ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПОЛИТИКИ И ДИПЛОМАТЫ
Эту главу, на мой взгляд, будет правильно начать с рассказа о 42-м президенте США Уильяме Джефферсоне Клинтоне, удачливом и одновременно невезучем главе самого мощного государства в мире. О его интеллекте и харизме ходят легенды, эти качества выделяют Б. Клинтона даже на фоне предшественников, не говоря уже о преемнике Дж. Буше-младшем.
Известно, что Рональд Рейган не утруждал себя чтением серьезной литературы и даже политических документов, он полагался щ советы и рекомендации сотрудников аппарата, во главе которого во время первого президентского срока находился выдающийся политик и дипломат Джеймс.Бейкер. К тому же Рейган, в молодости работавший спортивным комментатором и актером Голливуда, плохо разбирался в географии. Однажды он поразил своих подчиненных вопросом о названии реки, протекающей вблизи Вашингтона. Ему нравились комиксы, и он мог отложить рабочее совещание только из-за того, что оно совпадало но времени с началом любимой телевизионной передачи. Тем не менее Рейган вошел в историю как великий американский президент, обладавший сильной политической волей и колоссальной интуицией. Он был истинным патриотом своей страны и часто цитировал слова первых американских переселенцев, мечтавших построить «сияющий город на высокой горе» - современные США. Он прослыл непримиримым антикоммунистом, его визитной карточкой стало страшное обвинение в адрес СССР: «империя зла». Рейгану довелось наблюдать, как его «сменщик», президент Дж. Буш завершает дело всей его жизни - забивает последний гвоздь в гроб некогда великой империи. Американский народ отблагодарил «самого народного» президента: в центре Вашингтона построено монументальное каменное здание, названное «центр Рейгана». Причем это было сделано при жизни 40-го президента США. Он умер от страшной болезни Альцгеймера, отнявшей у него память, но не глубокое уважение американского народа, с честью проводившего его в последний путь. Сценарий похорон был подготовлен самим Рональдом Рейганом и выполнен его верной супругой Нэнси, о которой мировая пресса написала, что в траурные дни она выглядела и вела себя как первая леди США.
41-й президент США Джордж Герберт Уолкер Буш происходит из знатной семьи потомков первых поселенцев, начавших осваивать новые земли за океаном. Он участвовал в боевых действиях во время Второй мировой войны и даже получил ранение. Этот факт из биографии Дж. Буша имел важное значение в ходе продвижения по ступеням политической карьеры. В 1948 году он основал в Техасе собственную нефтяную компанию, что предопределило сильную вовлеченность всей семьи Бушей в эту сферу бизнеса и их личные связи с королевскими домами ближневосточных государств, особенно Саудовской Аравии. Но предпринимательство не стало делом всей жизни Дж. Буша, он сильно тяготел к политике, что вполне естественно, учитывая его происхождение. Дед и отец Дж. Буша были известными политиками, не раз избирались в сенат и конгресс США. Президент Никсон рассматривал кандидатуру Дж. Буша на пост вице-президента, но затем под давлением близкого окружения отказался от этой идеи и направил его постоянным представителем при ООН. Там Дж. Буш сполна познал лукавство и хитрость дипломатов, которые вопреки собственным обещаниям провалили во время голосования кандидатуру Тайваня, изгнали его из ООН, выразив полную поддержку коммунистическому Китаю. Словно в насмешку над неудачливым Дж. Бушем, судьба распорядилась так, что он оказался первым главой дипломатической миссии США в Пекине. Прославленный дипломат Г. Киссинджер считал Дж. Буша «посредственным» человеком и неспособным дипломатом, в связи с чем инициировал его увольнение из ООН, но в конечном счете недооценил могущество этого клана. Дж. Буш после трех ют службы в китайской столице триумфально вернулся в Вашингтон, получив назначение на ответственный пост директора ЦРУ. А затем все же стал вице-президентом при Рональде Рейгане. Ему довелось возглавлять страну лишь в течение одного президентского срока, но эти годы )он считает самыми счастливыми в своей жизни. И вполне справедливо, потому что именно в период его правления СШA одержали победу над Ираком, освободили от оккупации Кувейт (операция «Буря в пустыне») и вышли победителями в холодной войне против коммунистического шока во главе с CССP.
Однако даже такие успехи не гарантируют победы президентских выборах. Ему на смену пришел полный ил и ума молодой губернатор из провинциального штата Арканзас Билл Клинтон, пригвоздивший своего соперника потрясающей фразой: «Глупый, все дело в экономике».
Уильям Джефферсон Блайт IV родился 19 августа 946 года в провинциальном городке Хоуп штата Аркан-ас. Детство будущего президента США было трудным, о чем он сам написал в своей автобиографической книге, изданной по всему миру миллионными тиражами.
Он лишился отца, еще находясь в утробе матери. Она недолго оплакивала своего первого мужа, погибшего в автомобильной катастрофе, и вышла замуж за торговца автомобилями Роджера Клинтона, заменившего Биллу Блайту отца. Обстановка в семье была далека от идеальной, скандалы стали ее обыденной частью. Поэтому только в возрасте 15 лет Билл взял фамилию отчима и вступил во взрослую жизнь как Уильям Клинтон. Судьбе было так угодно, что спустя тридцать лет он сделал эту фамилию всемирно известной.
Данный факт тем более удивителен, поскольку детство Билла было омрачено алкоголизмом его отчима, который, находясь в подпитии, часто поколачивал мать будущего президента. И самому Биллу порой тоже доставалось от свирепого и непутевого Роджера Клинтона. Достигнув 13-летия, физически окрепший Билл предупредил отчима, что больше не потерпит рукоприкладства. Несчастливое детство, тем не менее, не озлобило Билла. Напротив, он вырос эмоциональным и любознательным человеком. В школе он хорошо учился, даже был избран «спикером» своего класса. Кроме того, Билл стал руководителем джазового оркестра, чему способствовала его виртуозная игра на саксофоне.
Одним из самых важных событий в его жизни стала
встреча с президентом Джоном Кеннеди, которому он в качестве одного из лучших представителей молодежной организации удостоился чести пожать руку. По собственному признанию 42-го президента США, то посещение Белого дома произвело на него столь глубокое впечатление, что он раз и навсегда решил посвятить себя политике. И, надо сказать, сильно преуспел в этом сложном деле, войдя в мировую историю как один из самых эффективных американских президентов.
Билл Клинтон сумел получить высшее образование в престижном католическом университете Джорджтаун в Вашингтоне. Затем в течение двух лет учился в не менее известном Оксфордском университете, после чего посту-пил в Йельский юридический институт. Именно там он познакомился с будущей женой Хиллари Родхем, сыгравшей, без преувеличения, определяющую роль в его судьбе. Она разглядела в долговязом парне, популярном в студенческой среде своим неформальным поведением (Билл умудрился посетить Москву в качестве туриста), задатки выдающегося политика.
Сама Хиллари в отличие от Билла вышла из благополучной и богатой семьи. В девичестве она проявила себя целеустремленным человеком, что нашло свое отражение в упорной учебе в школе и университете. Будущая первая леди США не выделялась броской внешностью, скорее она была типичным «синим чулком»: гладко зачесанные волосы, очки-линзы и длинные, до пят, платья. Симпатичный и веселый Билл Клинтон, уже тогда пользовавшийся бешеным успехом у представительниц прекрасного пола, вряд ли по своей инициативе обратил внимание на строгую девушку из приличной семьи. Соответствующий импульс, безусловно, исходил от нее, о чем она достаточно откровенно написала в своих мемуарах.
Студенческая дружба закончилась браком, который поначалу складывался не совсем благополучно, а впоследствии был вынужден пройти через большие испытания. Билл и Хиллари были людьми разных темпераментов, разных жизненных убеждений и, в общем-то, разных сословий. Взаимная притирка была сложной и мучительной. И здееь все бремя ответственности взяла на себя решительная Хиллари. Во-первых, ею были предприняты такие усилия над собой, что прежняя аскетичная внешность уступила место раскованному женскому обаянию. Для этого ей даже пришлось согласиться на офтальмологическую операцию, чтобы избавиться от старомодных очков. Во-вторых, Хиллари сумела убедить ветреного, но способного мужа в том, что их семейный союз может породить умопомрачительные успехи в политической карьере.
Поэтому Б. Клинтон уже в 1974 году вступил на политическую стезю и даже выдвинул свою кандидатуру на выборах в конгресс штата Арканзас. Хотя первая попытка была неудачной, тем не менее политический истеблишмент обратил внимание на восходящую звезду демократической партии. Его успех был предрешен. В 1976 году в возрасте 30 лет Клинтон становится министром юстиции Арканзаса, а уже через два года он был избран губернатором родного штата. Богатая на события, курьезы и инциденты американская история не знала случая, чтобы губернатором штата стал такой молодой политик.
Спустя почти тридцать лет сторонники мистификаций считают, что само божье провидение вело Билла Клинтона по ступенькам власти в кресло президента наиболее могущественного государства в мире. Некоторые же историки склонны видеть в его счастливой судьбе не Столько длань господню, сколько руку покойного президента Джона Кеннеди, обладавшего, как и Б. Клинтон, невероятной харизмой и ставшего президентом в 42 года. Их рукопожатие, запечатленное в официальных хрониках, перевернуло всю жизнь Билла, который буквально "заболел" ПОЛИТИКОЙ.
Принято считать, что Клинтон был «везунчиком», которому все легко удавалось, и поэтому ему, мол, не приходилось вникать в суть проблем и заниматься черновой работой, Это совершенно неправильная точка зрения, внедренная в сознание многих обывателей недоброжелателями звездного президента. На самом деле именно Билл Клинтон вдохнул новые силы в демократическую партию, переживавшую на фоне внешнеполитических успехов республиканцев (распад СССР, операция «Буря в пустыне») не самые лучшие времена в своей истории. Он проделал большую и, самое главное, эффективную работу по привлечению в ряды сторонников партии представителей среднего класса. Более того, сделал ставку на людей с небольшими доходами, обещав им снижение налогов. Объявив в 1991 году о своем желании баллотироваться на пост президента, Б. Клинтон имел четкую программу реформирования экономики и ликвидации тяжелого наследства «рейганомики».
Надо помнить, что Рональд Рейган о ставил после себя высочайшую в истории США государственную задолженность и ежегодный дефицит государственного бюджета в более чем 206 млрд. долларов. Б. Клинтон заявил, что своей первостепенной задачей считает оздоровление финансовой ситуации в стране, укрепление благосостояния среднего класса. Ему удалось достичь поставленной цели. Уже в 1997 году он официально заявил о снижении дефицита государственного бюджету на 140 млрд. долларов. Этот промежуточный успех позволил ему приступить к реализации комплексного и системного плана укрепления основ американской экономики. Б. Клинтон провел через сенат пятилетний бюджет, предусматривавший повышение налогов для людей с высокими доходами и сокращение государственных расходов.
В 1999 году американский президент появился перед многочисленными журналистами и соратниками с ученической доской, на которой мелом нарисовал цифру с огромным количеством нулей. Затем объяснил: отныне профицит бюджета США равняется 100 млрд. долларов. Это действительно впечатляющий показатель деятельности Билла Клинтона в качестве хозяина Белого дома.
Бытует мнение, что президентские выборы в США - это «соревнование кошельков». Данное утверждение, конечно, правильное, но и здесь бывают исключения. Сам Б. Клинтон как-то сказал, что его главный соперник Дж. Буш обладал гораздо большими финансовыми возможностями, но не смог предложить достойную программу развития страны, уповая на прежние успехи республиканской администрации. Демократы во главе с молодым и энергичным Б. Клинтоном выглядели более предпочтительно, потому что внятно и убедительно рассказали избирателям о своем видении укрепления экономического потенциала США.
Осенью 1992 года, в канун президентских выборов, мне довелось участвовать в многосторонних переговорах по сокращению стратегических вооружений в Женеве. На приеме в американской миссии поинтересовался у главы делегации США Стива Стайнера возможными результатами предстоящего голосования и получил от него абсолютно четкий ответ: «Победит Билл Клинтон».
Удивительный парадокс: в ходе избирательной кампании Б. Клинтона упрекали в незнании международной политики и отсутствии дипломатического опыта. Обвинение было небеспочвенным - откуда у губернатора провинциального Арканзаса могла появиться такая специфическая эрудиция? Поначалу, после прихода Б. Клинтона к власти, пессимистические прогнозы в отношении внешней политики нового президента начали сбываться. Тем более назначенный им государственный секретарь У. Кристофер явно проигрывал своему предшественнику Дж. Бейкеру. Когда же Б. Клинтон ушел из Белого дома, в мире не было более популярного главы государства, его дипломатические качества не подвергались сомнению.
Правление 42-го президента благотворно повлияло не только на состояние американской экономики, но и на международные позиции США. Это были годы непрерывного подъема, приведшего к процветанию США с положительными последствиями для всей мировой экономики. Учитывая, что при Клинтоне объем ВВП США исчислялся на уровне более 10 трлн. долларов, ежегодный экономический рост в среднем на 3 процента был более чем ощутимым результатом. В 1999 году Б. Клинтон с гордостью поведал своим соотечественникам, что в США проживает всего 4 процента населения земного шара, но американская доля в мировой экономике составляет 22 процента. Инфляция упала до 2-х процентов, были достигнуты беспрецедентные успехи в борьбе с бедностью и безработицей. За годы президентства Клинтона в США было создано 20 млн. новых рабочих мест, причем половина из них - в информационном секторе, безработица сократилась до 4,5 процента - вдвое меньший показатель по сравнению с развитыми европейскими странами.
Б. Клинтон успешно занимался и вопросами глобальной и региональной интеграции. При нем была создана организация НАФТА, в которую, кроме США, вошли Канада и Мексика. Президенту удалось преодолеть сопротивление республиканцев, утверждавших, что на шею американским налогоплательщиками сядет неблагополучная Мексика со стомиллионным населением. В конечном счете Клинтон оказался прав, поскольку эта региональная организация доказала свое полезное значение для стратегических интересов США. Позднее республиканцы стали открыто игнорировать НАФТА и тем самым нажили в лице Канады и Мексики недругов, фактически выступавших против США в ходе иракской кампании.
Билл Клинтон предпринял также успешную попытку обеспечить главенствующую роль США в такой авторитетной организации, как Азиатско-Тихоокеанское экономическое сообщество. Вашингтон значительно укрепил свои позиции в ключевых группировках глобального характера: «Большой семерке», Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Международном валютном фонде (МВФ), Мировом банке реконструкции и развития (МБРР). Под американским руководством эти международные институты взяли на себя контроль над предоставлением помощи развивающимся странам. Разумеется, при условии признания ими американской концепции рыночной экономики.
Б. Клинтону принадлежит заслуга в создании принципиально нового международного института - Всемирной торговой организации (ВТО), в 1995 году пришедшей на смену Генеральному соглашению по торговле и тарифам (ГАТТ). Определяя правила игры на глобальном рынке, ВТО стала важным инструментом продвижения и защиты американских интересов. Во всяком случае, так было во второй половине 90-х годов в период его президентства.
42-й Президент США сумел реализовать далеко идущий план по расчленению Югославии и созданию на ее территории нескольких государств, ставших частью цивилизованной Европы. Первой из постюгославских стран, принятой в Европейский Союзу стала двухмиллионная Словения, добившаяся заметных успехов в реформировании экономики и политической системы. К вступлению в ЕС готовится Хорватия, выдавшая Гаагскому международному суду военных преступников, участвовавших в геноциде гражданского населения.
Б. Клинтона чтит мусульманское население бывшей Югославии за решительность в пресечении массовых убийств и террора против него. После беспрецедентной бойни в Сребренице, где за одну ночь сербскими боевиками были убиты 8 тысяч мусульман, именно США взяли на себя ответственность за то, чтобы привлечь к суду военных преступников. Клинтон стал инициатором адресной бомбардировки Белграда силами НАТО в обход решения Совета Безопасности ООН. Данная военная операция оказалась эффективной, одиозный режим Милошевича бесславно пал.
Маховик разрушения сербского государства был так сильно раскручен, что продолжал свое движение уже при президенте Дж. Буше. От Сербии откололась Черногория, независимым государством готовится стать заселенный преимущественно албанцами автономный край Косово, хотя этому сильно противится Россия, которая может применить вето в Совете Безопасности ООН. Как бы то ни было, несмотря на обещания Милошевича создать «великую Сербию», это государство ужалось в своей территории до такой степени, что лишилось прямого доступа к морю. С учетом исторического контекста, в котором традиционно были представлены интересы России, американцам удалось в корне изменить ситуацию на Балканах, нанести серьезный удар по позициям Москвы. И этот дипломатический успех связывают с именем Билла Клинтона.
Укрепляя международные позиции США, ему одновременно удавалось избегать обвинений в диктате гегемонии. Радушие Б. Клинтона, вежливость и отсутствие агрессии в его поведении никак не сочетались с образом. «мирового жандарма». Этот ярлык прочно приклеится к США уже после его ухода из Белого дома и прихода к власти республиканцев во главе с Дж. Бушем, который, как считают его критики, видит мир не во всем его многообразии, а через призму только двух цветов: черного и белого. Клинтону никогда бы не пришло в голову заявлять: «Кто не о нами, тот против нас». Его суждениям были чужды категоричность и ангажированность. Как интеллектуал высокой пробы, он обладал способностью многомерного мышления, что выгодно отличало его среди других глав зарубежных государств и правительств.
Трудно представить, чтобы Клинтон рассорился с лидерами «старой Европы», подверг сомнению ценности трансатлантического сотрудничества, стал составлять черные списки стран-изгоев. Он. не хотел, чтобы мир смотрел на США как на империю и соответственно oтносился к его стране. Во внешней политике. Б. Клинтон, на мой взгляд, был государственником-романтиком. В его понимании США должны нести в мир идеалы справедливости и демократии главным образом политическими средствами. Применение силы - это исключительная мера, которой ни в коем случае нельзя увлекаться. Показательно, что во время его президентства иракский диктатор С. Хусейн получил передышку и давление на его режим несколько ослабло. После терактов в Нью-Йорке Клинтона обвиняли в мягкотелости по отношению к международным террористам, на что бывший президент был вынужден раскрыть информацию секретного характера: он отдал приказ уничтожить Усаму бен Ладена, и спецслужбы США были близки к успеху.
Б. Клинтон проявлял должную твердость в кризисных ситуациях, требовавших быстрого реагирования. О его роли в югославских событиях было сказано выше. К этому следует добавить, что американский президент сумел найти «золотую середину» между военными акциями и дипломатическими средствами. После завершения бомбардировки ненавистной Сербии всем постюгославским республикам была предложена продуманная и реалистичная программа их политического обустройства. Другими словами, клинтоновская администрация с блеском осуществила план, который оказался не под силу Дж. Бушу и его соратникам во время вторжения в Ирак. Там успех военной операции не был закреплен мерами по политической модернизации страны. Республиканцы допустили серьезнейшую ошибку, удалив из всех властных органов членов бывшей правящей партии БААС, тем самым породив сильное недовольство среди суннитов, ставших впоследствии ударной силой антиамериканского сопротивления.
Правление Клинтона могло бы быть безупречным, не случись его любовная интрижка со стажеркой Белого дома Моникой Левински. Репутация американского президента в глазах мировой общественности и среди соотечественников оказалась подорванной. Он был вынужден давать показания независимому прокурору Кеннету Старру с подробным рассказом о деталях интимного общения со своей подружкой прямо в здании Белого дома, в непосредственной близости от Овального офиса, имеющего с акральное значение, ведь там находится рабочий кабинет всех американских президентов. Это были дни ужасного позора и самого Клинтона, и всей его семьи.
По признанию Клинтона, этот период жизни дался ему очень тяжело. Он много переживал и за свою репутацию, и за честь семьи. Работая над мемуарами, он никак не мог успокоиться, когда очередь дошла до описания унизительных допросов независимого прокурора. «Я метался, как тигр в клетке, — сказал в интервью герой сексуального скандала. - Тяжелые воспоминания не давали мне покоя».
В дни скандала мне довелось посетить Вашингтон с рабочим визитом. Сотрудники государственного департамента и аппарата Белого дома тщательно обходили тему недостойного поведения своего президента, но политический истеблишмент и средства массовой информации буквально кипели от горячих новостей, в которых обсуждались все детали интимной связи Б. Клинтона и его подружки. Остается удивляться, как он сам смог выдержать всю эту шумиху, но то, что скандал оставил глубокий рубец на сердце любвеобильного президента, не вызывает никаких сомнений. Уже после ухода в отставку Б. Клинтон был вынужден перенести операцию шунтирования сердечного клапана.
Моральное падение президента особенно сильно переживали его многочисленные сторонники. В редакции телевизионной компаний CNN, где мне предстояло выступить в прямом эфире, известная американская журналистка поинтересовалась моим мнением по поводу грандиозного скандала вокруг Белого дома. Чтобы не обидеть американцев, пришлось ответить уклончиво, на что она сама горько отреагировала: «Нам очень стыдно за него". Правда, во время интервью мы уже не, касались этой щепетильной темы.
Кресло хозяина Белого дома сильно покачнулось, отставки Билла Клинтона требовали республиканцы и все сторонники пуританской Америки, твердо стоящие на защите высоких моральных ценностей. Ему едва удалось избежать процедуры импичмента, помогли соратники-демократы, проявившие лояльность к своему шефу, а также некоторые республиканцы, посчитавшие, что вынужденная отставка президента нанесет вред престижу США как глобальной державе.
Неоценимую помощь своему мужу оказала Хиллари, решительно вставшая на его сторону. Любвеобильность Б. Клинтона она объяснила его неважной наследственностью и тяжелым детством, но твердо заявила: «Билл - хороший и добрый человек». Как женщине ей, конечно, было трудно пережить эти нелегкие времена, так как измену мужа обсуждали все мировые издания. Тем более, выяснилось, что Билл лгал ей, сказав, что не вступал и интимные отношения с легкомысленной, но коварной стажеркой. Тайное все же стало явным, и президентская семья вступила в полосу мучительного кризиса. Чтобы как-то утешить Хиллари, в Белый дом стали приезжать ее подруги и даже такие знаменитости, как бывшая королева Иордании Нур, всемирно известный певец Стив Уандер.
Тяжело переживала этот необычный скандал единственная дочь президентской четы Чэлсиа. Чтобы избавить се от излишнего внимания прессы и просто любопытствующих обывателей, Чэлсиу отправили за пределы Вашингтона и поселили в общежитии Бостонского университета. Мне довелось разговаривать с ней в Вашингтоне, а однажды мы вместе летели из Женевы, где она проходила практику в ООН, во Франкфурт. Естественно, обменивались мнениями о некоторых международных вопросах. У меня сложилось устойчивое мнение о ней как о воспитанной и скромной девушке, сторонящейся светской жизни, но имеющей собственную точку зрения на события в мире и в собственной стране. Она с достоинством несла тяжелое бремя дочери американского президента, чем заслужила симпатии придирчивой публики. Разговаривая с Чэлсией, я почему-то вспомнил наставление одного из русских царей своим детям: «Просите прощения у народа». На недоуменный вопрос, зачем, дескать, просить прощения, ведь ничего худого не было сделано, умный правитель ответил: «За то, что вы мои дети». Сейчас Чэлсиа помогает своей матери Хиллари вести предвыборную президентскую кампанию и, по мнению журналистов, проявляет хорошие способности. Кто знает: может быть, через пару десятков лет она сама будет штурмовать Белый Дом.
Америка простила Билла Клинтона. В этой связи вспоминается рассказ знакомого предпринимателя, чья мама традиционно голосовала за демократов и среди них особо выделяла Билла Клинтона. После череды сексуальных скандалов она так расстроилась, что на пару недель даже замкнулась в себе. Но затем нашла оправдание своему любимцу: он пал жертвой происков врагов, да и окружение во главе с Хиллари недоглядело.
Как ни странно, но далекая от большой политики мама американского олигарха оказалась совершенно права.
Во второй главе книги я уже сказал, что Б. Ельцин по каналам службы внешней разведки получил информацию: республиканцы готовят провокацию против действующего хозяина Белого дома с привлечением женщины в качестве «наживки». Первым желанием Ельцина после прочтения этого Донесения было взяться за телефон и предупредить "друга Билла" о грозящей лрасномти. Затем, поостыв, он передумал звонить: мол, «сам разберется». Видать, Клинтон не разобрался. В своих показаниях независимому прокурору американский президент признался в том, что в его семье главенствующая роль принадлежит Хиллари и этим можно объяснить его неодолимое влечение к другим женщинам.
Трудно оценить правдивость последнего утверждения, но Клинтону сильно досталось от бывших пассий, дружно предъявивших иски в суд за то, что стали жертвами домогательств со стороны любвеобильного президента даже тогда, когда таковым он не был. Особенно забавно выглядела женщина пенсионного возраста, заявившая журналистам, что была соблазнена в далекие годы молодым губернатором Арканзаса, и потребовавшая от него денежной компенсации за понесенный «моральный ущерб». Но со стороны других женщин были более серьезные и обоснованные претензии, которые после рассмотрения в судах изрядно потрепали не только нервы Клинтону, но и его финансовое состояние. Всезнающие журналисты утверждали, что из Белого дома он ушел в «долгах, как в шелках». Восполнять финансовые потери ему пришлось публичными лекциями в США и за рубежом. Например, за недельный цикл выступлений в Англии ему выплатили около миллиона фунтов стерлингов.
В 2000 году мне довелось быть свидетелем неравнодушного отношения Б. Клинтона к женщинам. В рамках всемирного экономического форума в Давосе в одной из гостиниц состоялся гала-прием от его имени, в котором приняли участие представители мировой элиты. К американскому президенту выстроилась длинная очередь гостей. Впереди меня стояла супружеская пара, как потом выяснилось, хорошо знавшая Б. Клинтона. Когда дошла ее очередь Поздороваться с президентом, он, широко распахнув объятия, чисто по-клинтоновски обнял супругу своего приятеля. Да так, что веем вип-персонам, стоявшим позади ее, было видно, как длинные пальцы президента, словно во время игры на саксофоне, буквально выплясывают по обнаженной женской спине нежную мелодию. Стоявший рядом со мной президент Южной Африки Т. Мбеки обреченно вздохнул: «Билл неисправим!».
Но и эти слабости (или все же - достоинства?) со временем уходят на второй план, в памяти людей остаются подлинные деяния государственных мужей. После первого президентского срока Дж. Буша в американском обществе и за рубежом появилась ностальгия по интеллектуалу Б. Клинтону. Вспомнили о его душевных качествах, способности сострадать и сочувствовать. В популярном журнале «Newsweek» была опубликована фотография плачущего президента, получившего известие о гибели в авиационной катастрофе на Балканах министра торговли Брауна. Поутихли разговоры о бездействии, клинтоновской администрации в отношении международного терроризма.
Клинтон участвовал в похоронах Ельцина в Москве, тем самым выразил уважение к человеку, с которым вместе работал на протяжении многих лет. На саммите ОБСЕ в Стамбуле он в ответ на риторику российского президента сказал: «Вы не можете упрекать нас, потому чтo в самые тяжелые периоды мы твердо поддерживали демократию в России».
Своеобразным признанием былых заслуг стало назначение Б. Клинтона специальным представителем генерального секретаря ООН по ликвидации последствий цунами в Индийском океане. В этом качестве он посетил государства, наиболее пострадавшие от природной стихии. Интересно, что он вылетел туда вместе со своим политическим соперником и предшественником на президентском посту Дж. Бушем. Поскольку в самолете была голько одна кровать, он уступил ее старшему по возрасту попутчику, а сам расположился на полу.
Но что касается популярности среди населения азиатских стран, то Клинтон не то что не уступал Бушу, он попросу затмил его. Во всех новостных передачах показывали, как кители районов бедствия горячо приветствовали Б. Клинтона и вовсе не замечали Дж. Буша. 42-й президент США и вел себя соответственно: для каждого собеседника он находил слова утешения, кого-то обнимал, кому-то жал руку. Было видно, что он искренне сочувствует жертвам трагедии.
И в этом — весь Билл Клинтон, не знавший родного отца, вынужденный до поры до времени терпеть выходки отчима-алкоголика, беззаветно любивший немножко не-путевую мать и подчинивший себя железной воле жены Хиллари. Он осчастливил мать тем, что дал ей возможность участвовать в церемонии принесения президентской присяги, он открыл путь Хиллари в большую политику, публично заявив: «Моя жена будет очень хорошим президентом США, если удостоится чести быть избранной на этот высокий пост».
В настоящее время Билл Клинтон занимается благородным и полезным делом: он основал собственный фонд, который занимается конкретной помощью жертвам такой страшной болезни, принявшей масштабы эпидемии, как СПИД. Задача фонда - сбор средств, организация производства и закупок лекарств и медицинского оборудования. В средствах массовой информации фонд Клинтона оке назвали «всемирным министерством» по борьбе с ВИЧ-инфекцией. В качестве руководителя данного «министерства» он посетил Казахстан, о чем было рассказано в первой главе данной книги.
На основе фонда функционирует и другая организация ө «Клинтоновская инициатива», которая, помимо проблем ВИЧ-инфекции, занимается рассмотрением актуальных вопросов глобальной экономики и политики. Данная организация устраивает свои заседания с приглашением глав государств и правительств, как правило, в период проведения сессий генеральных ассамблей ООП в Нью-Йорке. Спонсорами «Клинтоновской инициативы» являются самые богатые люди планеты Билл Гейтс и Уоррен Баффет.
Мне довелось быть участником одного из заседаний этого интересного форума в 2006 году. В престижной нью-йоркской гостинице «Уолдорф Астория» собрались люди, чьи имена не сходят со страниц мировой печати и телевизионных хроник. Первое слово произнес сам Б. Клинтон, после чего он в изящной, я бы сказал, артистической манере предоставил слово супруге действующего президента Лоре Буш. Многочисленные гости форума искренне аплодировали не только и не столько первой леди США, сколько высочайшей политической культуре и великодушию одного из выдающихся американских президентов. Затем выступили король Иордании Абдалла, президент Пакистана Мушарраф и другие главы государств, после чего состоялись секционные дискуссии. Одним из участников форума был президент Боливии Моралес, находящийся, мягко выражаясь, в неприязненных отношениях с Дж. Бушем. Но боливийский президент-радикал получил неожиданную поддержку со стороны Б. Клинтона: «Я внимательно наблюдаю за Вашей работой: у Вас немало проблем и трудностей, Вас не понимают. Но в каждой ситуации, даже кажущейся безвыходной, есть светлые стороны. Желаю Вам удачи». Неискушенный в вопросах мировой дипломатии президент Боливии был счастлив слышать эти теплые слова от американского президента, хотя и бывшего.
Б. Клинтон сыграл важную роль в развитии казахстанско-американских отношений. Собственно говоря, именно при нем была заложена правовая основа сотрудничества между нашими странами. Достаточно сослаться на Хартию о демократическом партнерстве, подписанную в феврале 1994 года в ходе визита в США президента Н. Назарбаева. Этот документ и по сей день служит отправной точкой двусторонних отношений, определяя их основные параметры и целевые установки. В ноябре 1997 года президенты подписали заявление о стратегическом сотрудничестве в области энергетики. При Клинтоне начал развиваться диалог по вопросам демократии, хотя к концу столетия и завершению его президентских полномочий обмен мнениями стал приобретать характер ожесточенной дискуссии. В Вашингтоне появились претензии к нашей политической системе, мы отвечали своими аргументами. Если отношения между нашими странами в начале 90-х годов были окрашены в радужно-светлые цвета, то спустя восемь лет там стали явственно проглядывать темные пятна.
Тем не менее между президентами США и Казахстана сложились не только деловые, но и доверительные личные отношения. Б. Клинтону наш президент импонировал своей политической эрудицией и большим жизненным опытом. Во время переговоров в Овальном зале в ноябре 1997 года он сказал Нурсултану Абишевичу: «Вы - очень интересный собеседник». Американский президент всегда подчеркивал уникальную роль Казахстана в Центральной Азии как «якоря стабильности». Он выделял нашего президента среди глав постсоветских государств. При каждой встрече с Н. Назарбаевым харизматичный Клинтон раскрывал свои объятия и начинал словами: «Мои дорогой друг!». Мне довелось как минимум три раза беседовать с 42-м президентом США, и каждый раз он просил передать привет и наилучшие пожелания нашему президенту, причем четко выговаривал его фамилию, чем немало удивлял меня, так как американцам наши имена даются нелегко, да и сам Клинтон на дефицит общения с президентами разных стран пожаловаться не мог.
К концу пребывания в Белом доме он пошутил, что два президентских срока - это достаточно, чтобы порядком надоесть американскому народу. По его словам, он устал быть президентом и восьмилетним пребыванием в Белом доме утомил своих избирателей. Клинтон передал власть так же эффектно, как и пришел в Белый дом осенью 1992 года. В своей прощальной речи поблагодарил американскую нацию за поддержку и понимание, дал понять, что не обманул их ожиданий, оставив своему преемнику процветающую страну с сильными международными позициями. Клинтон не преминул намекнуть, что дважды выиграл президентские выборы, не оставляя сомнений в их результатах и не прибегая к решениям судебных инстанций. Вся Америка поняла, что это упрек Дж. Бушу, который одержал спорную победу над лидером демократов, бывшим вице-президентом Альбертом Гором, в результате вердикта Верховного суда, остановившего ручной пересчет голосов во Флориде.
Б. Клинтон и мировая политика конца двадцатого столетия - это фактически синонимы. Биография 42-го президента США говорит прежде всего о том, что эта страна действительно больших возможностей, которыми могут воспользоваться одаренные, талантливые люди. К их числу, несомненно, относится и Уильям Джефферсон Клинтон. В 46 лет он возглавил самое мощное государство в мире, придав его развитию новый импульс. Он пришел в Белый дом молодым и энергичным человеком, а покинул его уставшим и изрядно поседевшим политиком. Но главное состоит в том, что Клинтон сумел подтвердить свое реноме выдающегося и неординарного государственника и тем самым оправдать возлагавшиеся на него чаяния. Он вошел в историю как «президент-мечта», «президент-надежда». И таким остается в памяти соотечественников и всех современников.
***
Президент Н. Назарбаев открыто говорит, что с большим уважением относится к основателю Республики Сингапур Ли Куан Ю.
Знакомство этих неординарных, выдающихся политиков состоялось еще в 1991 году. Уже тогда сингапурцы называли Ли Куан Ю «отцом нации». Казахстан же только вступил на путь независимости и находился в поиске собственной модели развития. Международный опыт в то время имел первостепенное значение для молодого государства, которому предстояло пройти через многие тернии, чтобы обрести статус рыночной экономики и стать лидером центральноазиатского региона.
Визит Ли Куан Ю готовился со всей тщательностью.
Прорабатывались все аспекты и детали программы, включая питание сингапурского руководителя. Он прибыл в Алма-Ату осенью 1991 года, когда Казахстан и другие республики СССР переживали острый кризис и находились на перепутье. До распада единого государства оставались считанные месяцы и дни. Но Нурсултан Абишевич пытался опередить события, заглянуть в будущее и найти оптимальный путь развития Казахстана. Поэтому встречам и переговорам с авторитетным политиком и экономистом, стоявшим у истоков многонационального и успешного Сингапура, придавалось особое значение.
Следует отметить, что Ли Куан Ю посетил Казахстан уже не в качестве премьер-министра, а старшего министра правительства Сингапура. Эта должность была учреждена специально для него, поскольку в ноябре 1990 года он по своей инициативе оставил пост руководителя правительства, считающийся основным в этом островном государстве, уступив его своему давнему соратнику Го Чок Тонгу.
Общение Н. Назарбаева и Ли Куан Ю было взаимополезным. Обсуждались многие экономические вопросы и проблемы государственного строительства. Сингапурский патриарх интересовался социально-экономическим положением и промышленным потенциалом Казахстана, внимательно выслушивал разъяснения Н. Назарбаева. Спустя много лет он признался, что приглядывался к лидеру нашей республики, пытался оценить его управленческие возможности.
Надо сказать, что уже в то время слава о Н. Назарбаеве как о способном руководителе вышла за пределы СССР. О нем писали и говорили во многих зарубежных изданиях и политических салонах. Поэтому интерес Ли Куан Ю к Н. Назарбаеву не был спонтанным и случайным, сингапурский лидер основательно подготовился к своей третьей поездке в СССР.
Важно учитывать, что Советский Союз не был страной, к которой Ли Куан Ю испытывал симпатии. Более того, он сильно недолюбливал эту коммунистическую империю. Для меня его отношение к «стране советов» не было секретом, поскольку за время работы в Сингапуре, где я, по сути дела, прошел первое дипломатическое крещение, достаточно полно изучил политические взгляды Пи Куан Ю. Он представлял собой симбиоз сингапурского патриота и типичного британского политика. Последнee обстоятельство было вполне естественным, так как Пи Куан Ю получил образование в Англии, в связи с чем сохранил в своей душе глубокое почтение к истории и традициям британской империи. Все английское настолько прочно впиталось в его кровь и плоть, что однажды он публично заявил: «Китайцем я являюсь только внешне и вспоминаю об этом, когда смотрю на себя в зеркало. В остальном я - настоящий англичанин».
Но британское мировоззрение не помешало Пи Куан Ю учитывать национальные особенности сингапурского общества в ходе государственного строительства. Дело в том, что Сингапур, несмотря на полиэтничность, по своему национальному составу больше напоминал «маленький Китай». Доминирование этнических китайцев не требовало доказательств, оно попросту бросалось в глаза. Собственно говоря, этот факт стал основной причиной выхода Сингапура из Малайзии, руководители которой были обеспокоены «китайским фактором» и взяли курс на всемерную поддержку коренного населения «бумипутра». Зарубежные аналитики справедливо подчеркивали, что Сингапур стал независимым государством против своей воли: его «вытолкнули» из Малайзии и оставили умирать. Действительно, в середине 60-х годов прошлого столетия никому в голову не могло прийти, что Сингапур станет процветающей страной, одним из ведущих финансовых центров современного мира.
В этом маленьком островном государстве не то что финансовых резервов, даже питьевой воды не было. Население Сингапура готовилось перейти под международную опеку. Успех страны — это результат огромного труда, веры в светлое будущее и глубокого понимания мировой экономики. «Сингапурская история, из третьего мира в первый» - так назвал свою книгу Ли Куан Ю, поделившийся с зарубежной общественностью секретами собственного успеха.
Признаюсь, я с большим интересом прочитал мемуары сингапурского патриарха. С каждой страницей этой очень интересной книги на память приходили различные эпизоды моей четырехлетней работы в удивительной стране, которую с «легкой руки» некогда популярного шансонье-эмигранта Вертинского стали называть «бананово-лимонным Сингапуром».
Ли Куан Ю запомнился мне уверенным в себе, жестким и целеустремленным политиком, обладающим необычным для этнического китайца низким, несколько глуховатым голосом. При всей своей неприязни к СССР он все же три-четыре раза в год принимал советского посла Ю. Раздухова. Я обычно сопровождал его во время визитов в государственную резиденцию «Истана», где нас принимал премьер-министр Сингапура. По всей видимости, моя азиатская внешность ему запомнилась, потому что он каждый раз тепло и как-то заинтересованно здоровался со мной, а однажды спросил, в какой части Советского Союза жили мои предки. Узнав, что я владею китайским языком, он и вовсе стал выделять меня в дипломатическом корпусе. Во всяком случае, во время приемов я всегда ловил на себе его цепкий, внимательный взгляд. Как-то посол Ю. Раздухов полушутя-полусерьезно сказал мне: «Ли Куан Ю разговаривает со мной, но все время смотрит в твою сторону».
По-моему, с подачи премьер-министра сингапурские дипломаты тоже стали с повышенным интересом разговаривать со мной, что облегчало мою службу в качестве дипломата, так как после года работы в консульском отделе меня перевели в политический сектор и поручили заниматься вопросами советско-сингапурских отношений. В течение почти трех лет я достаточно активно контактировал как с сотрудниками МИД, так и с работниками других учреждений, в том числе канцелярии премьер-министра. Вкупе с информацией, которая в большом достатке имелась в местных газетах и журналах, живое общение с официальными лицами давало целостное представление о политике Сингапура. Поэтому мы, сотрудники посольства, хорошо знали Ли Куан Ю и регулярно информировали «центр» о всех его действиях и планах.
Все, что Ли Куан Ю написал в своей книге, в фактологической части практически полностью совпадало с выводами наших служебных материалов, но в оценках разница, конечно, была большая. И это вполне естественно, поскольку над нами довлели догматы и стереотипы марксов-ской теории капитализма, рыночная экономика считалась понятием, привнесенным «враждебным Западом». Нельзя забывать, что Ли Куан Ю начал привлекать иностранные, прежде всего американские, инвестиции в сингапурскую экономику в начале 70-х годов прошлого столетия, когда в СССР прочно утвердился брежневский застой.
В те годы Ли Куан Ю много говорил о «выживаемости» сингапурской нации и постоянно подчеркивал исключительную важность усиления ее конкурентоспособности. В это понятие он вкладывал большой смысл: встраивание экономики страны в мирохозяйственные связи, совершенную правовую систему, благоприятный инвестиционный климат, реальное противодействие коррупции, межэтническое согласие, высокий образовательный уровень населения и активное инновационное развитие Сингапура. Другими словами, основатель этого успешного государства еще 30 с лишним лет назад сформулировал задачи, которые сейчас ставят перед собой многие страны, находящиеся в «транзитном» периоде.
Интересный факт: все, что делал Ли Куан Ю для строительства и модернизации собственной страны почти сорок лет назад, II, Назарбаев, по сути, повторил в начале 90-х годов. Основатель сингапурского государства, как коммивояжер, метался по миру в поисках инвестиций. Особенно часто он ездил в США, разъясняя президентам крупнейших транснациональных корпораций, что представляет собой Сингапур и почему туда надо вкладывать деньги. В своей книге Ли Куан Ю пишет, что однажды ему пришлось развернуть крупномасштабную -карту - мира, чтобы показать на ней месторасположение своей миниатюрной страны. Чтобы у крупных инвесторов не оставалось сомнений в выгодности предлагаемых контрактов, глава сингапурского правительства организовывал у себя на родине торгово-экономические конференции, на которых рассматривались бизнес-планы, подготовленные местными предпринимателями.
Порой сингапурцы шли на создание «потемкинских деревень», чтобы привлечь внимание инвесторов, рассказывали им всякие небылицы о собственных успехах. Если напрячь память, то и мы прибегали к этой практике. Казахские бизнесмены во время контактов с иностранными коллегами называли себя автомобильными магнатами, риэлторами, хотя пробавлялись небольшой торговлей. Это я к тому, что опыт Сингапура и Казахстана очень схож.
Для получения доверия со стороны западных правительств и финансовых институтов Ли Куан Ю пошел на беспрецедентный шаг: взял полугодовой отпуск за свой счет и направился в Гарвардский университет, где прослушал цикл лекций по рыночной экономике. После этого на Западе не осталось сомнений в том, что имеют дело с твердым сторонником Бреттон-Вудских институтов, а не эмиссаром коммунистического Китая.
Подобные опасения были вполне оправданны, так как с середины 50-х годов на политической арене Сингапура доминировала коммунистическая партия, которая еще в годы японской оккупации показала себя как патриотическая сила, получившая доверие местного населения. Сингапурские коммунисты (в основном этнические китайцы) получили сильную моральную поддержку после провозглашения Китайской Народной Республики в 1949 году. В начале своей политической карьеры Ли Куан Ю приходилось учитывать влияние и популярность коммунистов, которые могли помешать созданию «партии народного действия», ставшей впоследствии фактически безальтернативной правящей партией. Он лавировал между колониальной администрацией, местной буржуазией и антикоммунистами. И делал это с присущим ему блеском, укрепляя собственные позиции в сингапурском руководстве. Временный союз с компартией обеспечил ему победу на парламентских выборах в 1959 году, но затем он не считал нужным скрывать свои антикоммунистические убеждения.
Эту эволюцию в политической карьере Ли Куан Ю хорошо знали на Западе, но, тем не менее, там нужны были весомые гарантии того, что он не повернет в сторону Китая, где бушевала «культурная революция».
Не исключаю, что на взгляды и политику Н. Назарбаева повлияли переговоры с Ли Куан Ю осенью 1991 года. Тогда сингапурский патриарх однозначно сказал, что рыночным механизмам альтернативы не существует. Другой путь, являющийся продолжением командно-административной экономики, ведет к кризису, а затем к краху страны. В нее никто не будет вкладывать средства, а без инвестиций из-за рубежа Казахстан обречен на стагнацию.
Во время пребывания в Алма-Ате Ли Куан Ю встретился с молодыми экономистами из научно-исследовательских институтов и государственных учреждений. Их любопытству не было предела, сингапурского лидера буквально засыпали вопросами, причем один мудреней другого. Ли Куан Ю сразу понял, что его собеседники не искушены в практической экономике, но их незнание современных рыночных механизмов с лихвой компенсируется напористостью и амбициозностью. Об этом мне сказали сопровождавшие его лица, в частности, известный дипломат, посол Сингапура в СССР Консесисао.
Работая в Сингапуре, я обратил внимание на два момента в политике сингапурского правительства: образование и борьба с коррупцией.
В то время в этой стране были два крупных университета: Наньянский, где преподавание велось на китайском языке с соответствующим подбором дисциплин, и Сингапурский, впоследствии получивший название политехнического. Данные университеты готовили неплохих специалистов, востребованных в государственном и частном секторах. Но власти не хотели останавливаться на достигнутом, постоянно совершенствуя систему образования. Перед студентами и учащимися школ часто выступал сам Ли Куан Ю, неустанно твердивший о важности получения самых передовых знаний в мире. Для нас, советских дипломатов, было несколько странно видеть высшего руководителя, регулярно беседующего с подрастающим поколением своей страны. В те годы мы лицезрели генерального секретаря ЦК КПСС Л. Брежнева только на трибунах пленумов и съездов. Большое количество сингапурских студентов выезжали на учебу в лучшие университеты Англии, США, Австралии. Так закладывалась основа нынешнего интеллектуального потенциала Сингапура. Показательно, что министром образования этой прогрессивной страны был назначен способный и перспективный политик Го Чок Тонг, впоследствии ставший преемником Ли Куан Ю.
Что касается борьбы с коррупцией, то это блестящий пример тот, что совершенная юридическая система, верховенство закона и политическая воля властей дали такой результат, который заставил относиться к Сингапуру с большим уважением во всем мировом сообществе. Ли Куан Ю и его команда доказали всем скептикам, что и в азиатской стране можно и должно успешно бороться с коррупцией. Сейчас Сингапур занимает верхние места в таблице государств, сумевших преодолеть метастазы глобальной болезни. Эта небольшая азиатская страна опередила США и некоторые другие западные государства по данному показателю.
В противовес коррупции сингапурские власти поставили не только строгие законы, которые, в отличие от многих стран, неуклонно выполняются, но и такую важную меру, как резкое повышение зарплаты государственным служащим. Члены сингапурского правительства являются самыми высокооплачиваемыми в мире. До недавнего времени премьер-министр Сингапура получал зарплату почти в два раза больше, чем президент США. Тем не менее они не кичатся этим, ведут себя очень скромно. Во время первого официального визита II. Назарбаева в Сингапур в 1996 году мы обратили внимание на непритязательную одежду премьер-министра Го Чок Тонга и членов его правительства. Бросилась в глаза и аскетическая обстановка помещения, где проходят заседания правительства: большой полуовальный стол, на котором - графины с питьевой водой, простые блокноты и по паре карандашей, предназначенных каждому из министров.
Следует добавите, что в Сингапуре действует еще один эффективный инструмент пресечения коррупции во властных структурах: общественное презрение (остракизм) в отношении тех, кто замарал свои руки неправедными деньгами. У чиновников, попавшихся на казнокрадстве или мздоимстве, попросту нет будущего. Помимо уголовного преследования, они наказываются изгнанием из общества, лишаясь уважения людей не только из близкого окружения, но и в масштабах страны.
В моем понимании типичным сингапурским чиновником является бывший министр индустрии и торговли, а ныне - министр иностранных дел Джордж Ео. Он, как и многие члены сингапурского правительства, имеет британское образование: окончил Кембриджский университет, а затем получил степень магистра в Гарвардской бизнес-школе. Несмотря на привилегированное образование, Джордж Ео в течение десяти лет находился в рядах армии, где дослужился до звания бригадного генерала. Правящая «Партия народного действия» поручила ему самый трудный избирательный участок в ходе парламентских выборов, и он успешно выполнил это поручение. После такого испытания у Ли Куан Ю и премьер-министра Го Чок Тонга не осталось сомнений в организаторских, политических способностях Джорджа Ео.
Зная его на протяжении многих лет, могу подтвердить, что он — популярная данность на международной арене. Непременный участник Давосского экономического форума, он пользуется уважением со стороны мировой элиты, с блеском представляя собственную страну. Именно Джордж Ео «открыл» Казахстан как достойного партнера Сингапура. Посетив нашу страну, он сделал вывод о том, что она является наиболее подготовленной к глобализации и стремится стать полноправным участником мирового рынка. «Джордж Ео является горячим пропагандистом Казахстана», - заявил Го Чок Тонг, принимая М. Назарбаева осенью 2003 года.
Антикоррупционные меры повысили престиж государственной службы. Попасть на работу в правительственные учреждения мечтают многие выпускники престижных вузов. Для достижения желанной цели им приходится преодолевать конкурсные экзамены и массу других проверок. В то же время опыт работы в правительстве открывает дорогу молодым специалистам в ведущие компании и банки. Мне запомнилась беседа в 1979 году с одним молодым сингапурцем, сильно удрученным по поводу отказа министерства индустрии и торговли принять его на работу. «Меня берет американский банк, но через год я все равно подам документы в конкурсную комиссию правительства. Я всегда мечтал стать государственным служащим», - твердо сказал мой собеседник, чем сильно озадачил меня.
Не случайно правительство Сингапура считается одним из наиболее профессиональных в мире. В этом несомненная заслуга Ли Куан Ю, отводящего первостепенное значение эффективному госаппарату. Еще в 70-х годах прошлого столетия он славился своей требовательностью к членам правительства как в плане исполнительской дисциплины, так и с точки зрения инициативности. Он слыл твердым сторонником единоначалия, за что подвергался критике не только со стороны личных недругов и оппонентов, но и за рубежом, особенно на Западе. Ли Куан Ю, без преувеличения, был апологетом общественной дисциплины и порядка. Его приказ о наложении штрафных санкций в размере 500 долларов за брошенный на тротуар окурок, запрет на использование жевательных резинок в публичных местах, ношение парнями длинных волос и азартные игры в Сингапуре стали притчей во языцех во всем мире. В страну буквально ломились туристы, чтобы посмотреть на результаты этой самобытной политики. Сингапур и тогда, и сейчас поражает всех иностранцев чистотой своих красивых улиц, изысканностью инфраструктуры сферы обслуживания, масштабностью градостроения. Эта страна, которая одновременно является городом, стала плодом созидательного труда ее основателя Ли Куан Ю, твердо верившего, в успех «сингапурского чуда».
Высокие образовательные стандарты, практическое отсутствие коррупции, бесспорный профессионализм членов правительства, совершенство правовой системы государства - все это предопределило не только инвестиционную привлекательность Сингапура, но и общий успех этого государства, которому всего лишь сорок лет назад предрекали мрачное будущее. В основе блестящих достижений страны находится абсолютно правильная концепция ее развития, разработанная мудрым Ли Куан Ю: политическая стабильность и либеральная экономическая политика. В каком-то смысле он опередил самого Дэн Сяопина, который только в начале 80-х годов заявил: «Внутренняя стабильность превыше всего». Мао Цзэдун как-то сказал о архитекторе китайских реформ: «Этот человек маленького роста - редкий талант». И не ошибся, поскольку именно Дэн Сяопину выпала участь открыть путь миллиардному Китаю в рыночную экономику. Чтобы не подвергать опасности внутриполитическую стабильность и, следовательно, не демонтировать компартию, он разработал оригинальную концепцию строительства социализма с китайской спецификой, другими словами, рыночной экономики под патронажем государства.
Взаимоотношения Ли Куан Ю и Дэн Сяопина - этих двух неординарных политиков и выдающихся стратегов - представляют собой отдельную и очень интересную историю. Они, конечно, знали друг о друге и понимали, что когда-нибудь их пути-дороги пересекутся.
В 1976 году Ли Куан Ю впервые посетил Китай, который произвел на него гнетущее впечатление. По возвращении в Сингапур он заявил: «Если бы вы сейчас увидели землю наших предков, то, вернувшись домой, целовали бы сингапурскую землю». В то время в Китае бесчинствовала "банда четырех" во главе с женой "великого кормчего" Цзян Цин. О реформах не могло быть и речи, Сяопин был вновь (в третий раз в своей бурной политической жизни) репрессирован и любые попытки внедрения рыночных инструментов объявлялись «буржуазным перерождением». Другими словами, Китай находился во власти ультралевой идеологии. Встреча Ли Куан Ю с Дэн Сяопином в Китае по понятным причинам оказалась невозможной.
Но после смерти Мао Цзэдуна «банда четырех» была арестована, предстала перед судом и в конечном счете сошла с политической арены. На ней вновь появился непокоренный Дэн Сяопин, подготовивший в ссылке план модернизации Китая и вывода страны на передовые рубежи развития.
Он прибыл в Сингапур в ноябре 1978 года. Советег-кое посольство получило задание из Москвы внимательно проанализировать содержание переговоров и достигнутые договоренности. Данное поручение было понятным для нас: Ли Куан Ю не числился в друзьях СССР, он открыто и твердо придерживался прозападного курса, будь то во внешней политике или в экономике, хотя ему сильно доставалось от американских правозащитных организаций за авторитарный стиль управления. Дэн Сяопин же и вовсе считался злостным врагом советского руководства, ведь Китай обвинил СССР в претензиях на мировую гегемонию. Выполнение директивы «центра» наталкивалось на большие трудности, поскольку освещение визита Дэн Сяопина в сингапурской прессе было чисто протокольным. Поэтому пришлось задействовать все рабочие контакты в сингапурском министерстве иностранных дел и аппарате правительства.
Удалось узнать следующее: Ли Куан Ю принял. Дэн Сяопина настороженно, без пиетета, к которому ветеран китайской политики, уже привык. Сингапурский лидер решил вести переговоры на английском языке, пользуя услуги переводчика. Это вызвало недоумение Дэн Сяопина: он не понял, почему китаец Ли Куан Ю говорит с ним на другом языке, пусть даже на одном из официальных языков Сингапура. Но сюрпризы не закончились: китайский гость был обижен фразой Ли Куан Ю о том, что во время своего визита в Пекин не смог с ним встретиться, поскольку Дэн Сяопин находился за пределами столицы. В этом высказывании опытный китайский политик усмотрел намек на переменчивость собственной политической судьбы и стабильность положения хозяина Сингапура. Возможно, резкость поведения Ли Куан Ю послужила причиной сокращения визита на один день и досрочного возвращения Дэн Сяопина на родину.
Между тем переговоры двух лидеров были интересными и плодотворными, что подтвердил в своей книге сам Ли Куан Ю. По его словам, Дэн Сяопин был сильно озабочен вмешательством СССР в дела стран Юго-Восточной Азии, особенно поддержкой Москвы вьетнамского вторжения в Камбоджу. Пекин в те годы приютил у себя принца Нородома Сианука, объявив его единственным законным главой камбоджийского государства. Китайский гость постоянно возвращался к теме «советской угрозы» и призывал Ли Куан Ю отказаться от всякого сотрудничества с Москвой, а также использовать свое влияние и известность на Западе, чтобы создать единый фронт борьбы против «советского гегемонизма». Его интересовало мнение сингапурского лидера о военном и промышленном потенциале СССР. Показательно, что Ли Куан Ю и Дэн Сяопин во время переговоров пришли к правильному и далеко идущему выводу: советская империя, несмотря на кажущуюся мощь, катастрофически отстает в технологическом развитии и ее экономика в принципе нежизнеспособна из-за отсутствия реформ и косности мышления руководства.
Атмосфера переговоров несколько потеплела после того, как Дэн Сяопин рассказал, как в 16-летнем возрасте провел несколько дней в Сингапуре по пути во Францию. «Я решил обязательно побывать у вас до того, как встречусь с Марксом и Лениным», - пошутил китайский патриарх. Ли Куан Ю ответил на его вежливость необычным протокольным жестом: проводил Дэн Сяопина в аэропорт, причем, по признанию сингапурского лидера, в машине они продолжали в критическом духе обсуждать политику Вьетнама и поддерживавшего его Советского Союза.
Еще один штрих к пребыванию Дэн Сяопина в Сингапуре: он был впечатлен чистотой его улиц и особенно - высокой культурой их оформления. Идеальные тротуары и красивые цветочные клумбы настолько понравились китайскому визитеру, что он даже спросил у Ли Куан Ю, какая организация занимается этой работой и где сингапурское правительство находит специалистов. Дэн Сяопин интересовался также политикой Сингапура по привлечению иностранных инвестиций. На подробные разъяснения Ли Куан Ю он с искренним сожалением, но в то же время с долей юмора сказал: «Если бы у меня был один Шанхай, я бы сделал то же самое. Но у меня весь Китай!». Попутно отмечу, что в СССР в то время никто не заикался о привлечении инвестиций в советскую экономику.
Но главное состояло в том, что газета «Жэньминь жибао» и другие китайские издания после завершения этого визита не стали критиковать сингапурские власти как "прихвостней американского империализма", напротив, опубликовали положительные материалы об островном государстве, его внешнем облике и успешном развитии экономики. Это был совершенно новый подход кина к Сингапуру, и без соответствующего указания Дэн Сяопина по данному вопросу, конечно, не обошлось. Мудрый китайский политик разглядел в Ли Куан Ю достойного партнера и не менее способного Государственного деятеля. В свою очередь, сингапурский лидер смог убедиться в потенциале КНР, которой предстояло не только удивить, но и напугать весь мир невероятными темпами своего развития.
Не случайно Ли Куан Ю во время встречи с Н. Назарбаевым в 1996 году много говорил именно о Китае. Зная его отношение к этой стране, я невольно пришел к выводу, что сингапурский патриарх в корне изменил свою скептическую точку зрения. Теперь он с энтузиазмом говорил об огромных возможностях китайского рынка после успешно проведенных реформ Дэн Сяопина. Если в середине 70-х годов он призывал не брать пример с континентальных китайцев, развивать собственную «сингапурскую культуру», то спустя двадцать лет Ли Куан Ю заговорил об исторической и этнической общности Сингапура с КНР. Показательно, что именно сингапурские предприниматели, наряду с гонконгскими бизнесменами, стали первыми инвесторами китайской экономики, приняли самое активное участие в создании специальных экономических зон
Одну такую зону, расположенную в городе Сучжоу, я посетил в 2006 году. Этот город издавна славился своими озерами и красивыми девушками. В 1993 году правительства КНР и Сингапура подписали соглашение о создании экономической зоны, в которую были направлены инвестиции и приглашены иностранные специалисты. За десять лет Сучжоу стал не только туристическим городом, но и мощным индустриальным центром, где было налажено производство различной продукции, начиная от запасных деталей к самолетам «Боинг» и заканчивая шампунем. При населении 5 млн. человек ВВП города достиг 55 млрд. долларов.
В 2003 году, когда наш президент вновь посетил Сингапур с официальным визитом, Ли Куан Ю и его преемник Го Чок Тонг признались, что консультировались с китайскими руководителями по поводу Казахстана - можно ли инвестировать в его экономику — и получили четкий ответ: «не только можно, но и нужно». По их словам, особенно тверд в своей положительной оценке Казахстана и его лидера, президента Н. Назарбаева, был председатель Цзян Цзэминь, который сказал, что в нашей стране утвердилась рыночная экономика и в то же время царит внутренняя стабильность. Надо ли говорить: данная характеристика пришлась по душе Ли Куан Ю, посчитавшему, что его наставления в 1991 и 1996 годах не прошли мимо внимания казахского руководителя.
Сингапурские руководители не скрывали, что инвестиционные возможности их маленького государства не столь велики по сравнению с крупными транснациональными компаниями, но если Сингапур идет куда-то, то это сигнал для других стран, присматривающихся к иностранным рынкам.
Н. Назарбаев не считает нужным скрывать своего уважения к отцу-основателю современного Сингапура, с которым поддерживает постоянные контакты. Ли Куан Ю является настолько интересной и информированной личностью, что из каждой беседы с ним можно вынести нечто полезное для себя. Например, он придерживается необычной точки зрения на кадровую политику, считает, что помощников и высокопоставленных госслужащих нужно подбирать не только по анкетным данным, но и после детального изучения их моральных и деловых качеств. По мнению Ли Куан Ю, следует прислушиваться к внутреннему голосу, развивать интуицию. Он также считает, что необходимо решительно избавляться от людей, не способных понимать добро и отвечать на него благодарностью.
Другой совет сингапурского патриарха сводится к тому, что не надо прислушиваться к рекомендациям представителей многочисленных демократических институтов, так же как не следует переживать в связи с критикой Запада по поводу авторитарного стиля руководства. Необходимо исходить из того, что нужно людям, которые, будь то в Сингапуре, Казахстане или в любой другой стране, нуждаются прежде всего в спокойной и сытой жизни. В 2003 году он сказал Н. Назарбаеву: «Через пару дней Вы совершите визит на Филиппины, эта страна - наглядный пример того, к чему приводят игры в демократию по указке извне».
Всей своей жизнью Ли Куан Ю показал, что его отношение к Западу было исключительно прагматичным. Он всегда подчеркивал, что США обладают неограниченными возможностями в плане инвестиций и технологий. Но он же не скрывал, что и политическая культура Запада в корне отличается от азиатских традиций. В конце 90-х годов в Сингапуре был арестован молодой американец, который по ночам уродовал автомобили. Его приговорили к типичному для этой страны наказанию за вандализм: ударам бамбуковыми палками. В инцидент вмешался президент Клинтон, потребовавший отменить "средневековые пытки". Но сингапурские власти остались непреклонными и вое же привели в исполнение приговор суда.
Ли Куан Ю, судя по его книге, так и не изменил своего отношения к СССР и в целом к советской системе. Он подробно описывает свой визит в Москву и Тбилиси в 1972 году и не скрывает, что ему, типичному представителю англосаксонской политической системы, было не по себе от сервиса в гостиницах и поведения сопровождавших его московских чиновников. И даже традиционное грузинское гостеприимство показалось ему диковатым обычаем. Другой визит в СССР был связан с запланированной встречей с президентом М. Горбачевым. Сингапурский лидер был разочарован» как были организованы эти переговоры и их содержанием. Советский президент, по словам Ли Куан Ю, был рассеян, он еще не остыл от словесных баталий на съезде народных депутатов, говорил расплывчатыми фразами, постоянно возвращался мыслями к идеям перестройки. Ли Куан Ю пришел к выводу, что он плохо контролирует ситуацию в стране. Данное ощущение нашло свое подтверждение через полгода после переговоров с главой советского правительства Н. Рыжковым, посетившим Сингапур с визитом. Премьер-министр государства, занимавшего одну шестую часть земной суши и обладавшего несметными природными ресурсами, просил у руководства крошечного Сингапура кредит на сумму 100 млн. долларов.
И по сей день Ли Куан Ю сохраняет скептическое отношение к России, хотя признает, что она достигла серьезных успехов в своем развитии. Выступая на престижном Санкт-Петербургском экономическом форуме, он без обиняков заявил, что пока самолеты российского" производства не будут успешно конкурировать с западными аналогами, трудно говорить о превращении России в мировую экономическую державу.
Но подспудно он понимает, что без России существование современного мира невозможно. Интересный факт: он настоятельно рекомендовал своему сыну Ли Сянь Луну изучать русский язык. Крушение социалистической системы в России и других постсоветских республиках Ли Куан Ю, убежденный антикоммунист, воспринял как добрый знак, как сигнал к сотрудничеству с некогда враждебным миром. Политика изоляции от ненавистного коммунизма сменилась оживленными торговыми и политическими связями с представителями нового мира.
Ли Куан Ю никогда не отказывается от идей конкурентоспособности сингапурской нации. В своей книге он так сформулировал свое кредо: «Островное государство -город в Юго-Восточной Азии не смогло бы выжить, если бы попыталось пойти обычным путем. Нам пришлось предпринять сверхординарные усилия, чтобы стать сплоченными, твердыми и приспособленными к самым непредвиденным обстоятельствам. Мы должны были делать все лучше и За меньшую цену по сравнению с нашими соседями, которые хотели опередить нас в региональной торговле, свести на нет нашу роль как торгового центра региона». Далее Ли Куан Ю делает интересный вывод: «Мы должны были отличаться от других». В этой фразе, пожалуй, содержится квинтэссенция его концепции. Сингапурский лидер никогда не угодничал даже перед великими державами, он шел собственным путем, который считал наиболее подходящим для своего народа. Ему пришлось преодолеть немало трудностей, вся его политическая карьера пронизана борьбой за правоту собственных взглядов.
В своих мемуарах он указывает, что в 1959 году, когда началась «сингапурская история», он не владел искусством управления государством, не знал, как решать экономические и социальные проблемы. Но им двигало желание изменить «несправедливое» общество к лучшему. И тогда Ли Куан Ю начал бороться за политическую власть и, заполучив ее, стал работать на благо Сингапура.
Во время этой сложной работы он научился «игнорировать критику и советы специалистов и квазиспециалистов, особенно ученых социальных и политических наук», потому что все они говорили об искоренении бедности под углом зрения воплощения своих оторванных от реальности теорий. Ли Куан Ю упрекает западных журналистов, пытавшихся повлиять на избирателей путем нападок на его политику, и благодарит свой народ, который оказался «таким же прагматичным и реалистичным, как и правительство».
Ли Куан Ю имел дело со многими американскими президентами: Р. Никсоном, Дж. Фордом, Дж. Картером, Р. Рейганом и Дж. Бушем. Он сумел убедить их в стратегическом значении Сингапура как союзника в борьбе против коммунизма и за ценности свободной экономики. Но дружба с американскими лидерами не помешала ему ввести цензуру в местной прессе и ограничить распространение иностранных изданий с критикой его политики. Ли Куан Ю поддерживал хорошие отношения и с китайскими руководителями, но смог уберечь Сингапур от влияния коммунистических идей и не допустил превращения собственной страны в плацдарм «культурной революции» и проводника политики КНР в Юго-Восточной Азии. Будучи этническим китайцем, он уже перед отставкой начал изучать «мандарин» (пекинский диалект, считающийся классическим), но политически сумел дистанцироваться от своей исторической родины, сохранил реноме сигнапурского политика с британским образованием, придерживающегося прозападных взглядов.
Ли Куан Ю приложил немало усилий, чтобы добиться межнационального согласия в Сингапуре, В начале 70-х годов он решился на снос этнических кварталов и строительство муниципального жилья для всех жителей страны. Сейчас трудно поверить, что в тот период ему пришлось уговаривать представителей различных этнических групп к мирному сосуществованию в общих домах. Это была трудная задача. Китайцы, следуя традициям, тащили в свои квартиры всякую живность, например, свиней, что сильно не нравилось малайцам, которым мусульманская вера не позволяла мириться с такой ситуацией. Были проблемы и с выходцами из Индии. Поэтому Ли Куан Ю можно с уверенностью отнести к первопроходцам в сфере межнациональных отношений. Он превратил Сингапур в остров стабильности и терпимого отношения к различным религиям и национальным обычаям. Его тезис - «единство во многообразии» - был взят на вооружение не только другими государствами, но и ООН.
Поэтому совершенно обоснованной представляется оценка бывшего премьер-министра Японии Миядзавы: «Ли Куан Ю практически в одиночку превратил маленький островок в великое государство». Японскому политику вторит «железная леди» британской политики М. Тэтчер: «Он умел развеять пропагандистский туман и с предельной ясностью изложить свои взгляды на основные проблемы современности и способы их решения». Затем она подчеркивает: «Ли Куан Ю ни разу не ошибся». Джордж Буш-старший так отозвался о Ли Куан Ю: «Он один из самых умных и способных людей, которых я когда-либо встречал на своем жизненном пути».
Основатель Сингапура не был бы азиатским политиком, если бы не внедрял во власть и в бизнес своих родственников. Такую систему ее сторонники вежливо называют «корпоративным управлением». Именно Ли Куан Ю считают автором этой модели. Его жена возглавляет крупнейший государственный холдинг «Темасек», курирующий всю промышленность Сингапура. Сын сингапурского патриарха Ли Сянь Лун стал премьер-министром. Как говорится, пошел по стопам отца. Жена сына - глава крупной инженерной компании, имеющей хорошую репутацию на мировом рынке.
Отрадно, что отношения между Сингапуром и Казахстаном успешно развиваются. В нашей стране практил чески применяется опыт этого островного государства в управлении экономикой. Государственный холдинг «Самрук» фактически является слепком аналогичной организации «Темасек», ставшей известной на мировом рынке после удачного приобретения ряда иностранных активов. Сингапурская компания «Кеппель шипярд» работает в Актауском морском порту, а телекоммуникационная компания оказывает содействие в создании электронного правительства Казахстана. В Сингапуре функционирует наше посольство.
Все это говорит о том, что Ли Куан Ю не изменил себе: он по-прежнему с большим интересом и симпатией наблюдает за деятельностью президента Н. Назарбаева. И собирается во второй раз посетить Казахстан, чтобы воочию убедиться в успехах нашего государства.
В отношении собственной страны у него нет сомнений: Сингапур быстро преодолел путь из третьего (развивающегося) в первый (постиндустриальной) мир Ли Куан Ю построил реальное и эффективное знаний. Локомотивом успешной эволюции Сингапура являются его граждане - высокообразованные, глобально мыслящие и патриотично настроенные молодые люди В книге Ли Куан Ю воздает должное соотечественникам, верившим в своего лидера. Он благодарит иностранных советников, которые не пытались набиться за счет сингапурцев и поэтому не попадали в коррупционные скандалы, но интеллектом и рекомендациями способствовали укреплению престижа Сингапура.
Можно с уверенностью утверждать, что дело своей жизни Ли Куан Ю с честью и достоинством выполнил. История сингапурского успеха - это его личная заслуга. Когда говорят о Сингапуре, на память тут Же приходит имя этого талантливого и целеустремленного человека. Сингапур - это Ли Куан Ю. И этим все сказано.
***
Мне довелось общаться и вести переговоры с действительно выдающимися дипломатами современности - Колином Пауэллом, Евгением Примаковым и Цянь Цичэнем. Все они оставили глубокий след в истории международных отношений.
Колин Пауэлл является воплощением «американской мечты», потому что прошел впечатляющий путь выходца из типичной иммигрантской семьи. Он добрался до вершины политической власти и получил мировую известность благодаря собственному труду, ведь надеяться на помощь влиятельных родственников ему не приходилось. У него не было возможности обучаться в университете, поэтому был вынужден пойти в армию, чтобы затем воспользоваться льготами для выходцев из бедных семей, прошедших воинскую службу. Но и в армии он проявил недюжинные способности, став четырехзвездным генералом.
В автобиографической книге «На пути к американской мечте» К. Пауэлл подробно рассказывает о своем неспокойном детстве и отрочестве, прошедших в окрестностях Нью-Йорка. Он дружил с ребятами, оказавшимися, как и сам Колин, в США вместе с родителями, которые покинули родные места в разных частях планеты, чтобы обрести благополучие в стране больших возможностей. Пауэлл закончил городскую школу в Нью-Йорке, где получил степень бакалавра геологии и прошел курсы подготовки офицеров запаса. Специальность геолога ему не понадобилась, а краткосрочные военные курсы стали судьбоносными. Он стал настоящим патриотом США.
Молодой американский офицер, чьи родители иммигрировали из Ямайки, принял участие во вьетнамской войне, где получил два ранения. Боевое крещение закалило характер будущего госсекретаря, он почувствовал, что в состоянии заниматься более важными делами, необходимыми для родного государства. По возвращении из Вьетнама Пауэлл поступил в университет Дж. Вашингтона на факультет бизнес-управления. Но гражданская карьера была еще впереди, армия не отпускала умного и бравого офицера, хотя первые признаки грядущих изменений все же стали проявляться.
В 1972 году Пауэлл, будучи в звании майора, был направлен на годичную стажировку в Белый дом, где изучал вопросы управления и бюджета. Пребывание в Святая святых американской политики произвело сильное впечатление на молодого офицера, пробудив в нем здоровое честолюбие и карьерные амбиции.
Надо сказать, что вышеуказанная система поощрения наиболее способных молодых людей, предоставление возможности в юном возрасте стажироваться в Белом доме и конгрессе, является на самом деле не только проявлением справедливости по отношению к тем, кто отличается трудолюбием и патриотичностью, - но и действенным способом рекрутирования в большую политику будущих звезд, чьи имена будут повторять все мировые средства информации. Это обоюдный процесс: молодые люди изучают основы государственного управления, а к ним, в свою очередь, присматриваются ведущие американские политики и «кадровые селекционеры».
После стажировки в Белом доме Пауэлл получил назначение в Южную Корею, где командовал батальоном. Видимо, с порученным заданием он справился успешно, коль скоро был переведен в аппарат военного ведомства США. Для чернокожего офицера это назначение означало стремительный рост по карьерной лестнице. После четырех лет безупречной службы в Пентагоне он был переведен на должность военного помощника министра энергетики. Данное назначение свидетельствовало о том, что Пауэлл прочно вошел в кадровую обойму и ему уготовано хорошее будущее в коридорах власти. На него обратили внимание руководители республиканской партии, с которой он впоследствии свяжет свою политическую судьбу. Само по себе это было необычным шагом с его стороны, поскольку афроамериканцы традиционно поддерживают демократическую партию. Впоследствии республиканцы заполучили в свои ряды еще одну видную представительницу чернокожей общины - Кондолизу Райс, по интересному стечению обстоятельств заменившую Колина Пауэлла на посту государственного секретаря.
В 1983 году К. Пауэлл был назначен заместителем министра обороны, командовал корпусом американских войск в составе вооруженных сил НАТО. Считается, что служба в аппарате военного ведомства и в многосторонних силах Северного альянса способствовала расширению политического кругозора К. Пауэлла, которому в будущем предстояло принимать трудные решения, касающиеся международных позиций США.
Но в Европе он пробыл недолго, поскольку президент Р. Рейган предложил ему занять важный и престижный пост советника по национальной безопасности. В этом качестве К. Пауэлл в составе делегации американского президента посетил Москву. Уже тогда он привлек к себе внимание международных наблюдателей не только колоритной внешностью, но и рассудительным поведением. Было понятно, что он не является декоративным советником, назначенным импозантным Рейганом для демонстрации расовой терпимости. Это был истинный профессионал, прошедший испытания на поле брани и в тиши властных кабинетов.
С Пауэллом связана забавная история, о которой в своих мемуарах поведал ветеран американской политики, бывший государственный секретарь Джеймс Бейкер. Повествуя о неуклюжем дебюте Э. Шеварднадзе в качестве министра иностранных дел СССР, он рассказал, как тот, еще не остыв от партийной карьеры в Грузии, на переговорах в Вашингтоне вдруг стал обвинять американские власти в дискриминации «негров». Следует помнить, что это слово в США является неприличным и даже ругательным, за его использование можно сильно «схлопотать» физически и юридически. У советского переводчика хватило ума скорректировать пламенную речь незадачливого министра и применить приятное для слуха собеседников слово «афроамериканец». Но дело было не только в ЭТОМ: высказывания советского министра внимательно слушал участвовавший в переговорах чернокожий К. Пауэлл. Сообразивший, что со своими неуместными обвинениями сел в лужу, Шеварднадзе быстро сменил тему и уже никогда не позволял себе рассуждать о «расовой дискриминации» в США.
Пауэлл продолжал расти по служебной лестнице: в 1989 году он в возрасте 52-х лет был назначен председателем объединенного комитета начальников штабов. До него на этой ключевой должности не было военачальников моложе его. Однако именно в качестве командующего вооруженными силами США он сумел во всей полноте проявить свой военный талант. Под его непосредственным руководством прошла операция «Буря в пустыне», в результате, которой был освобожден Кувейт, а на режим Саддама Хусейна наложены международные санкции: Это был момент мировой славы четырехзвездного генерала К. Пауэлла, сумевшего в критический период помочь собственной стране и показать ее истинное положение как глобальной державы.
Правда, позднее республиканцев, в том числе К. Пауэлла, стали обвинять в серьезном просчете: мол, не надо было ограничиваться освобождением Кувейта, а предъявить Саддаму Хусейну ультиматум: пусть откажется от планов производства оружия массового поражения и предъявит мировому сообществу необходимые доказательства. Тогда Дж. Бушу не пришлось бы выдумывать предлог для вторжения в Ирак, что имело катастрофические последствия для международных позиций США.
Республиканцы не смогли удержаться у власти. Восемь лет президентства Р. Рейгана, еще один срок Дж. Буша - это вполне достаточно для американцев, которые стали уставать от этой партии. Так, по-видимому, посчитали избиратели из коллегий выборщиков и отдали предпочтение харизматичному и образованному Биллу Клинтону. С приходом демократов в Белый дом пришло время отставки К. Пауэлла.
Он сделал это с присущими ему благородством и достоинством. Мне запомнилась его прощальная речь, которую он произнес в присутствии президента Б. Клинтона. Было видно, что Пауэлл подготовился к этому событию и продумал каждое слово своего выступления. Речь прозвучала как ода видавшего виды генерала собственной стране, которая несет идеалы добра, справедливости и демократии всей планете. В порядке иллюстрации данного тезиса он сослался на собственную жизнь, сказав, что Только в США простой парень, выросший в бедных кварталах Нью-Йорка, может достичь вершины военной карьеры и реализовать свою американскую мечту. Рядом с ним стояла его верная супруга Альма, которая на протяжении многих лет разделяла с ним тяготы воинской службы.
После отставки К. Пауэлл занялся любимым делом - ремонтом старых автомобилей. Но он, конечно, внимательно наблюдал за обстановкой в стране и за ее пределами. Трудно было поверить в то, что бывший командующий вооруженными силами США посвятит свою жизнь этому необычному хобби. Да и товарищи по партии не давали погрузиться в обывательщину, приглашали его на закрытые застолья, где обсуждались важные вопросы государственной жизни.
В своей книге Пауэлл опубликовал интересную и многозначительную фотографию, на которой в техасском доме Бушей изображены он, Д. Чэйни, Р. Рамсфэльд и, конечно, Дж. Буш-старший со своим сыном - нынешним президентом США. Выражаясь современным языком, это была «тусовка» оппозиционеров. Они собирались не только в доме своего предводителя, но и в публичных местах. В одном из вашингтонских ресторанов его хозяин с гордостью показал мне фотографию знаменитых посетителей: Дж. Буш-старший, К. Пауэлл, Д. Чэйни и Б. Скоукрофт. В то время это была единая команда, обуреваемая желанием взять реванш за поражение на выборах в 1992 году. После прихода к власти республиканцев в их администрации появились трения и противоречия, затронувшие непосредственно и государственного секретаря К. Пауэлла.
Но для победы над демократами во главе с талантливым президентом Б. Клинтоном пришлось ждать долгих восемь лет. В 1996 году республиканцы ничего не смогли противопоставить популярному хозяину Белого дома и поэтому решили не тратить силы на борьбу с очевидным результатом. Против Клинтона выставили престарелого сенатора - республиканца Б. Доула, для которого сам выход в «финал» предвыборной кампании был несомненным успехом. Впоследствии журналисты скажут, что те президентские выборы были самыми скучными в истории США - настолько силы претендентов были неравны. С одной стороны, успешный и популярный президент, с другой - герой уходящей эпохи, единственным достоинством которого было участие во Второй мировой войне и полученное там тяжелое ранение руки.
На закрытых собраниях «мозговой трест» республиканцев решил дать бой демократам в 2000 году и противопоставить им наступательную экономическую программу, реформы в здравоохранении (где Хиллари не добилась больших результатов) и активную, на грани агрессивности, внешнюю политику. В бой против бывшего вице-президента А. Гора вступил сын неудачника президентской кампании восьмилетней давности - губернатор Флориды Дж. Буш. Таким образом, выборы изначально носили характер «вендетты» со стороны республиканцев. Задача значительно облегчилась после знаменитого сексуального скандала с участием Клинтона. Американцам захотелось перемен. Республиканцы оказались готовыми дать положительный ответ на новые потребности общества.
В основу идеологии республиканской администрации легла концепция так называемых «неоконсерваторов», которые открыто заговорили о глобальном доминировании США путем экспорта американских ценностей, проведения агрессивной внешнеторговой стратегии и использования в необходимых случаях вооруженных сил для демонстрации могущества и защиты интересов государства. В политике США возобладал принцип «унилатеризма», другими словами, пренебрежительного отношения к нормам международного права, недооценки роли ООН. Уже сейчас можно сказать, что реализация «неоконсервативной» теории привела к тяжелейшим последствиям для международных позиций страны. Сами республиканцы были вынуждены признать, что из страны, которая пользовалась искренним уважением во всем мире как оплот прогресса и демократии, США превратились в презираемое и ненавистное государство-империю. А ведь американцы всегда гордились тем, что их страна не является империей, а центром притяжения всех народов. Настоящей трагедией стало военное вторжение в Ирак, повлекшее за собой мощнейший ущерб репутации США, не говоря уже об экономике этой страны, постоянно балансирующей на грани кризиса и живущей в «долг» за счет универсальной валюты — доллара. США стали зависимыми от экономической стратегии других стран, например, КНР, которая значительную часть своих валютных резервов держит в американских ценных бумагах.
К. Пауэлл, как государственный секретарь, оказался втянутым в эту грандиозную авантюру вопреки собственной воле. Удивительный факт: профессиональный военный, имеющий успешный опыт войны на Ближнем Востоке против Ирака, был настроен крайне пессимистически в отношении перспектив оккупации этой страны. Его попросту подставили, а он, как дисциплинированный член команды, был вынужден следовать общей партийной линии, попросту говоря, плыть по течению.
Такое поведение доставляло ему немало мучений, это было видно невооруженным взглядом. Накануне военного вторжения в Ирак К. Пауэлл выступил на специальном заседании Совета Безопасности ООН, где попытался доказать своим коллегам и, наверное, самому себе, что в Ираке находится оборудование по производству оружия массового поражения. При этом он не скрывал, что оперирует материалами ЦРУ, которые, как выяснилось позже, оказались подтасованными.
Бывший министр иностранных дел России И. Иванов рассказывал мне, что предупреждал К. Пауэлла о зыбкости приведенных им доказательств и о том, что он, достойный во всех отношениях человек, окажется в крайне неловком положении. Но государственный секретарь шел напролом, не оставляя никаких шансов для компромиссных выводов. В Совете Безопасности ООН его поддержал только британский представитель. Министр иностранных дел Франции Д. Виллепен произнес эмоциональную и, в общем-то, убедительную речь, в которой пытался отговорить США от трагического решения. Но и эта попытка оказалась безуспешной. План «неоконсерваторов» вступил в действие.
К. Пауэлл понимал: военная кампания в Ираке спровоцирует направленные против американских солдат теракты, что приведет к многочисленным человеческим жертвам и сделает эту войну крайне непопулярной в американском обществе. По мере возможностей он пытался смягчить последствия иракской кампании для международных позиций США, но аргументов явно не хватало. Все его собеседники знали, что имеют дело с приличным человеком, вынужденным говорить неправду во имя высших интересов родного государства. К. Пауэлл начал уставать от двусмысленной ситуации, в которую он попал по милости «неоконсерваторов». Обострились его личные отношения с К. Райс, Р. Рамсфельдом и другими апологетами войны в Ираке.
В конце концов произошло то, что рано или поздно должно было случиться. В интервью одному из популярных телевизионных каналов он прямо сказал, что не поддерживает решение о военном вторжении в эту страну и даже резко остановил попытку сотрудника госдепартамента купировать данное заявление в прямом эфире. Позднее он подчеркнул: «Я хочу, чтобы американская нация знала реальное положение вещей».
Конечно, он, как старый служака, не выходил за рамки служебной этики и тем более не стал оппонировать своему непосредственному начальнику, президенту Дж. Бушу. К. Пауэлл попросту стал дожидаться истечения его первого срока, чтобы затем уйти в отставку. К чести президента, он не стал обижать заслуженного вояку, четырехзвездного генерала досрочной отставкой, но в одном из публичных выступлений сказал, что не видит места в своей команде тем, кто не разделяет его взглядов и не поддерживает внешнеполитическую стратегию Белого дома.
Колина Пауэлла можно назвать первопроходцем во взаимоотношениях нынешней администрации с казахстанским руководством. Задолго до К. Райс и Д. Чэйни он посетил Астану для налаживания контактов с Н. Назарбаевым. Его визит в 2001 году был весьма успешным, поскольку были не только установлены доверительные контакты, но и в конкретном плане обсуждены вопросы двустороннего сотрудничества. Во многом достижению этой цели способствовала личность Пауэлла. С первых минут общения с ним стало ясно, что мы имеем дело с крупным политиком, мыслящим Широкими категориями, хорошо понимающим реалии международной ситуации и обладающим высокими моральными качествами. Новый государственный секретарь понравился нашему президенту, поскольку его манера ведения переговоров разительно отличалась от поведения М. Олбрайт, посетившей Казахстан незадолго до своей отставки.
Способная и образованная Мадлен с самого детства впитала в себя неприятие и ненависть ко всему, что хотя бы мало-мальски напоминало ей авторитарное правление. Она родилась в Чехословакии за год до оккупации ее гитлеровскими войсками. Ее отец, кадровый дипломат, работал постоянным представителем Чехословакии при ООН. Спустя полвека его дочь Мадлен повторит этот путь, но будет представлять в данной международной организации самую влиятельную державу мира. С юности она проявляла блестящие способности и сумела получить степень магистра политологии за диссертацию «Элита советской дипломатии».
Ее неоднократно приглашали на работу в Белый дом, она пользовалась расположением советника президента по национальной безопасности З. Бжезинского, но М. Олбрайт упорно держалась за научную карьеру. В международном институте Вудро Вильсона она изучала такую актуальную тему, как история польского движения «Солидарность»Ю затем стала преподавателем факультета международных отношений Джорджтаунского университета. Ее судьба сделала крутой зигзаг после знакомства с четой Клинтонов в конце 80-х годов. Знания Олбрайт пригодились во время президентской кампании губернатора Арканзас, после чего она стала вторым в американской истории (после Г. Киссинджера) госсекретарем, родившимся за пределами США.
Но, на мой взгляд, академическое прошлое Олбрайт больше мешало ей, нежели способствовало успешному осуществлению миссии главного дипломата США. Как многие люди, долгое время работавшие в сфере образования, она беседовала и выступала в стиле университетского наставника, мало обращая внимание на реакцию партнеров по переговорам. Как и все американские дипломаты, она совершала частые поездки на Ближний Восток, но шокировала мусульманскую общественность до неприличия короткими юбками, которые больше подходили бы женщине с другой фигурой и иного возраста. И, конечно же, ее менторская манера изложения собственных мыслей сильно раздражала собеседников, имеющих гораздо больший опыт ведения «реальной политики». Н. Назарбаев в этом плане не был исключением.
Во время посещения Астаны М. Олбрайт затронула вопрос о возвращении в правительство двух высокопоставленных чиновников, замешанных, как считала американская сторона, в поставках авиационной техники в КНДР. На эту страну правительство США наложило эмбарго. Такое откровенное вмешательство во внутренние дела нашей страны возмутило Нурсултана Абишевича, который, сурово посмотрев на отвязную собеседницу, спросил ее: «А Вы бросаете своих друзей? Нет! То же самое делаю и я». На пресс-конференции Олбрайт попыталась вновь поднять этот вопрос, но получила жесткий отпор со стороны президента: «Решения по кадровым вопросам в Казахстане принимаются в Астане, а не в Вашингтоне».
Интересно, что спустя несколько месяцев Олбрайт направилась с визитом в Пхеньян, где провела переговоры с Ким Чен Иром. В средствах массовой информации эта поездка освещалась как ее дипломатический успех.
Колин Пауэлл был чужд риторики и популизма. Его жизненный опыт и личное благородство не позволяли опускаться до уровня бессмысленных и контрпродуктивных нравоучений, хотя он никогда не обходил острые углы. Кроме того, он обладал еще одним ценным качеством: умел выслушивать собеседников и пытался понять их аргументы и доводы. Как представитель республиканской администрации, он, конечно, ставил вопросы, касающиеся соблюдения прав человека и развития демократии, но делал это с присущей ему тактичностью и убеждением. Бывалый военный и политик, прошедший огонь и воду, познавший цену жизни и смерти, он хорошо понимал, что ни один из его высокопоставленных собеседников не будет отрицать значение демократических стандартов, все будут отвечать, что выступают в поддержку общепризнанных ценностей, при этом ссылаясь на специфику исторического развития и временные трудности. В этих условиях более разумно не идти в лобовую атаку с последующими осложнениями, а установить доверительный диалог по актуальным проблемам, чтобы ускорить положительную эволюцию стран, отстающих в своем демократическом развитии. И это Колину Пауэллу удавалось наилучшим образом, что порождало уважение не только к нему лично как государственному секретарю, но и ко всей внешней политике США.
Хорошей иллюстрацией к достоинствам К. Пауэлла стали его переговоры с Н. Назарбаевым осенью 2002 года в рамках Всемирной конференции по экологии и устойчивому развитию в Йоханнесбурге. Они встретились как добрые друзья, имевшие хороший опыт взаимного общения. Госсекретарь с удовольствием вспомнил свое пребывание в Астане, вновь, поблагодарил нашего президента за гостеприимство и щедрое застолье, а затем продемонстрировал наручные часы с логотипом Казахстана, подаренные ему Нурсултаном Абишевичем. Президенту было приятно, что его подарок не затерялся, а пришелся впору авторитетному и неординарному политику. К. Пауэлл этим жестом продемонстрировал свое уважение к казахскому лидеру, что лишний раз свидетельствовало о его высоких моральных и дипломатических достоинствах.
Тем не менее беседа носила жесткий характер. Н. Назарбаев не скрывал своего недовольства по поводу организованной американцами жесткой критики политики нашего правительства в сфере демократии. Он доказывал госсекретарю, что в Казахстане устанавливается верховенство закона, чего никогда в нашей стране не было. Со стороны США было бы разумно и более рационально поддержать этот процесс, нежели ориентироваться на мнение «профессиональных» и недобросовестных критиков из оппозиционного лагеря. Некоторые информаторы даже не являются гражданами Казахстана, а предпочитают прикрываться гражданством других стран. Один из оппозиционеров получил президентскую премию как журналист, обучил свою дочь в США по государственной программе «Болашак», но на всех международных форумах активно охаивает страну, которая в свое время приютила его. Н. Назарбаев доставил вопрос ребром: «Вы с кем хотите иметь дело: с законным руководством, пользующимся поддержкой народа Казахстана и защищающим стратегические интересы США, или с людьми, которые ничего толкового в своей жизни не сделали, если не считать их огульную критику и гранты, получаемые ими от международных организаций?».
К. Пауэлл внимательно и терпеливо выслушал резкие высказывания нашего президента и затем дал простой и ясный ответ: «Господин президент, Соединенные Штаты Америки считают Вас единственным партнером, с которым будут вести все переговоры по главным вопросам взаимного сотрудничества». Далее он в ненавязчивой и деликатной форме изложил подходы Вашингтона к развитию демократии, подчеркнув, что она является непреходящей ценностью для американской нации, которая уже привыкла рассматривать все изменения в мире через призму достижений народов именно в этой сфере. Данное важное обстоятельство предопределяет характер внешнеполитической стратегии США, нацеленной на всемерное продвижение демократии за рубежом. На достижение указанной цели работают государственные и неправительственные институты, определяющие степень успеха американской дипломатии именно по этому показателю. Высказывания К. Пауэлла были понятными и не вызвали раздражения у нашего президента. В самом деле, требовать от госсекретаря невозможного было бы глупо и бессмысленно, гораздо лучше использовать его готовность к диалогу и консультациям.
Свою выдержку Пауэлл продемонстрировал в полной мере на следующий день, когда пришло время его выступления с трибуны форума под эгидой ООН. В зале начали буквально бушевать представители различных неправительственных организаций, начиная от антиглобалистов и заканчивая защитниками экологии. Они не давали вышедшему к трибуне госсекретарю приступить к чтению доклада. Одни выкрики сменяли другие, атмосфера зала всемирной конференции была густо насыщена антиамериканизмом. К. Пауэлл спокойно выжидал, пока страсти утихнут, но вакханалия продолжалась.
И тогда госсекретарь, обращаясь к аудитории, сказал: «Я выслушал вас, теперь дайте и мне сказать слово». Будь на месте Пауэлла другой, менее выдержанный чело-век, ситуация могла бы закончиться плачевно: ему попросту не дали бы возможность выступить или же у потенциального оратора не выдержали бы нервы. Госсекретарь через пять минут вновь твердо заявил, что имеет право изложить позицию США по вопросам повестки дня конференции, после чего порядок на форуме был все же восстановлен. Речь К. Пауэлла выслушали, но затем бузотеры вновь стали выражать свое возмущение по поводу планов США «посадить» Африку на генетически модифицированные продукты.
Нашего президента данный инцидент сильно заинтересовал, в нем он справедливо усмотрел первые признаки глобального антиамериканизма. Действительно, удивительный случай: представителю самой мощной державы, которая взяла на себя 22 процента регулярного бюджета ООН, не дают выступить на форуме данной организации. В этой связи я рассказал дипломатический анекдот о министре иностранных дел одного маленького государства, прибывшем в ООН для выступления на сессии Генеральной Ассамблеи. В зале сидел один человек, которого министр стал горячо благодарить за проявленное к нему внимание, на что тот ответил: «Не надо меня благодарить, я выступаю после Вас». Поэтому возмущенная, но заинтересованная аудитория гораздо лучше, чем одинокий слушатель в большом зале. Посмеявшись, на том и согласились.
Мне хорошо запомнились переговоры с Колином Пауэллом, состоявшиеся 2 июня 2004 года в Вашингтоне. Он принял меня с искренним радушием. Тепло поздоровавшись, мы немного попозировали представителям прессы, в связи с чем я пошутил; без журналистов работа политиков утратила бы всякий смысл. Госсекретарь громко рассмеялся, дав понять, что юмор ему не чужд. Затем приступили к переговорам в присутствии дипсотрудников с обеих сторон. Госдепартамент представляла помощник главы ведомства Э. Джонс, работавшая в течение трех лет послом США в Казахстане. Поэтому Пауэлл был хорошо «экипирован» соответствующими материалами.
Мною же в канун переговоров была проработана вся информация, подготовленная центральным аппаратом МИД и нашим посольством в Вашингтоне, после чего я уже в гостинице подготовил собственные тезисы на английском языке. (Фотография первой страницы этого документа публикуется в данной книге). Практику подготовки к переговорам я позаимствовал у президента Н. Назарбаева, который, как правило, внимательно знакомится со всеми справочными и аналитическими материалами, а затем на листках личного блокнота формулирует основные тезисы предстоящего диалога.
Переговоры начались с обмена мнениями относительно перспектив сотрудничества между Казахстаном и Россией. К. Пауэлл сказал, что отношения между нашими странами развиваются стабильно и это позволяет говорите об их устойчивой динамике. Он выразил благодарность за решение о направлении воинского контингента в Ирак, хотя эта тема, как было сказано выше, не доставляла ему положительных эмоций. Его внимание занимала операция антитеррористической коалиции во главе с США в Афганистане. Военное вторжение в эту страну госсекретарь считал оправданным, поскольку это была адекватная реакция на теракты в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Как опытный военный, он считал более разумным вести войну на одном фронте, не распыляя силы на две страны, как это произошло в конечном счете по воле «ястребов».
Со своей стороны я счел нужным проинформировать Пауэлла о ситуации в Казахстане, заверить собеседника, что отката в демократическом развитии не предвидится. Затем сообщил, что юридические процедуры, касающиеся подписания двустороннего соглашения о международном уголовном суде относительно правоприменения его 98-й статьи, близки к завершению и, как ожидается, казахстанский парламент в самое ближайшее время ратифицирует соответствующее решение. Данная информация улучшила его настроение, поскольку госдепартамент на протяжении ряда лет добивался, чтобы положения указанного соглашения не распространялись на американских сотрудников и военнослужащих, проходящих службу за пределами своей страны. Далее вкратце рассказал о прошедшем в Астане заседании Организации центральноазиатского сотрудничества. На вопрос госсекретаря, при каких обстоятельствах было принято решение о принятии в нее России, ответил, что инициатива исходила от Узбекистана, но по просьбе президента И. Каримова с соответствующим предложением выступил Н. Назарбаев. Подчеркнул, что участие России в данной организации оправдано ее историческим присутствием в центрально-азиатском регионе и наличием стратегических интересов. В то же время дал понять, что ОЦАС, скорее всего, долго не просуществует, поскольку Москва делает ставку на Евразийское экономическое сотрудничество (так оно и произошло, эта организация на следующий год прекратила свою деятельность).
С большим вниманием Пауэлл воспринял информацию об итогах визита президента Н. Назарбаева в Китай, в частности, о подписании соглашения относительно строительства нефтепровода из Казахстана в эту страну. Новый проект сделает экспортную стратегию нашего государства многовариантной и снизит ее зависимость от северного направления. Объяснил Пауэллу, что Казахстан крайне заинтересован в развитии дружественных отношений с ближайшими соседями - Россией и Китаем. Это вопрос нашей долгосрочной безопасности. Но сотрудничество с указанными странами отнюдь не препятствует успешному развитию казахстанско-американских отношений. Президент Н. Назарбаев хорошо понимает значение США и делает все возможное для укрепления стратегического партнерства с глобальной державой.
Переговоры не прошли мимо иракской проблемы. Счел нужным разъяснить государственному секретарю нашу позицию: исходя из принципов стратегического партнерства, Казахстан принял трудное решение о направлении ограниченного воинского контингента в Ирак. Мы не собираемся дискутировать, насколько военное вторжение в эту страну было законным, но хотели бы видеть реальную вовлеченность ООН в ситуацию в Ираке, чтобы существующая. двусмысленность пришла бы к логическому завершению. Главная задача состоит в том, чтобы стабилизировать положение на иракской территории и создать условия для возрождения страны на демократической основе.
К. Пауэлл был признателен за такую постановку болезненного для него вопроса, хотя в успех военной oпeрации, скорее всего, не верил. Надо сказать, что и меня нельзя было отнести к оптимистам, хотя первая фаза оккупации внушала надежды на скорую победу американских войск и их союзников. Казалось, что еще немного усилий, и сопротивление будет подавлено. Но оно, напротив, усилилось, чему способствовали ошибки американской администрации. Ее представители порой занимались собственным «пиаром», а не реальным делом. Особенно запомнился Брэмер, ранее работавший в исследовательском центре под началом Генри Киссинджера. На фоне военной техники, стрельбы и взрывов, нищеты и человеческого горя он с неизменным галстуком на белой рубашке и нагрудным платком смотрелся странно и, наверное, раздражал не только иракцев, но и американских солдат, вышедших из простых семей.
В заключение переговоров мною был поднят щепетильный вопрос, касающийся возможного размораживания правительственных счетов в одном из швейцарских банков. Подчеркнул, что мы, в Казахстане, уверены в происхождении данных средств и поэтому обращаемся с официальной просьбой к американским властям способствовать быстрому решению данного вопроса, чтобы создать независимый фонд и через него направить деньги на благое дело, например, на строительство социального объекта, предназначенного для наших детей. Надо отдать должное К. Пауэллу: он вник в суть вопроса и способствовал его успешному решению в рамках американского законодательства.
На прощание я попросил К. Пауэлла сделать дарственную надпись на книге «Путь к американской мечте», вышедшей в Москве на русском языке. Передавая экземпляр книги госсекретарю, пошутил: «Купил ее на свои деньги». Рассмеявшись, мой коллега поинтересовался ее ценой и, узнав, что она обошлась мне в 30 долларов, вытащил из заднего кармана брюк кипу смятых долларовых купюр достоинством 10 долларов. На этот шутливый жест и такой же манере ответил, что не собираюсь перепродавать столь ценный товар. Тогда Пауэлл, обращаясь к своим сотрудникам, сказал: «Из России я не получил ни Цента гонорара». На книге он написал: «Другу Касымжомарту с восхищением и наилучшими пожеланиями» («То mу friend Kassymzhomart — with admiration and best wishes»).
На том и расстались, условившись вновь встретиться осенью на сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Наша договоренность была выполнена. На первом Этаже штаб-квартиры этой организации мы подписали договор, касающийся упомянутого выше соглашения о международном уголовном суде. Мне показалось, что американские дипломаты намеренно предложили устроить церемонию подписания данного документа в стенах ООН, чтобы продемонстрировать свои большие возможности. Дело в том, что соглашение было подписано в Риме в 1998 году под эгидой ООН и претендовало на всемирную юрисдикцию. Но американское правительство, направившее более 200 тысяч военнослужащих на военные базы за рубежом (не считая Ирака), конечно, не могло согласиться с положением об их передаче под юрисдикцию местных правоохранительных органов и судов. Госдепартамент начал активную работу на двустороннем уровне, чтобы размыть универсальный характер соглашения. Это американцам в полной мере удалось, но вызвало раздражение в ООН и целого ряда стран, включая Германию, настаивавших на принципе всемирной юрисдикции.
Надо сказать, что, несмотря на всю серьезность, Пауэлл обладает чувством юмора. Правда, весьма специфическим. В первый раз попав на совещание министров иностранных дел НАТО-СЕАП, он, по собственному признанию, стал с удивлением рассматривать таблички с указанием стран Восточной Европы, а также постсоветских государств. Оказывается, на память ему пришли оперативные карты американской армии, где они значились как потенциальные объекты ракетных ударов.
Но К. Пауэлл быстро адаптировался к новым геополитическим реалиям, став заметной и уважаемой фигурой в мировом сообществе. Тепло о нем высказался в своей книге «На линии огня» президент Мушарраф. По мнению пакистанского лидера, К. Пауэлл - единственный человек в американской администрации, с кем можно вести переговоры. На последней для него международной конференции в Брюсселе министры ряда государств выразили Пауэллу признательность за полезную работу и уважение к своим партнерам. Особенно красноречив был министр иностранных дел ФРГ Йошка Фишер. Я тоже поблагодарил госсекретаря за большой вклад в развитие казахстанско-американского сотрудничества.
Сейчас этот достойный во всех отношениях человек возглавляет консультационную фирму в Вашингтоне, является желанным гостем на международных форумах по экономике и геополитике. Он заслужил уважение Дипломатического и бизнес-сообщества своим интеллектом, благородством, честностью и приверженностью международному сотрудничеству.
***
С Евгением Максимовичем Примаковым я впервые встретился в 1989-м году в Пекине накануне-официального визита в КНР первого и последнего президента СССР М. Горбачева. В качестве директора института мировой экономики и международных отношений он проводил консультации с руководителями ведущих научно-исследовательских центров в преддверии китайско-советского саммита. В какой-то мере это была разведывательная миссия, имевшая целью сбор информации о подходах Пекина к перспективам двусторонних отношений. Миссия - весьма актуальная, имеющая большое практическое значение, учитывая напряженный, конфликтный характер взаимоотношений между СССР и КНР на протяжении почти 30 лет. Кремль нуждался в информации не только из дипломатического ведомства, спецслужб, но и по линии исследовательских центров. Академик Примаков отличался способностью «выщелачивать» наиболее ценные сведения и обобщать их в аналитических записках, пользовавшихся спросом в высшем руководстве страны.
В то время трудно было представить, что не пройдет и полугода, как Е. Примаков войдет в состав политбюро ЦК КПСС (на правах кандидата) и будет избран на высокую и престижную должность руководителя одной из палат Верховного Совета СССР. В этом качестве он вел заседания первого съезда народных депутатов, и страна запомнила его оригинальную и впечатляющую внешность.
А тогда, в Пекине, Примаков был неприметен и скромен. Правда, дипломатам посольства бросились в глаза его близкие, приятельские отношения с послом Олегом Александровичем Трояновским. Они обращались друг к другу на «ты» и подолгу засиживались в кабинете, видимо, обсуждая бурные события в Москве и ситуацию в Китае, которая тоже не отличалась стабильностью: в Пекине набирало обороты, студенческое движение, выступавшее за либерализацию общества и гражданские свободы. Влияние «перестройки» перешагнуло Великую китайскую стену.
О близости Примакова к М. Горбачеву свидетельствовало указание президента включить академика в состав официальной делегации на встречу с Дэн Сяопином. Мы передали китайской протокольной службе данную информацию, чем немало удивили местных дипломатов, так как списки участников переговоров были согласованы заранее. После недолгой дискуссии с МИД КНР этот вопрос был решен и Е. Примаков получил сообщение о том, что примет участие в саммите.
Китайско-советская встреча состоялась 16 мая 1989 года в здании Всекитайского собрания народных представителей. Пожимая руку М. Горбачеву, Дэн Сяопин сказал: «Мы должны закрыть прошлое, открыть будущее». Эта простая фраза ознаменовала начало пути к нормализации отношений между двумя социалистическими державами, вступившими на путь реформ. Их дальнейшая судьба оказалась разной: Советский Союз под давлением непоправимых ошибок «перестройки» развалился, Китай же стал глобальной державой.
Мне довелось быть участником этой исторической встречи в верхах, по поручению руководства МИД я отвечал за стенографическое оформление переговоров, поскольку в такого рода мероприятиях пользоваться диктофонами категорически запрещено. Поэтому хорошо запомнил состав участников саммита. С советской стороны, помимо самого президента, на нем присутствовали члены политбюро А. Яковлев и Э. Шеварднадзе, председатель Госплана Ю. Маслюков, министр здравоохранения Е. Чазов, заместитель министра иностранных дел И. Рогачев, посол О. Трояновский и герой данного повествования Е. Примаков. Китайская сторона была представлена менее внушительно, так как премьер-министр и другие официальные лица были заняты умиротворением студентов, возбужденных прибытием в Пекин «отца перестройки». Но присутствие Дэн Сяопина делало это обстоятельство малозначительным.
Он в основном и говорил, оставив разговорчивого М. Горбачева в непривычной для него роли слушателя. Это был монолог мудрого человека, много видевшего в своей сложной и бурной жизни. Вспоминая свою полемику с Микояном и Сусловым, он сказал главе супердержавы: «Вы, наверное, в то время на комбайне работали?». На эту ироничную фразу М. Горбачев в свое оправдание выдавил из себя: «Но мы уже в то время интересовались политикой». Смысл высказываний Дэн Сяопина сводился к тому, что Китай испокон веков был объектом угнетения, дискриминации и третирования со стороны иностранных держав, в том числе России. Затем ее политику взял на вооружение Советский Союз. Китай готов нормализовать отношения с ним на условиях равноправия, старые времена должны уйти в безвозвратное прошлое.
Обратило на себя внимание, что Дэн Сяопин плохо понимал советского переводчика и поэтому полагался на помощь китайского дипломата Гун Цзяньвэя, блестяще владевшего русским языком и отличавшегося хорошей, внятной дикцией. Но в какие-то моменты он обращался и к своей дочери, которая четко выговаривала ключевые фразы на правое ухо, так как Дэн Сяопин имел трудности со слухом. Это позволило советскому министру здравоохранения вынести вердикт на основе визуального наблюдения: китайский лидер чувствует себя плохо и больше года не протянет. Дэн Сяопин умер в феврале 1997 года, спустя восемь лет после встречи с М. Горбачевым.
Советский президент был сильно раздражен содержанием беседы с Дэн Сяопином. После переговоров он в кругу сопровождавших его лиц бросил фразу: «Этот старик порядком надоел мне своими поучениями». Нам же, профессиональным китаеведам, было хорошо известно, что «старик» не считал М. Горбачева равным себе государственным деятелем, а рассматривал его как легковесного и неподходящего для руководства такой крупной державой, как СССР, деятеля.
Этот деликатный момент хорошо понимал и Е. Примаков, сумевший глубоко вникнуть в китайскую проблематику. Он внимательно прислушивался к обмену репликами между членами официальной делегации. Я обратил внимание на его озабоченную внешность. Скорее всего, академик понимал, что Китай прочно встал на ноги и с этой страной нужно выстраивать отношения нового типа, основанные на равноправном и взаимовыгодном сотрудничестве. Конфронтационные подходы уже контрпродуктивны и даже опасны. На прямой вопрос президента: «Что думаешь, Женя?», Примаков ответил в том духе, что состоявшаяся встреча была исторической, поворотной, но ее итоги требуют тщательного осмысления. Одно ясно: Китай готов к нормальным отношениям с СССР и это создает новую ситуацию в мировой геополитике. М. Горбачев одобрительно кивнул и поручил послу О. Трояновскому подготовить информацию об откликах в КНР на его визит и о реакции США на данное событие. Э. Шеварднадзе тут же сообщил президенту, что уже дал поручение посольству в Вашингтоне и оно отчитается буквально через пару часов.
После поездки в Китай Горбачев включил Примакова в состав президентской делегации, совершившей визит в Индию. На обратном пути в Москву произошло событие, благодаря которому впоследствии судьба признанного академика чуть было не совершила крутой поворот. Он пожаловался президенту на непрофессионализм советского посла, называвшего индийцев не иначе как «индюками». «Таких людей и близко нельзя подпускать к дипломатии, особенно к работе в азиатских странах!» - убеждал Примаков главу государства. Тот согласился и дал поручение Шеварднадзе заменить посла и подыскать замену с учетом важного значения Индии для СССР. Спустя некоторое время Примакову передали предложение поехать послом в эту страну. Евгению Максимовичу пришлось отбиваться, ссылаясь на плохое здоровье жены, что было истинной правдой.
Свою первую жену Лауру (грузинку по национальности) он любил безмерно. Познакомился с ней в Тбилиси, где провел детство и юность, до поступления в институт востоковедения при МГУ. По словам Е. Примакова, он приходил на занятия в полувоенном френче «а-ля Сталин», говорил с грузинским акцентом, в общем, старался походить на вождя народов. С первой женой, скончавшейся от болезни сердца в начале 90-х годов, он прошел большой жизненный путь. Они были счастливой семейной парой. Как-то я спросил Е. Примакова, где ему больше нравилось работать - в разведке или в МИД. Евгений Максимович ответил: «Самое счастливое время для меня было в Египте, где я работал корреспондентом «Правды». Со мной была Лаура, молодая и красивая».
Последние книги Примакова подтверждают данное признание. По воспоминаниям их автора, он был популярной личностью не только в стране древних пирамид, но и в других государствах Ближнего Востока. Ему поручали весьма деликатные миссии, в том числе с лидерами курдского повстанческого движения. В то время он много писал, а по завершении командировки выпустил монографию с исследованием деятельности Гамаля Абделя Насера. Прежде в СССР не было таких монументальных работ по данной теме, поэтому ее утвердили в качестве докторской диссертации. Это предопределило дальнейшую судьбу Примакова, он перешел из журналистики в научную сферу, был назначен директором института востоковедения. Там он проявил себя с хорошей стороны и был избран действительным членом академии. Закономерно, что когда освободилось место директора более престижного института мировой экономики и международных отношений, вопрос о его назначении решился быстро. Там его застал звонок М. Горбачева, предложившего перейти на работу в Верховный Совет. По признанию Примакова, это было неожиданное и лестное предложение, от которого при всей любви к науке было трудно отказаться.
Е. Примакова, где бы он ни работал, отличали простота в общении, неподдельное дружелюбие и преданность друзьям. По сей день он поддерживает связь с семьями ушедших из жизни друзей, помогает им. Евгений Максимович, как человек, выросший в Грузии, любит застолье, где в полной мере проявляется его веселый нрав. Он источает доброту и благожелательность, рассказывает действительно смешные анекдоты, интересные истории из своей жизни.
Наша последняя встреча за ужином состоялась в апреле 2007 года в Алматы. Несмотря на уже преклонный возраст, Е. Примаков вел себя так, как будто не было за плечами бурного и тяжелого периода работы в разведке, дипломатии и, наконец, в качестве премьера. Охотно ел и выпивал, много шутил и рассказывал о своей работе в правительстве. Он так и не простил Б. Ельцина и его ближайшее окружение за несправедливое, по его мнению, отношение к себе. Об этом он написал аж в двух книгах, где не пожалел эмоций и красок, чтобы убедить читателей в своей правоте в конфликте с руководителем администрации Волошиным, дочерью президента Татьяной и другими.
Сам Ельцин в своих мемуарах тоже уделил внимание своему бывшему соратнику, отметив его невероятную обидчивость и чувствительность к газетным статьям о себе. Известно, что первый российский президент прослыл демократом в значительной степени потому, что не утруждал себя чтением газет. По собственному признанию, он предпочитал телевидение, причем любил смотреть спортивные передачи.
Е. Примаков в дни третьего Евразийского медиа-форума встретился с Н. Назарбаевым и во время ужина охотно делился впечатлениями. Как человек, обладающий хорошей «дистанционной» памятью, он подсчитал, что знаком с нашим президентом уже четверть века. Его отношение к Нурсултану Абишевичу - неподдельно уважительное: «Он создал успешное государство, и это самое главное. Кроме того, мы уважаем его за независимость суждений и прагматизм». Далее Е. Примаков подчеркнул, что сейчас П., Назарбаеву, может быть, труднее, чем на заре независимости, поскольку в стране появилась оппозиция. «Да и близкие люди, наверное, доставляют проблемы», - тихо буркнул мой собеседник.
Далее Е. Примаков припомнил, что президент Таджикистана Рахмонов в своей последней книге, говоря об урегулировании конфликта в стране, всю заслугу приписал себе и ни словом не упомянул Россию. «Я лично столько времени и сил потратил, чтобы помирить таджиков, вывести формулу постконфликтного устройства, а он ничего об этом не сказал!», - искренне сокрушался старейший политик России. Я утешал его в том духе, что книги пишутся не для современных читателей, а для истории, где нет места подобным «деталям» и подробностям. На самом деле соглашение о мире в Таджикистане было подписано представителями правительства и оппозиции в Москве в присутствии государств-гарантов, в число которых входили Россия и Казахстан. На церемонии подписания в Кремле присутствовали Е. Примаков и я в качестве министра иностранных дел.
Это по-настоящему важное событие произошло летом 1998 года сразу после произведенного Индией испытания ядерного оружия. Во время двусторонней встречи в МИД Примаков не скрывал своей досады по этому поводу. Он считал, что индийцы сильно подвели Россию, не поставив в известность о готовящейся акции. Он даже позвонил своему коллеге и наговорил ему много неприятного в отношении несоблюдения партнерских обязательств. Теперь, по словам Примакова, в мире считают, что именно Россия подталкивала Индию вступить на путь ядерной милитаризации. Короче говоря, настроение у него было неважным. Перед расставанием подарил ему книгу «Под стягом независимости», сказав, что испытываю неловкость при вручении этого фолианта академику. Российский министр быстро нашелся: «Академики таких толстых книг не пишут».
Грузинское прошлое не отпускает Е. Примакова, в чем можно было убедиться во время алматинского застолья. Он с удовольствием цитировал вирши грузинского поэта Сосо. За этим псевдонимом, как известно, скрывался юный Сталин. Мне довелось быть свидетелем вовлеченности российского министра в урегулирование грузино-абхазского конфликта. Если бы он продолжал заниматься этим делом, возможно, что-то, путное из этого вышло. В памяти всех, интересующихся политикой, осталась его перепалка с президентом Грузии Э. Шеварднадзе.
С ним Е. Примаков испортил отношения еще в начале 90-х годов, когда ему поручили заниматься иракским вопросом в качестве спецпредставителя Кремля. Он несколько раз вылетал в Багдад, где встречался с Саддамом Хусейном, которого убеждал пойти на уступки требованиям Запада прекратить оккупацию Кувейта. Такая активность, конечно, не могла понравиться министру иностранных дел Э. Шеварднадзе, считавшему, что «челночная» дипломатия Примакова идет вразрез с «новым мышлением» и подрывает усилия советского руководства по налаживанию сотрудничества с Западом. В своих мемуарах Примаков пишет, что однажды, будучи в Иордании, получил шиф-ротелеграмму от министра, находившегося в Нью-Йорке на сессии Генеральной Ассамблеи ООН и, по-видимому, подвергшегося обструкции со стороны западных коллег, с обвинениями в потворствовании «хищнику», которого мир фактически объявил вне закона.
В более позднее время Шеварднадзе, будучи президентом Грузии, обиделся на Примакова за то, что тот не поверил в официальную версию покушения на него. Находясь в Югославии, Евгений Максимович осматривал вооружение и, показывая на миномет, с улыбкой поинтересовался, что произойдет с бронированным «мерседесом» после обстрела из него. В ответ разгневанный президент пообещал подарить ему свой «раскуроченный» лимузин.
Е. Примаков при всем благодушии никогда не забывает обид - это я четко уяснил из бесед с ним. Немало неприятных слов он высказал в адрес президента Армении Р. Кочаряна, с которым не нашел общего языка во время миротворческой миссии в Закавказье. В конце 80-х годов армянский президент жил в Нагорном Карабахе и возглавлял местную «армию». Критическое отношение к президенту Армении несколько удивило меня, потому что Е. Примакова считали «проармянским», так как в числе его друзей и помощников было много выходцев из этой республики.
В том, что Е. Примаков относится к Н. Назарбаеву с искренним уважением, мне довелось убедиться еще в 1996 году во время их встречи в Алматы. Надо сказать, что это был непростой период в отношениях между Россией и Казахстаном. В Москве набирала силу кампания по дискредитации нашего президента и казахстанской государственности. Газеты публиковали интервью и статьи не только заштатных критиков, но и «беглых» людей, которые выдавали себя за «жертв казахского национализма». Позднее мы узнали, что это была инспирированная «сверху» кампания, нацеленная на очернение Н. Назарбаева, набравшего большой авторитет и популярность в постсоветском пространстве, в том числе в России, и во всем мире. На этом фоне заметно упал рейтинг Б. Ельцина, который попадал не только в казусные ситуации, но ввязался в чеченскую авантюру. Вот и решили мастера пиара исправить ситуацию, но действовали топорно, во вред сотрудничеству двух близких государств.
Н. Назарбаев провел беседу с российским министром наступательно, я бы сказал, высказывался на грани фола. Все претензии, накопившиеся в его душе за это время, он буквально выплеснул на огорошенного Примакова, который, тем не менее, не терял самообладания и терпеливо слушал президента. Нурсултан Абишевич в заключение сказал: «Вы-то, надеюсь, понимаете, что возврата в прошлое нет. Казахстан - суверенное государство, его безопасность гарантирована ядерными державами, в том числе Россией, его границы незыблемы. Не понимаю, почему вы потворствуете всякого рода авантюристам и безответственным политикам, которые обвиняют нас чуть ли не в дискриминации русских. В Москве должны понять, что трудности переходного периода тяжелым грузом ложатся на плечи всего населения, независимо от национальности».
Е. Примаков сказал, что Казахстан - самый близкий друг й сосед России, никакого поворота в политике не будет. Затем, видимо, от растерянности вспомнил про НТВ, которое или не Показывает, или передергивает его высказывания. Мол, в России - свобода прессы, ее трудно приструнить. Но Н. Назарбаев уже решил сбавить обороты и примирительно сказал министру: «Мы давно знаем друг друга, я сказал наболевшее Примакову, другому не стал бы говорить». На этом по-доброму расстались. Министр-академик на выходе из здания резиденции дал хорошее интервью, в котором подчеркнул, что не считает внутреннее положение в Казахстане ущербным для русского населения республики.
Появление Е. Примакова в дипломатическом сообществе СНГ было встречено с любопытством. Всех интересовало, как поведет себя маститый политик, какие перемены внесет в работу совета министров иностранных дел. Он действительно отличался от предшественника А. Козырева своей натуральной тяжеловесностью, неспешностью и серьезным отношением к вопросам, стоявшим в повестке дня совещаний. Если Андрей мог уйти, сославшись на срочные дела, и появиться где-то к концу встречи министров, то Евгений Максимович такого себе не позволял, работал упорно и скрупулезно. За обеденным столом Е. Примаков вел себя раскованно, много шутил и рассказывал анекдоты, которые знает в огромном количестве. Не чурался двух-трех рюмок водки.
С этим напитком связана одна курьезная история. Как-то Б. Ельцин сказал бывшему члену политбюро А. Яковлеву, что, по его сведениям, Примаков стал увлекаться алкоголем. Тому пришлось отвечать президенту, что ничто человеческое ему не чуждо, но обвинять его в пристрастии к зелью было бы несправедливо. Юмор состоял в том, что этим вопросом озаботился человек, об увлечении которого спиртным знал весь мир.
Потеряв жену, а затем сына, скончавшегося от сердечного приступа, Е. Примаков тяжело приходил в себя. Помогли старые друзья. Став руководителем Верховного Совета, он проходил лечение в элитном санатории под Москвой, где ему приглянулась лечащий врач. Вскоре он женился на ней, сделав предложение в стихах собственного творения. Он рассказывал мне эту историю в подробностях во время встречи В Ашгабаде, где мы собрались для обсуждения статуса Каспийского моря. На мой вопрос: «А кто сейчас Вас лечит?», Евгений Максимович тут же нашелся с ответом: «Мужчина».
Кстати, спустя два года после той встречи один известный мне «анонимный» автор запустил версию по Интернету, что Е. Примаков якобы давил на меня, требовал согласиться с российской версией, а я, мол, краснел и бледнел. Поистине, чем наглее ложь, тем яснее проглядывает злобный оскал ее творца.
Что касается Примакова, то он имеет гораздо больший опыт общения с авторами-клеветникамй. Настоящей атаке он подвергся в годы работы председателем правительства. Березовскому показалось, что он претендует на должность президента и, став главой государства, приведет за собой чекистов и начнет репрессии против олигархов. Была дана команда прикормленным журналистам, и те начали обливать грязью заслуженного и достойного человека. Примаков не выдержал такого отношения к себе и ушел из большой политики, хотя его авторитет оказался незыблемым. Кстати, именно он попытался дать целостное определение «олигархии» и ее влияния на политические процессы внутри страны.
Образ Е. Примакова ассоциируется с противостоянием политике Запада. Впервые он публично проявил себя в этой ипостаси, работая руководителем разведки. В печати появилось сообщение о докладе службы внешней разведки, где говорилось о серьезной опасности интересам России из-за наступательной стратегии НАТО. Это была совершенно новая трактовка взаимоотношений России с Западом, отказ от его умиротворения в целях защиты национальных интересов. МИД во главе с А. Козыревым придерживался иной точки зрения, но она уже была непопулярной в обществе и рассматривалась как проявление капитулянтства. Чутко улавливая эти настроения, Ельцин решил поставить Примакова во главе дипломатической службы.
Прийдя в МИД, Примаков изменил подходы России к основным международным вопросам. На Западе заговорили об изменении политического климата и появлении признаков холодной войны. Особенно сильно новый министр сопротивлялся выходу НАТО на восточные рубежи Европы. Можно сказать, что эта тема стала приоритетной в его деятельности.
Во время визита в Казахстан в начале 1996 года он подробно разъяснил свое видение данной проблемы, затем поинтересовался, какова позиция нашей страны. Я ответил, что процесс расширения НАТО на Восток, похоже, приобрел необратимый характер, тем более страны Центральной Европы видят в Северном альянсе гаранта своей безопасности. Но предупредить натовцев о возможных последствиях нужно, также как необходимо консолидировать экономические и военные ресурсы внутри страны, чтобы аргументы России выглядели более весомыми. Что касается Казахстана, то движение НАТО на Восток вряд ли нанесет прямой ущерб нашей безопасности, скорее можно вести речь об опосредованном влиянии, коль скоро Россия и Казахстан фактически являются союзниками.
Е. Примаков подчеркнул, что никогда не отрицал возможности интеграции Европы. Будучи директором института, он подготовил специальную записку в политбюро с выводом, что европейская интеграция имеет хорошие перспективы, она развивается более успешно, нежели сотрудничество между социалистическими странами в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Но одно дело экономическая интеграция, другое - направление войск в страны, расположенные в непосредственной близости с Россией.
Надо отметить, что Примаков оказался прав, предсказывая конфронтацию между Россией и Западом именно по этому вопросу. Спустя более десяти лет данной проблемой пришлось заняться В. Путину. Если раньше с тревогой говорили об агрессивной стратегии НАТО, то теперь предметом серьезной озабоченности стали планы США по размещению радиолокационных баз в Польше и Чехии. Все старания России отговорить американцев от реализации задуманного наталкиваются на стену непонимания. Москва даже предложила использовать уже функционирующую станцию на территории Азербайджана и строящийся объект в России, но США ответили отказом, который был воспринят россиянами с заметным раздражением. Российские средства информации сообщили о создании ракет нового поколения «Триумф», которые способны противостоять самым современным средствам противовоздушной обороны.
Так дипломатическая дискуссия середины 90-х годов, в центре которой стоял Примаков, переросла в начало новой холодной войны с явными элементами гонки вооружений.
Международные проблемы теперь комментируются Евгением Максимовичем в газете «Московские новости». Он вернулся к своей первоначальной профессии журналиста. Кстати, его внук - тоже Евгений и, естественно, тоже Примаков - продолжил семейную традицию и стал корреспондентом НТВ на Ближнем Востоке, работает там под псевдонимом Сандро. И даже в этом факте проявилось грузинское прошлое Е. Примакова.
Он официально был признан «мудрецом», войдя в группу высокого уровня, созданную генеральным секретарем ООН для выработки предложений по реформированию организации. И хотя из этой затеи К. Аннана ничего не получилось, Примаков гордится, что попал в группу избранных.
Во время посещения Алматы он представил свою новую книгу «Минное поле политики». На презентации я выступил с краткой речью, отметив, что считаю Примакова выдающимся государственным деятелем России. Он был благодарен за теплые слова и добрые пожелания, пригласил меня посетить торгово-промышленную палату, которую возглавляет после ухода из Госдумы.
***
Мне, много лет работавшему в Китае и занимавшемуся китайской проблематикой после обретения Казахстаном независимости, всегда импонировал министр иностранных дел Цянь Цичэнь. Думаю, не ошибусь, если скажу, что он был одним из лучших руководителей внешнеполитического ведомства за всю историю Китайской Народной Республики.
Путь молодого дипломата к вершине профессиональной карьеры пролегал через посольство КНР в СССР, куда он попал после учебы в высшей комсомольской школе при ЦК ВЛКСМ. Цянь Цичэнь в своей интересной книге «Десять дипломатических событий» вспоминает, что дорога в залитую дождем Москву была изнурительной, добирался он до советской столицы на маленьком самолете со многими остановками. Будущего министра встретили в московском аэропорту, отвезли в общежитие комсомольской школы, находившейся в Вешняках в непосредственной близости от бывшего поместья графа Шереметева.
В комсомольской школе, помимо русского языка, преподавали политэкономию, философию и историю партии (разумеется, КПСС). Смышленый Цянь Цичэнь уже тогда проявил себя как интеллектуальный лидер и был определен в «продвинутую» группу студентов. Он получал хорошие оценки по русскому языку, который начал изучать еще в Китае. И на семинарских занятиях по общественным дисциплинам показывал неплохие навыки ведения дискуссии по теоретическим вопросам.
Цянь Цичэнь вспоминает, что в то время Советский Союз в глазах китайских студентов был «святым местом», где произошла великая социалистическая революция, родился Ленин, страной, одержавшей победу в борьбе против фашизма и добившейся огромных успехов в экономическом строительстве. «Мы были восхищены этой страной, от всей души радовались жизни, старались хорошо учиться, чтобы следовать примеру СССР», - признается Цянь Цичэнь. Но по мере пребывания в СССР и общения с преподавателями и студентами наблюдательный Цянь Цичэнь обратил внимание, что далеко не все довольны социалистической действительностью. Для китайских студентов это было странно: какие могут быть недостатки в стране победившего социализма? Тем более они сравнивали московскую жизнь с трудностями на родине, не оправившейся от последствий гражданской войны.
Будучи сотрудником советского посольства в КИР, я беседовал с одним из ветеранов китайской компартии, тоже обучавшимся в советском вузе. Он сказал: «Мы гуляли по Москве и мечтали, что когда-нибудь этот достаток придет в Китай и китайский народ будет жить, как люди в СССР». Надо сказать, что мечта моего собеседника сбылась, некогда нищий и разрушенный Китай превратился в динамично развивающуюся страну, где проводятся мероприятия глобального масштаба и значения: Олимпиада, выставка-ЭКСПО, концерты мировых звезд.
Цянь Цичэнь так хорошо учился, что еще до окончания учебного года получил распределение на работу в китайское посольство в Москве, что было престижным назначением для 26-летнего специалиста. Он стал курировать китайских студентов, в большом количестве обучавшихся в СССР. Затем был переведен в аналитический отдел посольства, где на него обратили внимание как на перспективного дипломата. Работа в Москве продолжалась восемь лет, в течение которых отношения между Китаем и СССР серьезно изменились - от, казалось бы, вечной дружбы до жесткой конфронтации.
Спустя десять лет, в 1972 году, Цянь Цичэнь вернулся в Москву уже в качестве политического советника китайского посольства. На этот раз ехал к месту работы на поезде и обратил внимание на неустроенность советских городов. В этой связи он делает такую запись: «В Советском Союзе нет никаких изменений. Он словно остановился на месте. План Хрущева построения коммунизма в течение 20 лет оказался мыльным пузырем».
Долгое пребывание в СССР и работа в жестких условиях китайско-советской конфронтации впоследствии пригодились Цянь Цичэню, особенно в бытность заместителем министра иностранных дел. Мне довелось познакомиться с ним в начале 80-х годов, когда Цянь Цичэню поручили проведение пограничных переговоров с СССР и в целом советское направление внешней политики КНР.
С советской стороны переговоры по пограничным вопросам вел заместитель министра иностранных дел Леонид Ильичев, перешедший в МИД по воле Брежнева с высокой должности секретаря ЦК КПСС по идеологии. Ильичев был академиком философии, а Цянь Цичэнь - кадровым дипломатом. Это обстоятельство сильно влияло на характер переговоров. Китайский представитель произносил отработанные до мельчайших деталей речи, подслащивая их дипломатическими любезностями. Цянь Цичэнь был всегда подтянут, собран, сфокусирован на ключевых вопросах дискуссии. Леонид Федорович Ильичев - человек обширной эрудиции—выступал по-другому, говорил образно и витиевато, что порой доставляло немало проблем переводчикам. Как-то он сказал: «Давайте не будем танцевать канкан вокруг этого вопроса и выкручивать ему руки». Понадобился технический перерыв, чтобы разъяснить китайцам смысл этой фразы. Тем не менее они еще долго недоумевали, как можно танцевать вокруг нематериального предмета и тем более выкручивать ему руки. Та же самая ситуация возникла, когда Ильичев призвал китайцев «не отгораживаться частоколом дырявых исторических фактов».
Впрочем, какой бы оборот ни принимали переговоры, Цянь Цичэнь сохранял удивительную невозмутимость и самообладание. Вывести его из себя было невозможно. Своими большими и умными глазами он внимательно смотрел на главу советской делегации, терпеливо дожидаясь окончания его речи. Затем начинал зачитывать собственный текст. Острая дискуссия, однако, не мешала обоим представителям поддерживать неплохие личные контакты за пределами переговорного зала. Они вполне дружелюбно разговаривали друг с другом, шутили, а по окончании переговоров обменивались подарками. Но все же они были разными людьми. Например, Ильичев был заядлым курильщиком, сигареты буквально не покидали его рта, а Цянь Цичэнь с трудом выносил табачный дым.
Ранней осенью 1985 года Цянь Цичэнь пригласил Ильичева и всю советскую делегацию на отдых в район Миюньского водохранилища под Пекином. Там были построены первые в КНР «американские горки» и другие аттракционы. Самые смелые дипломаты, советские и китайские, под одобрительные взгляды глав делегаций каталиеь на «горках». Близилась нормализация отношений между двумя странами, поэтому атмосфера встречи была непринужденной, дружеской. Запомнился великолепный обед в рыбном ресторане прямо на берегу озера. Его живописный вид настраивал участников неофициального приема на благодушный лад. Было подано около десяти блюд, причем, как нам объяснили, рыб вылавливали в озере и тут же отправляли на кухню. Изнуренные дефицитом спиртного в Москве, несколько советских дипломатов, как говорится, хватили лишнего, но все сделали вид, что ничего страшного не произошло. Китайцы умеют быть гостеприимными хозяевами.
Чуть позже МИД КНР организовал поездку в город Датун, где находятся древние статуи Будды не то что больших, а по-настоящему космических размеров. Остается удивляться, как люди уже в те времена могли создать такие творения в горной местности. Этот город всемирно известен своими «висячими храмами», расположенными высоко в горах. По молодости мы, конечно, взобрались к ним, после чего сильно пожалели: под нами развернулась глубочайшая пропасть, которая кое-кому подействовала на нервы. При этом мы сильно удивились мужеству монахов, ежедневно несущих службу в таких опасных условиях. Разговорившись с одним из них, я узнал о его способности перемещаться в прошлое и наблюдать события давно минувших лет. На мой вопрос о перемещении в будущее он ответил, что это невозможно, потому что «его нет». На вечернем приеме мы оживленно обсуждали эту экзотическую тему. Живое участие в дискуссии принял Ильичев, так как его, философа, такие вопросы интересовали, а Цянь Цичэнь с легкой усмешкой хранил молчание. Мне осталось непонятным его истинное отношение к данной теме.
В качестве заместителя министра иностранных дел Цянь Цичэнь курировал советско-китайские отношения и довел их до полной нормализации в 1989 году. К этому времени он стал руководителем внешнеполитического ведомства и докладывал о своих переговорах с Э. Шеварднадзе непосредственно Дэн Сяопину. Мне довелось присутствовать на многих переговорах с участием Цянь Цичэня и советских дипломатов. О его специфических взаимоотношениях с Ильичевым я вкратце рассказал. Гораздо труднее ему было общаться с заместителем министра М. Капицей.
Михаил Степанович Капица долгое время возглавлял Первый Дальневосточный отдел МИД СССР, занимавшийся проблемами Китая. В конце 50-х годов он написал блестящую монографию, за которую ему в возрасте 36 лет была присвоена научная степень доктора исторических наук. В годы конфронтации с КНР выпустил серию книг с броскими названиями: «Два десятилетия - две политики», «Три десятилетия - три политики», «Левее здравого смысла», в которых изобличал маоизм. Кроме того, Капица стал автором многочисленных газетных и журнальных статей на эту тему. Творчество главного дипломата-кигаеведа было хорошо известно в Пекине, что сказывалось на отношении к нему.
Цянь Цичэнь и М. Капица были полными антиподами. Один субтильный человек, другой - двухметровый гигант. Их поведение тоже было разным: китаец тяготел к стилю «камерного» общения, говорил негромко, вел себя корректно, источал вежливость; советский представитель был громогласен, подавлял невысоких азиатов своим ростом и мощной энергетикой. Как-то на приеме в Пекине произошла неприятная сцена. Подвыпивший Капица стал обвинять китайские власти в проведении «имперской» политики, причем ударение почему-то делал на первой букве, отчего от этой фразы всем стало не по себе. Цянь Цичэнь, глядя прямо на собеседника своими большими и умными глазами, ответил: «Я поддерживаю указ президента Горбачева о введении сухого закона». Нам было обидно за своего руководителя. Тем более мы знали его как первоклассного специалиста и хорошего человека, много сделавшего для карьерного роста молодых дипломатов.
Более успешно складывались отношения Цянь Цичэня с другим профессиональным китаеведом Игорем Рогачевым, заменившим М. Капицу на посту заместителя министра иностранных дел СССР в самом начале «перестройки». Новый глава советской делегации на пограничных переговорах если и проявлял признаки раздражения, то ненадолго, прекрасно понимая, что искомого результата на переговорах с китайцами руганью не добьешься. И. Рогачев, в отличие от Ильичева и Капицы, не пускался в философские рассуждения или гневные тирады, вел переговоры строго по утвержденным директивам, и это вполне устраивало Цянь Цичэня.
В 1986 году Цянь Цичэнь и Рогачев поехали в приморский город Сямэнь, чтобы в неформальной обстановке обсудить острые вопросы двусторонних отношений, еще далеких от нормализации. Поездка удалась, поскольку прекрасная архитектура, оставшаяся в наследство от португальских колонизаторов, и окрестные пейзажи настраивали на благодушный лад и способствовали продуктивному разговору. Впоследствии Цянь Цичэнь получил повышение, а Рогачев был назначен послом СССР в КНР.
Находясь в Китае, я в качестве сотрудника советского посольства часто встречался с Цянь Цичэнем. И всегда ощущал доброе отношение с его стороны к моей, как говорится, скромной персоне. Он участливо расспрашивал о житье-бытье и желал успехов.
Он придавал большое значение переговорам с СССР, что проявлялось в частых поездках в Москву. Туда его влекла не ностальгия, а стремление придать устойчивость двусторонним отношениям. К встречам с Э. Шеварднадзе китайский министр готовился весьма тщательно, консультируясь с Подчиненными. В своей книге он указывает, что в какой-то момент они, опасаясь прослушивания в гостинице, были вынуждены долго прогуливаться на морозном ветру и готовиться к переговорам в тяжелых погодных условиях. Цянь Цичэнь по-китайски образно выразился по этому поводу: «План не был составлен в шатре полководца, а был обдуман под небесным куполом».
Мне довелось присутствовать на переговорах Цянь Цичэня с Э. Шеварднадзе. Советский министр начал их с оригинальной фразы, произнесенной с сильным грузинским акцентом. «Когда я думаю об отношениях Советского Союза с Китаем, у меня сердце болит». Китайский дипломат едва усмехнулся и в тезисном порядке произнес короткую речь, смысл которой Сводился к тому, что и КНР выступает за нормализацию отношений с СССР, но на условиях равноправия и отказа Москвы от «гегемонизма». Тут в нарушение протокола в переговоры вступил темпераментный Ильичев. Не выпуская из правой руки дымящейся сигареты и выдыхая табачный дым прямо в лицо некурящему Шеварднадзе, он принялся оспаривать высказывания китайского министра. Здесь не выдержал глава советской дипломатии: «Леонид Федорович, дай нам поговорить!».
Китай быстро отреагировал на крупнейшее событие на исходе XX столетия. 25 декабря 1991 года Цянь Цичэнь, выступая на заседании постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, заявил, что распад Советского Союза знаменует собой окончательное завершение американо-советского противостояния, холодной войны между Востоком и Западом, двухполярной системы мировою сообщества. Через два дня Цянь Цичэнь направил телеграмму А. Козыреву, которому сообщил, что КНР признает правительство Российской Федерации.
Такое же сообщение получило и правительство Казахстана. Китайское руководство информировало о том, что признает суверенитет и независимость нашей республики, готово развивать с ней дружественные отношения и равноправное сотрудничество.
Уже осенью 1992 года Цянь Цичэнь совершил официальный визит в Казахстан. В канун его прибытия я находился в Худжанде, где по поручению президента выполнял посредническую миссию в межтаджикском урегулировании. Сессия Верховного Совета Таджикистана завершилась избранием на пост председателя Эмомали Рахмонова, стоявшего во главе объединенного фронта и получившего мощную поддержку земляков из Кулябской области. Из Худжанда на автобусе добрался до Ташкента, где встретился с Цянь Цичэнем, которому сообщил, что в Казахстане его с нетерпением ждут. Он предложил мне вместе лететь в Бишкек, с чем я охотно согласился. В самолете «Як-40» мы вспомнили былое и всласть поговорили о настоящем. Цянь Цичэня интересовала ситуация в Казахстане и других среднеазиатских республиках. В Бишкеке распрощались, пожелав друг другу счастливого пути и успехов. Условились встретиться в Алматы.
Китайский министр, был принят президентом Н. Назарбаевым, который решительно заявил о нашем стремлении развивать разностороннее сотрудничество с Китаем. Это был, напомню, 1992 год. До полного урегулирования пограничных проблем нужно было пройти пятилетний путь напряженных переговоров, а до подписания договора о добрососедстве и сотрудничестве оставалось долгих десять лет. В подготовке всех важных документов ключевую роль играл Цянь Цичэнь, как в качестве министра иностранных дел, так и заместителя премьера Госсовета КНР.
На переговорах Н. Назарбаева с Цянь Цичэнем мне поручили выступить в качестве переводчика. Я охотно согласился, поскольку еще не утратил соответствующие навыки. Помнится, фразу президента о том, что визит китайского министра, к сожалению, краток и не дает возможности ознакомиться с ситуацией в Казахстане, я перевел с добавлением популярной в Китае пословицы: «цзоу ма, кань хуа» («на полном скаку любоваться цветами»). Это вызвало радостное оживление среди членов китайской делегации и, думаю, способствовало успеху переговоров.
А тогда мы вели разговор об основах сотрудничества, насыщении правовой базы взаимоотношений новыми соглашениями. Начинали практически с нуля, ведь у Казахстана не было договоров с Китаем, если не считать нескольких декларативных документов, подписанных во время визита премьер-министра С. Терещенко в Пекин в феврале 1992 года. Показательно, что на тот момент действовало только одно совместное предприятие, которое мы с Цянь Цичэнем посетили. В убогом помещении шла сборка китайских термосов. Уже тогда было ясно, что этот заводик долго не протянет, потому что проще покупать термосы в том же Китае, да и интерес к ним скоро сойдет на нет. Но Цянь Цичэнь, вежливо пожелав работникам предприятия успехов, сказал, что это только начало делового сотрудничества.
Запомнилась совместная поездка в село Дегерес, где Цянь Цичэню показали конеферму и устроили щедрый обед с соблюдением всех казахских обычаев. Мне показалось, что китайскому министру было любопытно посмотреть сельскую глубинку и проявленное гостеприимство ему понравилось. Хотя, откровенно говоря, условий для приема высокопоставленных гостей в то время не хватало, мидовский протокол не был искушен в такого рода мероприятиях. Брали, как говорится, энтузиазмом и верой в успех. При отлете из Алматы Цянь Цичэнь пожелал мне успехов, поблагодарил за гостеприимство и пригласил в Пекин.
Мы встретились как давние знакомые в сентябре 1995 года в резиденции «Чжуннаньхай» в рамках официального визита Н. Назарбаева в КНР. Обсудили текущие вопросы двусторонних отношений и условились встретиться в Нью-Йорке в ходе сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Казалось, что годы не берут Цянь Цичэня: передо мною сидел свежо выглядящий человек. Он, как и прежде, рассматривал меня большими добрыми глазами, быстро реагировал на мои высказывания. Настоящий мастер дипломатического искусства.
Я признателен Цянь Цичэню за содействие в организации первого саммита СВМДА. В мае 2002 года мне пришлось посетить Пекин, чтобы уговорить китайцев поддержать этот форум и обеспечить участие на высшем уровне, другими словами, направить в Алматы председателя Цзян Цзэминя.
Не будет преувеличением сказать, что саммит СВМДА находился на грани срыва из-за нежелания россиян и китайцев обеспечить участие в нем первых лиц. Причем, постоянно консультируясь друг с другом, они заняли консолидированную позицию по этому вопросу. Министр иностранных дел России И. Иванов сообщил мне, что Цзян Цзэминь не намерен участвовать в форуме в Алматы, считает его неподготовленным и поэтому планирует направить туда министра иностранных дел Тан Цзясюаня. Россия, по его словам, будет учитывать китайскую позицию. Другими словами, Москва тоже не хотела участия в СВМДА на высшем уровне.
В мае 2002 года я вылетел в Пекин с официальным визитом, в ходе которого подробно разъяснил Тан Цзясюаню суть и задачи СВМДА. Основной упор был сделан на то, что СВМДА никак не подменяет ШОС, потому что является не организацией, а форумом или «arrangement», что полностью соответствует уставу ООН.
Сама идея СВМДА, может быть, не нова, она в некоторых ее компонентах напоминает советскую инициативу о создании коллективной безопасности в Азии. Но надо иметь в виду, что президент Н. Назарбаев предложил созвать саммит СВМДА в совершенно новых исторических условиях. Кроме того, инициатива исходит не от супердержавы, а от регионального государства, стремящегося внести свой вклад в обеспечение континентальной безопасности путем налаживания диалога между лидерами соответствующих стран.
Ту же аргументацию повторил во время встречи с заместителем премьера Госсовета КНР Цянь Цичэнем. Усилил свои доводы положением о том, что без поддержки Китая данный форум будет «хромать». Да и мировому сообществу будет непонятно, почему крупнейшая азиатская держава, находящаяся в дружественных отношениях с соседним Казахстаном, вдруг отказалась от участия в саммите СВМДА.
Мягко улыбнувшись, Цянь Цичэнь сйросил: «Готов ли итоговый документ?». «Кажется, лед тронулся», - пронеслось в моей голове. С облегчением ответил: «Эксперты дорабатывают и согласовывают. Проблем не должно быть». Цянь Цичэнь сказал, что китайская сторона внимательно изучит предложение казахстанской стороны, после чего даст ответ. Общая атмосфера встречи была настолько дружественной, а высказывания собеседника настолько обнадеживающими, что по возвращении в гостевую резиденцию «Дяоюйтай» оптимизм в отношении саммита СВМДА у меня сильно окреп.
Незадолго до вылета в Астану мне сообщили, что в нарушение протокола в аэропорту меня будет провожать министр Тан Цзясюань. Это был еще один сигнал о грядущем изменении китайской позиции. На прощание министр сказал, что просьба казахстанской стороны передана высшему руководству, которое примет окончательное решение. Мне, «китаеведу со стажем», стало понятно, что Пекин склоняется к тому, чтобы принять наше приглашение. В противном случае, министр не стал бы ничего говорить.
В конечном счете саммит СВМДА был проведен на высшем политическом уровне. В форуме приняли участие Цзян Цзэминь, В. Путин, П. Мушарраф, президенты центральноазиатских государств (за исключением Каримова, Ниязова), Монголии, Афганистана, высокопоставленные представители других стран. Были приняты такие важные документы, как декларация о противодействии международному терроризму и каталог мер доверия. СВМДА стало фактором современных международных отношений и поэтому четыре года спустя второй саммит прошел без каких-либо политических и организационных затруднений. После саммита ШОС в Шанхае лидеры азиатских стран на следующий день прилетели в Алматы, чтобы 17 июня обсудить в рамках СВМДА наиболее актуальные вопросы азиатской безопасности и принять документы, в том числе положение о секретариате. Китайская сторона пошла даже на своего рода исключение из действующего предписания. Во время пребывания Ху Цзиньтао в Алматы премьер-министр Вэнь Цзябао тоже находился в зарубежной поездке.
Большую роль Цянь Цичэнь сыграл в окончательном решении гонконгского вопроса. От имени правительства КНР он вел переговоры с представителями британского правительства об условиях передачи Гонконга под юрисдикцию континентального Китая. Гонконгу был предоставлен статуе специальной административной зоны с сохранением местной законодательной и исполнительной власти. В неприкосновенности осталась его финансовая система, что обеспечило дальнейшее функционирование биржи и соответствующее место Гонконга на глобальном рынке инвестиций и ценных бумаг. В этой политике проявилась исконная мудрость китайских правителей, нашедшая свое Отражение в знаменитой концепции Дэн Сяопина: «Одно государство - две системы».
В своих мемуарах Цянь Цичэнь называет китайско-британские переговоры по Гонконгу «схваткой». С большим удовлетворением он описывает успешное завершение противостояния по этому вопросу и церемонию водружения красного пятизвездного флага КНР: «Я не мог унять биения собственного сердца, масса тягостных дум, длинные дни и ночи, перипетии переходного периода собрались воедино и образовали плотную массу», - признается обычно очень сдержанный Цянь Цичэнь. Далее он вспоминает, что в день церемонии восстановления суверенитета над бывшей британской колонией шел проливной дождь. Для участников торжественного мероприятия он доставлял неудобства, а китайцы всего мира, по его словам, восприняли этот ливень как благо, ибо он смывал с Китая столетний позор.
После подавления студенческих манифестаций на Китай были наложены торговые санкции и прочие ограничения со стороны целого ряда западных государств. Этот период Цянь Цичэнь называет самым трудным в своей деятельности в качестве министра иностранных дел. Ситуацию вокруг своей страны он характеризует цитатой одного из классических романов: «тучи нависли над городом, и город почувствовал опасность». Но китайская дипломатия, «получая указания от Дэн Сяопина и ощущая его личную поддержку, смело боролась, оперативно и умело реагировала, довольно быстро добилась отмены санкций западных стран, подавила антикитайскую волну». Из этого он делает масштабный, далеко идущий вывод: «История свидетельствует, что Китай, подобно Великой китайской стене, непоколебим и устойчив». Это утверждение трудно оспорить.
На правах старейшины китайской дипломатии он учит молодых специалистов выдержке, спокойствию и профессионализму. Ссылаясь на древний трактат Су Ши о правителе Западной Хань Чжан Ляне, Цянь Цичэнь говорит, что храбрость проявляется не в том, чтобы угрозой отвечать на угрозу, а в умении подавлять свой гнев, внимательно анализировать ситуацию и должным образом реагировать на нее. «Истинно смелый человек хладнокровно наблюдает, тщательно обдумывает, чтобы потом обнажить меч», - напутствует новое поколение дипломатов мудрый Цянь Цичэнь.
Кстати, звание «мудреца» он получил от ООН. По предложению генерального секретаря Кофи Аннана он вошел в группу высокого уровня, занявшуюся разработкой предложений по реформированию всемирной организации. В этом решении нашло отражение признание международным сообществом его выдающихся заслуг на дипломатическом поприще.
В начале 2006 года Цянь Цичэнь прислал мне экземпляр своей книги, на которой сделал дарственную надпись: «Уважаемому министру иностранных дел Токаеву - от всего сердца».
***
К когорте звезд мировой политики, несомненно, следует отнести бывшего премьер-министра Великобритании Тони Блэра. На этом посту он побил рекорд: никто из лейбористов так долго (более 10 лет) не находился у власти. Но в этом, по мнению историков и обозревателей, присутствует объяснимая закономерность: Т. Блэр - по-настоящему яркая личность и талантливый политик. Как всякий неординарный человек, продолжительное время находившийся на вершине власти, он по-разному оценивается современниками. Одни считают его исторической личностью, другие отводят ему более скромную роль в международных событиях и во внутренней политике.
Между тем лишь отчаянные оптимисты могли предсказать великое будущее строптивому, хулиганистому парню Тони, доставлявшему много огорчений своим родителям и учителям. По окончании начальной школы он был направлен в престижную частную школу Феттес в Шотландии. О популярности этого учебного пансиона говорит тот факт, что учебу в нем приписали популярному герою многих фильмов Джеймсу Бонду.
Порядки в Феттесе были суровы ми. За любую провинность учеников наказывали, иногда секли розгами. В школе процветала «дедовщина», младшие обслуживали старшеклассников, чистили им обувь, приводили в порядок одежду и выполняли массу других поручений. Свободолюбивому Тони такие порядки решительно не нравились, и на второй год учебы он решил сбежать из школы. Попрощавшись с родителями, провожавшими его на вокзале, он. спрыгнул с поезда, добрался до аэропорта и попытался улететь «зайцем» на Багамские острова. К его большому огорчению, он был возвращен в ненавистную школу.
С большими трудностями добравшись до старших классов, Тони утвердился лидером школьников-неформалов. Он отрастил длинные волосы, стал членом рок-группы. Вездесущие журналисты отыскали юношескую фотографию Блэра в компании таких же бунтарей: будущий премьер-министр показывает средним пальцем правой руки неприличный жест. Публикация снимка вызвала волну дискуссий в британском обществе, после чего Блэр был вынужден через пресс-секретаря сделать заявление о том, что «сожалеет» по поводу этого юношеского поступка. Показательно, что в юности Блэр сильно увлекался творчеством и деятельностью Льва Троцкого. Именно этот идеолог левацкого направления в большевизме предопределил выбор его жизненного пути в пользу политики.
В том, что видные представители лейбористского движения сильно интересовались марксистскими идеями, изучали ленинизм, троцкизм и прочие учения, я убедился во время встреч с бывшим министром иностранных дел Объединенного Королевства Джеком Стро, с которым у меня установились дружеские и доверительные отношения. Будь это в Лондоне или в Астане, британский министр неизменно переводил разговор на обсуждение идейного наследия и практической деятельности видных лидеров большевизма. Его почему-то сильно интересовало мое мнение по этому вопросу. Может быть, потому, что знал, что я окончил московский вуз и сдавал там экзамены но марксизму-ленинизму.
Во время чаепития в моем кабинете в феврале 2004 года он признался, что «запоем» читал произведения Троцкого и время от времени возвращается к ним вновь. Ответил ему, что, на мой взгляд, как теоретик и публицист Троцкий был сильнее и талантливее Ленина, но «красный Наполеон», как его называли на Западе, не смог стать вождем революции в силу личностных качеств. Он слишком выделялся на фоне соратников своими способностями и непримиримостью, граничащей с беспредельной жестокостью. Троцкий - настоящий революционер, считавший, что можно пожертвовать жизнями многих людей но имя «перманентной революции» на всей планете. Его трагическая ошибка состояла в том, что он недооценил Сталина, оскорбил его таким определением: «Самая выдающаяся посредственность нашей партии». Интересно, что Троцкий, а не Сталин, предложил построить мавзолей и сохранить мумифицированное тело Ленина.
Дж. Стро внимал подобного рода рассуждениям с большим интересом, говорил о том, что идеи Троцкого не изжили себя и будут востребованы. Затем мы приступили к переговорам по вопросам сотрудничества между нашими странами. Во время следующей встречи, состоявшейся через год с небольшими Лондоне, мне опять пришлось пройти «испытание марксизмом-ленинизмом», чтобы приступить к обсуждению вопроса о возможном председательствовании Казахстана в OБСE. Правда, здесь Дж. Стро отбросил свое пристрастие к левацким идеям и, занял выработанную в США «правую» позицию, заговорив о важности соблюдения «общепризнанных» стандартов.
Несколько строк о Джеке Стро, коль скоро речь зашла о нем. Политикой он стал интересоваться очень рана -в 8 лет. Когда он об этом сказал, мне показалось, что эта была оговорка. Но на самом деле все было именно так: именно в этом возрасте он стал помогать лейбористской партии, приняв участие в проведении местных выборов в качестве сборщика персональных номеров избирателей. В 13 лет Дж. Стро удостоился чести выступать от имени подрастающего поколения партийцев на съезде районной го отделения лейбористов. В университете он возглавил студенческий союз, а затем стал руководить общенациональной студенческой организацией. Словом, типичный общественник. Вместе с тем к 30-ти годам он успел поработать адвокатом, помощником министра по социальным вопросам и даже телевизионным продюсером.
Став членом парламента, Дж. Стро упорно и целенаправленно занимался укреплением лейбористской партии, находившейся в оппозиции к консерваторам. Его труд был вознагражден престижной и важной должностью министра иностранных дел, которую он занял в 2001 году. Стро возглавлял внешнеполитическое ведомство на протяжении пяти лет и, на мой взгляд, был на высоте положения. В дипломатическом сообществе его уважали как спокойного и уравновешенного человека, обладающего ораторским искусством. Он, как и его непосредственный начальник, премьер-министр Тони Блэр, попал в тяжелое положение во время военной кампании в Ираке, поскольку был вынужден проводить по существу проамериканскую политику. Его предшественник на посту министра, Робин Кук, выступил со специальным заявлением о несогласии с решением американской администрации и ушел в отставку, Дж. Стро, как старый партиец, таких выходок себе не позволял, если и колебался, то, как говорится, делал это «согласно линии партии». Во всяком случае, официально никогда и нигде не проявлял своей оппозиционности.
Как-то он рассказал мне смешную и в то же время грустную историю о том, как познавал партийную дисциплину. По молодости лет Джек решил выразить несогласие с позицией лейбористов путем публичного заявления. Руководитель партийной ячейки решил проучить зарвавшегося активиста сильным ударом в пах. Затем спросил скорчившегося в муках Джека, собирается ли он еще раз нарушать партийную дисциплину, на что тот пообещал никогда не идти против любимой партии. В ответ я сказал министру, что искренне удивлен нравами, царившими и стане лейбористов. Даже в КПСС не было подобного рода экзекуций. Дж. Стро не остался в долгу: «Насколько мне известно, коммунисты всех несогласных расстреливали или отправляли в тюрьмы».
Британский министр абсолютно не понимал особенности исторического развития Казахстана. Увидев в Астане многочисленные «перетяжки» со здравицами в честь 50-летия освоения целины, он поинтересовался их содержанием. Получив ответ, искренне удивился: «Зачем вы чествуете колонизаторов?». Пришлось пуститься в разъяснения со ссылками на британский опыт: в Сингапуре ведь поставили памятник колонизатору сэру Томасу Раффлзу. Не будь освоения казахстанской целины, наша страна сейчас не стала бы шестым экспортером зерна в мире. Дж. Стро сделал вид, что согласен со мной, но, кажется, остался при своем мнении.
В моем кабинете его внимание привлекли местные газеты. Он поинтересовался, почему казахские издания публикуются на кириллице, а не на латинице. Опять пришлось давать разъяснения с историческими экскурсами. И снова типичный англосакс. Стро, по-моему, ничего не понял. Единственное, что он уяснил - это межнациональное и межрелигиозное согласие в Казахстане. Эта тема не сходила с его уст и в Астане, и в Лондоне. Поскольку путь министра пролегал из нашей страны в Индию, я сказал что эта страна, бывшая колония Великобритании, по-видимому, ближе и более понятна ему, нежели Казахстану Дж. Стро не стал возражать.
В Астане произошел еще один любопытный эпизоду После окончания церемонии открытия представительства британского посольства на нас стали наседать английские и казахстанские журналисты, Я подумал, что нам, министрам, придется отвечать на их вопросы, но Дж. Стро обратился за советом к послу - казалось бы, большому стороннику демократии и свободы прессы. Но тот полушепотом сказал своему начальнику: «Ничего не говорите» отправьте их куда подальше».
Возвращаясь к Тони Блэру, следует отметить, что он своевременно разочаровался в марксистском учении и увлекся изучением религии. Библия прочно заняла свое место на его столе, потеснив книги Троцкого, Будущий премьер-министр стал пропагандировать христианские идеи объединения людей на основе взаимной терпимости во имя всеобщего блага. Его речи были пронизаны состраданием к бедным и страждущим. Он порицал индивидуализм и призывал людей к коллективизму на основе христианских ценностей. Блэр стал говорить о мире как важном условии достижения всеобщего согласия.
Политическими взглядами британский премьер pain сольно отличался от своего отца - убежденного консерватора, не верившего в бога. Когда Тони было 11 лет, его отца разбил инсульт. Для будущего премьера это была настоящая трагедия. Чувствительная натура, он с болью в душе смотрел на прикованного к постели некогда энергичного и жизнерадостного отца. Он стал задумываться о призрачности земной жизни, о переменчивости человеческой судьбы, о том, что нужно ценить отведенное Всевышним время, жить в полную силу и целеустремленно. «Комплекс Фаэтона» (лишение в раннем детстве отца как надежной опоры) повлиял на формирование характера Блэра, который в своих речах стал поднимать темы возрождения, обновления, надежды. Такой настрой привлек к нему дополнительные симпатии избирателей, уставших от технократичных установок консерваторов.
Впервые мне довелось увидеть Т. Блэра в 1995 году и британском парламенте, где шла острая дискуссия по вопросам социального обеспечения. У власти еще находились консерваторы во главе с Дж, Мейджором, но он явно уступал лидеру оппозиции Блэру. Сравнительно молодой, очень харизматичный и энергичный вожак лейбористов своими острыми вопросами и едкими комментариями буквально загонял в угол Мейджора, напоминавшего неуклюжего университетского профессора. Блэр действительно выглядел впечатляюще, что наводило на мысль о его неминуемой победе на предстоящих выборах. Так оно и случилось спустя два года.
Он стал премьер-министром Великобритании в 44 года — самым молодым главой правительства в 200-летней истории своего государства. Блэр выиграл три избирательные кампании и нацелился на преодоление рекорда Маргарет Тэтчер, в связи с чем в английской прессе его стали называть «британским Брежневым».
Большую роль в его политической карьере сыграла супруга Чери, юрист по образованию. Блэр поведал смешную историю их знакомства. Чери приготовила пудинг, чтобы будущий муж оценил ее кулинарные способности. Отведав угощение, тот сказал, что в будущем им лучше питаться в ресторанах. Тем не менее супруга премьер-министра оказалась хорошей матерью и неплохим семейным казначеем, поскольку зарабатывала большие деньги, работая адвокатом и юридическим консультантом. Чери, по признанию Блэра, служила ему хорошим тылом в течение десяти неспокойных лет, проведенных на премьерском посту.
Мне не раз доводилось ее видеть на международных мероприятиях. Чери Блэр производила впечатление вежливой, но раскованной дамы высшего света. Ее поведение никак не контрастировало с привычным для широкой публики обликом мужа, премьер-министра Великобритании. Они хорошо дополняли друг друга. Это не такое частое явление в семьях высших руководителей государств.
Тони и Чери стали многодетными родителями, их четвертый сын Лео родился на исходе столетия. Жадная до скандалов британская пресса так и не смогла найти повода для атаки на семью премьер-министра. Напротив, обозреватели были вынуждены отметать одно важное обстоятельство: приверженность Блэра семейным ценностям уберегла его от многих неприятностей на работе, будь то в правительстве или в партии. Занимаясь детьми, он оказался далек от служебных интриг и конфликтов. Кроме того, семья помогала ему с меньшими потерями для здоровья переживать трудности, связанные с критическим отношением общества.
Во время визита в Лондон в 2000 году Н. Назарбаев был приглашен на семейный ужин в резиденцию британского премьер-министра на Даунинг-стрит, 10, где Тони и Чери представили ему своего десятимесячного сына Лео. Фотографии улыбающегося президента и сына лидера лейбористов обошли многие иностранные и казахстанские газеты. По возвращении в Астану кто-то из встречавших сказал Нурсултану Абишевичу, что Лео больше похож на него, чем на своих родителей. Но никто так и не понял, пришлась ли по душе ему эта шутка.
Будучи самым молодым в истории лейбористской партии премьер-министром, Блэр сумел дистанцироваться от ошибок своих товарищей по партии и предшественников в правительстве. Он олицетворял собой новую волну «лейборизма», нацеленную на реформы и обновление общества, которое сильно утомилось от потрясений в ходе осуществления неолиберальной политики консервативной партии. «Тэтчеризм» принес немало положительных сдвигов в экономике, ставшей более конкурентоспособной. Англия смогла избавиться от отрицательного образа «больного человека» в Европе. Но экономические реформы привели к появлению серьезных социальных проблем: неравенству доходов, бедности. Общественное мнение разделилось: все понимали, что наследие консерваторов было скорее положительным, нежели отрицательным, но требовалась новая политическая сила, которая смогла бы не только продолжить традиции прежнего правительства, но привнести во внутреннюю и внешнюю политику новые моменты, удовлетворяющие потребности населения.
Поэтому энергичный и харизматичный Блэр оказался «в нужное время и в нужном месте». Британцы связывали с ним свои надежды на лучшее будущее в следующем столетии. И не ошиблись в нем.
Премьер-министр взял курс на модернизацию страны, причем направил свою энергию не столько на решение социально-экономических проблем, сколько на совершенствование законодательства. Он выполнил предвыборное обещание провести общенациональные референдумы по вопросу о передаче части функций центральной власти законодательным органам Шотландии и Уэльса. Говоря на «нашем языке», осуществил реформу административного управления. Блэр предоставил независимость банку Англии, получившему право самостоятельно, без консультаций с правительством, устанавливать процентные ставки. По инициативе премьер-министра были учреждены ассамблея (представительный орган) Лондона и выборный пост мэра столицы. Он сумел провести радикальную реформу, казалось бы, вечной системы формирования высшей палаты британского парламента. Не побоявшись заглянуть в святая святых - палату лордов, Блэр значительно сократил количество наследственных пэров. Кроме того, он сумел провести пакет законопроектов по реформе образования. И даже создал министерство по конституционным реформам.
Этот краткий перечень правовых инициатив лидера лейбористов уже внушает уважение к его дееспособности. К нему можно добавить запрет на лисью охоту - традиционную забаву английских аристократов, а также серьезный прогресс в урегулировании североирландской проблемы.
Политические обозреватели отмечали, что Блэр предложил обществу «третий путь»: защищая интересы большого бизнеса, дистанцируясь от популистских профсоюзов и не отрицая результатов реформ консерваторов, «новые лейбористы» из защитников трудового класса превратились в общенациональную партию. Такой трансформации в немалой степени способствовали не только практические действия лейбористов по модернизации страны, но и «проповеди» Блэра, неустанно призывавшего свой народ к единству, чтобы достойно ответить на вызовы грядущего тысячелетия: «быть вместе одну тысячу дней и единой нацией войти в одну тысячу лет».
В то же время лейбористы смогли удвоить налоги на сверхдоходы крупных добывающих компаний и вырученные миллиарды фунтов стерлингов направить на социальные проекты. Население почувствовало уверенность в завтрашнем дне. Англия под началом лейбористов стала превращаться в сильное государство, достойного наследника имперских традиций.
Т. Блэр, возможно, мог бы войти в историю как великий премьер-министр, не случись война в Ираке и многочисленные скандалы внутри партии, а также в ближайшем окружении.
Несмотря на сомнения дипломатов во главе с министром иностранных дел Дж. Стро, он пошел на поводу у британских спецслужб и заставил себя поверить в изначально провальную версию о наличии в Ираке оборудования по производству оружия массового поражения. Скорее всего, им двигали чувства верности союзническим обязательствам, которые понятны британцам и воспринимаются правительством как нечто должное. И для американцев поддержка Великобритании - это обычная практика, сравнимая с восходом и закатом солнца. Наверное, Блэр позднее не раз жалел о своем решении, об этом чувстве он невольно признался в телевизионном интервью ВВС.
Действительно, поддержка США в антииракской кампании далась ему нелегко, потому что сопровождалась не только массовыми протестами, но и тяжелыми обвинениями по поводу загадочной смерти сотрудника министерства обороны, располагавшего материалами о фабрикации документов относительно планов багдадского режима. Во время визита Блэра в Токио один из журналистов по хамски спросил премьер-министра, как он чувствует себя, зная, что его руки «по локоть в крови».
Реакция общества на участие Англии в иракской войне сильно потрепала нервы главе британского правительства, к своей отставке он подошел уставшим, сильно поседевшим человеком, с которого осыпалась звездная пыль. Самое главное, он утратил внутреннюю энергетику и внешнее обаяние. В таких случаях говорят: «сдулся»,
Т. Блэра можно понять, ведь, помимо протестов, его постоянно сопровождали насмешки, среди которых выражение «пудель Буша» было не самым обидным. Даже спецсамолет американского президента «Air force one», остряки переименовали в созвучное «Blair force one», что, конечно, не улучшало настроение лидера лейбористов.
Он решил взять на себя роль посредника иди моста между США и Европой. Но эта миссия оказалась очень трудной, особенно по мере ухудшения ситуации в Ираке. Разногласия между «старой» Европой и американской администрацией вынуждали его отказываться от нейтралитета. Разумеется, в пользу Вашингтона. В результате отношения Блэра с европейскими лидерами заметно ухудшились, что, конечно, повлияло не только на международные позиции Великобритании, но и на персональный имидж премьер-министра. В какой-то степени он Пожертвовал собой во имя традиционного союзничества между Сент-Джеймским дворцом и Белым домом.
Дж. Буш по непонятной причине отказался высказать благодарность Блэру за проявленную лояльность. На прямой вопрос журналиста о том, что между ними общего, он со смехом ответил: «Мы оба пользуемся зубной пастой «Колгейт».
Внутри лейбористской партии тоже было не все в порядке. Стали давать знать о себе скрытые разногласия и соперничество с министром финансов Г. Брауном. Этот человек всегда отличался независимостью взглядов и позиций. Благодаря ему правительство в экономической политике не пошло по пути популизма. Ни одно приватизированное предприятие и тем более отрасль не были национализированы, хотя население ожидало от него обратного, например, в отношении железной дороги. Более того, была приватизирована часть авиадиспетчерской службы и лондонского метро. Лейбористы замахнулись даже на королевскую почту, но законопроект не был утвержден парламентом. Словом, экономический курс правительства Блэра, благодаря его соратнику Гордону Брауну, был вполне «капиталистическим». Даже в таких социальных сферах, как образование, здравоохранение, стали внедряться рыночные механизмы. Все это позволило обозревателям заявить о появлении нового явления в британской политике: «тэтчеризма с человеческим лицом» или «неолейборизма».
В британской прессе циркулировали сведения, что Блэр и Браун еще в 1994 году договорились: если первый станет премьер-министром, то со временем уступит место второму. Надо сказать, что эти выдающиеся представители лейбористского движения совершенно не похожи друг на друга. Если Тони артистичен, вежлив и коммуникабелен, то Гордон производит впечатление человека, мало обращающего внимание на реакцию общественного мнения. Он тяжеловат на подъем, скуп на улыбки и не так красноречив, как его друг-соперник, но будучи многолетним министром финансов, очень компетентен в сфере экономики. К такому мнению я пришел после встречи с Г. Брауном нашего президента в ноябре 2006 года в Лондоне.
В начале 2006 года в стане лейбористской партии разразился скандал: противники Блэра потребовали от него назвать конкретную дату ухода с премьерского поста. Он был вынужден применить хитрость, заявил, что будет работать на этой должности не более года, но отказался назвать день своей отставки. И правильно сделал. Только недальновидные и слабые политики обрекают себя на роль «хромой утки».
Интересно, что даже на своей последней конференции в качестве лидера лейбористов Блэр отказался назвать Брауна в роли будущего главы правительства. Он выжидал до самого конца, что заставило обозревателей заявить о «провале операции «преемник» по кремлевскому образцу». Зато воспользовался представившейся возможностью, чтобы призвать лейбористов отбросить в сторону разногласия, сплотиться во имя победы на предстоящих парламентских выборах. Заявив о скорой отставке, он сказал: «Уходить всегда трудно, но это нужно сделать для страны и для партии». В качестве политического завещания он оставил пожелание следующему правительству «не отступать в комфортную зону, демонстрировать мужество в ходе реализации реформ».
Г. Брауну осталось терпеливо выжидать наступления счастливого для него момента. Он наконец пришел, в июле 2007 года, после чего, казалось, «вечно второй» получил возможность без оглядки заявить, что гордится долгой совместной работой с Т. Блэром. Но основатель «неолиберализма» уже не слышал запоздалое признание своего коллеги: с легкой душой он отправился на Ближний Восток в качестве специального представителя «квартета» (США, Европейский Союз, Россия и Саудовская Аравия).
На репутацию Бэра повлиял громкий скандал вокруг лорда Леви, которого обвинили в торговле местами в высшей палате парламента. Британская пресса называла его «кошельком» премьер-министра. То, что незадачливый лорд был очень близок к семье Тони и Чери, было правдой. Хотя верилось в это с трудом, потому что лорд Леви показался мне, выражаясь дипломатическим языком, неоднозначным человеком.
В начале сентября 2003 года он посетил Казахстан в качестве специального представителя британского премьер-министра. Во время встреч и переговоров бросилась в глаза его суетливость, никак не сочетавшаяся с устоявшимся образом английского лорда. Небольшого роста, сухого телосложения, он производил впечатление «кривляки», поскольку ему было трудно сидеть или стоять на одном месте, его руки и ноги находились в каком-то странном водовороте движений. Он постоянно менял мимику лица и энергично жестикулировал. Эта привычка выдавала в нем такие черты характера, как пристрастие к авантюрным приключениям и быстрым решениям. Кроме того, было заметно, что британский парламентарий если не пренебрежительно, то, во всяком случае, свысока посматривал на наших представителей, хотя всячески старался скрывать это чувство.
Позднее выяснилось, что лорд Леви не пользуется симпатией и уважением своих коллег в парламенте. Во время громкого скандала ни один из них не встал на защиту своего коллеги, дав понять, что предъявленные полицией обвинения могут оказаться правдой. Во время визита в Лондон я поинтересовался у одного члена британского парламента, как Леви оказался в палате лордов, ведь невооруженным взглядом видно, что он — не английский аристократ. Ответ, как и вопрос, был прямым: «Наверное, договорился с таким же, как и он сам».
Однако когда близость лорда Леви к Блэру приобрела одиозный характер, все соратники премьер-министра, начиная от Брауна и заканчивая Стро, пытались отвадить шустрого парламентария, но эти попытки оказались безуспешными.
Мне запомнился визит в Лондон в начале марта 2006 года, потому что в значительной степени он носил рекогносцировочный характер в канун официального визита в Великобританию Н. Назарбаева. Предложенная нашим посольством и МИД Англии программа оказалась весьма насыщенной. Она началась авторитетной конференцией по проблемам Центральной Азии и Закавказья с участием британских дипломатов и политологов, а также представителей Европейского Союза в престижном клубе «Уилтон Парк» близ Лондона. Затем были выступления перед многочисленными аудиториями, в том числе в королевском обществе международных отношений «Чатэм Хаус», Европейском банке реконструкции и развития, перед британскими парламентариями и участниками «круглого стола» Каспийского информационного центра. Большой интерес к общению со мной проявили и средства массовой информации.
Моя задача, помимо изложения внешнеполитических приоритетов Казахстана, состояла также в том, чтобы разъяснить ситуацию в нашей стране в свете состоявшихся и конце 2005 года президентских выборов. Не могу сказать, что это была легкая работа, потому что далеко не все англичане понимают и воспринимают специфику демократического развития Казахстана. Пришлось отвечать как на недоуменные, так и на откровенно провокационные вопросы. Было немало дискуссий, порой принимавших характер ожесточенных споров. Такой разговор о положении и нашей стране состоялся и с депутатом парламента, председателем комитета по обороне и международным делим Б. Джонсом, который известен своей непримиримостью в вопросах демократии. Именно он объявлял президентские выборы в России в 2004 году не соответствующими международным стандартам, что вызвало жесткую реакцию Кремля, и полностью демократическими выборы президента на Украине, хотя там они прошли с нарушением конституции страны. Обмен мнениями за ужином был настолько резким, что другие британские парламентарии, и том числе истинный друг Казахстана лорд Фрэйзер, 6ыли вынуждены прервать дискуссию, переведя беседу в более спокойное русло.
Затем состоялся ланч от имени министра иностранных дел Дж. Стро, который счел нужным появиться на данном мероприятии несмотря на сильную простуду. Разговор шел по широкому кругу вопросов, включая ситуацию в Центральной Азии, Ираке и вокруг Ирана. Мой коллега живо интересовался деятельностью Шанхайской организации сотрудничества, казахстанско-российскими отношениями и взаимодействием, контактами с Китаем.
Удовлетворив профессиональный интерес британского министра, обратился к нему с вопросом об отношении английского правительства к нашему председательствованию в ОБСЕ в 2009 году. Ответ Дж. Стро поразил своей откровенностью. По его словам, в Лондоне обеспокоены не столько состоянием демократии в Казахстане, сколько возможностью использования нашей страны в качестве «троянского коня» России, которая заинтересована в «блокировании» деятельности ОБСЕ. Признаться, такая постановка данного вопроса озадачила меня, так как дружественные отношения с Россией, оказывается, рассматриваются в британских политических кругах под таким углом зрения. Заверил своего коллегу в том, что ни у Казахстана, ни у России не было таких планов, наша общая приверженность ОБСЕ не должна подвергаться сомнениям на Западе. Но было видно, что Дж. Стро остался при своем мнении.
21 ноября 2006 года с Т. Блэром провел переговоры Н. Назарбаев. Премьер-министр подчеркнул, что события в нашей стране его сильно интересуют. После наблюдения за развитием ситуации в Казахстане он пришел к выводу, что «страна стала сильнее под руководством сильного президента». Н. Назарбаев в ответ процитировал Уинстона Черчилля о том, что в трудные времена страной должен управлять сильный руководитель. Применительно к Казахстану, по словам Н. Назарбаева, это высказывание политического гиганта приобретает особую важность, ведь без такого руководства в стране не могло быть положительных сдвигов. Президент подчеркнул, что в результате реформ удалось достигнуть главного - изменить психологию людей. Рыночная экономика начала приносить плоды: доходы населения резко увеличились. Казахстан, подчеркнул президент, богат нефтью, газом и другими минеральными ресурсами, но в основе успехов страны все же находятся реформы. Затем Н. Назарбаев вкратце обрисовал внешнюю политику, подчеркнув, что мы придерживаемся многовекторного курса: дружим не только с Россией, но и со всеми заинтересованными государствами. Это соответствует стратегическим интересам Казахстана.
Т. Блэр отметил важность дальнейшего развития британско-казахстанских отношений с упором на экономические сотрудничество. Он высказал удовлетворение по поводу выхода ряда казахстанских компаний на лондонскую биржу. Премьер-министр высоко отозвался о внутренней политике президента, благодаря которой в Казахстане царит стабильность и спокойствие. По его словам, наша страна значительно опередила своих соседей, где нет реформ и внутренняя ситуация не отличается стабильностью.
Н. Назарбаев по просьбе Т. Блэра дал характеристику обстановки в Центральной Азии и осветил проблемы транспортировки энергетических ресурсов. На уточняющий вопрос премьер-министра относительно Узбекистана президент четко заявил: «Из-за андижанских событий нельзя делать всю страну изгоем. Это очень важное государство в регионе. Узбеки - трудолюбивый народ, имеющий рыночный менталитет».
К чести Н. Назарбаева, он везде защищает Узбекистан, который подвергся жесткой критике США и Европейского Союза. Во время визита в Вашингтон президент в ответ на резкие высказывания американских руководителей находил весомые аргументы в пользу соседнего государства. Особенно откровенно об Узбекистане сказал руководитель известной спецслужбы: «У нас нет никаких надежд на режим Каримова». На этот «приговор» Н. Назарбаев отреагировал четкими разъяснениями, смысл которых сводился к тому, что без силовых действий узбекского президента вся страна могла превратиться в полыхающий факел и оказаться в руках исламских террористов. Что касается И. Каримова, то наш президент хорошо отозвался о нем, призвал американцев быть более снисходительными и активно работать с ним. Внимательно выслушав Н. Назарбаева, его собеседник произнес многозначительную фразу: «Вы поступаете как надежный союзник этой страны и как друг ее президента. Он же не так щедр на добрые слова о своих соседях». Нурсултан Абишевич сделал вид, что не понял данного намека.
Возвращаясь к переговорам с Блэром, можно отметить его неподдельный интерес к ситуации в Центральной Азии: «Можете ли Вы дать нам совет, как строить политику в отношении стран региона?». Н. Назарбаев сказал, что на Западе нет понимания этого региона. Во-первых, там думают, что он однороден по культуре, политике и экономике. Это совершенно неправильный подход. Также как нельзя ставить на одну ступень Казахстан и другие среднеазиатские республики, хотя бы потому что экономика нашей страны вдвое больше, чем объемы валового внутреннего продукта наших соседей в совокупности. Во-вторых, кое-кто хочет «втолкнуть» Афганистан в Центральную Азию. Это непонятно, так как эта страна совершенно отстала в своем развитии, там царят тотальная бедность, наркомания и анархия. Вместо выстраивания концептуальных схем гораздо лучше совместно заняться реконструкцией Афганистана, помочь многострадальному народу. Тем более талибы не ушли из этой страны, они укрепились на границе с Пакистаном и по-прежнему представляют угрозу безопасности всего центральноазиатского региона, а значит - и западных государств.
Т. Блэр с неподдельным вниманием выслушал эту информацию и попросил поделиться видением ситуации в Ираке. Президент и по этому вопросу был предельно откровенен. Он сказал, что там были допущены серьезные ошибки, которые привели к возможности дестабилизации обстановки на всем Ближнем Востоке. Некогда светский Ирак сейчас превратился в очаг исламского терроризма. При Саддаме Хусейне «Аль Каеда» боялась туда заходить, а сейчас чувствует себя как дома. Страна вышла из-под контроля иностранной коалиции, шииты проводят свою политику, курды не расстались с мечтой создать собственное государство, сунниты стали уходить в подполье. Вокруг Ирака нет единства. Иран преследует свои цели, Турция не хочет создания курдского государства и готова вооруженным путем препятствовать этому, ближневосточные страны встревожены превращением Ирака в источник терроризма.
Британскому премьер-министру было нелегко выслушивать предельно откровенные и жесткие оценки ситуации в Ираке, которая приобрела катастрофический характер и но его личной вине. Тяжело вздохнув, он сказал: «Раскол вокруг этой страны крайне нежелателен». Пожалев самолюбие Блэра, наш президент произнес утешительную фразу: «В принципе решение о направлении военных в Ирак было правильным. Если не сейчас, то позже пришлось бы это сделать, чтобы ликвидировать неугодный режим». Английский премьер несколько оживился и поддержал эту мысль, сказав, что Саддам Хусейн показал себя как неисправимый диктатор. Но Н. Назарбаев решил не сбавлять «температуры» переговоров и заметил, что исполнение смертного приговора в отношении бывшего иракского руководителя ухудшит ситуацию в этой стране. Последующие события показали, что он был абсолютно прав.
Во время ланча руководители двух стран обменялись мнениями по поводу нашумевшего фильма, снятого по сценарию и с участием английского комика Коэна, взявшего псевдоним «Борат». Блэр признался, что не видел фильма, но наслышан о нем. По его словам, Англия отличается от других стран повышенной демократичностью в сфере искусства. Выходит масса фильмов, в которых высмеиваются все политики и даже члены королевской семьи. Н. Назарбаев был настроен на удивление благодушно, сказал, что данный фильм является юмором и смотреть его надо тоже с чувством юмора. Правда, через секунду признался, что, как и премьер-министр, не знаком с его полным содержанием.
Н. Назарбаев встретился с королевой Елизаветой II, которая еще в ноябре 2000 года наградила его высшей наградой Великобритании - Большим крестом ордена святых Михаила и Георгия. По своему статусу, биографии и человеческим качествам королева является выдающимся представителем современного человечества.
Принцесса Елизавета вступила на престол в возрасте 22-х лет после смерти отца, короля Георга. Интересный факт: она стала первым британским монархом, находившимся за пределами Великобритании в момент обретения королевского статуса, и первым монархом современности, не знавшим точного времени престолонаследия, так как ее отец скончался во сне. В Кении, где она находилась в тот момент, зародилась поговорка: «Заснуть принцессой, проснуться королевой».
За годы своего правления (более полувека) она была монархом 32-х стран. Сейчас же она является главой 16 государств Европы, Америки, Карибского бассейна, Океании, вошедших в Содружество, с общим населением около 130 млн. человек. Ее статус уникален: она - единственный в мире монарх, являющийся главой более чем одного независимого государства. Елизавета II является также главой Содружества, Лордом-адмиралом, Верховным правителем англиканской церкви («защитником веры»). К этому списку почетных титулов следует добавить еще один, имеющий большое практическое значение: Верховный главнокомандующий вооруженными силами, причем не только Великобритании, но и большинства других владений.
Обладая верховной, но по существу формальной властью, королева, тем не менее, пользуется непререкаемым авторитетом и в своей стране, и далеко за ее пределами.
И как бы газетчики, киношники и люди прочих публичных профессий ни пытались дискредитировать королевскую семью, Елизавета II остается незыблемым символом британской империи и ее былого могущества. В середине 2007 года она посетила американский город Хэмпшир, в свое время ставший местом поселения первых английских колонистов. Ее принимали по-королевски торжественно, с соблюдением соответствующего этикета. И даже президент Дж. Буш, испытывающий глубокую неприязнь к фракам, был вынужден подчиниться строгому протоколу. Тем более во время визита в Лондон он удостоился чести остановиться на ночлег в Букингемском дворце.
Королева Елизавета является публичной фигурой: она довольно часто выезжает за рубеж (правда, в последние годы из-за возраста делает это гораздо реже), посещает культурные мероприятия, является любительницей лошадиных скачек. До 1986 года она принимала ежегодные парады гвардейцев перед Букингемским дворцом верхом на коне.
Встреча с королевой, конечно, большая честь для любого человека, будь то президент или домохозяйка. Именно с таким чувством Нурсултан Абишевич направился на очередную аудиенцию в Букингемский дворец. Он понимал, что несмотря на протокольный характер встречи, она очень важна для нашего народа, не так давно обретшего независимость. В течение получаса главы государств смогли обсудить основные вопросы двустороннего сотрудничества. Королева одобрительно высказалась о создании совместного университета по техническим специальностям под патронажем президента Казахстана и британского премьер-министра.
Действительна, это очень удачный проект, который был задуман нашим президентом и осуществлен при содействии Т. Блэра. Университет вносит значительный вклад в подготовку технических кадров для нефтегазовой отрасли. В 2006 году данное учебное заведение осуществило первый выпуск студентов, обучавшихся по специальным образовательным программам. В церемонии вручения дипломов принял участие герцог Йоркский.
Казахстан поддержал инициативу Блэра по развитию прозрачности добывающих отраслей. Это был еще один жест в адрес британского премьер-министра. Но он в силу своей чрезвычайной занятости так и не смог посетить нашу страну. Хотя для бывших владений Великобритании все же находил время, в связи с чем обозреватели и специалисты стали подозревать его в попытке возродить имперскую внешнюю политику. Как всякий просвещенный англосакс, он не был чужд идеям глобального мессианства. Своеобразной трактовке подвергся в его устах процесс глобализации. Выступая в Чикаго в 1999 году, Блэр заявил, что она - не только экономический, но и политический феномен. По его словам, «если мы хотим жить в безопасности, то нельзя закрывать глаза на конфликты и нарушения прав человека в других государствах». Он даже предложил внести поправку в устав ООН, чтобы узаконить военные интервенции в государства, нарушающие права человека. Правда, после терактов в Лондоне Блэр уже не вспоминал о своих ранних инициативах.
Как указывалось выше, Блэр был заложником британской традиции иметь «особые отношения» с США. Именно такие отношения, начало которым положил Уинстон Черчилль, позволяют США быть лидером в этом союзе, но выдвигать на первый план Великобританию в щепетильных и конфликтных ситуациях. Поэтому не удивительно, что британское правительство по некоторым вопросам глобальной повестки дня выступает гораздо жестче, чем американская администрация. Говорю об этом со знанием дела, поскольку был непосредственным очевидцем осуществления такой стратегии, в том числе в отношении Казахстана, например, но вопросу о председательствовании в ОБСЕ. Блэр во время непопулярной иракской кампании своим красноречием сделал много полезного для США, втянувших Англию в эту войну. Газета «New York Times» по этому поводу написала: «Он объяснял цели войны против терроризма более понятно и убедительно, чем Буш. Он был не только партнером Вашингтона в переговорах с другими странами, но и представлял их интересы в Вашингтоне. Америка должна быть благодарна ему за эти две роли».
США все же отблагодарили Блэра, предложив его кандидатуру на пост спецпредставителя по ближневосточному урегулированию. Его предшественник, бывший президент Всемирного банка Дж. Вулфенсон отказался от этой работы, сказав, что ни израильтяне, ни палестинцы не хотят идти навстречу друг другу, а главенствующую роль в «квартете» играют США. Остается надеяться, что Вашингтон будет более благосклонен к своему верному союзнику. Дипломатические эксперты рекомендуют создать тандем Блэр - Райс. Бывший премьер-министр взялся бы за строительство государственных институтов в Палестине, а Райс — за разработку концептуальной основы долгожданного мира на Ближнем Востоке. Насколько такой британо-американский «дуэт» окажется эффективным, покажет время. Но одно ясно: Тони Блэр принимает на себя новый вызов, не менее сложный, нежели выработка «третьего пути» развития Великобритании.
***
30 августа 2006 года я имел встречу с президентом Туркменистана Сапармурадом Ниязовым. Он ожидал меня в своей резиденции, расположенной в центре Ашгабада. Моя миссия состояла в том, чтобы передать главе туркменского государства послание президента Н. Назарбаева по вопросам дальнейшего развития экономического и политического сотрудничества.
Надо сказать, что мы были обеспокоены отсутствием прогресса в двусторонних отношениях несмотря на наличие больших возможностей в различных сферах сотрудничества, в том числе в газовой и транспортной областях. Правда, сдерживающим фактором был долг казахстанской стороны, накопленный в начале 90-х годов нашими «хозяйствующими субъектами» за получение электроэнергии из Туркменистана.
Но, помимо данного долга, более существенным моментом являлось отрицательное отношение С. Ниязова к самой идее тесного сближения наших государств. И этот подход был во многом обусловлен личностными качествами туркменского лидера, который еще с советских времен сохранил скептическое отношение ко всему, что связано с рыночными реформами. Такой взгляд на экономику, конечно, не мог не отразиться на его отношении и к нашему президенту. Кроме того, С. Ниязов имел глубокую неприязнь к интеграционным и, как правило, участвовал ни в заседаниях СНГ, ни в других международных мероприятиях. Отдаление Туркменистана от мирового сообщества проходило под лозунгом нейтралитета страны.
Войдя в кабинет туркменского президента, я натолкнулся на его внимательный, оценивающий взгляд. «Хорошо стал выглядеть. Подтянулся, посвежел», медленно произнес он. Затем, как бы поясняя свою фразу, сказал: «Раньше был полноват и выглядел уставшим». Из этих высказываний я сделал для себя вывод, что С. Ниязов обладает хорошей зрительной памятью. Во время дальнейшего разговора для меня стало понятно, что, помимо этого положительного качества, для него не чужда и такая отрицательная черта характера, как злопамятность.
Пробежав глазами по письму нашего президента, туркменский лидер неожиданно высоким, почти юношеским голосом сказал, что к содержанию послания трудно придраться, «написано все правильно», но, мол, зачем все это нужно, если Туркменистан и Казахстан развиваются разными путями. Затем он совершил экскурс в прошлое личных взаимоотношений с Нурсултаном Абишевичем во времена существования Советского Союза, из чего можно было понять, что он помнит старые обиды и давняя ревность к его популярности до сих пор не дает ему покоя.
Немало говорил С. Ниязов и о достижениях современного Туркменистана. В его глазах светилась гордость за свою страну, Которая, по его Мнению, является образцовой моделью развития. Правда, он великодушно подчеркнул, что не собирается пропагандировать и тем более навязывать опыт своей страны, хотя критически относится к тому, что происходит в других государствах.
Интересно, что во время встречи он сидел в белой рубашке с короткими рукавами. Позднее, рассматривая красочный альбом, подаренный мне гостеприимными хозяевами, я обратил внимание на то, что это не было исключением из правил, В таком виде он принимал многих иностранных гостей, в том числе генерального секретаря ООН К. Аннана. Еще один момент, бросившийся в глаза: все туркменские официальные лица, включая министра иностранных дел, сидели за большим столом на приличном расстоянии от «сердара» и внимали его рассуждениям с подчеркнутым вниманием, выражая согласие с ним частыми кивками голов. И у нас, вКазахстане,такая практика иногда встречается, но все же применяется не в столь верноподданническом духе.
Особенности специфического характера бывшего туркменского президента, скорее всего, происходят из его несчастного детства. Родившись в 1940 году, он в восемь лет остался круглым сиротой. Отец погиб на фронте, мать и двое его братьев стали жертвами разрушительного землетрясения. В своей книге «Рухнама», ставшей историческим и духовным путеводителем всех туркмен, С. Ниязов подробно описал, как в детском возрасте лишился семейного очага. Во время стихийного бедствия его мать сумела буквально вытолкнуть маленького Сапармурада из разваливающегося дома и тем самым спасла ему жизнь. Будущего президента нашли только на третий день, он совсем истощал и был заплакан. Поскольку близких родственников у него не оказалось, Сапармурада отправили в детский дом в Ленинград. В этом же городе он окончил профтехучилище, университет и начал трудовой путь.
Сокурсники и друзья С. Ниязова отзывались о нем как об обходительном и скромном юноше, которому ничто земное не было чуждым. Он, как и большинство студентов, жил в общежитий, посещал лекции, занимался танцами и ухаживал за девушками. На одной из них, Музе, С. Ниязов впоследствии женился, Они стали родителями двух детей: сына Мурада и дочери Ирины.
Способного и активного туркменского парня заметили партийные вожаки и привлекли к организационной работе. В то время в Туркменистане были нужны специалисты, прошедшие хорошую подготовку в центре. Поэтому возвращение С. Ниязова на историческую родину было предопределено. В возрасте 45-ти лет он возглавил партийную организацию Туркменистана. В то время в союзных республиках не было таких молодых руководителей. За исключением Н. Назарбаева, в 44 года ставшего главой правительства Казахстана.
Этот момент, конечно, был хорошо известен С. Ниязову. Дух соперничества с казахским лидером не покидал его до конца жизни. Он всегда внимательно наблюдал за деятельностью Н. Назарбаева, в чем-то соглашался с ним, но часто оспаривал те или иные решения, причем делал это не всегда корректно и преимущественно заочно, поскольку их личные встречи, особенно в последние три-четыре года, стали нечастыми.
До назначения на высший пост в Туркменистане С. Ниязов в. течение года работал инструктором ЦК КПСС. Его сослуживцы рассказывали о нем как об очень скромном человеке, который неустанно твердил, что счастлив работать в «штабе партии», набираться там опыта и знаний. Правда, гораздо позже мне доводилось выслушивать от него совершенно другие истории о своей партийной деятельности. Оказывается, уже в те годы он твердо знал, что КПСС обречена, и очень критически относился к членам политбюро. Но осуждать С. Ниязова за причуды памяти не хочется, этой болезнью страдают многие политики, выбившиеся на вершину власти из самых низов, прошедшие через многие испытания и даже унижения.
Он еще долгое время не мог избавиться от партийных привычек. Во время ашгабадского саммита глав среднеазиатских республик, состоявшегося в 1991 году после встречи славянских лидеров в Вискулях, С Ниязов обращался к коллегам не по имени-отчеству, а с использованием слова «товарищ». Словно Не хотел расставаться с советской реальностью.
Но вскоре он быстро понял все преимущества независимого существования и взял курс на строительство туркменского государства. Во время визита Н. Назарбаева в Ашгабад в 1993 году он признался: «Знаешь, Нурсултан, так хорошо жить без ЦК КПСС!». С. Ниязов стал единоличным обладателем несметных газовых ресурсов Туркменистана и решил использовать это богатство для укрепления суверенитета своей страны.
Во внешней политике туркменское государство Провозгласило приверженность нейтралитету. При активном содействии бывшего министра иностранных дел Бориса Шихмурадова Генеральная Ассамблея ООН приняла специальную резолюцию с признанием нейтрального статуса Туркменистана, после чего этот день вошёл в реестр национальных праздников страны.
К сожалению, взаимоотношения министра с «великим сердаром» стали портиться, а затем Б. Шихмурадова обвинили в подготовке переворота с целью убийства президента и приговорили к пожизненному тюремному заключению. С Борисом мы не раз встречались на различных международных форумах. Он всегда производил впечатление доброжелательного человека и хорошего специалиста. До возвращения в Ашгабад Шихмурадов долгое время работал в советском агентстве печати «Новости» (АПН), приобрел опыт зарубежной деятельности в качестве сотрудника посольства СССР в Пакистане. Его отец был секретарем ЦК Компартии Туркменистана и, говорят, дружил с Ниязовым. Возможно, это обстоятельство повлияло на последующее возвышение Шихмурадова. Какой-то период времени ему даже дали должность заместителя премьер-министра, но затем туркменбаши обвинил его в незнании туркменского языка и отправил послом в Китай, откуда Борис бежал в Москву, где провозгласил себя борцом против режима Ниязова. Трудно судить, готовил ли на самом деле Шихмурадов государственный переворот, ответ на этот вопрос будет ясен по истечении многих лет, но остается лишь сожалеть по поводу печальной судьбы коллеги по дипломатическому цеху.
Помнится, в 1996 году я советовал Борису быть осторожней в своих высказываниях в адрес президента и во время контактов с российскими представителями, не полагаться на «конфиденциальные связи» с ними, потому что излишняя активность Шихмурадова явно раздражала туркменбаши. На приеме в Ашгабаде с участием президентов и министров иностранных дел центральноазиатских стран и России Ниязов публично оскорбил своего министра: сначала зачем-то назначил «тамадой», затем накричал на него и обвинил в отсутствии способностей. На взмокшего от унижения Бориса было жалко смотреть. Незадолго до ареста он получил российский паспорт, но этот документ не помог ему избежать тюремного заключения, российское правительство, во всяком случае, публично, не встало на защиту гражданина своей страны. Возможно, здесь были другие причины и обстоятельства, о которых мне неизвестно.
На Западе С. Ниязова обвиняли в создании сверхав-торитарного государства с мощным репрессивным аппаратом. Но Туркменистан никогда не включался ни в один черный список стран-изгоев. Причина совершенно ясна - газовый потенциал этой страны, которая к тому же до недавнего времени держалась на дистанции от России и интеграционных объединений, ссылаясь на свой нейтралитет. Политика туркменбаши приносила положительные результаты до поры до времени, но затем, к концу его жизни, она стала выглядеть довольно странной, потому что уводила страну в международную изоляцию.
С. Ниязов был своеобразным человеком. Он не занимался спортом, хотя в президентском сообществе это стало модно. Может быть, именно поэтому после 60-ти лет он стал выглядеть не лучшим образом. Да и болезнь сердца давала о себе знать, несмотря на перенесенную в Германии операцию.
Встречаясь с ним в Ашгабаде, я обратил внимание на нездоровый вид туркменского руководителя: он был тучен и раздражителен.
С. Ниязов увлекся чтением исторической литературы и по существу стал автором новой версии жизнеописания нации. Во время посещения национального музея в Ашгабаде я обратил внимание на новую трактовку древней истории туркмен. В последние годы своей жизни С. Ниязов увлекся пешими прогулками и даже открыл «дорогу здоровья», пролегающую по одной из близлежащих гор. В выходные дни по ней стали прогуливаться не только жители столицы, но и все члены правительства.
О суровом нраве туркменбаши ходили легенды. Он любил отчитывать министров и руководителей областей за любую провинность, причем эти «порки» наблюдала по телевидению вся страна. Зачастую гнев президента переходил границы разумного, и тогда его соратники отправлялись в Тюрьмы. Незадолго до смерти туркменбаши свободы лишился даже его пресс-секретарь. «Сердар» был убежденным сторонником вертикали власти, утверждая, что «только жесткая система в состоянии обеспечить стабильное, бесконфликтное и благополучное существование нации».
По замыслу С. Ниязова, в «переходный период прочной стабильности» страна должна сосредоточиться на создании мощного фундамента экономики. В то же время он категорически не воспринимал ее либерализацию, крайне отрицательно относился к привлечению иностранных инвестиций в базовые отрасли. С. Ниязов резко снизил цены на хлеб, соль и основные продукты, обеспечил бесплатную доставку газа потребителям, но одновременно существенно сократил финансовые дохода населения. Другими словами, люди оказались заложниками своего правительства, которое не давало им деньги, но исправно обеспечивало их товарами Первой необходимости.
Власти усиленно пропагандировали тезис об уникальности туркменской модели политического и экономического развития страны как наиболее полезной и оптимальной. С. Ниязов считал ненужным и вредным применение зарубежного опыта политических реформ: «Игры в плюрализм, искусственное взращивание в угоду мировому общественному мнению декоративных партий непозволительная роскошь». В беседе со мной за два месяца до своей кончины он сказал: «У нас в Туркменистане, конечно, есть демократия, но это наша демократия, идущая из глубин веков. Мы не собираемся копировать кого-либо». В центре международной деятельности С, Ниязова неизменно находились вопросы транспортировки газа из Туркменистана. Будучи главным поставщиком голубого топлива в Россию и на Украину, эта страна, конечно, пользуется «повышенным спросом» на мировом энергетическом рынке и рассматривается как важный игрок в. региональной политике. О жесткости и принципиальности С. Ниязова на переговорах с зарубежными представителями ходило много слухов. Выражая возмущение заниженными ценами на газ, он бросил в лицо бывшему главе «Газпрома» Р. Вяхиреву: «Ты - волкодав! С хищниками я не разговариваю». Тот, выйдя из президентской резиденции, тоже не остался в долгу и сказал своим людям нечто обидное про туркменбаши и его страсть к огромным бриллиантовым перстням. С. Ниязову, конечно, стали известны грубые высказывания главного российского газовика, что не способствовало развитию сотрудничества не только в газовой сфере, но и в целом между государствами. Возник «русский вопрос» -Москва. обвинила туркменские власти в притеснении российских граждан. Но затем накал стал спадать, поскольку в ухудшений-отношений ни одна из стран не заинтересована. Туркменистан поставляет свое основное богатство в Россию, а она транспортирует его далее в Европу Большой вклад в укрепление сотрудничества с Туркменистаном внес президент В. Путин, которому, может быть было нелегко встречаться и вести переговоры со своеобразным «сердаром», но он неизменно демонстрировал к нему (во всяком случае, внешне) должное уважение.
К Туркменистану стал проявлять повышенное внимание Китай, остро нуждающийся в энергетических ресурсах. С. Ниязов по приглашению председателя Ху Цзиньтао посетил с официальным визитом Пекин и подписал там важное соглашение о поставках голубого топлива в КНР. Объем запланированного газа поразил воображение наблюдателей — До 40 млрд. кубических метров. Тут же возникли вопросы: имеются ли в Туркменистане достаточные ресурсы газа с учетом его контрактных обязательств перед Россией и другими государствами? Эту страну принялись внимательно изучать в основных столицах мира. Во время пребывания в Ашгабаде я обратил внимание на большую группу китайских инженеров, живо обсуждавших вопрос о запасах газа в Туркменистане. Данная проблема прочно вошла в повестку дня Евросоюза, который надеется, что когда-нибудь старый континент будет получать голубое топливо в обход России. В Вашингтоне тоже тщательно изучают этот вопрос, в связи с чем в Ашгабад зачастили американские эмиссары.
С. Ниязов умело использовал В своих интересах уникальное положение Туркменистана. Заручившись статусом «постоянного и позитивного нейтралитета, он погрузился во внутреннюю работу, редко выезжая за рубеж и нечасто принимая иностранных гостей. В первые годы независимости в Ашгабаде проходило немало международных конференций и форумов. В связи с этим туркменскую столицу стали даже называть «среднеазиатской Женевой». Такое сравнение, похоже ,льстило туркменбаши и его соратникам, но затем С. Ниязов Изменил свое отношение к данной тенденции «период первых лет независимости, утверждения страны на международной арене, отмеченный бесконечными зарубежными визитами и приемами у себя коллег-президентов, прошел». Была ли полезной Туркменистану такая политика — на этот вопрос лучше ответят сами жители страны, но за рубежом высказывалось недоумение поведением С. Ниязова. Чем больше он изолировался от международного сообщества, тем невероятней ходили слухи о нем. Правда, он мало обращал внимания на это: «Пусть критикуют, время покажет, кто был прав».
Став единоличным лидером, туркменбаши предпочел вести уединенный образ жизни. Его жена Муза Алексеевна переехала в Москву, дочь вышла замуж за бывшего генерала ФСБ и уехала с ним в Лондон, сын Мурад занялся газовым бизнесом в Европе и редко навещал отца. Ближайшие родственники не демонстрировали свою близость к вождю всех туркмен. Соседи его жены по московскому дому лишь много лет спустя догадались, что она имеет непосредственное отношение к президенту Туркменистана. Тем не менее все они приехали в Ашгабад, чтобы проводить его в последний путь.
Известие о кончине туркменбаши застало Н. Назарбаева в Пекине, где он находился с официальным визитом. Собравшись в его номере в государственной резиденции «Дяоюйтай», мы обсудили эту неожиданную новость. Наш президент на какой-то момент задумался, словно вспоминая встречи со своим строптивым коллегой, затем решительно сказал: «Надо ехать на похороны». Мы сообщили китайской стороне о сокращении визита в связи с неожиданно возникшими обстоятельствами и стали готовить поездку Нурсултана Абишевича в Ашгабад.
Его решение принять личное участие в церемонии прощания с туркменским лидером было абсолютно правильным и с политической точки, зрения, и в человеческом аспекте. Как бы то ни было, но он его знал и общался с Сапармурадом Ниязовым на протяжении почти трех десятков лет. За эти годы было много хорошего, связанного с укреплением независимости двух дружественных государств, но было немало отрицательных, неприятных моментов, касавшихся личных взаимоотношений президентов. Надо сказать, что Н. Назарбаев всегда проявлял снисходительность к особенностям характера С. Ниязова, демонстрировал стремление к тесному партнерству по вопросам двусторонних отношений и сотрудничества в международных организациях: И письмо, которое он направил через меня президенту Туркменистана, лишнее тому свидетельство. Так получилось, что это было последним обращением Нурсултана Абишевича к своему коллеге по президентскому цеху.
Участие Н. Назарбаева в траурной церемонии воспринято туркменским народом с искренней благодарностью. Признательность нашему президенту высказали родственники и члены правительства. К сожалению, кроме президента Э. РаХмонова, руководители других среднеазиатских республик по неизвестной причине не смогли проводить в последний путь туркменского президента.
Правительство Туркменистана достойно попрощалось со своим многолетний руководителем. Новый Президент Г. Бердымухаммедов воздал должное огромному вкладу С. Ниязова в строительство туркменского государства и призвал народ сплотиться во имя достижения новых масштабных целей.
Присутствуя на траурной Церемоний в Туркменистане, я невольно вспомнил слова покойного «сердара», сказанные им во время нашей последней встречи: «Знаешь, я когда-нибудь уйду в мир иной, но все, что я построил для людей, никто не сможет разрушить и забыть". Действительно, он оставил после себя новый Ашгабад с красивыми фонтанами, широкими улицами и бульварами, современными домами, стадионами и дворцами. И, конечно, памятниками, в том числе самому себе. В советское время Ашгабад был самым «заштатным» городом среди столиц союзных республик, сейчас же он заиграл новыми красками. Мне понравился памятник матери туркменбаши, он хорошо спроектирован и качественно исполнен. В этом монументе воплощена его сыновья благодарность женщине, которая, по существу, дважды дала ему жизнь. Судя по фотографиям, покойный президент был очень похож на нее.
При жизни С. Ниязов построил огромную мечеть и семейный склеп в родном ауле Кыпчак, близ Ашгабада. Во время визита в туркменскую столицу я по совету туркменбаши побывал там. Мечеть произвела хорошее впечатление своей масштабностью и красивой архитектурой. В семейном склепе нашли последний приют родители и братья туркменбаши. В декабре 2006 года и он обрел вечный покой в родном ауле.
А в сентябре 2007 года могилу С. Ниязова посетил наш президент. Он почтил память основателя туркменского государства и воздал должное человеку, которого знал на протяжении нескольких десятков лет. Туркменский народ с благодарностью воспринял этот человеческий поступок казахстанского лидера.
Новый, президент Туркменистана Г. Бердымухаммедов во время визита в Казахстан назвал Н. Назарбаева великим президентом и даже упрекнул членов нашего правительства за то, что не увековечили имя казахстанского лидера при жизни, не назвав, например, его именем столицу государства. В этом высказывании туркменского руководителя не было лукавства, он говорил искренне от имени своего народа, который высоко оценивает эффективный труд Нурсултана Абишевича, превратившего Казахстан в развитое государство.
Показательно, что после длительных переговоров и бесед с нашим президентом Г. Бердымухаммедов заявил о необходимости перевода Туркменистана на рельсы рыночной экономики. Если он проявит последовательность в этом вопросе, то Туркменистан ожидает хорошее будущее.
***
Глубокий след в политической истории Японии оставил премьер-министр Дзюньитиро Коидзуми. Помимо деловых качеств, этот человек продемонстрировал незаурядные деловые способности и показал себя как самобытная личность.
Коидзуми родился в 1942 году в семье служащего. Спустя 15 лет после Второй мировой войны его отец возглавил агентство по обороне и усиленно продвигал идеологию снятия с японцев исторической вины за военные преступления. Мировоззрение отца, безусловно, повлияло на формирование политических взглядов будущего премьер-министра. После окончания токийского университета и непродолжительной учебы в Лондоне он в 1969 году стал помощником друга отца, влиятельного депутата нижней палаты парламента Т. Фукуды. Затем Коидзуми активно включился в Деятельность либерально-демократической партии и в качестве ее представителя был избран депутатом парламента (палаты представителей). В 1979 году Коидзуми занял первую в своей жизни должность политического государственного служащего в министерстве финансов, а через год перешел на партийную работу.
В 1988 году Коидзуми вошел в состав правительства, получив должность министра здравоохранения. Но партийную работу не оставлял: в 1991 году был избран первым заместителем генерального секретаря либерально-демократической партии. Его карьера успешно шла вверх, к середине 90-х годов он успел побывать министром почт и телекоммуникаций и вновь министром здравоохранения.
А в 2001 году Коидзуми избирается генеральным секретарем партии и становится премьер-министром Японии. Можно без преувеличения сказать, что он стал одним из наиболее заметных руководителей правительства в японской истории. Его миссия осуществления «непрерывных реформ» была благосклонно встречена обществом. Он поставил своей основной задачей «изменить партию, изменить всю Японию».
Коидзуми не ограничивался реструктуризацией партийных рядов, но приступил к реформированию экономики в целях повышения ее конкурентоспособности. Он удостоился чести быть названным президентом Дж. Бушем «выдающимся реформатором». Действительно, планы Коидзуми оказались грандиозными. Он занялся к децентрализацией государственного управления, потребовав «отдать частному сектору и регионам все, с чем они могут справиться без правительства». Коидзуми заявил о необходимости сокращения государственных расходов, направления освобождающихся средств на социальные нужды и стимулирование частного сектора. В заслугу премьер-министру международные и японские эксперты ставят приватизацию дорожных корпораций и почтовой службы, реформирование пенсионной системы и обуздание дефляционных тенденций.
Экономические реформы стали прочной основой политических преобразований, прежде всего внутри правящей партии. Коидзуми смог воплотить в жизнь свою давнюю идею о выдвижении кандидатуры премьер-министра без согласования с руководителями фракций. Такая тактика помогла ему получить одобрение членов партии при своем первом избрании, потому что он обратился со своей программой напрямую к ним, а не через партийных начальников.
Коидзуми выступил твердым сторонником пересмотра пацифистских положений японской конституции, что тоже способствовало росту его популярности. Он без каких-либо колебаний посещал храм «Ясукуни», где поклонялся духам военных деятелей Японии, погибших во Второй мировой войне. Такая «упертость» вызывала возмущение в КНР и привела к возникновению демонстраций протеста в Пекине.
В декабре 2002 года я посетил с визитом Токио, где встретился с Коидзуми. Он был настроен весьма благодушно и, внимательно посмотрев на меня, сказал: «Вы похожи на японца больше, чем я». Полагая, что этот изысканный комплимент был призван показать расположение главы кабинета министров к казахскому министру, я искренне поблагодарил его. Затем сказал, что между казаками и японцами имеется историческая общность, которая, наверное, предопределила внешнюю близость представителей наших народов. Коидзуми согласился с такой точкой зрения и в этой связи отметил важность японской стратегии "шелкового пути".
Надо сказать, что впервые с этой идеей выступил японский премьер-министр Р. Хасимото в середине 90-х годов. В основе данной стратегии - продвижение интересов «Страны восходящего солнца» в государствах Центральной Азии. Разумеется, фокус внимания был обращен в сторону Казахстана как наиболее развитой страны в регионе. Начало казахстанско-японского сотрудничества выглядело довольно многообещающим, перспективы казались радужными.
Уже в 1993 году Токио направил своего посла в кашу страну только становившуюся на ноги. Эмиесаром императора стал профессиональный дипломат Акира Матцуи, прибывший в Алматы прямиком из Италии, где работал советником-посланником японского посольства. Матцуи оказался интересным человеком, с которым было полезно и приятно общаться. Он много сделал для становления нашего сотрудничества с Японией. Для него Казахстан был своего рода "терра инкогнита", и он с большим энтузиазмом взялся за изучение нашей страны. По возвращении на родину он написал занимательную книгу "Глазами первого посла", где рассказал о работе в Казахстане, о людях, с которыми ему довелось встречаться и общаться. Один экземпляр книги посол направил мне и в сопроводительном письме высоко оценил мое «постоянное усердие на службе», отметил, что не прекращает наблюдать за развитием Казахстана, восхищен его успехами.
А. Матцуи, как и многие японцы, был увлечен игрой в гольф. Однажды он подарил мне небольшую книгу об этой игре и пригласил в санаторий "Алатау", где открылось первое гольф-поле в Средней Азии. Он искренне хотел, чтобы я увлекся популярным во всем мире занятием, но из-за отсутствия профессионального инструктора я не ощутил всей прелести игры. Это произошло гораздо позже, хотя времени на нее все равно не хватает.
Посол Матцуи регулярно устраивал вечера японской кухни, на которые собирались дипломаты и представители казахстанского Правительства. Он наглядно и убедительно рассказывал о своей стране, добившейся впечатляющих успехов всего за полвека после смертоносной ядерной атаки на нее со стороны США. Как-то он мне сказал: «После войны вся Япония была разрушена. Мы начинали с нуля и много трудились. И сейчас японцы работают не покладая рук». Тяжело вздохнув, он продолжил эту тему: «У нас нет другого выхода, ведь наша родина бедна на природные ресурсы». Он считал Казахстан перспективной страной, но удивлялся праздности дюдей, любящих праздники и застолья. А еще его сильно удивляли постоянные перебои с поставками газа: «Такая богатая страна имеет трудности с топливом!». Посол возмущался и действиями полиции, которая не раз вторгалась в его резиденцию и требовала «документы» на право проживания в арендованном особняке.. Но, несмотря на трудности, он остался другом нашей страны, о чем свидетельствует его интересная книга.
В мемуарах посла имеются интересные наблюдения, касающиеся личности президента Н. Назарбаева. Хотел бы привести их дословно.