ДОМОЙ
Москва — станция Ак коль Карагандинской железной дороги. Таким был мой новый и такой долгожданный маршрут. Несмотря на то, что прошло всего несколько месяцев с тех пор, как закончилась война, пассажирские поезда ходили регулярно. Где-то на третьи сутки (с пересадкой в Петропавловске) я прибыл на свою родную станцию Ак коль. Вот и село Алексеевка — районный центр Сталинского (ныне Аккольского) района Акмолинской области. Когда мы с Настасюком вышли, на станции моросил дождь. Чувствовалось, что надвигается осень. Сам вокзал, каким был в дни отправления на службу в августе 1942 года, таким и остался. Но на дорогах была непролазная грязь.
Хотя со станции Шадринск и давал телеграмму, что еду в отпуск, никто нас не встретил. Это огорчило: послe такой, долгой и тяжелой разлуки любой селянин был бы самым дорогим родственником.
Но вот появился какой-то железнодорожник, подошел, поинтересовался, кто я, и я в свою очередь ответил на все его вопросы. И причем особенно расспрашивал о том, как мне добраться до совхоза имени Сталина - это всего 12 километров от Алексеевки. Железнодорожник посмотрел на меня, вначале сказал, что это трудно, никакого прямого транспорта нет. Ждите, может кто и проедет. А потом задал еще один вопрос:
- Вы на самом деле Герой Советского Союза с нашего района? Я в ответ:
- А Вы все сомневаетесь?
И вот он повел нас на вокзал, начал звонить в райком, попросил соединить с первым секретарем райкома Цветковым Владимиром Ивановичем. Они переговорили, потом наш новый знакомый передал трубку мне — если вы действительно Нурмагамбетов, поговорите сами.
Я поздоровался с секретарем, тот уточнил — кто я такой и сказал, что минут через пятнадцать будет на вокзале. Действительно, прибыл он на «Эмке», тепло поздоровался, спросил, почему телеграмму не дали, и сразу в какую-то столовую —. там нас уже ждали.
По пути разговорились, секретарь стал рассказывать, что он из Ленинграда, причем коренной ленинградец, прибыл с эвакуированным заводом, по образованию инженер, но стал партийным работником. Он действительно был человеком из Ленинграда, напоминал Давыдова из знаменитой книги Шолохова. И оказался исключительно обаятельным и заботливым.
Пожил я в своем колхозе около месяца. Некогда хорошее хозяйство, многолюдное, было каким-то пустым. Очень уж мало было мужиков. Если были, то в основном инвалиды: Кошен Кашиков без одной ноги, Белоус Иван без руки и другие.
Картина была безотрадная, но тем не менее меня встретили хорошо, в школе устроили митинг, я выступил перед своими земляками.
В начале октября меня пригласили в обком и облисполком в Акмолинск, где состоялась дружеская беседа с первым секретарем Сагалбаем Жанбаевым, человеком, умудренным жизненным опытом, большим практиком. Правда, по современным меркам грамотешки у него было маловато. Встретился и с председателем облисполкома Раисовым. Непосредственным же моим опекуном был заведующий отделом пропаганды Мажит Аманбаев - человек необыкновенной души. За короткое время мы стали как братья и наши дружеские отношения продолжались очень долго, до самой его кончины в Шымкенте в 1960 году.
В Акмолинске, в обкоме КПК, мне сообщили приятную весть: я включен в состав делегации Акмолинской области, которая едет в Алматы на торжества по случаю 25-летия образования республики.
А отпуск мой заканчивался, я должен был возвращаться в Берлин.
Местные начали уговаривать: надо ехать на праздник, в Берлин, мол, успеется. Я поразмышлял и решил поехать в Алматы. Фактически я нарушал закон, у меня ведь не было документов, разрешающих ехать в Алматы. Вот уже прошло 60 лет, а я все вспоминаю этот свой необдуманный шаг. Видимо, брало верх сознание того, что победителей не судят, а я был так молод и никто мне вразумительно не втолковал, что нарушать предписания никому не разрешается.
Итак, поехали. Через Кокшетау, Петропавловск, Новосибирск, Семипалатинск - в Алматы. Встретили нас хорошо, разместили в гостинице «Иссык» - сейчас на том месте высится городская АТС на улице Панфилова.
По тем временам это был большой праздник. Торжественное собрание в оперном театре имени Абая, скачки, другие мероприятия. После всего этого я прибыв в отдел кадров (ОК) СтепВО - Степного военного округа - тогда был такой в столице Казахстана. Вот здесь-то меня основательно отругали и даже пригрозили отдать под трибунал за то, что просрочил отпуск и «разгулялся» в Алматы. Однако начальник ОК полковник Григорьев, как бы меня не ругал, все же искренне хотел как-то меня устроить и сказал:
- Идите, товарищ майор, продолжайте «нарушать дисциплину». Но завтра к десяти ноль-ноль прибыть в штаб округа к командующему, генерал-лейтенанту Курбаткину Павлу Семеновичу. Там буду и я.
В назначенное время прибыл в штаб, меня встретил полковника Григорьев и повел к командующему.
Заходим. Сравнительно небольшой кабинет командующего. Он встретил стоя, спрашивает:
- Как дела, товарищ майор? Ответил:
- Хорошо.
- Нет, товарищ майор, у Вас дела плохи! Основательно он меня пожурил, я не знал, куда себя деть, все твердил: «виноват».
Он и говорит, что ты виноват - знаю, но что мне делать с тобой? Почти час он меня наставлял, все указывал на мои неправильные действия. Потом постоял, подумал и сказал неожиданно:
- Товарищ майор, поедете в Академию имени М. В.Фрунзе. Учиться...
Я был ошеломле, меня охватила какая-то растерянность, даже не был готов ответить что-либо на такое заботливое отношение после того, как меня "настращали", после всего, что я пережил.
Я молчал.
Он обращается ко мне по-отечески:
Почему молчишь? Кто же будет учиться, если не такие как ты? Молодой, прошел войну, кто будет продолжать службу в Советской Армии, заменять нас, стариков?
Насколько он был предупредителен и заботлив, я убедился, когда он приказал вызвать начальника Дома офицеров. Тот тут же зашел, видимо, был заранее предупрежден. Фамилии не помню, по званию он был подполковник. Командующий приказал ему, указывая на меня: готовьте, майора в академию, нанимайте преподавателей и о ходе подготовки докладывайте мне лично.
Начальник Дома офицеров вытянулся в струнку:
- Есть!
... Прошло почти пол века, а я все с прежней сыновней благодарностью вспоминаю отеческую заботу этого замечательного человека, который фактически дал мне путевку в сложную армейскую жизнь.
В жизни много бывает встреч, чудес, но я никогда не думал, что после окончания Академии имени Фрунзе я буду служить в оперативном Управлении Туркестанского военного округа, а заместителем командующего там будет генерал-лейтенант Курбаткин Павел Семенович, и под его руководством мы будем проводить учения, что я буду для него готовить нужные оперативные материалы. Так продолжалось более пяти лет, и здесь он оставался моим добрым и взыскательным учителем.
Но это я забежал на несколько лет вперед, а тогда я готовился в академию. Ежедневно четыре часа занятий и самостоятельной подготовки. А служба шла своим чередом: командующий назначил меня инспектором отдела ВУЗов округа.