ВЕЛИЧИЕ ПИСАТЕЛЯ, ВЕЛИЧИЕ ЛИТЕРАТУРЫ
В эти дни, когда мы отмечаем 80-летие со дня рождения Мухтара Омархановича Ауэзова, память возвращает меня в прошлое, и я снова и снова задумываюсь о чуде, каким всегда является рождение писателя...
...Его молодость совпала с величайшими социальными преобразованиями в казахской степи. Новое время настоятельно требовало новых форм выражения, и Мухтар Ауэзов по праву занял центральное место в «могучей кучке» основоположников казахской советской литературы, которые своим творчеством определяли ее идейное и художественное направление на Долгие годы вперед. Можно без преувеличения сказать, что сегодня все представители старшего поколения наших литераторов развивались под непосредственным влиянием своих собратьев по перу, чьи имена, чьи произведения стали достоянием многонациональной советской культуры.
Я говорю об этом не только для того, чтобы отдать дань их памяти. Они, поднявшие знамя революции, знамя интернационализма, навсегда остались нашими современниками. А как молоды они были тогда, когда начинали!.. Сакен Сейфуллин, Беимбет Майлин, Ильяс Джансугуров — ровесники, им было по двадцать три года. Мухтару — двадцать. Сабиту Муканову — семнадцать. Они — начинали, а литература, искусство создаются не за один год...
Чтобы представить себе путь, пройденный писателем Мухтаром Ауэзовым, надо, пожалуй, заглянуть в аул, где прошло его детство,— в аул Абая, где маленького Мухтара с первых шагов его жизни окружала, как мы сказали бы теперь, творческая среда. Акыны слагали здесь свои стихи, представляя их на суд аксакала поэзии. Показывали свое мастерство лучшие домбристы. Состязались в красноречии признанные острословы...
В этом ауле читали книги: Навои, Низами, Омар Хайям, Фирдоуси, становились достойными собеседниками сородичей Абая. По соседству с ним — и летом, и зимой—жил дед Мухтара—Ауэз. Для своего времени он был человеком образованным, у него дома тоже можно было найти рукописные книги аль-Фараби, Ясави, ибн-Сины, Абулгазы Бахадурхана. Любознательный мальчик рано потянулся к этим книгам, и дед научил его грамоте.
Мы знаем, что впервые стихи Абая были изданы уже после его смерти, в 1905 году в Казани. Но еще до этого Мухтар знал их наизусть, он знал и переводы из Пушкина, Лермонтова, Крылова. На всю жизнь запомнил он и самого Абая — пожилого человека с печальными глазами, который славился своей мудростью, справедливостью, доброжелательностью к людям.
Впоследствии Ауэзов учился — ив Ленинграде, и в Ташкенте, но можно смело сказать, что начинались его университеты там, на востоке нынешнего Казахстана, в ауле Абая. Там он стал писателем, еще не написав ни одной строки.
Это пришло позднее, когда ему исполнилось двадцать лет... Трагедия «Енлик — Кебек» — первое произведение молодого автора, увидевшее свет. Она была разыграна в ауле — в тот год, когда свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, и вот уже шестьдесят лет не сходит со сцены. «Енлик — Кебек» положила основу создания в 20-е годы профессионального театра казахской драмы. Точно так же, как впоследствии ауэзовская «Айман — Шолпан» послужила началом театра музыкального.
Говоря об Ауэзове-драматурге, нельзя ограничиться только перечислением написанных им самим пьес - а пьес было немало. Его взаимоотношения со сценой, с казахской драмой напоминают мне взаимоотношения с Малым театром. В самом деле — с 1932 года и на протяжении десяти лет подряд Мухтар Омарханович вплотную занимался вопросами репертуара, и этот период в истории нашего театра я назвал бы самым значительным. В театр пришли Шекспир, Шиллер, Мольер, Лопе де Вега, Гольдони, Гоголь, Островский, Горький... Шекспира и Гоголя он переводил сам — «Отелло», «Укрощение строптивой» и «Ревизор». Здесь на помощь Ауэзову-писателю приходил Ауэзов — тонкий знаток отечественной и мировой литературы. И не случайно, конечно, по заслугам его Казахский академический театр драмы носит имя М. О. Ауэзова.
Говоря о нем в эти дни, я начал с драматургии, но ведь деятельность Ауэзова, его творчество — поистине неисчерпаемы, нам еще — не одному поколению — предстоит постигать новые и новые глубины, достигать высоты, к которым он вел нас своими книгами. Величием писателя, величием литературы стала эпопея «Путь Абая»— дело жизни художника, его вклад в мировое искусство слова.
На страницах книги ожила казахская степь со всем многоцветьем своих красок, во всем жизненном многообразии сложных человеческих отношений, и такой эта степь останется уже навсегда в сознании миллионов читателей! И не только у нас в стране... В моих зарубежных поездках мне не раз приходилось убеждаться, какое дальнее странствие по материкам и странам помог совершить Абаю Мухтар Ауэзов.
Когда-то А. М. Горький сказал, что считает книгу одним из удивительнейших чудес, созданных человечеством. «Путь Абая»— из таких книг... Писатель шел к ее созданию всю свою жизнь, он оттачивал мастерство, постигал революционные закономерности общественного развития, и каждый его рассказ, каждая повесть вели его к главной своей книге.
А написал он немало — сейчас готовится двадцатитомное собрание сочинений М. О. Ауэзова: романы, повести, рассказы, пьесы, киносценарии, научные исследования,— все то, что мы сегодня называем его творческим наследием. Как-то он все успевал... О его вкладе в драматургию и прозу я уже говорил. Но он многое сделал и для становления казахского кинематографа. Человек широко образованный, Мухтар Омарханович блестяще вел преподавание в Казахском университете, а также читал циклы лекций в Московском университете.
Мы отмечаем его юбилей в год шестидесятилетия Великой Октябрьской социалистической революции, от которой ведем свой отсчет времени. О тех великих преобразованиях, которые произошли на советской земле, рассказывала и рассказывает литература социалистического реализма. М. О. Ауэзов был одним из наиболее ярких ее представителей. Был?.. Нет, нельзя употреблять прошедшее время, говоря о писателе такого масштаба. А мы называем Ауэзова великим писателем, потому что ему удалось создать образ своего народа, впечатляюще рассказать о нем, поведать о сокровенных мыслях, надеждах, печалях, радостях.
Писатель ушел от нас в расцвете мудрости, в расцвете творческих сил. Мы можем сожалеть, что никогда не прочитаем, например, его романов о современности — а такие замыслы он вынашивал и уже приступил к их осуществлению... Но мы радуемся тому, что знаем его книги, которым суждена бесконечная жизнь.
1977 г.