Голод в Туркестане
Цифры, приводимые ниже, не отражают всей полноты катастрофы.
По данным туркестанских газет, в стране свирепствует лютый голод. Так же, как и в 1918, 1919 годах, Туркестан почти полностью изолирован. Никакой помощи извне нет. В Ферганской области, например, которая больше всех испытала на себе голод, налогообложение в 1922 г. выросло на 109% по отношению к предусмотренной норме, но даже при этом власти надеются довести эту цифру до 120%. Выручка от налогов используется не в пользу голодного мусульманского населения, а в частных целях советского правительства.
Газета “Туркестан”, орган ЦИК Туркестана и местной коммунистической партии, в своем номере от 16 декабря 1922 г. уточняет: “Наманганский район Ферганской области меньше всего испытал на себе голод. Положение, в котором находится район, таково, что Наманган способен помочь нам дать представление о страданиях, перенесенных мусульманами в других областях Туркестана. Так, в 1922 г. в указанном районе проживало 190 675 человек, в предыдущем 1919 г. проживало 230 880, а в 1914 г. — 303 790. Людские потери за один 1921 г. составили 40 205 человек”.
В 1920 г. коров и лошадей в районе насчитывалось 31 576 голов, в 1914 г. — 86 866 голов, а к 1922 г. их осталось 26 177.
За один 1921 г. исчезли 5399 голов скота, которые были либо забиты в период голода, либо исчезли в результате падежа.
В 1920 г. посевная площадь была равна 71 765 десятин против 134 365 десятин в 1914 г. А к 1922 г. район располагал лишь 60 ООО десятин посевных площадей. Потеряно, таким образом, 11 765 десятин.
Никакой помощи не оказывалось властями, которые лишь ограничились открытием нескольких столовых для голодных мусульман, но работа этих столовых оставляет желать лучшего. Из-за отсутствия помощи больные обречены на медленное угасание”.
Таковы официальные данные о районе, который считается наименее пострадавшим от голода в Туркестане. Большевики не пропускают никакой помощи извне, ни со стороны American Relief Administration, ни со стороны Comite de Secours aux Russes.
Когда Советы обратились за помощью к зарубежным странам, они ни слова не сказали о голоде в Туркестане. Поэтому неудивительно, что Туркестан не фигурирует в Женевском “Докладе об экономическом положении в России в связи с голодом 1921 — 1922 гг. и о ситуации в области земледелия”, опубликованном Лигой Наций.
Туркестан ревниво оберегается большевиками от пытливых глаз со стороны. Причина этого в том, что, вопреки внешне мирному характеру своей политики в отношении западных капиталистических стран, большевики избрали Туркестан полигоном для своей политической деятельности, направленной против европейских владений на Востоке.
Настоящее сообщение достаточно характеризует политику советской власти в Туркестане. Как можно заключить из итогов нескольких лет, она представляется более опасной и вредоносной в отношении мусульманского населения в сравнении с политикой царской России. Российская империя предусматривала эксплуатацию Туркестана в интересах русской нации, и эта политика имела свою логику, враждебную и неприемлемую для коренных жителей, но понятную с позиции русификаторской миссии, на которую претендовала Россия.
Этого нет в случае с советской администрацией. Правительство Советов после провозглашения России “Союзом равноправных социалистических республик” призвала мусульман Туркестана самим определить свой политический строй и высказаться либо за союз с Россией, либо за полную независимость страны. И при всем при этом Россия стала на практике применять политику угнетения. Нынешняя политика России лишена всякой логики либо какой-либо руководящей идеи. Это политика бесконечного обмана.
Если власть в стране отказывается помогать умирающему от голода народу и запрещает всякому в оказании такой помощи, если “освободительная армия III Интернационала” грабит и истребляет мирное население, если устраивается травля мусульман Туркестана с целью захвата его территориальных богатств, если его народу отказывают в получении образования, то мусульмане Туркестана вправе считать такую власть в лице русского советского правительства враждебной и угрожающей самому существованию народа, как физическому, так и морально-политическому.