В летне-осенних боях 1941 г. на территории Прибалтики и Белоруссии
Вторжение немецко-фашистских войск на советскую землю всколыхнуло всю страну. Русские и украинцы, белорусы и узбеки, казахи и грузины — все народы поднялись на защиту независимости первого в мире государства рабочих и крестьян, завоеваний социализма. В то же время это была борьба и за освобождение покоренных фашистской Германией стран, за спасение всего человечества от угрозы порабощения новоявленными претендентами на мировое господство.
Боевые действия в первые месяцы войны развивались для нашей Родины крайне неблагоприятно. Советские войска, неся большие потери, отходили на восток. Тяжелые, хотя и временные неудачи Советских Вооруженных Сил объяснялись четырьмя важнейшими причинами.
Bo-первых, фашистская Германия к моменту нападения на СССР превзошла его в производстве угля, стали, электроэнергии в два-три раза. Она последовательно перевела свою экономику на военные рельсы, использовала материальные и людские ресурсы покоренных к тому времени государств Европы и оснастила войска новейшими образцами оружия и боевой техники. Вермахт получил также вооружение и боеприпасы 287 дивизий девяти европейских стран, разгромленных германскими фашистами к лету 1941 г.
Во-вторых, правителям фашистского рейха удалось сколотить агрессивный блок, втянув в него Италию, Финляндию, Венгрию, Румынию и Болгарию. Экономика, трудовые ресурсы и вооруженные силы этих государств поступили в распоряжение клики Гитлера.
В-третьих, войска Германии и ее союзников имели численный перевес, были заранее отмобилизованы, развернуты вдоль западной границы СССР и сосредоточены в мощных группировках. Немаловажным обстоятельством было и то, что вермахт имел двухлетний опыт ведения современной войны и уверовал в свою «непобедимость».
В-четвертых, Советская Армия не успела завершить ни перевооружения и реорганизации с учетом опыта начавшейся второй мировой войны, ни мобилизации и развертывания своих сил по штатам военного времени, ни сосредоточения на отведенных рубежах. — Удаленность частей и соединений прикрытия от границы, незавершенность строительства укрепленных районов, недостаток сил и несвоевременное занятие войсками оборонительных сооружений на границе 1939 г., ошибочное размещекие баз и складов снабжения вблизи границы, отсутствие опыта ведения крупных операций в современной войне — все это, вместе взятое, и обусловило неудачный исход приграничных сражений, большие потери в людях и технике, а затем и вынужденный отход советских
Однако уже в первых боях вскрылись несостоятельность стратегических и оперативно-тактических планов врага, его принципов ведения войны, операций и боев переоценка им собственных сил и недооценка государственного и общественного строя нашей страны, Советской Армии и морально-боевых качеств ее личного состава.
Первый удар врага приняли на себя воины-пограничники общей численностью около 100 тыс. человек. «Для ликвидации пограничных застав немецким командованием были выделены специальные ударные группы и разведывательные отряды, численный состав которых превосходил силы пограничников в 10—15 раз. Эти группы и отряды фашистов были усилены артиллерией, минометами и танками. Пограничники имели на вооружении только легкое стрелковое оружие. Но из 485 застав не оказалось ни одной, которая оставила бы охраняемый участок без приказа». Вот лишь несколько примеров несгибаемой стойкости часовых границы, родившихся в Казахстане или призывавшихся в армию ее военкоматами.
Ездовой Шепетовского погранотряда ефрейтор Мергалев Иван Илларионович, перед призывом в армию работавший счетоводом Таловского мясосовхоза Западно-Казахстанской (ныне Уральской) обл., 25 июня 1941 г. проселочными дорогами объезжал занятый врагом белорусский г. Слоним. На одном из ухабов сломалась ось, и пришлось взяться за ремонт. Дело пошло быстрее, когда ездовому стали помогать подошедшие раненые солдаты. Неожиданно застрекотал мотоцикл, и подъехавший разведчик сообщил, что приближается разведотряд противника. Мергалев без колебаний усадил на отремонтированную повозку раненых и приказал км ехать вслед за мотоциклистом, а сам с ручным пулеметом, винтовкой и гранатами остался задержать нет приятеля.
Удачный выбор позиции у моста, внезапность и меткость огня пограничника обеспечили успех. Истребив одиннадцать оккупантов, ефрейтор обратил остальных в бегство. Тем временем раненые догнали свою часть, и ее командир послал на помощь Мергалеву шесть бойцов. Но на месте боя они нашли только разбитый пулемет и записку с адресом брата героя. В августе двое спасенных им солдат написали письмо о подвиге И. И. Мергалева, через линию фронта переслали его в «Комсомольскую правду», которая опубликовала его в феврале 1942 г.
Вce считали, что И. И. Мергалев погиб. Нo он остался жив. Перейдя линию фронта, он продолжал воевать в составе 65-й гвардейской стрелковой дивизии, войну закончил лейтенантом, кавалером двух орденов Красной Звезды и нескольких медалей. Демобилизовавшись, поселился в латвийском г. Лудза и работал экономистом. О бое под Слонимом рассказал только два десятилетия спустя разыскавшему его журналисту. Рассказ Мергалева о памятной схватке пронизан одной мыслью, которую он сформулировал кратко: «Воевал как все. А героизм в войну был массовым».
Человеком необычной судьбы стал уроженец Северо-Казахстанской обл. Владимир Федорович Курбатов, пулеметчик Августовского погранотряда. В первые минуты войны он вступил в бой против захватчиков на правом фланге участка своей 13-й заставы, продолжал его на самой заставе. Здесь же был ранен осколком мины в голову, а когда пришел в сознание, бой откатился далеко на восток.
Борис Матвеев, Виктор Тихонов и Михаил Погоняев, тоже раненные, не теряя времени, сделали носилки, положили на них товарища и двинулись вслед за фронтом. В пути они присоединились к группе бойцов из стрелкового полка, располагавшегося в Августове, и начали истреблять мелкие группы фашистов, обозы, склады. К осени добрались до брянских лесов и влились в 1-ю Клетнянскую партизанскую бригаду.
В. Ф. Курбатов медленно выздоравливал, набирался сил. Помощь партизанского врача С. С. Жамерйчева ускорила его возвращение в строй. В многочисленных боях во вражеском тылу В. Ф. Курбатов действовал пулеметом, автоматом, гранатами. При нападении на железнодорожный мост через р. Сеща в ноябре 1942 г. вражеские пули перебили ему ноги. В декабре 1943 г.
В. Ф. Курбатов на костылях вернулся домой. Теплая встреча и постоянная забота родных и всех односельчан прибавили сил, и безногий пограничник-партизан стал комбайнером. К орденам Красного Знамени и Отечественной войны, боевым медалям прибавился орден Трудового Красного Знамени, а в 1957 г. Президиум Верховного Совета СССР присвоил ему звание Героя Социалистического Труда.
О пограничниках-казахстанцах — рядовом Амансеите Мусурупове, сержанте Галиулле Абдрахманове и политруке Вячеславе Лобанове — ценные сведения собрал писатель, бывший офицер-пограничник С. Мартьянов. Все трое служили в Брестском погранотряде и в бой вступили на рассвете первого дня войны. А. Мусурупов в это время находился на дозорной вышке своей заставы и встретил фашистов огнем из винтовки и гранатами. Сражался он до последнего вздоха и погиб при прямом попадании вражеского снаряда в вышку. В. Лобанов сложил свою голову на седьмой день войны, отражая очередную атаку противника. Г. Абдрахманов со своим отделением по приказу начальника заставы мл. лейтенанта Горбунова 22 июня отбил занятую вражескими парашютистами высотку в тылу заставы. При этом сержант был ранен в ногу и, оставшись один, какое-то время скрывался у местных жителей. С их помощью вылечился, но уйти к линии фронта или к партизанам не успел. Схваченный фашистами, он был убит при попытке к бегству.
На 6-й заставе этого же погранотряда, в 20 км севернее крепости, командиром отделения служил алмаатинец сержант Королев Алексей Степанович. В первые же часы вражеского вторжения погиб начальник заставы и наш земляк принял на себя командование. Умело организовав бой, он вывел своих друзей из окружения, но сам получил тяжелую рану и попал в плен. Побывал в лагерях военнопленных в Барановичах, Бяла-Подляске, Бресте, Замостье и Холме. Только при второй попытке удалось бежать из неволи и вступить в партизанский о гряд им К. Е. Ворошилова. В его составе рядовым, затем командиром взвода А. С. Королев и сражался до соединения с частями Советской Армии. После войны он поселился в Алма-Атинском табаксовхозе и долгие годы
работал директором восьмилетней школы.
Поистине легендарной стала оборона крепости Брест, в защите которой принимали участие солдаты, сержанты
и офицеры 30 национальностей. Это были воины семи стрелковых батальонов, полковых школ и спецподразделений 6-й и 42-й стрелковых дивизий, а также 28-го стрелкового корпуса, 33-го инженерного полка и 17-го пограничного отряда. Общая численность защитников крепости составляла около 3,5 тыс. человек.
Среди героев Бреста были и представители многонационального Казахстана. Под руководством командира 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии Восточный форт Кобринского укрепления защищали призванные из Восточно-Казахстанской обл. рядовые М. А. Москалюк, Григорий Ефимович Носиков, И. Е. Черемнов, алмаатинцы рядовой Е. А. Качанов и С. Н. Лебедев, павлодарец мл. лейтенант Ф. Д. Виволанец, семипалатинец рядовой В. Вавилов. Одной из стрелковых рот этого полка командовал бывший колхозник из Аксуского р-на Талды-Курганскойюбл. лейтенант Ибраев Карий Нургалиевич, а мл. лейтенант Игнатенко Николай Емельянович, призванный из Ишимского сельсовета Северо-Казахстанской обл., был заместителем командира пулеметной роты.
В составе 455-го стрелкового полка этой же дивизии позицию у Брестских ворот упорно обороняли призванные из Северо-Казахстанской обл. рядовые Афанасий Тимофеевич Проценко, Андрей Степанович Стародумов и Роман Ходатенко. Немало наших земляков было и в частях 6-й стрелковой дивизии. В рядах 125-го стрелкового полка встретили врага уйгуры Максут Ниязов и Иминахун Камалов, казах Копесбай Иманкулов.
Большинство защитников крепости погибло в неравной борьбе. Под обломками Тереспольской башни летом 1949 г. были обнаружены останки 15 воинов, в том числе семипалатинца мл. лейтенанта Наганова Алексея Федоровича. В ночь на 22 июня он, командир взвода полковой школы 333-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии, был помощником дежурного по части. При нападении фашистов организовал оборону у Тереспольских ворот. Здесь же молодой офицер и погиб. Посмертно он награжден орденом Отечественой войны I ст. Одна из улиц г. Бреста названа его именем, а поблизости от места гибели сооружен обелиск.
Комсоргом 98-го отдельного противотанкового артдивизиона служил бывший учитель из Алма-Аты и аспирант КазГУ замполитрука Деревянко Григорий Давидович. «Дней через пять, — писал он домой 19 июня 1941 г.,—— буду сдавать экзамены на среднего командира (командира взвода или заместителя командира батареи по политчасти. — Я. Б.) запаса... Война с Германией будет обязательно, и тогда все, от мала до велика, подымутся в решительный бой».
Письмо еще не дошло в столицу Казахстана, как его автор в числе первых вступил в бой с вторгшимся врагом. Экзамен на солдатскую стойкость и офицерскую зрелость комсомольский вожак выдержал блестяще: в первые часы войны он с пулеметом засел на валу над штабом дивизиона и меткими очередями косил цепи фашистов, пытавшихся ворваться в штаб со стороны домов комсостава. Только 4 или 5 июля, когда молодой полит-работник погиб и смолк его пулемет, враг захватил объект.
В крепости рядовым 131-го артполка 6-й стрелковой дивизии служил Иван Григорьевич Кузнецов. Казахстанский журналист и историк Николай Андреевич Шахов, посвятивший многие годы сбору материалов о наших земляках — участниках обороны Бреста, рассказал об этом человеке необычайной судьбы и его бессмертном подвиге. Родился он в 1921 г. в семье казаха Нуритдина из с. Карабулак Талды-Курганской обл., но уже после гибели отца, бойца чоновского отряда, сраженного в стычке с белобандитами. Вскоре умерла и мать. Мальчика, усыновили и воспитали односельчане Ирина и Григорий Кузнецовы. Ваня хорошо учился в школе и затем в Алма-Атинском физкультурном техникуме, увлекался футболом, рисованием, играл в духовом оркестре. В 1940 г. стал солдатом Незадолго до нападения Германии он писал своим родителям: "B случае войны За меня не беспокойтесь, я не подведу". Слово свое комсомолец Кузнецов сдержал.
Несколько танков надвигалось на батарею. Со связкой гранат Кузнецов пополз навстречу им. Вражеские танкисты огнем из пулемета ранили солдата в правую руку. Перехватив гранаты в левую, он без колебаний бросился под гусеницы. Герой погиб, а подбитый им танк загородил дорогу остальным.
Среди погибших под развалинами крепости, как показала экспертиза обнаруженных в 1959 г. остатков полуобгоревших комсомольских билетов, семь человек вступали в BЛKCM в 1939 г. в Алма-Атинской, Семипалатинской и Восточно-Казахстанской обл. (билеты №№ 6767009, 6775410, 677461, 6871788, 6889164, 9301966). Удалось установить имя лишь одного молодого ленинца: владельцем комсомольского билета № 9248023 оказался бывший ученик средней школы им. Маяковского в с. Георгиевка Жарминского р-на Семипалатинской обл. Степан Степанович Мищенко.
Погибли многие защитники крепости, но не все. Судьбы уцелевших оказались разными.
Защитник цитадели механик-водитель 75-го отдельного разведбатальона 6-й дивизии Касым Ильясович Жарменов 29 июня во время бомбардировки был тяжело контужен и захвачен в плен. Испытал все ужасы лагерей для военнопленных в Польше, Бельгии и Германии. За участие в диверсии попал в тюрьму во Франкфурте-на-Майне, затем в Касселе. Оттуда был переведен в Бухенвальд и, наконец, в концлагерь у г. Берг. Осенью 1944 г. с группой товарищей бежал и добрался до чешской д. Дольня-Бяла. Местные патриоты помогли беглецу окрепнуть и переправили его к партизанам. Части Советской Армии бывший студент Алма-Атинского физкультурного техникума встречал с гордо поднятой головой бойца.
Бывший студент КазГУ Владимир Иванович Фурсов служил командиром расчета и комсоргом минроты в 125-м стрелковом полку. В первые часы боев он с винтовкой в руках вместе с друзьями отстаивал Южные ворота, выбивал фашистов из конюшни, артиллерийского парка и склада боепитания. Затем в составе сводного отряда удерживал дорогу к ст. Брест-1, оборонялся на шоссе Брест —Жабинка. Здесь на исходе дня в очередной контратаке осколком снаряда ему перебило бедро правой ноги. Ногу пришлось ампутировать. Сделали это советские врачи, попавшие, как и их пациенты, в плен.
B. И. Фурсова переводят в Бяла-Подляску, потом в Замостье, Сувалки, Торн. Освобожден из плена в январе 1945 г., возвратился в Алма-Ату и вновь приступил к учебе. Ныне В. И. Фурсов — доктор биологических наук, профессор, кавалер орденов Ленина и Отечественной войны II ст.
Многие газеты и журналы мира обошла фотография «Это не должно повториться». Бывший белорусский партизан и инвалид войны Михаил Ананьин запечатлел на ней встречу защитников Бреста в крепости-герое через 20 лет после легендарных боев. В дни работы Всемирного конгресса за всеобщее разоружение и мир копи. этой фотографии получил участник конгресса Рокуэлл Кент. В тот же день он послал нашему земляку письмо. «Владимир Фурсов, мой дорогой друг! — писал американский художник. — На фотографии, которую прислал мне Михаил Ананьин, Вы изображены в траншее, которую так героически защищали, где были ранены. Снимок глубоко взволновал меня... Зная, сколько Вы и Ваши товарищи сделали во имя защиты человечества, я со стыдом признаю свое бессилие выразить Вам мою бесконечную благодарность...»
Это не столько личная благодарность одного достойного человека другому, не менее достойному человеку, сколько выражение признательности Человечества Советскому народу, спасшему мир от угрозы фашистского порабощения. Вместе с тем это восхищение перед подвигом тех, кто в самых трудных условиях первых часов, дней и недель войны не утратил веры в победу и отдавал ей всего себя без остатка.
Сколько же всего казахстанцев участвовало в обороне Бреста? Н. А. Шахов в своей первой работе на эту тему писал, что «всего в крепости перед началом войны было около трех тысяч земляков». Позже эту цифру он снизил до 1200 чел. В основе его расчетов лежат сведения об отправке из Казахстана в Брест новобранцев 1939—1940 гг. призыва. Но, во-первых, не все прибывшие в Брест призывники были зачислены в части Брестского гарнизона. Во-вторых, не все зачисленные в них оставались в крепости в ночь на 22 июня 1941 г. и приняли там боевое крещение. В-третьих, часть личного состава подразделений и частей, оставшихся в крепости, после первых разрывов бомб и снарядов, в соответствии с планами прикрытия границы, покинула крепость и сражалась с врагом вне ее.
Думается, что число наших земляков, участников обороны Брестской крепости, можно определить лишь приблизительно и только на основании списков личного состава подразделений, дислоцировавшихся в крепости и последние предвоенные сутки, а также воспоминаний участников событий, увидевших свет на страницах книг, журналов и газет и отложившихся в музеях страны. Но уже сейчас бесспорно, что героев Бреста из числа казах-станцев было немало и что они оказались достойными своих братьев по оружию из других республик.
Известную роль в сохранении стойкости защитников Брестской крепости сыграла вера гарнизона в приход помощи извне. Эта вера не была беспочвенной. Ставка Главного Командования, командование фронта и 4-й армии, объединявшей войска в районе Бреста, не имея связи с крепостью и не зная положения в ней, пытались организовать контрудар по вторгшимся силам противника, отбросить его за границу и освободить от осады крепость.
В попытках оказать помощь крепости активное участие принял, в частности, член Военного совета 4-й-армии дивизионный комиссар Ф. И. Шлыков. Федор Иванович родился в 1903 г. в семье крестьянина с. Шульба Восточно-Казахстанской обл. С 7 и до 19 лет батрачил в хозяйствах кулаков, окончил 3 класса сельской школы. Служба в учебном понтонно-минном дивизионе в Ленинграде в 1922—1924 гг. окончательно определила судьбу юноши, ставшего после демобилизации одним из создателей комсомольской ячейки в родном селе. Немногим более полугода он заведовал избой-читальней, затем работал инструктором Семипалатинского уездного, секретарем Бородулихинского волостного комитетов комсомола. В октябре 1925 г. снова, и теперь уже до конца своих дней, становится солдатом, а в 1926 г. вступает в члены партии.
Служил Федор Шлыков в кавалерийских частях на территории Туркмении и Узбекистана, вначале курсантом полковой школы, затем помощником командира взвода. Примерно через год назначается ответорганизатором BЛKCM полка и переходит на политработу: он политрук эскадрона и полковой школы, затем ответ-секретарь партбюро минометного дивизиона. Обязанности выполнял добросовестно, до тонкостей усвоил основы военного дела, содержание и формы политработы, легко овладел языками, изучил обычаи и нравы народов Казахстана и Средней Азии. За отличия в боях против басмачей в 1932 г. награжден орденом Красного Знамени. После окончания Военно-политической академии им. В. И. Ленина Ф. И. Шлыков назначается на все более ответственные посты — военкома 36-й кавдивизии, 3-го кавкорпуса, члена Военного совета Бобруйской группы войск, а с мая 1941 г. — 4-й армии Западного особого военного округа.
«Первые часы войны он (Шлыков. — П. Б.), — вспоминает бывший начальник штаба армии генерал-полковник Л.,М. Сандалов,—провел в частях 42-й дивизии, размещавшихся в городе (Бресте. — Я. 5.), а после 9 час. находился в корпусном артиллерийском полку, в Северном военном городке. Вместе с командиром полка полковником Мавриным ему удалось вывести из Бреста почти всю материальную часть. Огнем своих орудий полк энергично поддерживал оборонительные бои дивизии».
Размах развернувшихся боевых действий, резко ухудшившееся и без того выгодное противнику соотношение сил — все это быстро оценил Военный совет армии. Считая начатый в этих условиях по приказу штаба фронта контрудар ошибочным, командарм генерал-майор А. А. Коробков и член Военного совета Ф. И. Шлыков, верные воинскому долгу, сделали все для достижения успеха. Но успеха, как они и предполагали, не последовало.
Ф. И. Шлыков тяжело переживал неудачи первых дней, внимательно анализировал ход событий, искал и находил причины поражений, делая упор на те из них, в которых считал повинным себя лично, командование армии и ее соединений. Так же вели себя и боевые соратники. Собравшись в ночь на 25 июня на заседание, Военный совет, а затем и партактив армии единодушно сошлись на том, что, во-первых, не надо отдавать невыполнимых приказов, а во-вторых, следует применять самые суровые меры к лицам, так или иначе нарушающим приказ начальника».
Однако член Военного совета Ф. И. Шлыков не соглашался с теми, кто бездумно стоял на страже буквы устава и приказов, не учитывал реальной обстановки. Главное внимание он сосредоточивает на работе в солдатской массе. Львиную долю времени проводя в частях, он этого же требует и от работников отдела политпропаганды.
Опора на коммунистов и комсомольцев, все более грамотные в оперативно-тактическом плане решения командиров и штабов всех рангов позволили армии в тяжелейших условиях сохранить основной костяк своих частей. С упорными боями отходя от рубежа к рубежу, она смогла избежать окружения и отступить к Днепру. Здесь 26 июля войска приказом Ставки были переданы 13-й армии, а на базе управления 4-й армии было создано управление Центрального фронта. Дивизионный комиссар Ф. И. Шлыков стал членом Военного совета 3-й армии. В мае 1942 г. он получил тяжелое ранение в Крыму и вскоре умер в одном из госпиталей Краснодара.
Примером массового героизма советских воинов служат и действия гарнизонов долговременных оборонительных сооружений Минского укрепрайона у деревень Казеково и Данаровичи, в 20 км севернее столицы Белоруссии.
25 июня к четырехорудийному доту № 06 подошли до десятка танков и колонна мотопехоты врага. Первыми выстрелами 76-мм пушек защитники дота подбили два танка, следующим залпом вывели из строя еще два. Фашисты откатились, а потом до конца дня предприняли еще несколько атак, бросив в бой и пехоту. С помощью гарнизона соседнего пулеметного дота все атаки врага удалось отразить.
Провалом кончилась и атака, проведенная следующим утром. Тогда противник подтянул артиллерию, вызвал авиацию. Рухнули здания кухни, склада, командирский домик, «красный уголок». Наиболее чувствительной потерей стало разрушение силовой установки: укрепление лишилось электросвета, прекратила работу вентиляционная система. Но дот держался. Чтобы не задохнуться в пороховых газах, артиллеристы посменно опускались в казематы нижнего этажа своей железобетонной крепости, где воздух был почище.
Снабжение дота снарядами, продовольствием, керосином для ламп и фонарей с помощью местных жителей организовал заместитель политрука Филипп Иванович Рябов, сын кустанайского партизана времен гражданской войны. Он же несколько раз пробирался с термосами и флягами через простреливаемый участок местности к реке за водой: она была необходима не только для утоления жажды людей, но и для охлаждения пулеметов.
Стойко и умело отстаивали путь на Минск все 22 защитника дота. Пошли пятые сутки. Кончились снаряды и на каждую винтовку осталось по нескольку патронов. Только теперь, примкнув штыки, артиллеристы оставили дот, и, прорвавшись через цепи противника, ушли на соединение с полевыми частями Советской Армии. Ф. И. Рябову, незадолго до прорыва с двумя бойцами посланному с донесением в штаб стрелкового полка, уйти не удалось: на обратном пути они попали в засаду и были захвачены в плен. Несколько раз Ф. И. Рябов пытался бежать из неволи, но неудачно. Ныне он живет на ст. Кушмурун Кустанайской обл.
В напряженных боях севернее Минска приумножила свою славу 100-я стрелковая ордена Ленина дивизия, которая 18 сентября 1941 г. получила наименование 1-й гвардейской. Среди воинов этой дивизии были и сыновья Казахстана. У Острошицкого городка казах А. Джурумбаев бутылками с зажигательной смесью поджег три вражеских танка и тут же сам упал, сраженный пулями. Артиллеристы из Северо-Казахстанской обл. А. Ревягин и Георгий Сеницкий подбили из своей пушки два танка и, получив ранения, выбыли из строя.
Стойкими воинами показали себя в тех боях адъютант командира 331-го стрелкового полка сержант Куп-риенко Григорий Константинович (бывший колхозник сельхозартели им. Чкалова Джамбулской обл.), командир разведвзвода 355-го стрелкового полка лейтенант Остапенко Михаил Иванович (призван из Актюбинска), командир 1-й батареи 46-го гаубичного артполка (до призыва колхозник с. Секисовки Восточно-Казахстанской обл.) лейтенант Савинов Емельян Иванович и др.
Несмотря на стойкость и упорство воинов Советской Армии, врагу удалось овладеть Минском и окружить дивизии 3, 10 и 13-й армий. Для обеспечения устойчивой связи и сохранения тайны радиопереговоров командований фронта сменило шифры, и нашему земляку лейтенанту Жакупову Абсаттару Таирбековичу было приказано доставить новый код в штабы окруженных. Это нелегкое задание комсомолец выполнил блестяще, совершив свой 85-й прыжок с парашютом. За мужество и отвагу, за содействие в выводе из кольца смерти крупной группы войск лейтенанту А. Т. Жакупову был вручен орден Красного Знамени. А к выходу в отставку (1956 г.) на груди подполковника Жакупова уже сияли четыре ордена и семь медалей.
Описанные подвиги казахстанцев были совершены преимущественно в западных и центральных районах Белоруссии. Их можно дополнить славными делами воинов из Казахстана и на востоке этой республики. О двух из них свидетельствуют материалы Могилевского и Кричевского краеведческих музеев. На одной из страниц полуистлевшей книги Н. Островского «Как закалялась сталь», найденной в сплюснутой гильзе снаряда под обломками блиндажа и переданной Могилевскому музею, сохранилась надпись: «Нас четыре пехотинца — русский Федор Незванов, украинец Никита Пили-пенко, мордвин Василий Еремкин, казах Юсупов. Умрем — не отступим. Родина нас не забудет».
боевых делах кустанайца Александра Сильвестровича Буковского, политрука танковой роты, рассказали письма участников боев за Кричев в августе 1941 г. Во время дерзкого налета отряда парашютистов на фашистов, беспечно купавшихся в Соже, Буковский убил офицера и захватил знамя воинской части противника. Вскоре после того боя политрук был сражен осколком вражеской бомбы и похоронен на окраине д. Полюшко Климовичского р-на Могилевской обл.
Не дрогнув, встретили врага и воины Прибалтийского особого военного округа. На одном из участков границы в Литве дорогу оккупантам преградили батареи 1242-го артполка, в котором служил наш земляк Урингали Куаншалиев. В упорнейшем бою противнику удалось рассечь боевые порядки части. Одна из батарей, отходивших на восток, к г. Алитус, заняла промежуточный рубеж у д. Варнагиряй. Артиллеристы не успели закрепиться, как завязался новый бой. Под градом бомб, артиллерийских снарядов и под гусеницами танков погибли командир батареи и многие бойцы. Заряжающий мл. сержант Куаншалиев вначале заменил наводчика, потом командира орудия. В конце боя он возглавил остатки батареи. Когда огонь могла вести лишь единственная пушка, он приказал друзьям отходить. Вышла из строя пушка, и Урингали ложится за пулемет, прикрывая отход товарищей. Здесь его и похоронили литовские крестьяне, когда линия фронта откатилась дальше на восток.
На литовской земле встретили врага казахстанцы X. Сыздыков и М. Есенжанов из 202-й мотострелковой дивизии. Хамза Сыздыков, житель с. Шукурколь Кокчетавской обл., отличился в первом же бою. Его командир ст. лейтенант П. Обуховский доносил командиру дивизии полковнику Горбачеву: «23 июня с. г. в 11.00 батальон гитлеровцев в районе г. Шяуляй вверенным мне 371-м отдельным саперным батальоном был полностью уничтожен. На поле боя гитлеровцы оставили 210 эсэсовцев. В бою отличились Миронов, Сыздыков, Михайлов, Васенин, которые перебили по 4—5 головорезов».
Благодарность командиров и уважение товарищей заслужил и рядовой 151-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона Мусреп Есенжанов, бывший учитель с. Гавриловна Кокчетавской обл. У с. Учно Старорусского р-на он в составе передового отряда участвовал в разгроме головной роты фашистов и был награжден орденом Отечественной войны II ст.
В оборонительных боях на литовской земле 22 июня 1941 г. пропал без вести лейтенант Горбенко Сергей Андреевич, уроженец с. Ковалевка Кокчетавской обл. Огневой артиллерийский взвод, которым он командовал, входил в одну из частей 10-й стрелковой дивизии и вел неравный бой с врагом у пос. Верняй Тельшяйского района. Под Тельшяем через день та же судьба настигла военного ветфельдшера этой же дивизии Комарова Михаила Романовича, призывавшегося в армию из с. Казанка той же области.
В списках учета безвозвратных потерь личного составу 90-й стрелковой дивизии, хранящихся в Центральном архиве Министерства обороны СССР, названы имена девяти наших земляков. Четверо из них —связисты мл. сержант Набиев Максут из Целиноградской обл., рядовые Макарухин Ян Иванович из Павлодара, Калыков Аманбай из Джамбулской обл. и его земляк Малибеков Касибар — пропали без вести на территории Литовской ССР, четверо — разведчики Довгашев Александр Павлович из Восточно-Казахстанской обл. и Лузик Иван Павлович из Семипалатинской обл., повозочный Шакпаров Каппас из Тургайской обл., старший телефонист Науменко Иван Константинович из с. Никольское Целиноградской обл. — пропали без вести 26 июня в боях у пос. Ионишкис Литовской ССР, а стрелок Камзаев Акиш из Джамбулской обл. погиб уже у д. Язвище Ленинградской (ныне Псковской) обл.
Тяжелые потери под Вильнюсом, Алитусом и Орана-ми понесли и части 5-й танковой дивизии. В списках учета безвозвратных потерь этого соединения за 22— 27 июня 1941 г. перечислены имена 32 наших земляков. Против фамилий большинства из них стоит пометка: «Убит при отражении атаки противника».
Одним из многих, отличившихся в первые дни в составе частей и служб тыла действующей армии, был майор Кузьменко Георгий Васильевич со ст. Тюлькубас Чимкентской обл. Войну он встретил в должности коменданта железнодорожного участка и станции Валга. Вот как охарактеризована его главная заслуга в наградном листе: «В условиях отсутствия связи (а это означало, что решения приходилось принимать самостоятельно. — П. Б.) своевременным поворотом потока поездов с мобилизованными контингентами и мобилизационными грузами в обратную сторону (на восток) не только сохранил эти контингенты и грузы (до 16 поездов в сутки), но и предотвратил зашивку участка и обеспечил тем самым беспрепятственный пропуск поездов по эвакуации Риги, шедших через 15—20 мин. друг за другом».
Энергию, хладнокровие и распорядительность офицера заметили и назначили начальником отделения перевозок отдела военных сообщений Управления тыла 8-й армии. На его плечи легла ответственность за своевременную доставку к линии фронта воинских частей и грузов и за своевременную эвакуацию людей, военных складов, оборудования предприятий уже в полосе всей армии. И отделение перевозок, несмотря на систематические бомбардировки вражеской авиации, со своими задачами справилось. Весной 1942 г. за этот нелегкий труд коммунист Г. В. Кузьменко был награжден орденом Красной Звезды.
На территории Литовской ССР на второй день войны в бой вступил один из старейших полков Советской Армии — 219-й стрелковый, сформированный в 1919 г. в Кустанае. С середины июня 1940 г. 219-й полк и вся 11-я стрелковая дивизия, в которую он входил, несли службу в эстонском г.. Раквере. 19 июня части дивизии по приказу командования выступили к границе с Восточной Пруссией, но дойти туда к началу боевых действий не успели.
Встреча с противником произошла, как вспоминает бывший заместитель политрука 1-й роты Владимир Кондратьевич Савосько (до призыва студент Алма-Атинского пединститута), километрах в 20 южнее г. Шяуляй 24 июня. Передовой отряд (в него входили по одной роте из каждого батальона 219-го полка) под командованием заместителя командира полка майора Ефимова преградил путь колонне вражеских танков и мотопехоты. Отряд имел всего одну пушку и несколько пулеметов. Создать линию обороны не успели, поэтому потери отряда были велики: погибли командир 1-й роты Фомин, политрук 9-й роты Кириллов, командиры взводов Кузнецов и Поляков, многие бойцы и сержанты, в том числе казахстанцы Мамай, Молдагалиев и Увакин. Но боевую задачу отряд выполнил: к вечеру к с. Шяуленай подошли и развернулись остальные подразделения 219-го, весь 320-й стрелковый и 72-й артиллерийский полки.
Утром 25 июня части 11-й дивизии нанесли контрудар по противнику и отбросили его на 7—10 км. Оправившись, враг до вечера предпринял четыре мощные атаки под прикрытием авиации, артиллерии и 40 танков, но все они были отражены. В течение целой недели части дивизии сдерживали превосходящие силы противника. Уничтожив 48 танков и сотни пехотинцев, они прикрыли отход других частей и соединений за Даугаву. Командование отметило тогда успешные действия 219-го полка, объявив благодарность всему личному составу.
В июле, когда 11-я и другие дивизии 8-й армии отошли в Южную Эстонию и занимали рубеж Пярну, Тарту, 219-й стрелковый полк находился в оперативном подчинении командира 10-го стрелкового корпуса. С переходом противника в наступление и прорывом позиций у Пыльтсамаа полк 15 июля был брошен в бой, вновь овладел Пыльтсамаа, разгромив отряд фашистов. 10 мотоциклов, 30 велосипедов, десятки винтовок и автоматов стали трофеями.
Прошла неделя. Подтянув новые силы, враг возобновил наступление и к 25 июля прорвался к оз. Чудскому, у пос. Муствээ. Полк к тому времени вернулся в свою дивизию и вместе с другими соединениями и частями 11-го корпуса оказался прижатым к озеру. В упорных пятидневных боях советские части разорвали кольцо окружения и вдоль западного берега озера вышли к р. Аве, заняв оборону на ее северном берегу.
К тому времени стрелковые подразделения полка понесли заметные потери в людях. Для обеспечения устойчивости обороны были привлечены и курсанты полковой школы во главе с ее начальником лейтенантом Надеждиным. 1 августа неприятель предпринял попытку прорвать линию обороны полка у ст. Йыхви и перерезать железную дорогу Таллин — Ленинград. Бой продолжался семь часов и закончился поражением врага: курсанты огнем с места и контратаками истребили почти весь наступавший отряд фашистов.
Быть может, именно тогда и отличились комсомольцы Воронов, Зуй и Джубандыков, подвигу которых политработники посвятили специальную листовку. Ефрейтор Джубандыков, сообщалось в ней, первым услышал приближавшихся в ночной темноте фашистов и поднял товарищей в контратаку. Храбрый ефрейтор в этой схватке погиб.
B районе хутора (ныне город) Силламяэ погиб другой сын казахского народа — Балтабек Тлеубергенов, бывший колхозник из Кзыл-Ординской обл. В 1980 г. во время строительных работ была обнаружена могила с останками двух воинов Советской Армии, захороненных в 1941 г. По медальону удалось установить имя одного из них, нашего земляка. Прах погибших перенесен в братскую могилу, в пос. Синимяэ. Номер части, в которой он служил, пока определить не удалось, но не исключено, что Б. Тлеубергенов служил в 219-м стрелковом полку, сражавшемся там в августе 1941 г.
В целом обстановка на севере Эстонии и в южных районах Ленинградской обл. в июле — августе 1941 г. складывалась для советских войск неблагоприятно. Под давлением противника, имевшего превосходство в танках и авиации, они вынуждены были отходить все дальше на север, восток и северо-восток. 219-й полк и вся 11-я дивизия упорно оборонялись на западном и восточном берегах р. Нарвы, у Кингисеппа, Нового и Старого Петергофа.
Таким образом, 219-й стрелковый полк активно участвовал в оборонительных боях на территории всех трех республик Советской Прибалтики и на северо-западе Российской Федерации. Его солдаты, сержанты и офицеры, среди которых было немало посланцев нашей республики, упорно защищали свои рубежи, настойчиво контратаковали врага, использовали все возможности для истребления его живой силы и уничтожения боевой техники. В августе — сентябре в полк влились остатки 76-го особого латышского стрелкового и эстонского Нарвского рабочего полков. Его состав стал еще более интернациональным, но полк оставался столь же сплоченным, как и ранее.
Итак, с первых выстрелов Великой Отечественной войны в бой с вторгшимся врагом вместе с воинами других республик вступили и сыновья многонационального Казахстана. Тысячи казахстанцев сражались на землях Белоруссии и республик Советской Прибалтики. Они служили в соединениях Советской Армии, в гарнизонах приграничных военно-морских и военно-воздушных баз, па кораблях и в частях Краснознаменного Балтийского флота. В зависимости от срока службы уровень их боевой подготовки был различным, но в одном, в главном — в морально-политической готовности к защите Родины, к преодолению всех трудностей и преград на пути к разгрому вторгшегося врага — все советские воины оказались едины. Это-то и предопределило срыв разработанных гитлеровцами планов «молниеносной войны».