С целью более рационального использования этого небогатого парка техники, квалифицированного ухода за ней, а также для более ощутимой поддержки колхозного движения партия и правительство взяли курс на централизованное машинное обслуживание.

 

В конце 20-х гг. повсеместно стали создаваться так называемые тракторные колонны. В Петропавловском округе еще весной 1929 г. были образованы две из них - Полудинская (24 трактора) и Чистянская (35 тракторов), за каждой из которых было закреплено до 4 тыс. гектаров земли. Крестьяне села Полудино и аула Суюндук-Кары на сходах и собраниях решили отказаться от индивидуального ведения хозяйства и обратились в Коопхлебсоюз с просьбой заключить договор об обработке их земли тракторной колонной. Уничтожили межи на полях и 23 апреля 1929 г. два десятка тракторов впервые вышли на просторы обобществленного крестьянского поля. Все население сопровождало колонну тракторов с флагами и транспарантами. Первый распаханный участок назвали "Полем Ильича". Применение новой техники позволило крестьянам в том году вдвое увеличить посевной клин. Постановление Совета Труда и Обороны от 5 июня 1929 г. "Об организации машинно-тракторных станций" положило начало широкому строительству МТС в стране. Полудинская и Чистянская тракторные колонны были переобразованы в МТС. Осенью 1929 г. началось строительство по типовым проектам на 250 тракторов каждая Интернациональной МТС (в Мамлютском районе) и Тайнчинской (ныне -территория Кокчетавской области).

 

На примере Полудинской МТС можно получить представление о том, как создавались станции, что они из себя представляли. Строили ее почти на пустом месте усилиями энтузиастов - первого директора, участника гражданской войны С. П. Сироткина, главного агронома А. В. Вараксина, братьев Казариновых и Абрамовых, Н. Гречно, С. Колесниковой, механиков Кубыкина, Вобликова, Пристойло, политработника Кожемякина и др. Как говорили рабочие, "душой”, организатором, вдохновителем этого нового совершенно дела явился молодой коммунист, "двадцатитысячник”, посланец рабочего коллектива завода им. Артема в г. Днепропетровске - Н. Ф. Кретов, который мог не только успешно руководить делами, но и в нужную минуту, засучив рукава, выполнить лично любую работу в мастерских и у трактора. Бывший председатель колхоза "Борьба за социализм" в с. Надежка Н. Ф. Кретов вскоре возглавил Полудинскую МТС и сделал ее одной из первых в стране станций, которая занималась не только Обработкой земли, но и обслуживанием животноводческих ферм колхозов, оказанием зооветеринарной помощи. В штате МТС был даже садовод-декоратор. Впервые на крупных объединенных земельных участках коллективом МТС вводились и осваивались севообороты, улучшалась агротехника.

 

Как и другие МТС, Полудинская станция "началась” с нескольких тракторов марки "Фордзон-Путиловец”, затем прибыло 20 импортных машин марки ”Джон-Дир” - колесные, двухцилиндровые, с плугами. Мастерские разместились в старом, покрытом дерном, насквозь промасленном сарае. Транспорт МТС был представлен одной "полутонкой” и сборным, видавшим виды мотоциклом.

 

В зоне МТС было 15 населенных пунктов с площадью земельных угодий 100 тыс. гектаров. Нагрузка на людей и технику была чрезвычайно велика.

 

В 1930 г. на территории области создаются новые станции: Коноваловская, Бейнеткорская, Приишимская, в 1931 г. -Соколовская, Пресновская, Сартомарская.

 

Коллективные хозяйства в 1928-1929 гг., опираясь на помощь государства и совхозов, в ряде случаев оправдали себя. Эта положительная сторона могла быть упрочена и приобрести устойчивую тенденцию к развитию, если бы не общеполитическая установка форсирования коллективизации. За 1929 г. в Петропавловском округе было создано более 1160 колхозов, к маю 1930 г. более 40% хозяйств округа вступили в колхозы. Как правило, новые артели возникали без надлежащей агро-экономической проработки. Их руководство не представляло себе ни того, как следует направлять дело, в которое вовлечены десятки или сотни людей, как распорядиться техникой, как сделать, чтобы общий коровник, телятник, свинарник не стали рассадником болезней, антисанитарии, как уберечь общее имущество от порчи, как наладить севооборот на участках, где ранее этот руководитель не работал... Проблем было много. Навыка решений их почти не имелось. Не помогали, и многочисленные, зачастую общие рекомендации районного, областного или окружного земотдела. Процесс строительства колхозов с самого начала осложнился тем, что артель рассматривалась не только как форма объединения тружеников села, но и как орудие выкачивания необходимых государству продовольственных и сырьевых ресурсов. 1930-1932 гг. как раз тем и характерны, что дело выкачивания выдвигалось на первый план. Сталин и другие руководители страны (Молотов, Каганович) не вникали в изучение причин того, почему колхозы дают мало продукции. Их интересовало одно - получить продукцию. И реализацию такой задачи возложили на специальный орган - Наркомат заготовок, которому были предоставлены чрезвычайные полномочия. Больше того. К реализации поставленной перед ним задачи решением свыше подключались партийные, советские органы, аппарат ГПУ, милиции, суда, прокуратуры. Система чрезвычайных мер постепенно расширялась, вовлекая в свою орбиту все новые и новые районы, села, аулы. К делу осуществления чрезвычайных мер привлекались все новые и новые люди.

 

Положение усугубляла засуха 1931 г., охватившая значительную часть страны. И хотя в Приишимье ее влияние было ограниченным, наш край вынужден был компенсировать нехватку продовольствия и сырья, возникшую в других районах из-за засухи и неурожая.

 

Дело коллективизации приобрело остроту и противоречивость в основном на исходе 1929 г. К тому времени Сталин и его окружение сломили сопротивление последней группы из руководства ЦК - группы Бухарина, осознавшей гибельность сталинского курса. Ключевым элементом политики, которую Сталин назвал наступлением социализма по всему фронту”, была борьба с инакомыслящими и инакодействующими. Апробация подобного подхода осуществлялась в борьбе с оппозицией в 1923-1926 гг., репрессиях по отношению к русской и национальной интеллигенции в 1929-1930 гг. Такой же подход теперь стал осуществляться и по отношению к основной массе населения страны - крестьянству. ’’Законодательное” утверждение высоких темпов коллективизации произошло на ноябрьском (1929 г.) Пленуме ЦК партии, где получила ’’добро” и инициатива Ф. И. Голощекина об оседании на базе коллективизаций.

 

Ноябрьский Пленум ЦК ВКП(б) 1929 г. положил начало безумной гонке за ’’темпом”, за сплошную коллективизацию в кратчайшие сроки. В январе 1930 г. принято Постановление ЦК ВКП(б) ”0 темпе коллективизации и мерах помощи государства Колхозному строительству”, где уже ставятся конкретные задачи: Кавказ, Нижняя и Средняя Волга, к осени 1930 г. или весне 1931 г. должны были завершить коллективизацию Украина, ЦЧО и другие, в крайнем случае, - к весне 1932 г. В остальных республиках, краях и областях - к началу 1933 г. Оседло-земледельческие районы Казахстана, где уже было много экономически окрепших колхозов, создавались первые МТС и крупные совхозы, были отнесены ко второй группе районов. Кочевые и полукочевые районы республики, где сохранились пережитки патриархально-феодальных отношений и была слабо развита сельскохозяйственная кооперация, были отнесены к третьей.

 

Столь сжатые сроки, а также призыв к социалистическому соревнованию по организации колхозов противоречили указаниям о ’’недопустимости какого бы то ни было ’’декретирования” сверху колхозного движения”. К тому же, в постановлении ЦК не было никаких указаний о степени обобществления скота, инвентаря, о неделимых фондах. Не было рекомендаций и в Примерном уставе сельхозартели (опубликован с опозданием -февраля 1930 г.).

 

И вот под сильнейшим нажимом сверху в Петропавловском и других районах Северного Казахстана, как и повсюду в стране, партийные, советские, комсомольские органы и организации были тотально мобилизованы на массовую кампанию по созданию колхозов и раскулачиванию зажиточных крестьян. Во всех районах проводились конференции, слеты. По воспоминаниям ветеранов, в селах начались бесконечные ночные собрания, составлялись списки имущества, наличия скота, сельхо-зинвентаря. "Мужики под нажимом комбедов и уполномоченных записывались в колхозы, - рассказывал в своих воспоминаниях ветеран труда А. Беломоин, - а их жены с ревом на все село вели объединять коров. Записавшихся обязывали объединять лошадей, овец, пахотные земли, инвентарь. Тут пошли слухи, что надо объединять птицу: гусей, уток, кур...”.

 

Ленинский принцип добровольности был отброшен. Всякий, кто не хотел вступать в колхоз, объявлялся кулаком или подкулачником. Наказание за это - лишение избирательных прав и раскулачивание, т. е. конфискация имущества и лишение свободы. Такими способами "коллективизации” удалось за январь - март 1930 г. объединить в колхозы около половины хозяйств. Созданные ранее как кооперативы товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы), вопреки желанию крестьян, стали преобразовываться в артели, где принудительно обобществлялись даже мелкий скот и птица.

 

Немало острых конфликтов было в ходе землеустройства колхозов. Как правило, им отводились лучшие земли. Так требовала инструкция Наркомзема. Это вызывало протест у единоличников. Дело доходило до драк и стрельбы. Обстановку на селе еще более обострило принятое летом 1929 г. решение о запрещении принимать в колхозы кулацкие семьи. Это раскололо крестьянство, вызвало озлобление со стороны крепких, зажиточных семей, усилило их сопротивление коллективизации, восстановило против заготовок хлеба и других мероприятий Советской власти. Петропавловский окружном партии информировал правление окр. колхозсоюза летом 1929 г.: ”... вокруг колхозного строительства, особенно создания крупных колхозов, ведется ожесточенная классовая борьба. Кулацкие и зажиточные элементы деревни используют все возможности: через общее собрание, действуя исподтишка, организуя подкулачников, женщин,.. распространяя разнородные нелепицы о колхозах, /используя/ религиозные мотивы, /путем/ проникновения в колхозы кулацких и бойкотированных элементов.., /делают все/, лишь бы разложить коллектив и подорвать идеи коллективного строительства...".

 

В конце декабря 1929 г. Сталин объявил о переходе к политике ликвидации кулачества как класса. Вскоре "Правда” опубликовала передовую статью "Ликвидация кулачества как класса становится в порядок дня", где прозвучал призыв "объявить войну не на жизнь, а насмерть кулаку и в конце концов смести его с лица земли..."

 

Раскулачивание принимало порой самые уродливые формы. В директивах, доведенных до местных органов, определялось, что число ликвидируемых кулацких дворов в общей массе хозяйств должно быть в пределах 3-5%. Но во многих районах такого количества кулаков не набиралось. Однако под нажимом "сверху" эта цифра, как правило, перекрывалась за счет раскулачивания середняков. Достаточно было иметь две лошади или дом под железной крышей, чтобы попасть в разряд кулаков. Погоня за перевыполнением разнарядки углубляла допускавшиеся "перегибы". Например, в Красноармейском районе "наскребли” 496 кулацких дворов, или 7% от общего их количества. В с. Надежка (Булаевский район) комитет бедноты с большим трудом после изнурительных собраний составил список десяти хозяйств, подлежащих раскулачиванию. Прибывший уполномоченный райкома партии активистам устроил разнос: "Такое село - и всего десять! Да вы - либералы, примиренцы!" и т.д. Снова две или три ночи шли собрания. Добавили в список еще четыре хозяйства. К каждому дому этих семейств вскоре подъехали подводы. Представители власти приказали всем подлежащим выселению одеться, взять самое необходимое из продуктов на три дня. Сельчане со слезами провожали раскулаченных - "эксплуататоров" с мозолистыми руками.

 

Имущество раскулаченных тут же делилось среди колхозников: кому - дом, кому - корову, баранов и т.д. Часть имущества шла в неделимые фонды колхоза. Раскулаченным нередко оставляли только белье.

 

О произволе и насилии в ходе этой кампании свидетельствуют оперативные донесения окружного отдела ОГПУ. В одном из них говорится: "Петропавловский пункт 6 марта (1930 г.). Доставлено из Ворошиловского района 42 семьи - 210 человек; из Боголюбовской - две женщины после родов; из ст. Новоникольской - семья: две девочки двенадцати-шестнадцати лет; мальчик-одиночка - Дружевецкий 16-ти лет..." и т.д.

 

В другой оперативке отмечалось, что "доставленные о высылке предупреждены не были, прибыли без теплой одежды и продовольствия. Продолжают поступать сведения о произвольных действиях: в Вознесенке Ворошиловского района выгоняют из домов бедняков, середняков, отбирают последнюю одежду. Продукты, имущество свалены в амбарах, учета нет, расхищаются. В Пресновском перегибы испявляются: в Ксеньевке возвращено имущество восьми середняками, в Крутовке - пяти...”.

 

Возвращение домой неправильно раскулаченных было далеко не радостным событием. Пострадавшим приходилось силой освобождать свои дома, отнимать своих коров у новых хозяев, со слезами разыскивать остатки своего имущества.

 

Как свидетельствуют документы, из 5367 хозяйств, раскулаченных в Петропавловском округе, 1544 (или 29%) оказались хозяйствами середняков и бедняков. А в Трудовом и Ворошиловском районах (окрестности г. Петропавловска) из 1266 раскулаченных хозяйств 576 оказались бедняцкими и среденяцкими.

 

Борьба с капиталистическими элементами и изъятие их из экономики продолжались до конца первой пятилетки, а в ряде районов и позже. Эта кампания охватила и городское население: ликвидировались частные кустарные мастерские, магазины и лавки, а также индивидуальная розничная торговля. Дела рассматривались форсированным темпом с последующим выселением ”классово-враждебных элементов” в спецпереселенчес-кие поселки.

 

* * *

 

Документы по спецпереселению, может быть, как никакие другие, ярко и убедительно свидетельствуют о том, как крепла и активизировалась административно-командная система в стране, как ”набирала обороты” карательная машина в подавлении всякого инакомыслия и инакодействия, как страна неудержимо приближалась к высокой волне сталинских репрессий, унесшей миллионы человеческих жизней. Известно, что число административно выселенных кулаков за период 1929-1933 гг. достигло в стране почти миллиона человек. Из европейской части страны на Восток отправляли сотни вагонов со спецпереселенцами. Немало их было доставлено и в Северный Казахстан1=.

 

С конца апреля 1931 г. в область начали прибывать железнодорожные эшелоны спецпереселенцев, или, как они назывались в документах, "зажиточный кулацкий элемент", из Поволжья, Центральной Черноземной области, станиц Дона и Кубани.

 

Главная масса переселенцев была размещена на юге области, в Карагандинской и Асакаровской группе поселков. В других районах области люди размещались в присовхозных поселках. О жилищных условиях спецпереселенцев в одном из архивных документов говорится так: "...сырость от неотстоявшихся стен, скученность, часто по пяти семей в одном помещении без перегородок, на полу без кроватей или хотя бы топчанов, недостаток печей и плит и к тому же систематический недостаток в топливе, отсюда и холод в помещениях и перебои приготовления горячей пищи...”. В отчетах отмечалась значительная убыль среди спецпереселенцев. Причины: значительная смертность, побеги, пропажи без вести. В 1923 г. более 16 тыс. человек болели сыпным тифом, 17,5 тыс. - цингой.

 

Местные партийные и советские органы делали все возможное, чтобы справиться с этим потоком людей, обеспечить их жильем и работой, хотя бы элементарным медицинским обслуживанием, питанием и т. д.

 

Местные баи и кулаки, подлежащие изоляции в административном порядке, размещались в поселках внутрирайонного расселения. Как отмечалось в письме обкома партии в адрес райкомов (март 1932 г.), в этих поселках ощущалась острая нехватка продовольствия, росли заболеваемость и смертность. Многие семьи не имели трудоспособных членов, другие не обеспечивались работой, и люди голодали.

 

Об одном из кулацких поселков внутрирайонного расселения (хозаул Жолтай Тонкерейского района) в акте обследования от 25 марта 1932 г. говорится, что население его ютится в 19 землянках, состояние жилищ антисанитарное. И далее: "Каких-либо запасов продуктов питания нет. Средства к существованию добывались путем посылки трудоспособных членов семьи на работы в совхозы с разрешения коменданта и случайным оказанием помощи родственниками или просто одноаульцами... Подавляющее большинство, не имея в своем составе трудоспособных мужчин, питалось разными суррогатами (курай, лебеда и кости, которые размалывались и перемешивались с кураем). Причем и последних было далеко недостаточно. Кроме того, имели место случаи потребления в пищу животных, как-то: собак, кошек, убиваемых для этой цели. Все это создало такое положение, что с момента организации по день обследования от недостаточного питания умерло 28 человек и в настоящее время в значительном количестве хозяйств имеется от 1 до 3 человек, которые сильно истощены”.

 

Позднее в Северо-Казахстанскую область поступали новые партии спецпереселенцев. Например, в 1933 г. прибыли семьи из республик Средней Азии, так называемый ”байско-феодальный элемент” - осужденные на срок не более 5 лет. Многие из прибывших в Казахстан позднее были сняты со спецпереселения, за ударный труд восстановлены в правах, но на родину вернулись немногие. В годы второй пятилетки поселенцы освоили 700 тыс. гектаров целинных земель, организовали 5 МТС, 45 сельхозартелей, около 200 животноводческих ферм. Для многих людей, чьи судьбы были деформированы молотом сталинских репрессий, Казахстан стал вторым родным домом. Гостеприимство республики помогло пережить им суровые испытания.

 

* * *

 

Численный рост колхозов вдохновил местных руководителей на пересмотр сроков коллективизации и раскулачивания в сторону их сокращения.

 

В декабре 1929 г. бюро окружкома партии принимает постановление о сплошной коллективизации округа в течение 1930 г. (а не к весне 1932 г., как намечалось в известном постановлении ЦК ВКП(б).

 

Стремление завершить коллективизацию в два месяца привело к нездоровому соревнованию районов. В этом нелепом соперничестве пальму первенства завоевал Пресновский район. Райком партии отчитался, что в конце декабря 1929 г. там было объединено в колхозы 80% крестьянских дворов, а 6 сельсоветов (Островка, Казанка, Лопушки, Железное, Пресновка, Святоду-ховка) завершили коллективизацию полностью.