В книге использован огромный материал из литературы греков, арабов, персов и др. об истории Туркестана, главным образом в период монгольской гегемонии. Для интересующихся этим вопросом книжка представляет огромный интерес, ибо она, во-первых, вводит в крут сведений о Туркестане и сопредельных с ним странах и, во-вторых, позволяет читателю, умеющему самому делать выводы, разгадывать многое в настоящем. Несмотря на отдаленность этой доисламской эпохи, монгольское владычество до сего времени свежо в памяти народов Средней Азии.

 

Но современный читатель, нуждающийся в объяснении причинной связи явлений, прочитав эту книгу, конечно, не поймет, почему, например, с быстротой создавались огромные империи кочевников и с такой же быстротой они распадались; какие социально-экономические и политические причины двигали развитием этих государств. Однако, этот пробел следует считать естественным, если полагать, что профессор В.В.Бартольд и не ставил себе такой задачи.

 

Другой пробел, на наш взгляд, заключается в том, что академик В.В.Бартольд мало остановился на XV—XIX вв. истории Туркестана. Между тем эта полоса (развитие Кокандского ханства) особенно была бы интересна для читателей: она дала бы ему некоторый ключ к пониманию межнациональных отношений в Туркестане и их развития при свете истории.

 

Далее укажем на некоторые спорные моменты выдвинутых академиком В.В.Бартольдом положений. Например, он утверждает, что к периоду завоевания страны Россией (вторая половина XIX в.) “экономическое благосостояние ее стояло выше, чем раньше”, что “в противоположность XVI и XVII вв. мы в XIX веке видим в ханствах Хивинском и Кокандском более оживленную культурную деятельность, литературную (особенно в области историографии) и строительную, чем в бухарском”. Местные источники, однако, говорят о другом (“Тарихи Туркестан” Алим-хана и др.).

 

Другое спорное положение академика В.В.Бартольда касается значения Туркестана в будущем. Кашгар и провинция Или уже сейчас втягиваются в орбиту внимания международного капитала (англо-американского). Считать категорически, что “это — страна прошлого”, мне думается, пока не имеются явных данных. Наконец, укажем на следующее “недоразумение”: “Будущность Туркестана, как всякой страны, зависит от того, какое положение будет принадлежать ему в мировой торговле. Торговое значение Туркестана, как капиталистической страны, всецело зависит от развития железнодорожных путей”... Это “недоразумение” сводится к тому, что народы Туркестана избрали себе “другой” путь развития. По мере развития народного хозяйства Сов. России будет расти и промышленное значение Туркестана (горная и текстильная промышленность).