Народ носит месть в сердце, а силу мести проявляет в делах. И если Москва — сердце советского народа, то Караганда — его гневно насупленные брови, одна из каменных палиц, удар которой разит врага насмерть.

А молодого орла Нуркена Абдирова, громившего врага, не задумываясь над его численностью, не смущаясь его множественностью, хочется сравнить с яркой молнией, сверкнувшей из-под этих насупленных бровей, вылетевшей из этого гневного сердца. Если у молодого орла зорок взгляд, если его крылья не ведают устали, если он крепок, как закаленная сталь, знай — он вылетел из гнезда, подобного Караганде. Здесь рождаются герои — гордость страны. Если героев рождают матери, то Караганда — место, где эти герои растут и крепнут. Старый отец Абдир и заботливая мать Бакжан перебрались из Каркаралинска в Караганду в то время, когда дети их были еще малолетками.

 

— Это я прорубил «черную пасть» знаменитой паровой шахты,— говорит Абдиров.

 

Оправдать силу отца и молоко матери,— значит оправдать надежды страны — золотой колыбели детства-Первое, что запечатлелось в сознании Нуркена, когда он смотрел на работу отца и старших братьев, было убеждение, что его обязанности должны быть гораздо шире, гораздо глубже, чем у остальной молодежи. Еще в бытность свою скромным счетоводом в книжном магазине, Нуркен заглядывался на портреты знаменитых летчиков Советского Союза и мечтал стать таким же бесстрашным пилотом.

 

— Разве мои плечи уже, руки тоньше, пальцы слабее, чем у них,— не раз говорил он своему товарищу.

 

— Так, так, мой будущий акын!—поддерживал его товарищ и предсказывал молодому другу великую будущность.

 

В каждом поступке Нуркена сквозила его неутомимость, проявлялась деятельность его натуры. И учась, и работая, он еще находил время для занятий в Карагандинском областном аэроклубе и получил звание летчика запаса. Его привлекает небо, пламенные чувства влекут его ввысь. И когда в 1940 году двадцатилетнего Нуркена призвали в армию, он уже был заправским летчиком. Поэтому он вместо многих лет обучения, в неполные два года окончил военную школу летчиков и осенью 1942 года получил звание сержанта, стал лет-чиком-штурмовиком. В памятный день первого вылета на врага — 23 октября 1942 года —перед выполнением великой цели, о которой мечтал долгие годы, когда нужно было дать отчет стране, вырастившей и воспитавшей его, глубокие думы волновали Нуркена и нашли свое отражение в письме к матери:

 

«Мама! Наша длительная подготовка закончилась. Мы направляемся на фронт, где идут горячие бои. Если я в молодости нагрубил вам, проявил непослушание, то сейчас, склонив перед вами голову, прошу меня простить. Врагам не удастся с легкостью забрать мою жизнь. Если мне и суждено умереть, то множество их ляжет в моем изголовье. В моих руках быстроходный самолет, несущий немцам свинцовый гостинец... Если мы не уничтожим фашистов, они уничтожат нас, и не вернется для вас радостная, свободная жизнь. Дорогие папа й мама, наступил рассвет, сейчас вылетаем». Теперь вся страна знает, как дорого отдал Нуркен свою молодость на фронте Великой Отечественной войны.

 

Сердце, не способное любить, не может наполниться и чувством мести. Нуркен любил своих родителей и близких как-то по-особому тепло и незабываемо. Старая Бакжан хранит 82 письма Нуркена. В них отчетливо проступает подлинная любовь большого сердца. Нурке-ну хочется изо дня в день знать о жизни своих стариков, оставшихся так далеко. Он пишет им слова, придающие бодрость, приносящие радость. Его письма, адресованные 2-летней Светлане, дочери старшего брата Сарсена, показывают, сколько ласки таит сердце, столь безжалостное к врагу. Большинство этих писем начинается обращением «Светжан». В одном из них он пишет:

 

«Светжан! Вчера я бродил по городу и зашел в книжный магазин, а там продают портреты маленьких ребятишек. Мне они очень понравились, и один из них я купил для тебя. Мама и Аскап, следите, чтобы Светжан всегда была такая же чистенькая и аккуратная. Пусть и волосы ее и вся внешность будут, как на этой карточке» (29/VII—42 г.).

 

Молодой джигит, так нежно любивший свой народ, свою землю, своих родных, имел возможность побывать дома, разок прижаться к материнской груди, но отказался от этой возможности, не захотел воспользоваться ею в то время, когда враг переступил порог советской страны, когда тяжелые страдания выпали на долю народов родной Украины и Белоруссии. Он поспешил на фронт. «Я тороплюсь забить рычащие глотки взбесившихся фашистских псов смертоносными пулями, поэтому не еду домой. Время, предназначенное для отдыха, использую для уничтожения врага. Без этого, мама, никому из нас отдыха не видать»,— пишет Нуркен в одном из писем.

 

А несколько раньше, сообщая о своем желании поскорее кончить учебу, он пишет: «У всех народов Советского Союза — ответ один: не допускать, чтобы даже тень фашиста омрачила лицо советской земли».

 

Положение престарелых родителей и больного брата неизменно волновало Нуркена, но все же он, не теряя ни минуты, взялся за великое дело защиты Родины. В постоянном напряжении фронтовой жизни он умел урвать пару свободных минут, чтобы протянуть родителям руку, обнять их — написать письмо. Ибо знал, как дорого и долгожданно оно для близких.

 

Нуркен Абдиров, 22-летний советский орел, вылетевший из знаменитого гнезда, имя которому Караганда. за исключительную отвагу, проявленную на войне, получил звание Героя Советского Союза. Нуркен —седьмой Герой Советского Союза, которых дал Родине в дни Отечественной войны казахский народ. Жизнь его еще не изучена, подвиги полностью еще не раскрыты. Но две особенности, присущие Нуркену, ясно обрисовываются и теперь. Вот они.

 

Нуркен пламенный комсомолец. У него не было времени для безделья. Вернувшись с работы, он погружался в чтение. Если его окликали, он на секунду поднимал голову, но тут же снова уходил в книгу. Школа не дала ему всех знаний, и он всеми силами стремился восполнить этот пробел.

 

Дни Нуркена были заполнены службой и занятиями в аэроклубе, ночи — чтением. Холодная вода помогала раскрывать смыкающиеся веки, советские писатели раскрывали мир. Нуркен без устали добывал руду знаний. Но подобно тому, как в мощном пласте руды встречаются куски пустой породы, в знаниях, которые дает Карагандинский горно-металлургический техникум, есть немало пробелов. Пытливый ум спешит заполнить эти бреши.

 

Если к этой черте характера прибавить героизм, столь ярко проявленный на фронте, то перед вами, с полной убедительностью встанет образ героя Нуркена, героя в полном смысле этого слова, человека, усвоившего высокие знания своего времени, овладевшего современной техникой, прекрасно изучившего все способы сокрушительной войны. Иными словами, вы увидите передового человека передового времени. Молодого советского человека, сердцу которого неведом страх, который стремится легко, и свободно плыть в обширном море знаний. Это одно.

 

Другое— Герой Советского Союза Нуркен Абдиров усвоил летное мастерство не в дни войны: он — представитель той плеяды молодежи, которая, подобно горьковскому соколу, смолоду рвется ввысь, к небесам. Казалось, он хотел достичь их высот, где привольно его богатырским движениям, где они не ограничиваются пределами боя. Это —сын казахского народа, который, мечтал о небесах, был полон дум о своей Родине и видел в небесах широкое поле для схватки за будущее, за человечество.

 

Мы уже упоминали о том, что героические подвиги Нуркена пока еще полностью не выявлены. Но если бы каждый советский юноша мог уничтожить, подобно Нуркену, 12 вражеских танков, 28 грузовиков, 18 машин с боеприпасами, 3 укрепления, 3 орудия и свыше пятидесяти солдат и офицеров,— его боевой счет был бы неплох.

 

В письме к родным, датированном кануном дня своей гибели, Нуркен пишет:

 

«Светжан! Мы налетаем на расположения немцев и поливаем их свинцовым дождем... Недавно, вылетев по заданию, мы обнаружили множество немецких танков. Надо полагать, немногие из сотни танков уцелели» (18 декабря 1942 года). Нет сомнения в том, что немалое количество уничтоженных танков приходится на долю Нуркена.

 

Советская земля взывает к отмщению. Призыв израненной земли — приказ разгневанной страны, должен быть выполнен без промедления. И если прежде на голову врага обрушивалось 10 снарядов, теперь их обрушиваются сотни. Если прежде обрушивалась сотня, теперь обрушивается тысяча. Ненависть клокочет в сердцах бойцов. Нужно отбросить пальцы жезтырнака, подбирающегося к горлу, и по локоть отсечь его руки. С таким желанием и вылетел Нуркен на своем сизом ястребке «ЯК» в очередной полет.

 

Враг притаился за укреплениями, он продолжает слать пули, он все не хочет прекратить жатву смерти. Значит, надо его уничтожить.

 

Налетел- карагандинский орел на вражеские укрепления, и пылью рассыпались два из них. Свыше 20 немецких офицеров и солдат в мертвом объятии приникли к земле, чтобы никогда больше от нее не оторваться. Немецкие орудия начали обстреливать Нуркена. Орел развернулся и снова налетел. На этот раз он подбил шесть вражеских танков. Но и орел получил рану — самолет начал пылать. Пули свистели вокруг него, а сам он был объят пламенем. Огонь быстро перебросился на крылья самолета. Герой принял решение, соответствующее героическим традициям советских людей:

 

— Последние силы — моему народу!

 

Перед его мысленным взором мелькнул образ капитана Гастелло. Как поступил он, очутившись в таком же положении? Он пал смертью храбрых и своей смертью встал на защиту Родины. Он вспомнил 28 героев-гвардейцев из родного Казахстана. Как поступили они? 26 пали смертью храбрых, но защитили сердце страны — Москву.

 

И Нуркен не расстался со своим верным другом — самолетом, а повернул его в сторону скопления врага и обрушился на его танковую колонну. Дорого обошлась врагу молодая жизнь Нуркена. Они расплатились за нее множеством танков, гибелью множества солдат и офицеров.

 

Карагандинский орел совершил геройство, достойное орла, и принял смерть, достойную орла. Карагандинский орел получил звание Героя Советского Союза.