Глава пятая
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВЕРШИНЫ
«ЛЮБОВЬ МОЯ — СВОБОДА»
Один из основоположников советской казахской литературы поэт-революционер Сакен Сейфуллин является гордостью не только национальной, но и всей советской культуры. Писатель-новатор, он впервые в казахской литературе утвердил во всех жанрах принципы социалистического реализма. Его произведения насыщены самыми животрепещущими проблемами народной жизни.
Произведения писателя, принесшие в национальную литературу революционное содержание и новые формы, стоят в ряду таких духовных сокровищ народа, которые живут вечно.
Сакен Сейфуллин родился в 1894 году в бывшей Акмолинской области Акмолинского уезда, в ауле № I волости Нильды (нынешняя Джезказганская область. Жанааркинский район). Окутанные маревом степи Са-рыарки, ее чистые родники, беспокойные волны Нуры, их красивые берега, манящие издали отроги гор Ор и Оба стали золотой колыбелью будущего поэта. Здесь он провел свое детство, впитывал красоту летнего джай-ляу, качался на алтыбакане — качелях, играл в ак-суйек, слушал в зимние буранные вечера героические сказания, песни и народные кюи, которые своими чарующими напевами заставляли трепетать сердце, бывал свидетелем и участником веселых степных празднеств, восхищался айтысами, яростно следил за конными скачками — байгой.
Своего сына-красавца с чистыми смородиновыми глазами, волнистыми густыми волосами, крепкого и наделенного природой особенным дарованием его отец Сейфулла и мать Жамал называли не настоящим именем Садвакас, Сакеном, подобно тому, как Мухамед-Канапию родители звали Чоканодо, Ибрагима — Абаем.
Многогранный характер Сейфуллы — человека энергичного, красноречивого, домбриста, брекутчи, охотника оказал влияние на формирование будущего поэта, на воспитание в нем таких качеств, как гордость, стойкость, справедливость. Сдержанный и отзывчивый ребенок не уставал слушать сказки своей матери Жамал. После того, как Сакен научился у аульного муллы арабской грамоте и сам мог читать поэмы и хиссы, родители не оставили Сакена, подобно большинству казахов того времени, в ауле присматривать за хозяйством, а отправили в Нильдинский завод, где он мог бы научиться русскому языку и обучаться по-русски. Здесь девятилетний Сакен нанимается в работники к русскому хозяину, пасет коров, топит печи, таскает воду и одновременно учится говорить по-русски. Затем два года обучается в заводской школе. Еще вчера он жил в ауле, который поздно ложился спать и поздно просыпался, а сегодня оказался в гуще заводской жизни с ее грохотом и дымом, среди кузнецов, пудовыми молотами разминающих, как тесто, огромные болванки, среди часто бастующих рабочих, которые требовали свободы и равенства, счастливой доли. Он жил в интернациональном окружении, среди казахов, русских, англичан. Он ежедневно видел шахтеров, опускавшихся в глубокую шахту и через много часов поднимавшихся на поверхность совершенно изнуренными. Рабочих, управляющих разными машинами, перемалывающими руду. Темные сырые землянки, тяжкий труд, безжалостное циничное отношение хозяев и надсмотрщиков вызывали в сердце наблюдательного умного мальчика чувство протеста, ярости и гнева. Позже эти наблюдения вошли во многие произведения поэта.
Дальнейшее образование Сакена, становление социально-политических взглядов, начало его творчества связаны с обучением в приходской школе Акмолинска (нынешний Целиноград) в 1908—1913 годах. Теперь поэт, начавший свой творческий путь с шутливых стихов в Нильдинском заводе, стремится овладеть казахским фольклором, произведениями Абая, классиков европейской, русской литературы. В журнале «Айкап» публикуются его корреспонденции, критические статьи, несколько стихотворений. В 1914 году в городе Казани был издан сборник стихотворений двадцатилетнего семинариста Сакена Сейфуллина — «Дни былые».
Как и другие молодые образованные казахи того времени, Сакен становится аульным учителем в местности Слети-Бучи. События 1916 года, всколыхнувшие и перевернувшие казахскую степь, особенно же переворот в октябре 1917 года, потрясший весь мир, занимают особенное место в жизни Сакена, в его гражданской и поэтической судьбе. Скромный учитель, сочинявший стихотворения о жизни и быте казахов, еще не избавившийся от мальчишеского озорства, после февральской революции и свержения царя приезжает в Акмолинск. Непримиримая классовая борьба за короткое время быстро преобразовала романтичного поэта в общественного деятеля, революционера, политического борца. Председатель Казахского комитета, член Президиума Совдепа, комиссар народного просвещения, издатель революционной газеты «Тиршилик» («Жизнь»)—до свержения в июне 1918 года Советской власти белоказаками и чехословацкими контрреволюционерами — Сакен Сейфуллин осуществил целый ряд революционных преобразований и мероприятий, главные из которых — утверждение равноправия казахских женщин, ограничение деятельности служителей культа и бывших хозяев жизни, создание административного управления, предоставление гражданских прав рабочему люду, привлечение бедноты к социальной деятельности. Написанная в 1917 году драма —«На пути к счастью»— была поставлена на сцене в 1918 году силами акмолинской молодежи. Пьеса о революционных преобразованиях «Красные соколы» появилась в 1920 году.
Вместе с другими революционерами, закованный в цепи Сакен, оказался в колчаковской тюрьме, терпел голод и унижение в вагоне смерти атамана Анненкова. Только побег из Омского лагеря пленных избавил поэта от адских мук, продолжавшихся семь месяцев. Спасаясь от преследований, изнуренный голодом и пытками поэт проходит почти тысячу километров пешком и наконец добирается до Аулие-Ата (нынешний Джамбул). И снова активно участвует в работе по установлению Советской власти. Летописью тех революционных дней стал роман «Тернистый путь» (1927 г.).
После разгрома белых банд и уничтожения сил контрреволюции, образования в 1920 году Казахской Автономной Республики профессионал-революционер, член коммунистической партии с 1918 года Сакен Сейфуллин становится членом Президиума Центрального Исполнительного Комитета Казахстана, работает председателем земельно-водной комиссии, а в октябре 1922 года на III съезде Советов избирается председателем Совета народных комиссаров, как член Всесоюзного Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) принимает участие в обсуждении сложных политических, социальных, писательских проблем, которые решались в общесоюзном масштабе. Работая в 1922—1925 годах редактором газеты «Енбекши казак» (нынешняя «Социалистик Казахстан») и журнала «Адебиет майданы» (нынешний «Жулдуз»), С. Сейфуллин заложил фундамент казахской советской периодической печати. В 1925— 1937 гг. он руководит Союзом писателей республики, работает в институте истории партии, преподает в высших учебных заведениях. Сакена Сейфуллина, мужественного революционера, многогранного общественного деятеля, честного и верного коммуниста узнали далеко за пределами республики.
С наступлением мирной жизни и окончательной победой над контрреволюцией Сакен полностью отдается литературному творчеству. Всю свою энергию и талант он посвящает служению родному народу. Его щедрым талантом созданы сборники и поэмы «Асау тулпар» (1922), «Домбра» (1924), «Экспресс» (1926), «На волнах жизни» (1928), «Кокшетау» (1929), «Альбатрос» (1933), «Красный конь» (1932), «Социалистан» (1927), повести «Землекопы» (1928), «Айша» (1922), «Плоды» (1935), драмы «На пути к счастью» (1917), «Красные соколы» (1920), исследовательские труды «Древние памятники казахской литературы» (1931), «Батыры» (1933), «Казахская литература» (1932) и другие: произведения, о которых речь пойдет позже. Озаренные светом марксистско-ленинского мировоззрения, эти произведения буквально преобразили нашу национальную эстетику, подняли ее на новую качественную высоту и оказали плодотворное влияние на дальнейшее развитие и расширение казахской литературы. Как композитор Сакен Сейфуллин своими чудесными песнями также во многом способствовал развитию новой казахской музыки.
В 1936 году советские читатели и широкая общественность отметили 20-летие литературной деятельности Сакена Сейфуллина при жизни ставшего классиком казахской советской литературы. Советское правительство высоко ощенило его общественную и творческую работу и наградило писателя орденом Трудового Красного Знамени.
28 февраля 1938 года Сакен (Садвакас) Сейфуллин был расстрелян в сталинских застенках.
Когда был издан сборник стихотворений «Дни былые» в издательстве «Матбухат Каримия» в Казани, Сакену Сейфуллину исполнилось только двадцать лет. Но уже в нем ясно обозначились серьезное общественное содержание стихотворений, их художественное своеобразие, гражданская позиция поэта, его склонность к философским рамышлениям. В то время можно было по пальцам перечесть книги казахских писателей. Сборник С. Сейфуллина явился через пять лет после отдельного издания стихов великого Абая.
«Дни былые» написаны в традициях критического реализма, пронизаны демократизмом и пафосом просветительства. Внимание молодого поэта привлекают важные социальные проблемы, своеобразие народного быта. Колониальная политика царизма, бедность и убожество жизни, беспросветная темнота простого народа, невежество и тупость казахских баев, разобщенность местных племенных вождей, каждый из которых тянул в свою сторону, призыв к знанию и образованию, размышления о том, как сделать жизнь народа более светлой и разумной,— этот круг тем дает достаточно полное представление о настроениях С. Сейфуллина тех лет. Они наиболее четко выражены в таких стйхах, как «Наследие», «Сновидение», «Кто по-доброму управляет народом», «Уроки казахов», «Невежественный бай», «Сироте», «Младшему братишке».
Тоска по родной земле юноши, который уехал в город в поисках знаний, его любовь к степи хорошо показаны в стихотворениях «Перекочевка на джайляу», «Питье кумыса на джайляу», «День айта». Здесь воссоздаются первозданные картины природы, написанные яркими запоминающимися красками, закрепляются постепенно исчезающие детали кочевой жизни.
В любовной лирике чувствуется влияние великого Абая.
Сборник «Дни былые» со своей ясной социальной позицией, идеей народности, образным языком и высокой культурой стихосложения свидетельствовал о том, что в казахской литературе появился активный жизнестойкий талант.
Через восемь лет, в 1922 году, в Оренбурге был издан второй сборник поэта «Асау тулпар», в котором впервые в казахской поэзии были творчески осуществлены основные принципы советской литературы.
В посвящении «В степи», которое написано белым стихом, поэт говорит:
Вам, сестры мои,
Вам, братья мои,
Посвящаю я эту песнь —
Тем, в чьем сердце не гаснет
Жажда борьбы
За свободу, равенство, честь...
Эта песня разрушит застенки судьбы,
Нашим душам раскроет простор...
Молодость! Ты за счастье сражаться идешь,
И огонь негасимый пылает в груди,
Эту песню я посвящаю тебе!
(Пер. С. Ботвинника).
В этих словах выражены основная идея сборника, его эстетическая цель. Стихотворения в «Асау тулпар» («Неистовый тулпар») можно рассматривать в трех аспектах. Первый — написанное до революции —любовная и пейзажная лирика, переводы, литературные пародии. Поэт точно указывал, когда и где были созданы его стихотворения. Мечта о свободе и воле, поиск в явлениях природы философского смысла, воспевание чистой любви — вот темы таких стихотворений, как «Летней ночью», «Настроение», «Свет мой», «День прошлый», «В степи».
Крутой поворот в творчестве поэта к теме революции обозначен стихотворением «Срочно мы тронулись», написанное 9 марта 1917 года. Глубоко понявший природу классовых схваток, происходивших в России, поверивший, что с падением царя класс трудящихся обретает свободу, поэт в романтическом ключе воспевает наступление новых времен, создает ярко окрашенные образы-символы: черная ночь, высочайшая гора, заря, тулпар, огненно-красные перья, красно-синяя бахрома.
Стихотворение заключается такой строфой:
Они летят крылатой стаею,
Посланцы света и свободы.
И слезы радости блистают
В глазах казахского народа.
(Пер. В. Виноградова).
В стихотворении «А ну-ка, джигиты» (1917) авторская позиция становится более реалистичной, теперь он избегает символических картин и романтической риторики и бросает казахской молодежи открытый революционный клич:
Клич мы бросим
(В сердце носим):
«Беднота, объединись!»
Смело, дружно
Строить нужно
Новый мир, иную жизнь.
(Пер. М. Львова).
Безусловно это стихотворение является самой первой революционной песней в казахской литературе.
А такие, глубоко содержательные, скорбные стихотворения, как «Мой тулпар», «Истосковался», «Из темницы», «Заблудшим», «Погибшим друзьям», «Побег из тюрьмы», напоминают биографическую хронику революционера Сакен а Сейфуллина. В них слышится полное созвучие событиям, описываемым в романе «Тернистый путь».
Событием, встряхнувшим в свое время всю казахскую степь, нагонявшим страх на угнетателей, поднимавшим трудящихся на борьбу, стало стихотворение «Марсельеза» казахской молодежи» (1919), которое поется на мотив песни французских революционеров.
Стихи, написанные в то время, когда Сакен вырвался из вагона смерти Анненкова, «На нашей стороне» (1919), «В ауле беглеца», «Моим предкам» (1919), «В горах», «В пустыне» (1919) свободны от пессимизма, мотивов сожаления, обреченности, ухода от борьбы, наоборот, они дышат пафосом свободы, в них воспеваются родная земля, просторная степь, красивая девушка, смелый джигит.
В стихотворениях этой группы — «Мы», «Красные герои». (1921), «Товарищи, у кого сила», «Как весенний разлив» (1922) поэт страстно утверждает победу Октябрьской революции, ее всемирное значение и исторические уроки. В стихотворениях «Караайгыр», «На небе», «Маржан» (1921), «Рабочий» (1921), «Наша жизнь — экспресс» (1922), углубляется идейность, обогащаются краски и поэтические приемы, в них поэт новое символизирует в образе поезда, самолета, экспресса.
В сборнике «Домбра» (1924) талант поэта крепнет, тематика стихотворений значительно расширяется. В таких стихотворениях, как «Алтай» (1925), «В летней степи» (1923), «Останется быстро позади» (1923), насыщенных символическими образами и иносказаниями при изображении явлений природы и картин родной стороны, гордый пафос перебивается мотивами смутной тоски, неуловимой душевной тайны.
Стихотворения «Наша Сауле» (1922), «Молодой казах», «Сарсен», «Наше поколение», «Молодежь моя, не отступай» (1923), изображающие духовную и физическую красоту людей нового мира, схожи своим идейным содержанием и равнозначны по художественным достоинствам.
В стихотворении «Мускулы» поэт прославляет главную красоту этого мира,— руки человека, преобразующие жизнь, руки, которые переворачивают горы, проникают в глубь земли и добывают богатства, строят железные дороги, создают пашни. Сравнивая мускулы с тугой холкой лошади, пружинистыми ногами сайгака, с твердым стволом березы, округлой спиной щуки, поэт заключает свое стихотворение такими словами:
Живая сила скрученных пружин.
Извечна, как извечен белый свет.
О, мускулы рабочих, крепких рук,—
Сильнее силы не было и нет1
(Пер. Г. Тагирева).
Это полное энергии, мастерское стихотворение, воспевающее духовное здоровье трудящегося человека, его силу и мощь, является жемчужиной казахской лирики. Одним из свидетельств поэтического возмужания Саке-на, четкости его литературного поведения является обращение к ленинской теме, созданию образа Ленина. Здесь надо сказать обходной особенности в биографии поэта, о счастливом даре его творческой судьбы.
Многие одаренные поэты и писатели шли сложными путями к пониманию правды революции и уроков Октября, были и такие, кто не принял новой жизни. Для С. Сейфуллина революционная правда была личным убеждением, отсюда та искренность, с которой он пишет о подвигах революционеров и создает образ Ленина. Участник революции, поэт на практике увидел преобразовательную силу марксистско-ленинской теории. Стремление переделать мир на началах справедливости питало его новаторские стихи. С. Сейфуллин проложил в казахской литературе совершенно новое русло, дал язык революционному содержанию, утвердил метод социалистического реализма.
Стихотворение «Ленин», написанное 30 ноября 1923 года и ставшее первым произведением в казахской литературе о вожде, отмечено рядом особенностей. Обладавший уже достаточным опытом в создании образов революционеров, рабочих, нового человека, поэт изображает вождя реалистично, на фоне конкретной исторической правды, в гуще революционной борьбы. Он верно оценивает его историческую роль на пути народа к свободе, называет его идеи вечными, сравнивает его деятельность с наступлением рассвета. Стихотворение заканчивается проникновенным, от сердца идущим словом— Товарищ. В движении, ритмике строк ощущается тяжесть свинца и золото спокойной уверенности. Особенное значение придается крайним, рифмующим словам. Восемь раз повторяется слово Ленин, все другие поставлены в зависимость от него и воспринимаются как народная оценка вождю. А некоторые религиозно окрашенные выражения, вроде «пророк, божьи слова», вводились потому, что были близки и понятны казахам того времени, хорошо выражали их представление о высоком и справедливом.
Стихотворение «Печальная весть» (1924, 22 января) проникнуто трагизмом, поэт говорит о смерти вождя мирового пролетариата словами, рвущими душу. Страшной вести соответствует точный образ страдания и боли: «Холодное копье, пронзившее сердце». Врага поэт уподобляет черному змею. Говоря о потере трудящимися своего вождя, поэт сравнивает ее с чувством сиротливости, что также близко воспринимается казахской душой. Но нет здесь пессимизма и тоски. Заканчивается стихотворение энергичными строками:
Мы пойдем по жизни ленинским путем
К светлой цели, что указана вождем,
И высоко мы поднимем наше знамя,
Распростертое над миром Ильичем.
(Пер. С. Наровчатова).
В реалистически скорбном стихотворении «Траурный день», перекликающимся с «Печальной вестью» поэт показывает, как 23 января 1924 года в 2 часа 30 минут дня в Москву привезли гроб с телом В. И. Ленина. Повторяющееся в начале каждой строфы словосочетание «трудящийся класс» несет необходимую идейную нагрузку. Траур и горе всего народа даются в контрасте с торжеством воспрянувшего врага. Но мотив скорби преодолевается душевной твердостью и верой в будущее. Лирический герой собирает свои душевные силы и обращается к людям:
Отметим горечь этих дней,
Сплотив ряды еще тесней
Вокруг — знамена непобедимых
Великой партии своей!
(Пер. С. Наровчатова).
Эти строки — призывы составляют идейный стержень стихотворения.
Следует обратить внимание и на новаторские находки в таких стихотворениях, как «Лети в небо», «Самурук», «Автомобиль» (1923), «На паруснике», «Красная звезда» (1924). Здесь для обозначения революционных новшеств в качестве символов берутся самолет и автомобиль, а Красная звезда воспевается как эмблема нового мира.
Большой удачей С. Сейфуллина стал сборник «Экспресс», изданный в 1926 году в городе Кзыл-Орде. Большинство его стихотворений посвящены теме любви к родной земле, ее широким степям («Родная земля», «Осенняя степь»), полноводным рекам и озерам («Вот озеро»), обширным лесам («Орлан»). Особенно выделяется стихотворение «Ответ матери», написанное абаевской семи-восьмисложной строкой с перекрестной рифмовкой, как нельзя лучше передающей глубинную нежность сына к матери, его сокровенные мысли, его тоску и печаль. В какой-то мере оно напоминает стихи на ту же тему выдающегося русского поэта Сергея Есенина.
Лирическая исповедь «Сары сандык» тоже написана в форме письма другу. Это взволнованное раздумье поэта о верности и подлости, талантливости и зависти, карьеризме и совести, дружбе и предательстве. Под стать этим общезначимым категориям и образное воплощение. Здесь как бы задействованы образы и ледяного родника и высочайшей горы, сундука душевных тайн, нежных струн и золотого дворца. Они дают возможность поэту создать свой идеал нравственной красоты.
Жанр «Советстана» (1925), этого высокохудожественного философского произведения, созданного по законам публицистической лирики, не был указан поэтом. Это произведение принесло в казахскую поэзию глубокую партийную мысль, новые художественные приемы, свежие ритмы. Раздумья лирического героя, едущего в экспрессе, его глубокие сердечные потрясения, сосредоточены в девяти имеющих самостоятельные названия главах разного объема.
Лирический герой—участник революции, представитель победившего рабочего класса. Поэтому мыслит он крупно, с высоты восьми лет, прошедших со дня установления Советской власти, от имени эпохи, которая победоносно шагает вперед. Ему дорого время, полное схваток и борьбы, он отвергает все старое и отсталое, благословляет равенство, свободу и вольный труд. Не от имени одного аула, одного края, даже одного Казахстана говорит лирический герой, он ведет речь от имени всего Советского Союза, о его истории, земле, природе, размышляет о Разине и Пугачеве, приветствует Кавказ и Алтай, Волгу и Урал, всю необъятную Россию.
Эти ритмы мчащегося экспресса созвучны ритмам эпохи, эти аллегоричность и символика продолжаются и развиваются в поэме «Альбатрос».
Прославившийся как поэт, вцервые создавший в казахской поэзии образы революционеров и рабочих, С. Сейфуллин не обошел вниманием и аульный люд, показал изменения в сознании бедноты и простых шаруа.
В 1926 году вышла небольшая книжка «Организация и трудовой договор — защита бедняков», названная рассказом-стихотворением. Здесь в свободной форме терме, песни напева, в фольклорной традиции говорится о несправедливостях бая Буйенбая и унижениях батрака Сарсена, о том, как преодолеть ошибки и заблуждения и найти дорогу к счастью. Это — агитационная поэзия в самом высоком смысле.
Стихотворения «Вот это и есть бедный аул», «В снежном морозе», «Аул бедняков среди пронзительного мороза», «В доме Жумата пронизывающий холод», «Мысли молодайки» иэ сборника «На волнах жизни» (1928), следует рассматривать как цикл, посвященный одной теме. Жизнь и судьба батрака Жумата показаны во взаимосвязи с гибельным бураном и грозными явлениями природы. Бытие сегодняшнего шаруа (крестьянина), добившегося свободы и равенства, предстает в мажорных стихотворениях «На летнем поле», «В колхозе», «На пшеничном поле» (1931). В них точно названы местности, имена людей, они близки к репортажу и очерку.
В эти же годы создаются стихи, в которых поэт продолжает разрабатывать тему жизни и смерти, обманчивости надежд и диалектики вечности. В ряду таких вещей можно назвать стихотворения «Из окна поезда», «На волнах жизни» (1927). Таким понятиям, как караван, черная земля, зной, осень, зима, капель, течение, волна, река, море, лодка поэт придавал новое символическое, аллегорическое значение. Символика дает возможность тонко, без риторики передать ход философской мысли, определить значение разных периодов человеческой жизни, их ограниченность и возможности.
Наиболее частый образ лирики Сакена — рабочий. Ради создания его образа поэт должен был хорошо знать особенности разных профессий, а для убедительности, динамичности картины труда мог прибегнуть к повтору согласных звуков, к ритму, размеру, рифме, передающих движения людей и машин, шума, техники. Стихотворения «Типография», «Наборщики» (1927), «На ткацкой фабрике», «Песнь маляров» (1929), «Песнь каменщиков» (1930) в этом смысле наиболее выразительны.
В поэтике С. Сейфудлина, создавшего на казахской почве новаторские произведения, постоянно наблюдается влияние традиций русской поэзии, опыта, жившего с ним в одно время В. В. Маяковского. Это влияние не является эпигонством, бездумным подражанием, за ним — глубокое творческое единство, созвучность национальной и интернациональной тематики, общая позиция, характерная для всей советской литературы.
В поэтике Сакена Сейфуллина есть несколько постоянных образов, поднявшихся до уровня символики; неистовый тулпар, красный сокол, лебедь, домбра, экспресс, альбатрос, сундук души (сыр-сандык), волна. Среди них идеалом красоты и чистоты стал образ лебедя. Этот образ занимает главное место в поэме «Кокшетау» и в повести «Плоды». В поэме «Разлучение лебедей» (1925), изображая страдания благородной птицы, поэт воспел верную любовь.
Нельзя не обратить внимание на динамичный сюжет и на органически сплетенную композицию прекрасного в своей емкости и отточенности произведения. Сначала дается картина зеркального озера в Сарыарке, где чистый песок похож на жемчуг, где над серебристой водой колышется бархатный занавес тумана и зелены травянистые берега. Лирический герой время от времени приезжает сюда на отдых. Как бы красивы ни были чайки, утки и другие живописные птицы, они не могут создать цельную картину степной идиллии. Только с появлением лебедей на озере начинается новая и прекрасная жизнь.
Праздник любви лебединой пары в зените. Красота, гармония чудесной природы — чистое озеро, его пенистые волны, два величаво плывущих лебедя.
Но вот стрелок, прячущийся в камышах, убивает одного лебедя. За какую-то долю секунды уничтожен символ красоты, тысячелетиями создававшийся природой. Страдания оставшегося лебедя поэт описывал с большой трагической силой, особенно момент, когда лебедь бросается с высоты и разбивается о землю. Биологическую особенность лебедей, их неспособность жить друг без друга поэт осмысливает как идеал любви и верности.
Главным в творчестве С. Сейфуллин, кроме таланта, считал гражданскую позицию автора, его верность требованиям народности и партийности, воспитательное значение искусства. Он стремился своими произведениями сейчас, сию минуту повлиять на ход социалистического строительства. Поэтому одной из главных особенностей его произведений во всех жанрах является актуальность проблем, постановка злободневных вопросов своего времени и глубокий их социальный анализ. В поэме «Красный конь», вызвавшей в свое время много споров, поэт в излюбленной аллегорической форме (поэмы «Кокшетау», «Рассказ кречета») прямо говорит о больших ошибках и трагических последствиях сплошной коллективизации в Казахстане.
В этой вещи, написанной в форме айтыса Поэта и Красного коня, есть все, что дает право назвать ее самой острой и едкой социальной сатирой в казахской советской поэзии. В ней разоблачаются или резко критикуются местные активисты с примитивным политическим уровнем, скрытые враги социализма. Поэт-патриот от крыто говорит о том, что в некоторых местах от голода умерли многие тысячи людей. В поэме «Красный конь» Сакен Сейфуллин, изображая трагические противоречия, сумел претворить в художественном творчестве основной пункт метода социалистического реализма, который дает возможность показывать жизнь, во всем ее многообразии, использовать разные художественные формы и условности.
Чудо природы, возникшее в самом сердце великих казахских степей, собравшее в одном месте сосновые леса, березовые перелески, зеркальные озера и высокие горы, Кокшетау является в народном понимании идеалом прекрасного. В XIX, золотом, веке казахского искусства поэты и композиторы, воспевая в стихах и песнях красоту этого края, воспитали у народа священное к нему отношение, как к неповторимому, единственному творению природы.
Сакен Сейфуллин также нашел в природе Кокшетау свой идеал красоты и свои мечты о прекрасном. Подобно Пушкину, Лермонтову, Л. Толстому, восхищенно писавшим о красоте Кавказа, С. Сейфуллин стал верным и восторженным певцом Кокшетау. От него берет начало целое направление в казахской поэзии, поставившее своей целью прославление красивейших уголков нашей земли. Развиваясь, это направление превратилось в литературную традицию. Но Сакен не только любуется и наслаждается красотами природы. Разъезжая по долинам, рекам и озерам, тугаям, лесам и горам этого края, поэт слушал старых, много повидавших людей, записывал древние легенды и исторические сведения, восхищался искусством знаменитых певцов, известных акынов, виртуозов игры на домбре, знакомился с сегодняшней жизнью людей.
В казахской советской литературе Сакен Сейфуллин первым обратился к великому культурному наследию народа и плодотворно использовал его в своем творчестве. Тем более, что идеи, художественные структуры и приемы фольклора не чужды поэтике социалистического реализма. Глубоко понимая это диалектически сложное явление, поэт не только сохранил нормы народной эстетики, но и подключил их к современным художественным средствам постижения действительности. Он создал новый тип многоплановой поэмы, насыщенной фольклорными мотивами, но организованной в соответствии с нынешним состоянием и структурой жанра.
Не составляет большого труда определить общие особенности традиционных дастанов в прежней казахской литературе, даже таких, которые назывались поэмами. Во многих из них излагается известный сюжет, взятый из легенды или из восточной литературы. В них одно событие следует за другим, они почти не имеют вставных эпизодов, авторских отступлений.
Новаторские особенности поэмы проявляются, прежде всего, в ее композиции. С. Сейфуллин отступает от традиционного единообразного повествования и ритмической монотонности. «Кокшетау» состоит из четырех частей (Кокшетау. Калмыцкая девушка. Поэты-певцы. В нынешнем Кокшетау) и сорока семи глав.
Во вступительной главе поэт раскрывает свою позицию и свой взгляд на последующие события. Он сообщает, что поэма посвящена Беимбету Майлину, Сабиту Муканову, Габиту Мусрепову, Сабыру Шарапову, Кал-макану Абдикадырову и другим (всего 17) «сынам и поэтам, писателям и певцам трудящегося народа», что у него общие с ними мысли, надежды и стремления. Это признание имеет особое значение, оно подчеркивает единство интересов современной казахской литературы.
Пролог поэмы состоит из девяти строф, написанных одиннадцатисложным казахским стихом, он сразу захватывает естественностью, доверительностью поэтической речи.
Гора Кокшетау, стройна, как сосна,
Дождями свой лик умывает она.
Плывут облака над ее головой,
Справляется: в здравии она иль больна.
(Пер. В. Корнилова).
Уже первая строфа поражает своей поэтикой и образностью. Здесь природа одухотворена, мастерски показана в движении и игре света, шуме трав и крике птиц. Восхищение величавыми, высокими до небес соснами, белыми березами ё зеленых накидках, вершинами гор, окутанных сизым туманом, золотыми чашами многочисленных озер, целительным ароматом воздуха, сменяется завораживающей. сказкой, воссоздающей живописные картины отошедшей жизни. Как восхитителен у С. Сейфуллина этот национальный образ мира!
Об этом, о самой чудесной из гор,
С деревьями ветер ведет разговор,
И шепчут о ней и трава и листва,
И гулкие волны целебных озер.
Поют о горе и акыны-отцы,
Поют о горе молодые певцы,
И, камни и травы в свидетели взяв,
Поют о ней женщины или юнцы.
(Пер. В. Корнилова).
Певучесть этих строк создается не только повторяющейся рифмой «говорит-говорит», но и внутренней рифмовкой, которая на казахском языке звучит как «то, -та», и аллитерацией. К тому же, когда эту поэму напевают в сопровождении домбры на мелодию, созданную самим Сакеном, строфы ее обретают новую силу, слушатель оказывается во власти особого душевного напряжения, в сердце его появляется тоска по чему-то далекому, несбыточному.
В главе «Отдохновение» поэт делится своими мыслями о поэтическом искусстве, психологии творчества. Он начал писать поэму «Кокшетау» в 1925 году и после окончания первых четырех глав три года не возвращался к ней. Разные периоды поэтической работы он сравнивает с лисой, красавицей, клячей и тулпаром, доверительной рассказывает о себе читателю, делится своими душевными тайнами.
В главе «Движение» поэт размышляет о недолговечности человеческой жизни, о смене поколений и об облике будущего. Сравнение жизни, с кошем, караваном, миражем, течением, экспрессом — коренная особенность поэтики С. Сейфуллина. Пересказ незаурядного события, оригинального сюжета в форме терме — речитатива, где равносложные строки рифмуются между собой,— традиционен для казахских дастанов. Но вот сиюминутная оценка события, прямое обращение к читателю, со своими мыслями и суждениями о течении времени, своеобразии эпохи, о разных исторических периодах в жизни народа, философско-лирические выводы —все эти художественные новшества впервые введены в казахскую поэзию Сакеном Сейфуллиным при создании поэмы «Кокшетау».
Одухотворение гор и камней, рек и озер, деревьев и растений, обожествление и преклонение перед ними идет из глубин времени, является реликтом мифологического мышления, пережитком древнейших традиций и обычаев. Вера в превращение степного рыцаря-батыра и мощного буры — самца верблюда — в камень является отголоском сознания дорелигиозных времен. Но сколько поэзии в этом поклонении человека явлениям природы, какая прочная духовная связь между инертными органическими массами и живыми существами с пробудившимся разумом. Наш выдающийся поэт словно бы высвободил великие запасы поэзии, дремавшие в недрах древних легенд казахского народа, переосмыслил и обновил их в соответствии со своим мировоззрением материалиста и революционера.
Легенду о том, как гору назвали «Жеке-Батыр»— «Одинокий батыр» поэт вместил в три строфы. Создается впечатление, будто на белом листе нарисовали карандашом четкий выразительный силуэт: огромный воин в шлеме навсегда уснул, лежа на спине.
Наименование озера «Бурабай» безусловно связано со старой легендой, идущей из древнейших времен. Сакен Сейфуллин смещает события и переносит сюжет легенды во времена Аблая. Сын хана Касым-торе совершил преступление, застрелив невинное животное, бывшее священным хранителем озера. Разгневанная природа наказала преступника. Так социально переосмысливается древняя легенда.
Изменено время происхождения таких названий, как «Окжетпес», «Жумбак-тас». Ведь не можем же мы допустить, что люди, проживающие в тех местах в течение многих веков, оставляли их без названия вплоть до XVIII века.
Самая обширная часть поэмы посвящена отношениям между казахами и калмыками. Если в казахском эпосе и письменных источниках агрессорами и злодеями всегда выступают калмыки, то в поэме Сакена дружина хана Аблая совершает набег на мирные калмыцкие аулы. Авторская позиция С. Сейфуллина ясна. Перед нами — поэт-интернационалист, разоблачающий феодальные амбиции, жестокость и насилие.
Несомненно, казахский хан Аблай — сложная и противоречивая историческая личность, он соединил в себе разнообразные человеческие качества. С ним связаны события огромного национально-исторического значения (например, объединение казахских родов против джунгарского нашествия).
А в поэме «Кокшетау» хан Аблай изображается как злобный притеснитель, грабитель мирного калмыцкого аула, который «топчет людей копытами коней, пускает пенистую кровь, угоняет женщин и девушек, режет мужчин, распарывает животы беременных женщин, протыкает ноги детей кинжалом и вешает их на кереге».
Вот портрет калмыцкой девушки, попавшей в плен к казахам в этом набеге:
Семнадцати лет не исполнилось ей,
И косы ее были ночи черней.
Как ласточек крылья сверкали на лбу
Огромные черные дуги бровей.
А вся — как лоза! И гибка, и нежна!
Батыры считали — как солнце она!
Считали, что может соперничать с ней
Пожалуй, одна молодая луна.
Как малый козленок, попавший в капкан,
Иль как бегунец, угодивший в аркан,
А может, как кречет, попавший в силки,
Глядит она в страхе на вражеский стан.
Волна густых волос, брови, как ласточкины крылья, зеленая веточка, солнце и луна, соколиное чадо, жеребенок кулана, козленок сайгака — эти традиционные образы древней казахской поэзии и фольклора поэт обновляет и очищает от налета рутины.
В поэме плененная девушка и хан Аблай противопоставлены друг другу. С руганью поднялся хан Аблай, на танцующем коне к девушке подъехал Аблай, гордо пыжится, каркает хан Аблай, стоял молча, гневно и хмуро Аблай, петухом прочистил горло Аблай, замкнуто стоял Аблай, опустив очи. В этих оценках, данных в разных местах поэмы и в разных психологических ситуациях, мы ясно видим позицию автора в отношении Аблая.
Плененную девушку, которая определена в наложницы одному из батыров, поэт описывает с симпатией и сочувствием:
Тонка, как лоза, та калмычка была,
Как ранняя зорька, ясна и бела,
Бледна, как подснежник...
От жалости к ней Любая душа бы тоскою изошла.
Подстреленной ланью подходит она,
Как будто погонею утомлена,
Она задыхается. Нежная грудь
Тревогой и горькою скорбью полна.
Стоит перед ханом, грустна и тиха.
В этих строках посредством параллелизма и словесного жеста убедительно передается бедственное положение и отчаяние беззащитной девушки в тяжкую минуту ее жизни.
Калмыцкая девушка, покорившая сердца казахских рыцарей, смело вступает в спор с Аблаем, предлагающим ей выбрать одного из батыров, и ставит три условия, чтобы испытать силу и воинское искусство этих мужественных людей: первое — попасть в платок на вершине скалы, второе — взбежать на утес с четырьмя джигитами на себе, третье — разгадать загадку.
Сюжетные хитросплетения захватывают внимание читателя и слушателя. Повествование расцвечивается прекрасными художественными кадрами. Точат стрелы и натягивают тетиву луков джигиты, принявшие вызов, фырканье и нетерпеливый перепляс коней, звон стрел о камень, сникшие батыры, чьи стрелы не долетели до условленной вершины (отсюда происхождение названия пика «Ок-жетпес»—«Недосягаемый стрелой»), сорок тяжело дышащих джигитов, устремившихся со своим грузом к утесу, на котором стояла калмыцкая девушка. Шум, галдеж, многие сразу слабеют, подобно новорожденному верблюжонку, и выбывают из состязания. Лишь восемь батыров взбираются на вершину утеса, их силы оказались равными. Девушка переходит на скалу, нависающую над озером, и в виде стихотворной загадки излагает длинную историю из нескольких глав. Все это происходит на фоне великолепного, реалистически выполненного пейзажа; скалы, горы, темные леса, зеркальное озеро, два лебедя, плавающие на водной глади, лучи золотого солнца.
Чтобы передать характер калмыцкой девушки, спевшей загадочную песню, поэт сравнивает ее Душу со стремительным скакуном, который, то пружинисто танцуя, то вытягиваясь в одну линию, с упоением несется по степи, птицей-лебедем, начинающим свой певучий монолог.
Иные поют про отвагу в бою,
Другие поют про судьбину свою...
А вы со вниманием следите за мной
Я о злоключеньях голубки спою.
Рассказывать о птицах и зверях, камнях н горах, присваивать им человеческие качества и через них опосредованно внушать необходимые поучения и назидания — издревле существующая в казахском фольклоре традиция. Советский поэт Сакен Сейфуллин не только использует, но и обновляет ее. История, которую поведала калмыцкая девушка, не короткая песня, дающая возможность быстро проявить находчивость, гибкость мыслей, силу фантазии человека, а трагическая баллада-загадка с широко развитым сюжетом. Речь идет о Голубке, которая мечется в поисках корма для своих четырех птенцов. Кругом тьма врагов и масса опасностей. На Голубку с неба кидается, со свистом разрезая воздух, подобно сильно брошенному ножу, Коршун, но ему ломает шею Кречет. Диалог Голубки и Кречета, передается в реалистической манере. Кречет настаивает, чтобы за его помощь и спасение от когтей коршуна Голубка пожертвовала одним из четырех птенцов, когда они вырастут. И добивается ее согласия.
Проходит время, птенцы становятся взрослыми. Обещание, данное Кречету, должно быть выполнено. Дальше рассказывается о трудностях, мешающих исполнить его. Голубке помогают и благородный Сокол и три мудрых филина, которые сопровождают ее до обители Кречета. Он оценивает появление ее как исполнение обещания, благодарит и дает Голубке свободу.
Оставшись таким образом целой и невредимой среди тяжких испытаний и жестоких передряг, Голубка возвращается к Соколу, но по пути попадает в когти Кровожадного Беркута, который принес в лес горе и страдания, громил гнезда, лил кровь невинных зверей.
Девушка заканчивает свою историю вопросом: чей поступок благороднее — Сокола, трех филинов или Кречета? Ответить на него не могут ни батыры Аблая, ни сам хан.
Так завершается этот увлекательный сюжет и начинается вторая история. Она связана с батыром Акадом, который до сих пор не показывал ни свою силу, ни меткость, ни своего ума и поэтического дара.
Выходец из ветки Куандык, огромного рода Аргынов с детства узнавший, что такое бедность, батыр Адак показан поэтом прямо-таки со скульптурной выразительностью.
Он строен, высок, а в плечах он широк!
И крепок он, словно железа кусок!
Как будто из стали дамасской джигит
Был выкован весь—с головы и до ног!
Посмотришь — поймешь: настоящий боец!
Весь собран, подтянут он, как бегунец.
Пылает огонь в его карих глазах,
А в мускулах так и играет свинец!
В этой характеристике как бы выражены требования Сакена Сейфуллина к настоящему мужественному джигиту, его идеал мужской красоты. Перед нами предстает мощная фигура батыра, словно высеченная из мрамора и подобная древнегреческим богам. После этого поэт подробно рассказывает о предках и месте рождения Ада-ка, причине его присоединения к Аблаю, объясняет, почему его назвали Адак, раскрывает особенности его характера.
Когда над калмыцкой девушкой снова нависает опасность, в дело вмешивается этот батыр. Он выполняет все требования девушки: сначала сбивает стрелой беркута, который взмыл в небо с птенцом лебедя, затем платок, привязанный на вершине Ок-жетпеса. Такие сложные образы, как «тулпар на привязи, кусающий удила и бьющий копытами о землю», «трогая воздушные струны, напевая свою песню, понеслась в небо стрела», помогают поэту создать психологически точные и живописные сцены. Подробно раскрывается отношение каждого участника события (Аблая, батыров, калмыцкой девушки) к меткости Адака, достигшего стрелой вершины Ок-жетпеса.
Вот как разгадывает Адак загадку: пленная девушка рассказала о своей страдальческой жизни, о своей судьбе. Когда на ее аул напали враги, ее родителей спас некий батыр, подобный Кречету. Они поклялись, что когда девочка станет взрослой, то должна на одну ночь отдаться батыру. Собираясь выйти замуж, калмычка рассказывает эту тайну своему жениху. Жених отпускает ее. Девушка отправляется на поиски смелого джигита, спасшего их семью. В какой-то момент ее захватывают разбойники, но тоже отпускают с миром. Батыр, к которому девушка приехала выполнить клятву, дает ей свободу, не запятнав ее чести. Радостная, она возвращается к своему жениху, но снова попадает в руки врагов. Обо всем этом Адак сообщает чудесной песней. Таким образом, становится ясно, кого называла калмычка под видом Голубки, Кречета, Сокола, Филина, Беркута. По условиям, поставленным Аблаем и одобренным самок девушкой, она должна теперь выйти замуж за батыра Адака. Но благородный и добросердечный джигит сажает ее на своего тулпара Кергожека и отправляет на родину.
Всю эту историю пронизывает глубоко гуманная мысль о том, что сила любви, мощь страсти, верность любимому одерживают верх над несправедливостью и жестокостью.
Изображая стремительную скачку калмычки, получившей свободу и рвущейся на родину, к своему суженому, поэт прославляет лучшие человеческие качества: мужество и мудрость, верность и достоинство, уважение и понимание себе подобных.
Изображая красоту и неповторимость Ок-жетпеса, озера Бурабай, Жумбактаса, пещеры Кенесары, в главе «Поэты-певцы» поэт создает портретную галерею знаменитых акынов, певцов, борцов, странствующих степных рыцарей — серэ, выходцев из Кокшетауского края. Каждый портрет имеет законченный вид и напоминает историческую песнь, героическую балладу. Ибрай с плюмажем из перьев филина, Баулан-Шолак, Хаджи Мукан, Биржан-сал, Ахан-серэ — каждый со своей индивидуальностью в искусстве и в жизни, романтической или трагической судьбой. Точными деталями, метафорой, сравнением поэт пробуждает наше воображение зримо представить этих непревзойденных мастеров своего дела.
Средствами поэтической публицистики поэт раскрывает значение общественных преобразований в нынешнем Кокшетау, говорит о вошедших в повседневный быт людей радио, автомобиле, аэроплане, поезде, курорте, пионерских лагерях. Размышляет о будущем Кокшетау. Эти главы органично вплетаются в ткань поэмы, сообщают ей историческую объемность и глубину.
В заключение повторим, что «Кокшетау»—многоплановая поэма со сложной композицией, с несколькими сюжетными линиями, с обширной галереей образов, сплавившая художественные традиции разных эпох. Ее вполне можно сравнить с горами Кокше, с их причудливой тектоникой и ошеломляющими пейзажами.
Поэма «Альбатрос», написанная в 1932 году и вышедшая отдельным изданием в следующем году, обогатила казахскую литературу не только чисто поэтическими открытиями, но и опытом претворения в литературе принципа партийности. Она полностью отвечала самым насущным требованиям социалистического искусства. Главной задачей которого было осмысление результатов Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны, создание правдивого образа Ленина.
Поэт долго и упорно искал художественную форму, которая могла бы реалистически передать драматизм и ярость недавних событий, перевернувших весь старый мир и обеспечивших приход и развитие социализма. Он нашел эту форму. Вот как начинается произведение:
По пяти перевалам
Под яростный стук колес
Сквозь пятилетку
Мчится наш паровоз.
Песня, лети По его пути,—
Там впереди,
Век золотой,
Там не знают ни горя, ни слез.
(Пер. А. Сендыка).
Строфа состоит из девяти строк, слоги в каждой строке чередуются следующим порядком: 4, 6, 4, 7, 4, 4, 4, 4, 7. Способ рифмовки а-б-в-б-в-в-в-г-б. Это — новая поэтическая форма, созданная С. Сейфуллиным, усилившая внутренний ритм слуха, давшая возможность наполнить идейным смыслом каждое отдельное слово.
В поэме двадцать одна глава все разного объема:
1. Мой скакун. 2. Под знаменем Ленина. 3. В стане врагов. 4. Две силы. 5. Во вражеском стане. 6. На наших сухопутных позициях. 7. Враг. 8. На нашей позиции. 9. Гнали мы врагов. 10. Ленинцы. 11. Я. 12. На море. 13. Наше оружие. 14. Вражеский фронт. 15. Я. 16. Фронты за фронтами. 17. Он бесстрашен. 18. Ленинский план. 19. Ленина нe стало. 20. Ленинским путем. 21. Альбатрос.
Каждая глава имеет свое название, самая короткая состоит из двух строф, самая длинная — из четырнадцати. С. Сейфуллин решительно отходит от традиций казахских дастанов, опирающихся, в основном, на фольклорные материал, сюжеты легенд и преданий, и создает новую поэтическую систему, новый способ обработки жизненного материала, отвечающий требованиям социалистического реализма.
С первой же главы обозначается основная особенность поэмы — ее откровенно публицистический пафос. Поэт прославляет советскую страну и социалистический строй. Словосочетания, образные выражения, неологизмы звучат как символы новой эпохи. Выделение ударных слов, энергия, ассонансы усиливают ораторскую интонацию поэмы. Речь лирического героя в 11 и 15 главах перекликается с событиями в произведениях «Красные соколы» и «Тернистый путь». Конкретные автобиографические эпизоды как бы перемежаются в поэме с далеким гулом политических споров о путях строительства новой жизни. Перед нами предстает герой революционной эпохи и неумолимый борец за воплощение в жизнь ленинских идей.
Сделав идейным стержнем поэмы правду революции и гражданской войны, поэт сосредотачивает внимание на образе В. И. Ленина, соединившего в своей деятельности анализ мощных исторических сдвигов и надежды простых людей труда.
Тех, кто мечтали
Без счета нам головы сечь,
Везде настигает
Разящий алмазный меч.
Мы встали не зря,
Теперь ни царя,
Ни алтаря,
Ни михраба у нас.
Венценосные головы катятся с плеч.
Вот так живой образной деталью поэт характеризует главные уроки Великой Октябрьской социалистической революции, совершенной под руководством В. И. Ленина и созданной им Коммунистической партии.
Мысль о том, что со свержением царского правительства классовая борьба будет продолжаться, воплощается в динамичные, четко организованные сцены, поэтические картины и выразительные образы. Политические идеи и учения, публицистические выводы переводятся на раскованный язык поэзии, пропускаются через чувства лирического героя, через сердце поэта. В изображении классовых схваток С. Сейфуллин использует и общий, и крупный планы, он умеет создать и целостную панораму, и сосредоточив внимание на конкретном эпизоде, отдельной детали. Отсюда многоплановость, полифонизм, глубина и объемность поэмы.
Пролетариат вышиб дверь
Центрального штаба врага.
Дал он почувствовать
Мощь своего кулака.
Ленин свалил
Тех, кто грабил и бил,
Тех, кто мял и юлил,
Остались от них
Только пыль; что развеется от ветра.
В оригинале, в казахском тексте словом «морда» в его русском звучании поэт усиливает выразительность строфы. Надо сказать, что употребление неологизмов вошло в нашу традицию с поэзией Абая. С. Сейфуллин сумел развить ее, приспособить к требованиям своего времени и обновленной поэтики. Стоит особо подчеркнуть, что использование в поэме названий разных видов оружия (танк, пушка, пулемет, кольт), боевых кораблей (дредноут, крейсер, канонерка, миноносец) , таких слов, как флот, адмирал, глиссер, фланг, штаб, граф, лорд, пан, паша, пастор, поп, индустрия, значительно расширяло информационную сферу казахской поэзии. Четко обозначено в поэме авторское отношение к событиям и людям. Если деятельность таких казахских революционеров, как Асылбеков, Айтиев, Джангильдин, Татимов, Ярмухамедов, вызывает восторженную признательность, то контрреволюция (Колчак, Юденич, Дутов) предстает в карикатурном виде.
Главное место в поэме занимает образ В. И. Ленина. Его имя упоминается сорок семь раз. Поэт называет его то Главнокомандующим, то Главным вождем, то вождем рабочего класса, то Главным командармом. Родство Ленина с партией, его историческая роль в установлении Советской власти, вечная жизнь ленинизма передаются языком любви и признательности. Поведение Ленина на трибуне, призывный взмах руки, поток его обжигающих слов, живые штрихи и точные сцены, взятые из биографии вождя—все эти подробности сплавляются в реалистический образ, создают атмосферу естественности и доверия.
Подпольные действия врага, потерпевшего сокрушительное поражение в открытой борьбе, сцена покушения на В. И. Ленина, преступление контрреволюционеров, проливших кровь вождя мирового пролетариата, представлены в стиле гневной публицистики.
О смерти вождя С. Сейфуллин пишет как о невосполнимой потере и всенародной беде:
Не каждым веком
Бывает гений рожден.
Путь к коммунизму
Начал прокладывать он,
Он знал наперед,
Что произойдет
Через день, через год,
Через тысячу лет...
Вот он вернулся в природу —
Таков ведь жизни закон.
Затем в тексте поэмы органично входит песня.
Вот уже девять лет
Без Ленина протекли,
Но океан ленинизма
Разлился по шири земли.
Ленинская рука
Путь указала ЦК.
Из тесаных скал на века
Мы сложили фундамент социализма.
И первый этаж возвели.
Ленинский путь —
Единственно верный путь,
Никто никогда
Нас не сможет с него столкнуть.
В многонациональной советской литературе были неоднократные попытки изображать Ленина средствами фольклора. С. Сейфуллин создал исторически убедительный реалистический образ вождя в конкретных делах в период революции и гражданской войны. Это главный успех поэмы «Альбатрос», ставшей этапным произведением казахской советской литературы, своеобразным творческим уроком.
Советскую страну, боровшуюся под руководством В. И. Ленина и Коммунистической партии на многих фронтах ради новой жизни и идеалов коммунизма, поэт сравнивает с альбатросом, гордой птицей, не страшащейся ни морских волн, ни грозных бурь. Он мечтает, чтобы его родина была подобна этой могучей, стремительной птице.
Успешно выступал Сакен Сейфуллин и в жанре прозы.
Наряду с такими короткими лирическими рассказами, как «Утешение», остросюжетными новеллами «Хамит встречает бандита», он создал ряд крупных прозаических произведений. Среди них выделяется своей художественной оригинальностью и новизной материала повесть «Землекопы» (1928).
В ней изображается жизнь строителей железнодорожной линии Петропавловск — Кокчетав. В центре повествования— судьбы двух супружеских пар и четырех джигитов, живущих в одном бараке. Здесь нет непрерывного, последовательно развивающегося сюжета. Главным средством для раскрытия характеров являются авторские характеристики и портрет. Они точно воспроизводят индивидуальные особенности героя. Вот как написано о джигите по имени Хасен: «Вот сероглазый, горбоносый и скуластый, высокого роста, безусый, смуглый джигит Хасен. Ему уже под сорок. Серые глаза его всегда серьезны, и смотрит он исподлобья... Говорит он всегда спокойно, обдуманно, умея обходиться без лишних слов. А когда заговорит, то голос его рокочет эдаким сдержанной силы басом. В плечах он широк, а из-под рубашки выпирают круглые мускулы рук и груди», (Пер. К. Алтайского).
А это о Халкене: «Второго джигита зовут Халкеном. На первый взгляд ничем особенным не отличается. Самый обыкновенный человек».
О третьем джигите по имени Сатай: «Третий — Сатай. В своей жизни он делал все, что приходилось. Видал он всякие виды, много испытал горя, много пережил и радостных, счастливых минут. И может быть, эта непостоянная, причудливая судьба сделала Сатая подвижным, вертким и ловким».
О четвертом — Азимхане: «Имя четвертому — смуглому, горбоносому джигиту — Азимхан. Его грудь не уступит груди Хасена. Густая борода его подстрижена, на подбородке торчит маленький черный клинышек. Азимхану лет тридцать пять — тридцать шесть. По природе своей он добродушный человек, но стоит ему только возмутиться чем-нибудь, как усы его щетинятся, глаза заблестят и кажется, он готов уже сейчас выйти с кулаками на противника. И плохо тому, кто попадет под его руку. Азимхан обычно старается больше слушать и меньше говорить. Но если его втянуть в разговор и если он примется о чем-нибудь рассказывать, то вы заслушаетесь. Он умеет находить красивые слова, меткие сравнения, он умеет словами рисовать наружность и характеры людей и красочно говорить об интересных событиях».
А это портрет Бузаубака: «Бузаубак приехал из аула, кочующего в тридцатисорока верстах от строительного участка. Усы и борода у него черные, щеки впалые, скулы обтянуты лоснящейся коричневой кожей. Глубокие борозды морщин - следы тяжелого труда и лишений изрезали лицо вдоль и поперек и напоминают арычки в поле. Чем-то он похож на верблюда, у которого от тяжелой работы за всю долгую верблюжью жизнь ни разу не выпрямился горб».
Эти портреты можно поставить в один ряд с лучшими образцами реалистического письма в казахской прозе. У каждого из пяти рабочих своя психология, свой строй души, не похожая на других история характера. Писатель дает возможность каждому герою высказаться до конца и в монологах полностью сохраняет их интонацию, особенности словаря и речи. Надолго запоминаются рассказы Азимхана, в которых верно отражается страдальческая жизнь казахского пролетариата, прошедшего через ад эксплуатации и уничтожений.
Уверенно создает С. Сейфуллин привлекательный образ красавицы Гуляим, единственной женщины в мужском колективе повести. Отношения между Азимханом и Гуляим овеяны романтикой глубокой и запретной любви. Азимхан, как бы он сильно ни любил Гуляим, предельно уважителен и тактичен с ее мужем — Бузауба-ком.
Писательское мастерство автора проявляется и в пейзажах, увиденных глазами героев. Особенно удается С. Сейфуллину изображения млеющей в миражах степи, грустного света заходящего солнца, мерцания звездного неба. Нужно признать, что С. Сейфуллин является одним из лучших мастеров психологического и реалистичного пейзажа в казахской прозе.
Повесть «Айша», написанная в 1922 году, была переработана в 1935 году. Это одно из совершенных произведений С. Сейфуллина-прозаика. Впервые к теме женского равноправия писатель обратился в 1917 году в коротком лирическом рассказе «Утешение». Повесть «Айша» развивает мотивы юношеского произведения.
Тема женской судьбы традиционна для казахской литературы, но С. Сейфуллин сумел осмыслить ее по-новому. Повесть привлекает глубоким содержанием, оригинальным сюжетом, серьезной идеей.
Автор точно указывает, что события происходят в 1916 году в ауле, расположенном за 300—400 верст от города Акмолинска и за 60—70 верст от Нильдинского завода. Почтенный Кадыр. собирается выдать замуж: свою младшую дочь Айшу за некоего Шакира с черным конопатым лицом и засаленной бородой. Отец собирается взять за нее калым из тридцати домашних животных, но Айша не хочет выходить замуж за этого неопрятного хорька.
— Не хочу я становиться бабой. Если меня продадут этому человеку, за скот, я не прощу вам своих слез! И до самой моей смерти буду считать, что у меня нет отца, нет матери, нет никаких родственников!—заявляет девушка.
Но родители, близкие родственники не могут нарушить обычай предков, и как бы ни жалели Айшу, они выдают ее замуж. -
Это — традиционный сюжет в казахской демократии ческой литературе начала XX века и в советской литературе первых послеоктябрьских десятилетий... Он повторяется во многих произведениях. Но на основе столь знакомой жизненной ситуации Сакен Сейфуллин создал качественно иное и по сюжету и по идейному звучанию, произведение. Здесь нет безнадежности и безысходности.
На выручку насильно увозимой в аул жениха Айши отправляются ее родной брат Абиль и его друг Алькей. Оба—табунщики. Под покровом ночи они подкрадываются к свадебному поезду и похищают девушку. И сразу же за ними бросается погоня. Картины бешеной скачки занимают в повести незначительное место. Но даже на малой площади писатель сумел прекрасно показать ловкость и силу джигитов, которым он глубоко симпатизирует. «Плоское, широкое лицо, смуглый... На ногах большущие старые сапоги, поверх заношенного черного бешмета чекмень, подбитый верблюжьей шерстью. На голове — потертый тымак. В руках — камча с толстой белой рукояткой. Сбоку свисает тяжелый соил».
Это-—портрет брата Айши табунщика Абиля, смелого и уверенного в себе джигита. Мы вместе с автором восхищаемся каждым его движением.
Табунщики отважно со своими соилами противостоят грозным и вооруженным копьями преследователям, они употребляют всю свою ловкость и хитрость, чтобы дать возможность Айше умчаться подальше и укрыться в безопасном месте. Жестокой, не на жизнь, а на смерть была эта схватка людей в ночной темноте.
Убедительно показано и напряжение Айши, бегущей из неволи и неожиданно оказавшейся в окружении стаи волков. Прорвавшись и через эту опасность, совершенно измученная Айша попадает в Нильдинский завод и находит там своего старшего брата Сапаргали. Теперь многонациональная рабочая семья сумеет защитить ее от насилия. Такова конечная мысль произведения.
Действие повести «Плоды», написанной в 1935 году, начинается в 1919 году в ауле бая Канабая, обитающего южнее Акмолинска, около озера Аккулы, вдоль реки Нуры. Немалое место занимает здесь правдивое изображение тягот и лишений, которые пришли в казахские аулы во время гражданской войны, издевательства белогвардейцев над беззащитной беднотой, женщинами и стариками.
На фоне забитых и униженных людей в повести выделяется образ сильной, независимой девушки Гайни, умеющей постоять за себя, спасти свою честь перед байскими сынками и белобандитами. Ее любимый джигит — меткий стрелок, смелый охотник, мужественный человек — Нияз проходит через многие испытания и сомнения, прежде чем начинает понимать смысл социальных преобразований.
Большое место в повести занимают сражения между белобандитами и красноармейцами, не остается без внимания и предательство враждебно настроенных к революции просвещенных казахов. В последних главах повести говорится о нравственном преображении Нияза, но торопливо и поверхностно. Его работа в Карсакбае, учеба в Москве, возвращение инженером, наконец, приезд через пятнадцать лет в родной аул и встреча с Гайни и своим сыном Озеркином — все это осознается писателем как плоды революции, результат социальных перемен.
Некоторые вещи С. Сейфуллин не успел закончить. Многие талантливые отрывки, планы произведений, рукописи первых вариантов уничтожены после ареста и расстрела писателя в 1938 году. В сохранившихся, но незавершенных повестях «Наша, жизнь», «В те годы», можно встретить ряд истинно художественных находок, живописных набросков, оригинально намеченных образов, свежих идей. К примеру, в повести «В те годы» уважительно показаны быт и обычай, повседневная жизнь прежнего казахского аула. Острые шутки друзей, праздники, айтысы, борьба силачей, байга — все эти особенности народного бытия показаны с предельной художественной выразительностью в диалогах, монологах, полилогах мы слышим живые голоса прошлого. А сколько разнообразных типов, какай точность в описании одежды, сбруи, жилища, какие великолепные картины природы...
В золотом фонде казахской советской литературы навсегда останется роман Сакена Сейфуллина «Тернистый путь». Он начал публиковаться в 1922 году в журнале «Кзыл Казахстан», отдельным изданием вышел в 1927 году. Готовя роман в 1936 году для второго издания, автор значительно отредактировал его. Этот вариант стал каноническим. В предисловии к нему автор отмечает, что им руководило стремление сохранить для последующих поколений события революционной эпохи, свидетелем и участником которых он был. Ныне мы убеждаемой, что писатель великолепно выполнил свой партийный долг.
Если общее заглавие романа «Тяжелый путь, трудный переход» (в русском переводе «Тернистый путь») заключает в себе символический смысл, то в названиях, отдельных глав точно отражается время и место действия.
Роман начинается с того момента, когда молодой поэт Сакен Сейфуллин заканчивает учительскую семинарию в Омске, приезжает в Акмолинский уезд в 1916 году и назначается аульным учителем. Перед началом учебных занятий он участвует в переписи населения, проводимой тогда по всей России.
Безусловно, «Тернистый путь»—роман автобиографический, мемуарный. В нем речь идет о событиях, лично пережитых самим поэтом, увиденных его глазами или воспроизведенных по рассказам близких людей. Характеристика социально-политической ситуации Казахстана тех лет, сложные перипетии национально-освободительного движения 1916 года, трагедия Акмолинского Совдепа без всяких домыслов, с документальной точностью. Чтобы передать программы разных партий, поведение отдельных общественных деятелей, их намерения и цели, правду времени, писатель приводит исторические факты и газетно-журнальные материалы без всяких изменений. Такая насыщенность журнализмом и публицистичностью дает вСе основания отнести «Тернистый путь» к жанру документально-политического романа, хотя и характеристика его Как историко-мемуарного во многом оправдана.
Условно это произведение можно разделить на четыре части. Первая часть романа, названная «Годы перед революцией», состоит из нескольких новелл с законченным сюжетом. В первую очередь автор показывает классовое расслоение и социальное неравенство в казахском ауле. Во-вторых, рисует запоминающиеся людские судьбы (прощание несчастной девушки с озером Аупильдек), колоритные образы простых тружеников (Нурмагамбет), чудесные пейзажи Сарыарки.
Пафос первых лет революции, накал борьбы за Советскую власть Сакен Сейфуллин показывает на примере событий в Северном Казахстане, особенно в бывшей Акмолинской губернии. Он знал о них не понаслышке, а как руководитель и организатор свержения старой власти и борьбы с белым казачеством и чехословацкими мятежниками.
Программы разных партий, списки их членов, протоколы собраний, множество официальных бумаг, постановления, факты, цифры — все это автор вводит в текст романа, чтобы как можно объективнее, без предубеждений показать расстановку сил в дни острых революционных схваток. Сакен Сейфуллин не считает лишним подробно рассказать о том, как была создана партия «Алаш», о ее действиях в разных краях степи, об основных руководителях.
В третьей части романа дается картина чехословац-ского бунта, падения Совдепа в Акмолинске и последовавших за ними кровавых событиях. Здесь мы встречаем наиболее совершенные в художественном отношении страницы романа, отмеченные подлинным трагизмом и психологическим мастерством. Теперь в центре повествования становятся члены разгромленного Акмолинского Совдепа, которых администрация Колчака бросила в тюрьму. Это люди разных профессий и уровня культуры, разных национальностей, готовые принести в жертву свою жизнь ради революции.
Главной задачей этой главы стало изображение настроения и внутреннего состояния заключенных, степени их сознательности и готовности продолжать начатое дело, анализ пограничных ситуаций, в которых люди постоянно пребывают на грани жизни и смерти.
«Город стал окутываться туманом, мрачный, темный. Кажется, что, затаив дыхание, лежит огромное животное». «Идем и идем... Только слышно, как под ногами хрустит песок и похрапывают лошади. Все угрюмо молчат: и мы, и конвоиры. Кажется, что обе стороны напряженно следят друг за другом, в молчании точат клинки, и если кто-нибудь зазевается, так и вонзится в него нож по рукоятку».
«Вышли на окраину. За поворотом почувствовалось близкое дыхание смерти.
Жил ты и — вдруг тебя не стало! Живое все исчезает. Одно раньше, другое позже...»
«Каждый день мы ждали смерти...
С каждым днем враги революции — муллы, третейские судьи, волостные все выше поднимали головы.
Враги радуются. Друзья скорбят.
А в каменной тюрьме сидят закованные в кандалы красные соколы — большевики...»
Изображая тюремный быт, писатель множеством деталей и подробностей подчеркивает, что карателям не удалось сломить революционеров, поколебать веру в победу революции, в идеалы коммунизма. В них ни на минуту не ослабевает жажда жизни и деятельности. Не потому ли им, выглядывающим из тюремного окна, так интересны и пеший казах, гонящий вола, запряженного в скрипучую телегу с кизяком, и гусь с целым выводком белых гусят, и, особенно, юная неизвестная девушка, каждый день проходящая мимо тюремных окон?
«Где ты, чудесная свобода?.. Кто знает твою подлинную цену, кроме заключенных в темницу? Этот невзрачный казах во сто крат счастливее нас —он на свободе, хотя и участь незавидная—возить на рыдване кизяк. Эх, свобода, нет ничего прекраснее тебя!»
В этой мечте слышится биение сердца поэта-узника.
Бывшие члены Акмолинского Совдепа находились в тюрьме с июня 1918 года до января 1919 года. Семь месяцев. Семь месяцев их держали закованными в кандалы. Затем в лютую стужу их гонят из Акмолинска в Петропавловск пятьсот километров пешим ходом. После восемнадцати дней мучительного пути через снега, льды и морозы их загоняют в вагоны. Это были «вагоны смерти» лютого врага революции атамана Анненкова.
В этом адском заточении сидели Катченко, Шафран, Авдеев, Кондратьева, Молин, Павлов, Абдолла Асылбеков, Сакен Сейфуллин, Бакен Серикпаев, Жума-бай Нуркин...— представители разных национальностей, мужественные герои, готовые на все ради дела революции. И умирают Дриз, Монин, Мартынов, Пинковский. И «вагон смерти» сквозь белый морозный простор гонят по линии Омск — Ново-Николаевск (Новосибирск) — Семипалатинск и обратно, в Омск, там пленных бpocaют в лагерь.
Несмотря на тяжкий тюремный быт голод, жажду, холод, полное истощение революционеры не утратили ни человечности, ни интернациональной дружбы. Эпизоды, повествующие об этом, нельзя читать без слез и боли.
Мысли автора передаются внутренним монологом. Они, как всегда, неожиданны и поэтичны. Как много говорит, например, уподобление тихо бьющегося сердца, льву, посаженному на цепь. Только несломленный человек в тягостную минуту может думать о львах.
Страницы, где изображается обстановка в Омском лагере, во многом созвучны «Запискам из мертвого дома» Ф. Достоевского. Общий режим лагеря, положение пленных, постоянная угроза человеческой жизни, многообразие характеров — все это С. Сейфуллин изображает с беспощадностью закаленного жизнью реалиста.
Но вот наступает момент побега. И тогда лев, тихо сидевший в груди, прикованный цепью, мощно вскинулся и рванулся на волю.
Рассказы четвертого раздела романа — о событиях после побега Сакена из Омского лагеря. Под вымышленным именем Дюйсенби через Омск, маленький городок Шот, затем через Баянаул он успешно добирается до Семиречья и в Аулие-Ата (нынешний Джамбул) возобновляет свою работу по установлению Советской власти в Чуйской долине. Пройдено более восьмисот верст. В пути автор многое видит и о многом размышляет. Эти наблюдения послужили материалом для создания социально-политической панорамы народной жизни первых лет революции.
При чтении «Тернистого пути» нас не перестает удивлять и восхищать широта интересов его автора. Вот и сюжет этого вынужденного странствия совсем не ограничивается переживаниями героя и его заботой о своей безопасности. В него органически вписываются драматические события из жизни революционеров Мухаметкали Татимова и Сабыра Шарипова, точные картины степной жизни, колоритные образы местного стрелка Атая и волостного Чокая, легенды о происхождении песен и кюев, пейзажи Бетпакдалы и история Чуйской долины.
Революционная страсть, обширное знание и понимание жизни народа, его надежд и мечтаний обеспечивают роману «Тернистый путь»—этому первенцу социалистического реализма в казахской литературе— вечное признание читателей. Он поистине стал всенародной книгой.
Не утратила своего социально-исторического и художественного значения и пьеса «На пути к счастью», созданная более семи десятилетий назад —в 1917 году. Появившись почти одновременно с трагедией М. Ауэзова «Енлик — Кебек», это произведение знаменовало рождение у казахов жанра драматургии, но на совершенно ином материале.
На первый взгляд в драме «На пути к счастью» нет ничего нового. Снова — тема женского равноправия, к которой обращались едва ли не все казахские писатели демократического направления начала XX века. Но человек, который вдумчиво прочтет это творение Сейфуллина, не может не увидеть, что традиционная тема рассматривается под новым углом зрения и переведена в иное русло: во-первых, материал взят не из эпоса, не из легенды, а из повседневной жизни; во-вторых, авторская концепция отличается наступательностью; в-третьих, несмотря на отсутствие драматургической традиции в казахской литературе, драма Сейфуллина вполне отвечает требованиям жанра.
Число участников драмы невелико: глава семьи Тер-ликбай, его жена Жамиля, дочь Муслима, сын Ермек. Сообщается возраст героев, особенности характера некоторых из них, родственные отношения, род деятельности. Подробно расписаны декорации. Ремарки подчеркивают психологическое состояние, отмечают изменения в голосе, лице, даже в движениях.
Уже в первой картине из диалога между Жамилей и Терликбаем становится ясно, что над юной Муслимой сгущаются тучи... Здесь же выясняются и характеры супругов. Скажем, примитивный, бесчеловечный взгляд Терликбая на положение женщины. Он типичен для той эпохи.
Но драматург сумел увидеть и зарождение протеста против феодально-патриархальных нравов под влиянием демократических настроений. Свои мысли о свободе личности, переустройстве жизни автор передает через его реплики, ответы, одобрения, монологи. Язык драмы «На пути к счастью» свободен от риторики и пышной статистики эпоса, наоборот, автор сознательно стремился к тому, чтобы язык действующих лиц был близок к живой разговорной речи. Эта установка, несомненно, усиливает реалистическую силу произведения.
Мухтар Ауэзов на Первом съезде писателей Казахстана определил пьесы С. Сейфуллина «Красные соколы» и «На пути к счастью» как начало революционной драматургии («Казах адебиети», 1934, 7 июля). Это мнение можно считать объективной, возвышенной оценкой сути названных произведений.
По своей идейной, социальной значимости драма «На пути к счастью» созвучна с другими произведениями С. Сейфуллина. Слова лирического героя в рассказе «Утешение», обращенные к сестре Муслиме, текстуально совпадают со словами Ермека в пьесе. Вспоминается эпизод прощания братьев со своей младшей сестрой в повести «Айша».
Любопытно, что главные события в этих произведениях происходят ночью и заканчиваются на рассвете. Это тоже пример новой символики, порожденной революционной романтикой.
Драма «Красные соколы» (1920) свидетельствует с одной стороны, о том, что Сакен Сейфуллин рано овладел марксистско-ленинским мировоззрением и уверенно встал на платформу, социалистического реализма, с другой стороны, доказывает, что казахская литература, благодаря Октябрьской революции сумела быстро набрать высокий философско-эстетический уровень.
Появление этой пьесы сопровождалось обновлением, расширением смысла хорошо знакомых слов до символического значения. Тулпар в казахском языке — олицетворение энергии я стремительности. У С. Сейфуллина он еще более усиливается словом «неистовый». А сокол становится «красным». Да и означают они теперь не стремительного коня, не высоко парящую птицу. За ними образ мужественного героя, сокрушающего все виды социального, духовного, расового, экономического угнетения, героя, способного обновить весь мир. Имя его на всех языках звучит одинаково — революционер.
Пьеса оказалась настолько необходимой и актуальной, что еще до публикации была поставлена на сцене по рукописному варианту. И прозвучала как фанфары новой эпохе.
Если раньше интернационализм в казахской литературе проявлялся в переводе инонациональных произведений, изображении событий из жизни других народов, освоении творческих методов и приемов их литератур, дружбе между отдельными деятелями, то теперь С. Сейфуллин показал совместную борьбу представителей разных национальностей и тем самым поднял понимание интернационализм на качественно новую высоту.
В основу пьесы молодой Сейфуллин взял драматические события, пережитые им самим и его друзьями в июне 1918 года во время белогвардейского мятежа в Акмолинске.
Итак, члены бывшего Совдепа — русские и казахи — оказались в одной камере. Разные у них характеры, разная по интенсивности реакция на происходящее. В разговорах их нет показной патетики, в них больше подтекста, только им понятного смысла. Отметим также, что речь героев этой пьесы отличается от бытового многословия казахов той поры. В ней больше сдержанности, четкости, энергии, выражений, присущих людям активного революционного действия.
Новаторство пьесы и в смелом широком использовании многих интернациональных реалий, каких ранее не встречалось в казахской литературе. Наряду со стихотворениями поэта Еркебулана драматург вводит в действие такие музыкальные произведения, как «Марсельеза», «Смело, товарищи, в ногу», «Похоронный марш», «Варшавянка», «Беснуйтесь, тираны», Ремарки, характеризующие декорации, движения и поступки, психологические изменения в поведении героев, реалистически точны и обязательны.
В словах Еркебулана, сказанных во время погони партизан за белогвардейцами, выражен смысл и революционный пафос пьесы.
Драмы Сакена Сейфуллина «Красные соколы» и «На пути к счастью» занимают особое место в истории казахского искусства; он открыл новый социально этический идеал, оказавший огромное влияние на рождение и развитие жанра драматургии.
* * *
Произведения поэта-революционера вошли в золотой фонд многонациональной советской литературы. Его отдельные книги и собрания сочинений печатаются массовыми тиражами, они вошли в сокровищницу нашей национальной культуры. Десяткам школ, улица, хозяйствам, театру присвоено имя поэта. Вторая жизнь выдающегося писателя, мужественного революционера, именуемого в народе Красным соколом, продолжается.