Главная   »   Свет и Тень. Касым-Жомарт Токаев   »   ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИНАУГУРАЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА
 
 



 ГЛАВА ПЕРВАЯ

ИНАУГУРАЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА

11 января 2006 года в резиденции Главы государства, получившей звучное и оригинальное название «Ак-Орда», состоялась инаугурация президента Республики Казахстан. В эту должность вступил один из опытнейших и искушенных политиков современного мира, многолетний руководитель нашей страны Нурсултан Назарбаев. Это был своеобразный апогей его неустанных усилий по строительству казахстанской государственности. Он принес клятву верности своему народу как общепризнанный лидер, заручившийся его феноменальной поддержкой в ходе президентских выборов.

 

Между тем предвыборная кампания не была столь однозначной, во всяком случае, ни оппозиция, ни даже те, кто помогал президенту, не могли предсказать такую оглушительную победу Н. Назарбаева. Кроме, пожалуй, самого триумфатора. Он подготовился к этому принципиально важному бою со своими соперниками более чем основательно. «Огневая подготовка» началась еще в феврале 2005 года, когда действующий; президент выступил с ежегодным Посланием в парламенте. Обращение Назарбаева оказалось беспрецедентным в истории нашей страны: он заявил о реализации масштабной программы, направленной на повышение жизненного уровня населения. В качестве призера можно сказать, что только на увеличения зарплаты работникам бюджетной сферы и на другие социальные выплаты планировалось дополнительно направить из бюджета почти 1 млрд. долларов. Социальная дотация в истории Казахстана невиданная, действительно огромная.
 
После такого поистине ураганного заявления в стране заговорили о возможности проведения президентских выборов уже в декабре 2005 года. Но время шло, а каких-либо заявлений или разъяснений со стороны официальных представителей не поступало: Это только подогревало дискуссии о сроках президентских выборов. По признанию одного из иностранных послов в доверительной беседе со мной, дипломатический корпус склонялся к мнению, что выборы все же состоятся в 2006 году. Дипломаты ориентировались на заявление одного из советников президента, уверенно заявившего, что Конституция трактует более поздние сроки выборного процесса.
 
Правда, иностранных дипломатов и журналистов смутило не менее уверенное утверждение одного бывшего члена правительства, что власти не будут затягивать выборы и воспользуются благоприятной экономической конъюнктурой для достижения желанной победы. Как Выяснилось, он оказался Прав, хотя такой вывод напрашивался сам собой.
 
Однако ситуация усугублялась юридической неопределенностью: в случае проведения выборов в 2005 году действующий президент "не добирал" целых 11 месяцев до истечения 7-летнего срока, в случае же переноса выборов на конец 2007 года он мог «перебрать» по времени, что породило бы сомнения и пересуды в отношении законности избрания главы государства. Дилемма весьма серьезная, понадобилось вмешательство Конституционного совета, который должен был дать компетентное разъяснение соответствующего пункта главного закона страны. Заключение государственных юристов, как и ожидалось, не противоречило общим настроениям, логика здравого смысла взяла верх.
 
91 процент, полученный победителем президентской гонки, стал притчей во языцех, прежде всего за границей, но не у нас в стране. Некоторые иностранные журналисты поспешили назвать выборы не заслуживающими доверия, мол, их итоги неправдоподобны, так много голосов в условиях демократии невозможно получить. Западные политики тоже не спешили со здравицами, все ждали отчета международных наблюдателей, коих прибыло в Казахстан небывалое количество - более 1500 человек. Каков будет вердикт наблюдателей по завершении выборов, не было для нас секретом. Дело в том, что среди них сложилось своеобразное разделение по интересам: одни, хотят видеть хорошее, другие настроены на негатив. Нетрудно догадаться, по какому принципу произошло такое размежевание, ведь над окончательными оценками довлела большая политика.
 
За пару месяцев до выборов я полушутя-полусерьезно сказал коллегам по правительству: «Могу уже сейчас надиктовать вам, что скажет по поводу выборов Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ. Вначале они скажут о небольшом прогрессе по сравнению с предыдущими выборами, затем будут утверждать, что были допущены нарушения, поэтому выборы, дескать, не во всем соответствуют международным стандартам. Большего от европейских наблюдателей не ждите, все предопределено». Помнится, кто-то возразил: дескать, это Пораженчество и с такими настроениями на выборы лучше не идти. Но я стоял на своем, так как был уверен в своей правоте.
 
В конечном итоге все вышло так, как было предсказано мною. Говорю об этом без всякого удовлетворения и тем более злорадства, но с большим сожалением. Когда реакцию одной из крупнейших международных организаций можно предугадать, как говорится, вплоть до запятой, то это повод для серьезных раздумий о том, что творится в таких организациях, об их предвзятости и как эту тревожную тенденцию можно было бы исправить.
 
Следует сказать, что некоторые основания сомневаться в моем пессимистическом прогнозе все же имелись: Власти предприняли небывалые усилия по обеспечению прозрачности предстоящих выборов. Президент даже издал специальное распоряжение, в котором обязывал руководителей исполнительных органов провести выборы в полном соответствии с Конституцией и международными обязательствами, принятыми на себя Казахстаном. Ото была мощная демонстрация намерения руководства страны провести выборы на высоком уровне, сделать их полностью прозрачными и заслуживающими доверия.
 
Забегая вперед, можно сказать, что этот демократический порыв был воспринят с должным пониманием в международном сообществе. И политики, и общественные деятели, с неподдельным интересом наблюдавшие за развитием событий в нашей стране, говорили мне, что Казахстан показывает пример всем соседним государствам ускоренного движения в сторону демократии.
 
За рубежом не только аплодировали казахстанскому лидеру, но и выражали скептицизм, высказывали утверждения, что предпринимаемые меры, дескать, носят косметический характер и призваны отвлечь общественное мнение от действительного положения вещей, которое нельзя назвать подлинно демократическим. Особую активность в критике нашей страны проявляли западные фонды и неправительственные организаций, отдельные депутаты европарламента.
 
Накануне выборов мне, сотрудникам администрации президента и министерства иностранных дел пришлось часто встречаться со многими представителями западных учреждений, будь то официальных или неправительственных. Активность проявил и помощник президента К. Масимов. Мы пытались убедить собеседников в том, что казахстанское руководство решительно настроено на обеспечение прозрачности выборов. Внутренняя ситуация в стране такова, что манипулировать итогами выборов просто нет смысла: как говорится, себе дороже. Подозревать же нас в каких-то неблаговидных намерениях - дело заведомо проигрышное и даже оскорбительное. Другое дело - уважительный диалог по вопросам продвижения демократии, к этому мы готовы и всячески приветствуем. Такова была наша логика в беседах с американскими партнерами. К их чести, они с должным пониманием восприняли наши доводы.
 
В августе 2005 года по приглашению государственного секретаря Кондолизы Райс я посетил Вашингтон с рабочим визитом. Перед поездкой ко мне поступила конфиденциальная информация посла К.  Саудабаева о том, что, помимо вопросов двустороннего сотрудничества, американцы намерены обсудить предвыборную ситуацию в нашей стране. Переговоры в госдепартаменте подтвердили заинтересованность американцев в налаживании диалога по вопросам демократизации. 
 
 Кондолиза Райс приняла меня в офисе, который хорошо знаком мне по предыдущим встречам с его прежними хозяевами. Она тепло поприветствовала меня в присутствии представителей прессы, сказав, что хорошо помнит нашу первую встречу в Астане. Действительно, мы встречались с ней в 2000 году, тогда она посетила нашу новую столицу В составе делегации компании «Шеврон» и, ожидая встречи с президентом, провела в моем премьерском кабинете около 40 минут. Мы обсуждали положение в Средней Азии и вопросы взаимоотношений Казахстана с Россией и Китаем. Эти проблемы ее сильно интересовали, она, похоже, предчувствовала, что в самое ближайшее время ей придется заняться их решением на качественно новом уровне - в качестве помощника президента США по национальной безопасности и государственного секретаря.
 
Тональность и содержание высказываний главного американского дипломата о казахстанской внутренней и внешней политике были весьма дружелюбными. Оговорившись, что США не хотят навязывать кому-либо своих взглядов и подходов в отношении политического развития, К. Райс, тем не менее, выразила надежду на подвижки в строительстве демократии в Казахстане. Причем сделала это довольно изящно: вначале подчеркнула, что с большим уважением относится к президенту Н. Назарбаеву как последовательному реформатору и лидеру успешного государства, а затем в мягкой манере, с приятной улыбкой сообщила, что США хотели бы стать свидетелями большего прогрессa в политических реформах в нашей стране. По ее словам, Центральная Азия нуждается в реформах, тем более Узбекистан отказался от либерализации политической системы, а причиной крупных беспорядков в Кыргызстане стала «стагнация» реформ. В этих условиях, по мнению шефа американской дипломатии, крайне важно, чтобы именно Казахстан взял на себя бремя лидера политических преобразований. Кондолиза убеждала: «Казахстан - особая страна, поэтому ей предначертана особая роль в центральноазиатском регионе».
 
Обратило на себя внимание, что госсекретарь комплиментарно высказалась о нашей внешней политике, подчеркнув: США с полным пониманием воспринимают усилия Казахстана на российском и китайском направлениях. По ее словам, добрые отношения Казахстана с соседними государствами, прежде всего такими, как Россия и Китай, являются важным условием успешного развития нашей страны, и абсолютно неправы те, кто считает, что США препятствуют этому сотрудничеству.
 
Мне не раз приходилось встречаться с Кондолизой, обсуждать с ней различные вопросы международной ситуации, но именно во время этой встречи она впервые затронула тему стороннего отношения к сотрудничеству Казахстана с соседними странами. Подтекст был очевиден: она явно намекала на Россию, где, по мнению американских дипломатов, усиливались настроения неприятия политики Вашингтона в отношении центральноазиатских стран.
 
В то же время положительные высказывания собеседницы о внешней политике нашей страны имели «прикладное» значение, она вновь вернулась к теме предстоящих выборов, сказав, что важен не Столько процесс голосования, сколько предвыборный процесс, в ходе которого обеспечивается равный доступ всех кандидатов к средствам информации и равные возможности в проведении агитационной кампании. К. Райс давала понять, что США сильно надеются на развитие партнерских отношений с Казахстаном в поствыборный период, но гарантией конечного успеха в этом важном деле является взаимопонимание и сотрудничество в обеспечении прозрачности и честности самих выборов.
 
На мой взгляд, переговоры с К. Райс были чрезвычайно важными: мы стали лучше понимать подходы США к сотрудничеству с Казахстаном в контексте президентских выборов. Говоря без обиняков и просто, Вашингтон сообщал: не давайте нам повода для критики, сделайте выборы приемлемыми для международного сообщества, под коим в США подразумевают исключительно ОБСЕ, и тогда не будет никаких препятствий для продолжения масштабного сотрудничества, которое принято называть стратегическим.
 
Как назвать такой подход? В оппозиционной прессе Казахстана высказывания американского дипломата трактовались как оправданный нажим на Астану. Мол, «авторитарный режим» заслуживает такого к себе отношения. С моей же точки зрения, состоялся уважительный и, самое главное, абсолютно откровенный разговор давних друзей о взаимодействии в таком сложном и деликатном вопросе, как строительство демократии.
 
В то же время нельзя представлять ситуацию таким образом, что в переговорах с американцами мы только и делаем, что внимаем их доводам и рассуждениям. Реальное положение дед вовсе не свидетельствует о наличии лишь. говорящих и слушающих. Такие переговоры были бы непродуктивными. И попросту неинтересными. Прежде всего для самих американцев.
 
Каковы были наши аргументы? Во-первых, мы настаивали на том,что Казахстан привержен принципам и нормам демократии, здесь нет лукавства. Другое дело, что строительство демократии в многоконфессиональной и многонациональной стране, не имеющей традиций свободного общества, — очень сложный и ответственный процесс, сопряженный с большим риском для внутренней стабильности и благополучия страны. Поэтому столь беспрецедентная работа требует особой четкости в соотношении намерений и шагов. Здесь поспешность абсолютно неуместна. Старая истина — строить гораздо труднее, нежели ломать - в таком сложном деле, как государственное строительство, более чем оправданна. Наглядный пример - горбачевская перестройка, пробудившая всеобщее стремление к демократии, но и в равной степени подорвавшая ее. Потому что перестройка началась в политической сфере и не была подкреплена конкретными действиями в экономике.
 
Учитывая печальный опыт перестройки, Н. Назарбаев разработал концепцию казахстанского пути развития, в сжатом виде сформулированную таким образом: «вначале экономика, затем политика». Иными словами, без прочной экономической базы и реальных достижений в развитии малого и среднего предпринимательства невозможно, да и неразумно вторгаться в такую тонкую материю, как политическая надстройка. Последствия могут быть разрушительными, они неизбежно породят политическую и социальную депрессию и в конечном счете подорвут доверие к демократическим идеалам. Это подтверждается многими примерами, в том числе событиями в России в начале 90-х годов.
 
Во-вторых, проводя демократические преобразования, нельзя не учитывать так называемый геополитический контекст. Казахстан расположен в сложном и весьма противоречивом регионе, в котором никогда не было традиций западной демократии. Наша страна находится между такими гигантскими государствами, кат Китай и Россия. На южных рубежах среднеазиатские республики, решающие сложнейшие социально-экономические и внутриполитические проблемы, а также Афганистан, переживший не одну трагедию в последнюю четверть века и по-прежнему раздираемый внутренними противоречиями и трудностями. Даже беглый взгляд на карту этой части света позволяет сделать вывод о том, что данный район не является зоной притяжения демократии. Во всяком случае, ни в Китае, ни в России, ни в Средней Азии западные формы демократии в силу исторических причин попросту не прижились. Следовательно, любые действия в сфере демократического строительства являются новаторством, не имеющим прецедента в жизнедеятельности этих государств.
 
 Наш основной аргумент в беседах с американскими и европейскими партнерами состоял в следующем: считают ли они, что ускоренное движение в сторону демократии в Казахстане не нанесет ущерба его безопасности? Действительно, строить гражданское общество в таком сложном и неоднозначном геополитическом окружении - дело не столько трудное, сколько рискованное. Поэтому здесь нужна не поспешность, а точный расчет соотношения темпов реформ их содержанию. При этом и речи не может идти о том, что Казахстан отказывается от курса политических реформ, поскольку, по мнению Н. Назарбаева, этот курс при любых обстоятельствах должен неуклонно осуществляться.
 
Мы объясняли, что реформаторские действия Астаны будут сопровождаться пристальным наблюдением за развитием ситуации в сопредельных странах. В противном случае может произойти «нестыковка» политических системе с необратимыми последствиями для спокойствия столь обширного региона. Демократия - это не одномоментный процесс, ее, как говорят сами американцы, «за одну ночь» не построишь. Как будто на этот случай китайцы придумали поговорку: лед толщиной три чи не замерзает за один день, а русские - Москва не сразу строилась.
 
Не могу утверждать, что все наши доводы точно ложились в цель, но они оказали позитивное воздействие на позицию Запада в отношении ситуации в Казахстане накануне президентских выборов. Можно сказать, что интенсивные консультации с западными дипломатами, общественными деятелями и журналистами были полезными, хотя и нелегкими. Несмотря на критику в некоторых зарубежных СМИ, положительные моменты в реакции международного сообщества на политику казахстанского руководства становились все более заметными и даже осязаемыми.
 
Вовсе не преувеличивая значения проведенных мною переговоров в Вашингтоне, тем не менее, выскажу мнение: перелом наступил именно там. Американцы приняли решение занять по меньшей мере выжидательную, позицию в отношении предстоящих выборов, подчеркнув, что ожидают прозрачности и справедливости в ходе их проведения с тем, чтобы они соответствовали существующим международным стандартам.
 
Правда, далеко не все в Астане разделяли такое восприятие переговоров, проведенных мною в США. Дала о себе знать, как говорят на Востоке, «болезнь красных «глаз», попросту говоря, элементарная ревность. Мол, как это получается: мы здесь разные схемы выстраиваем, тайную дипломатию по спецканалам проводим, на любистские кампании деньги расходуем, а тут министр "ничтоже сумняшеся" за пару часов переговоров все проблемы сумел уладить. Один из бывших депутатов мажилиса заботливо подкинул слушок: дескать, министр не справился с поручением президента, вернулся с пустыми руками и поэтому готовится распрощаться со своей должностью. Вот и получается: вместо реальной работы с западными представителями и всем международным сообществом - лишь ее имитация.
 
Попутно хотел бы высказать несколько слов о международных стандартах, которые часто упоминаются в ходе различных переговоров. Речь идет о решениях конференции по человеческому измерению, состоявшейся в Копенгагене в июне 1990 года. В документе, принятом под эгидой СБСЕ (предшественника ОБСЕ), было заявлено, что плюралистическая демократия и правовое государство являются необходимыми условиями обеспечения прав человека и основных свобод. Особенность Копенгагенского документа - упор на выборные (электоральные) процессы. В нем были сформулированы базовые принципы демократических выборов: прозрачность, подотчетность, общественное доверие. Каждый из упомянутых принципов предусматривает Целый комплекс мер, которые и принято называть «обязательствами».
 
 Важно отметить, что Казахстан (как и другие новые независимые государства), присоединившись к СБСЕ, как бы автоматически принял на себя обязательства, Вытекающие из Копенгагенского документа. Правда, в отношении самого документа в мировом сообществе нет единого мнения: в последнее время усилились голоса в пользу его ревизии и внесения изменений в содержание основных положений Копенгагенской конференции, чтобы адаптировать их к современным политическим peaлиям.
 
Интересное мнение на этот счет высказал министр иностранных дел России С. Лавров во время одного из рабочих обсуждений в Астане: Копенгагенский документ был принят путем аккламации, то есть без голосования и без обсуждения, следовательно, он не был ратифицирован парламентами соответствующих стран. Поэтому легитимность обязательств в рамках ОБСЕ является спорной. Этот же тезис он повторил в Берлине по завершении переговоров с германским министром иностранных дел в апреле 2006 года. На пресс-конференции, отвечая на вопрос о реакций Москвы на прошедшие в Беларуси президентские выборы, он сказал, что норм и стандартов ОБСЕ «Не существует».
 
На мой взгляд, данное утверждение маститого дипломата является весьма спорным: почти 15 лет признавали Копенгагенский документ, а с возникновением трудностей при получении положительных оценок со стороны ОБСЕ вдруг вспомнили о правовых коллизиях. В таком подходе присутствует политическая конъюнктурность, в колокола надо было бить именно тогда, когда в торжественной обстановке принимался данный документ. Правда, в начале 90-х годов международная ситуация явно благоволила подобного рода декларациям: в Европе царила эйфория демократических идей.
 
Уместно вспомнить, что в тот период именно Россия усиленно лоббировала вступление Казахстана и других центральноазиатских республик в состав СБСЕ. Российские коллеги советовали нам не медлить с завершением необходимых процедур и направить дипломатов в Вену для работы на постоянной основе в этом форуме. В начале 90-х годов Россия возлагала большие надежды на ОБСЕ как альтернативу и контрструктуру НАТО. Говорю об этом не ради упрека, а в качестве констатации политического факта, ведь в конечном итоге необходимость присутствия Казахстана в этой европейской организации не вызывает сомнений.
 
Вопреки всем договоренностям о незыблемости границ в Европе, что послужило основой создания СБСЕ (до 1994 года именно так называлась ОБСЕ), ситуация на Старом континенте коренным образом изменилась. Территориальная целостность Европы с распадом СССР, Чехословакии и Югославии перестала быть основополагающим принципом ОБСЕ. Сама эта организация с вхождением в нее среднеазиатских республик по составу и характеру превратилась в евразийскую. С учетом же членства в ней США и Канады она носит и атлантический характер. Поэтому необходимо переосмысление правовых и политических норм, принятых в то время, когда новые независимые государства еще не были членами ОБСЕ. Иными словами, нужны реформы.
 
Выше было сказано, что проведенные накануне президентских выборов интенсивные переговоры и консультации с официальными лицами и, представителями неправительственных организаций западных стран способствовали изменению их позиции в отношении Казахстана. Наиболее зримо это проявилось в ходе визита К. Райс в Астану в середине октября 2005 рода.
 
Госсекретарь прибыла в нашу столицу поздно вечером и, несмотря на холодную погоду, сошла с трапа самолета без пальто, в строгом черном костюме. И тут же в сопровождении посла Дж. Ордвея направилась в Ак-Орду на встречу с президентом Н. Назарбаевым. С учетом краткости пребывания американской гостьи в Астане стороны условились начать визит с ужина, в ходе которого в предварительном плане обменяться мнениями о наиболее злободневных вопросах двусторонних отношений. Этот полуночный разговор получился откровенным и довольно интересным.
 
К. Райс в начале переговоров поведала, что уже в третий раз находится в Казахстане. Если она хотела удивить нас этой информацией, то своей цели достигла, так как о ее первом визите нам, откровенно говоря, ничего не было известно. Выяснилось, что она умудрилась посетить Алматы еще в начале 90-х годов в составе какой-то бизнес-делегации. Затем она вспомнила о своем втором пребывании в Казахстане, многозначительно посмотрев на меня, из чего я понял, что она помнит о нашей личной встрече в моем кабинете в 1999 году. Тогда я работал премьер-министром, а она представляла компанию «Шеврон».
 
Далее Кондолиза сделала удачный дипломатический ход, отметив, что на Западе с особым уважением относятся к президенту Казахстана, считая его «выдающимся реформатором», проявившим себя таковым еще в советский период. Нурсултану Абишевичу это высказывание явно понравилось - до этого ни один из западных представителей такого уровня не давал столь лестных оценок его деятельности в качестве главы государства. Он тоже не остался в долгу и в присущей, пожалуй, только ему манере тоже высказал несколько оригинальных комплиментов, после которых смуглая Кондолиза зарделась и в ответ не без удовольствия поведала следующую семейную. историю.
 
Оказывается, госсекретарь в детстве мечтала стать всемирно известной пианисткой и очень много работала, чтобы достичь этой цели. Но в какой-то момент поняла, что наделена большими способностями, но не талантом. А без таланта на мировых подмостках делать нечего. И тогда она решила стать политиком. Поступила в университет, стала изучать русский язык, историю России и Советского Союза, затем пошла по научной стезе, занималась преподавательской деятельностью в университете.
 
Несмотря на научные пристрастия, Кондолиза не порывала с политикой и установила тесные контакты с республиканцами. Ее наставниками были такие прославленные политики, как Брент Скоукрофт и Джеймс Бейкер. Пройдя обкатку в лагере республиканцев, она вошла в «золотой список» перспективных политиков. И в 2000 году, с приходом к власти Дж. Буша-младшего, звезда амбициозной чернокожей девушки из Алабамы наконец зажглась.
 
В беседе с Н. Назарбаевым Кондолиза с теплотой вспоминала своих наставников, особенно - Брента Скоукрофта, который по счастливой случайности оказался давним знакомым казахстанского лидера. Еще в конце 80-х годов этот видный представитель команды республиканцев во главе с Дж. Бушем-старшим установил рабочие контакты с руководителем Казахстана, рассматривая его как одного из самых способных и перспективных людей в высшем эшелоне власти в СССР. В то неспокойное время американцы начали внимательно присматриваться к региональным руководителям и, конечно же, не могли пройти мимо Н. Назарбаева, заметно выделявшегося среди советского бомонда своей неординарностью, харизмой и активностью. Кроме того, Вашингтон был заинтересован в налаживании взаимопонимания и сотрудничества с Казахстаном в нефтегазовом секторе, понимая, что именно в нашей республике будут сосредоточены основные стратегические интересы США.
 
Президент тоже тепло отозвался о Буше-старшем, Скоукрофте, Бейкере, с которыми ему довелось выстраивать казахстанско-американские отношения буквально. Он подчеркнул, что эти люди сыграли большую роль в строительстве Казахстана как независимого государства, в Частности, способствовали привлечению американских инвестиций в нашу экономику Данное обстоятельство имело большое значение для вхождения молодого государства в мировой рынок и в международное сообщество в целом. П. Назарбаев не обошел стороной и свои встречи с американскими руководителями в США, в том числе уже после отставки первой команды республиканцев в начале нового столетия.
 
Слушая его как бы мысленно дополнял их собственными, поскольку мне довелось быть очевидцем многих встреч президента с американскими лидерами. Если говорить о республиканцах, то запомнилась встреча с Дж. Бушем-старшим в его родовом поместье в Хьюстоне. Нас, гостей американского президента (бывших президентов в США не бывает; к людям, занимавшим высший пост в этой стране, до конца их дней обращаются: «господин президент»), поразило в высшей степени простое, я бы сказал, незамысловатое убранство гостевого дома семьи Бушей. Абсолютная скромность, никакой роскоши. Хотя эта семья известна в США и за их пределами не только политическими традициями, но и своим богатством. Хозяин был исключительно радушен и, как бы извиняясь, сказал, что придется руководствоваться принципом "в тесноте но не в обиде", так как в доме нет другого обеденного стола. Действительно, за круглым столом с трудом уместилось восемь человек.
 
Встреча состоялась в ноябре 1997 года, и американские политики были сильно встревожены напряженной ситуацией вокруг Ирака. Буш не стал скрывать, что незадолго до нашего приезда консультировал президента Клинтона по поводу дальнейших действий по этому вопросу. Правда, он не сказал, в чем была суть его рекомендаций, а мы, как вежливые гости, не стали интересоваться.
 
Судя по тому, как события стали развиваться спустя шесть лет, рекомендации Буша, наверное, были весьма жесткими. Если Клинтон ограничился разовыми бомбардировками Багдада и дипломатическим давлением на Ирак в рамках ООН, то Буш-младший приступил к военной операции в Ираке, причем в качестве одной из причин такого рискованного шага назвал попытку Саддама Хусейна «убить» его отца. Об этом американский президент заявил с трибуны ООН. Впоследствии это высказывание было подвергнуто не только критике, но и осмеянию со стороны демократов и некоторых зарубежных политиков. Наверное, по этой причине американский президент больше не возвращался к данному тезису и чаще говорил о жестокой диктатуре в Ираке и об угрозе саддамовского режима стабильности и безопасности всего ближневосточного региона. Тем более основная причина вторжения в эту страну - производство оружия массового поражения - тоже не выдержала испытание временем: международные инспекторы не смогли подтвердить наличие ядерных реакторов.
 
 Возвращаясь к хьюстонской встрече, хотел бы отметить, что президенты, помимо воспоминаний, заинтересованно поговорили по существу взаимоотношений между двумя странами. Н. Назарбаева интересовало мнение американского истеблишмента о роли и месте Казахстана в регионе, проще говоря, как США будут выстраивать свою политику в отношении нашей страны. Это был актуальный вопрос, ведь в то время обстановка в центральноазиатском регионе была довольно запутанной.
 
Во-первых, внимание США к данной части мира нельзя было назвать приоритетным, таким оно стало после нападения террористов 11 сентября 2001 года и последовавшей за этой трагедией военной операцией в Афганистане. Это сейчас на всех международных конференциях, в том числе в рамках ООН, стало модным обсуждать ситуацию в Центральной Азии, а тогда даже американские политики недооценивали угрозу со стороны талибов.
 
В те годы в Вашингтоне превалировало мнение, что режим талибов можно использовать против Ирана, поскольку «ученики» (так переводится слово «талиб») были настроены против шиитов и беспощадно уничтожали их на территории страны. Жертвами режима стали не только граждане, исповедовавшие шиизм, но и сотрудники иранского консульства: в нарушение международного права они были казнены боевиками, что вызвало сомнения относительно вменяемости талибов. «Ученики» перестали слушаться своих учителей, вышли из-под контроля. Последней каплей стало показательное уничтожение с использованием артиллерии статуй Будды, внесенных в реестр мировой цивилизации. Несмотря на призывы и просьбы международной общественности, ЮНЕСКО и видных деятелей культуры не делать этого, талибы устроили публичные взрывы, которые потрясли весь мир.
 
Во-вторых, в тот период вопрос о лидерстве Казахстана в регионе не стоял, поскольку надвигался азиатский финансовый кризис и судьба нашей страны выглядела весьма неопределенной. Кроме того, в Вашингтоне тогда придерживались мнения, последовательным сторонником которого был известный политолог, бывший советник президента США по национальной безопасности 3. Бжезинский, что естественным союзником и партнером Америки в Средней Азии может стать только Узбекистан. Эта республика в глазах американских аналитиков и политиков выглядела перспективной и привлекательной не только из-за большого населения и богатых природных ресурсов, но и политики Ташкента, всячески демонстрировавшего готовность к партнерству с США. Американцам также импонировало нежелание Узбекистана участвовать в интеграционных процессах вместе с Россией.
 
Поэтому Н. Назарбаев в беседе с Бушем-старшим подчеркнул, что полностью отдает себе отчет в том, насколько важны и необходимы прочные отношения с США для нашей страны. Он предложил перевести сотрудничество между двумя государствами на уровень стратегического партнерства. Это было новое по своей сути предложение, поскольку в 1997 году слово «стратегическое» не было столь затертым, каким оно стало чуть позже. Президент Казахстана понимал, что, говоря о своей готовности сделать решительные шаги навстречу Вашингтону, он создает мощный задел на будущее. Его слушатели, среди которых находились Бейкер и Скоукрофт, в то время не были у власти, но представлялось совершенно очевидным, что следующая очередь - их. Как позже выяснилось, именно в тот период команда республиканцев -продумывала план внедрения в Белый дом Буша- младшего. После реализации этого оригинального плана некоторые журналисты назовут его "заговором семейной олигархии».
 
То, что такой план существовал, косвенно подтвердил сам Скоукрофт в беседе со мной, состоявшейся в августе 2005 года в резиденции посла Казахстана в Вашингтоне. Отвечая на соответствующий вопрос, он многозначительно сказал: «В наших силах - многое». После такого более чем откровенного ответа вспомнилось другое высказывание известного предпринимателя Рональда Лаудера, сына знаменитой основательницы парфюмерной империи Эстер Лаудер, который на мой несколько упрощенный вопрос: «Что такое Америка?» с обезоруживающей прямотой ответил: «Америка - это сто семей».
 
Кстати, Скоукрофту очень понравился мой рассказ о Буше-старшем в его бытность руководителем миссии США в Китае. Известно, что Буш в начале 70-х годов прошлого столетия был назначен постоянным представителем США при ООН. На эту должность он попал после неудачной попытки занять пост вице-президента в администрации Ричарда Никсона. Как считал тогдашний помощник президента по национальной безопасности Генри Киссинджер, по недосмотру американского посла из ООН был изгнан американский союзник Тайвань, которому не хватило лишь пяти голосов, чтобы сохранить за собой место в этой организации. После этой дипломатической неудачи Буш был переведен в Пекин, где США в 1973 году открыли миссию связи - предтечу посольства. Буш повел себя очень оригинально: он передвигался по Пекину на велосипеде, и это стало предметом пересудов в дипломатическом корпусе.
 
Мне, стажеру , МГИМО, довелось несколько раз видеть будущего президента в советском посольстве, куда он тоже приезжал на велосипеде. Пару раз он посещал посольство вместе с сыном Джорджем. Тогда никому, в голову не приходило, что этот раскованный и веселый мальчик займет самый высокий пост в США. Впрочем, мы также не догадывались, что отец этого парня тоже через некоторое время вознесется на вершину политического Олимпа и станет активным участником процесса погребения советской империи.
 
Передвигаясь на любимом виде транспорта всех китайцев, Буш, тем не менее, не забывал о престиже собственной страны. На его велосипеде неизменно красовался американский флаг. В посольство же он приезжал, чтобы поиграть в теннис, поскольку в те годы корт был только в советском представительстве. Его неформальные визиты очень не нравились послу Василию Толстикову - типичному советскому партократу, работавшему до приезда в Пекин первым секретарем Ленинградского обкома партии. Он сильно ругался, используя изощренную ненормативную лексику, требовал от подчиненных «не прикармливать цээрушника». Тем не менее Буш не прекращал играть в теннис, привлекая к себе внимание не только советских, но и иностранных дипломатов, под разными предлогами приезжавших в посольство, чтобы пообщаться с американским представителем.
 
С большим интересом слушавший эту историю о своем шефе, Скоукрофт поинтересовался, кто был партнером Буша по теннису. Я ответил: «Офицер КГБ». От такого неожиданного ответа мой собеседник вначале оцепенел, а затем громко рассмеялся. Успокоившись, Скоукрофт высказал немало лестных слов о Буше-старшем, подчеркнув, что тот имел богатую практику государственной службы, в том числе в дипломатической сфере. После возвращения из Пекина он был назначен директором ЦРУ, затем стал вице-президентом США.
 
Я напомнил собеседнику о пикантной детали из биографии Буша: он претендовал на должность вице-президента еще в начале 70-х годов, но в последний момент был отвергнут Ричардом Никсоном и направлен постоянным представителем в ООН. По этому поводу американские журналисты активно распространяли версию о том, что не последнюю роль в принятии такого решения сыграл Генри Киссинджер, считавший Буша посредственной личностью. Показательно, что Скоукрофт не стал отрицать наличие конфликта между этими двумя незаурядными людьми, ограничился лишь замечанием о том, что в последние годы отношения между ними стали лучше. Но чувствовалось, что симпатии моего собеседника полностью на стороне бывшего президента. Надо признать, что если Буш и проигрывал Киссинджеру по интеллектуальным способностям, тем не менее, в «забеге на длинную дистанцию» оказался более выносливым и, самое главное - более удачливым.
 
Неформальные беседы Н. Назарбаева с лидерами республиканцев имели практическое значение для развития сотрудничества между нашими странами. Свидетельство этому — содержание переговоров с Кондолизой Райс в Астане. Как уже говорилось выше, ночная беседа с американским дипломатом оказалась на редкость откровенной и полезной. Президент, излагая свое видение ситуации в стране и в ближайшем ее окружении, был более чем убедителен. О чем свидетельствовало и сенсационное заявление госсекретаря во время выступления в Евразийском университете.
 
Американцы тщательно готовились к этому выступлению, продумали и учли все протокольные нюансы, в том числе яркую табличку на трибуне с надписью «Астана». Первые же слова госсекретаря подтвердили нашу догадку в отношении замысла ее пиарщиков. Все было рассчитав но на показ выступления по телевидению, и начало речи было довольно оригинальным: «Всего лишь 15 лет назад эта сияющая и современная столица была тихой и сонной Акмолой, а земля, которую мы сейчас хорошо знаем как Казахстан, была одной из частей Советского Союза». Надо сказать, что ее выступление, как, впрочем, и весь ход визита, тщательно отслеживались многочисленными корреспондентами. Это было важно, поскольку Кондолиза Райс высказала немало лестных слов в адрес казахстанской внешней и внутренней политики.
 
Оговорившись, что трибуну в Астане она хотела бы использовать для обращения к народам Центральной Азии, К. Райс подчеркнула: с точки зрения международной безопасности Казахстан с первых дней своей независимости проявил себя как региональный лидер. С признательностью отметив участие нашей страны в решении проблем ядерной безопасности и наркотрафика, госсекретарь заявила: «Мы аплодируем твердой приверженности Казахстана продолжающейся борьбе против воинствующего исламского экстремизма здесь, в Центральной Азии. Я также хочу поблагодарить президента Назарбаева и его правительство за усилия по продвижению диалога между религиями и по вопросам толерантности».
 
 Далее госсекретарь похвалила нашу страну за «решительные реформы, направленные на привлечение инвестиций, создание рабочих мест и динамичного банковского сектора». Она также отметила усилия правительства по диверсификации экономики и использованию нефтяные ресурсов в целях «социального развития, а не социального застоя». Кондолиза заявила, что США будут помогать Казахстану в. реформировании экономики, опираясь на положения Хьюстонской инициативы,
 
Поясню: под Хьюстонской инициативой понимается программа, сотрудничества в развитии малого и среднего предпринимательства, договоренность о ней была достигнута во время визита президента II. Назарбаева в США в 2001 году. «Хьюстонской» она называется потому, что основные ее параметры, также как и сама идея выдвижения инициативы, были озвучены в этом городе, который называют нефтяной столицей США. Во всяком случае, верхушка республиканской партии, а также руководители крупнейших нефтяных компаний выбрали именно этот город для постоянного жительства. С сожалением надо признать, что сама инициатива не получила активного развития, американцы ограничились небольшой помощью в размере 10 млн. долларов. Бюрократия, будь то наша или американская, сделала свое дело. Поэтому заявление К. Райс о готовности задействовать Хьюстонскую инициативу было очень важным с точки зрения жизнеспособности этого проекта.
 
К. Райс заявила, что США привержены «взаимодействию на самом высоком уровне» с Казахстаном и его ближайшими соседями и будут всячески помогать этим странам, чтобы «стимулировать» приграничную торговлю, инвестиции в энергетику, транспорт, сельское хозяйство и другие сектора экономики. В то же время она призвала среднеазиатские страны более активно бороться с коррупцией, которая, по ее словам, является «налогом для бедных». По этому поводу она произнесла интересную тираду, которую считаю нужным привести дословно: «Фермеры, учителя, торговцы Средней Азии должны знать, что чиновники могут самовольно захватить их имущество. Они должны знать, что они также могут забрать деньги, заработанные ими тяжелым трудом. И они должны знать, что не столкнутся с несправедливыми препятствиями при покупке дома, получении контракта иди вступлении в коммерческую деятельность».
 
Госсекретарь не удержалась, чтобы не вступить в заочную полемику с нашим президентом, дав понять, что не разделяет его концепцию о приоритете экономики над политикой. Кондолиза произнесла витиеватую фразу: «Некоторым кажется, что те или иные реформы - это все, что нужно для устойчивого процветания, но дело обстоит иначе. Мудрые государственные деятели знают, и это подтверждается самой историей, что политические и экономические свободы должны прокладывать себе дорогу одновременно и дополнять друг друга. История также учит нас, что подлинная стабильность и подлинная безопасность существуют только в демократических странах». Затем руководитель дипломатической службы сделала очень важную оговорку: «Мы вовсе не хотим читать лекции нашим друзьям о том, как действовать на американский лад. Скорее, мы хотим помочь нашим центральноазиатским партнерам достичь искомой стабильности. И наш исторический опыт учит нас, что стабильность нуждается в легитимности, а подлинная легитимность нуждается в демократии».
 
Продолжая свою речь, Райс и вовсе явила собой пример дипломатичности и политической корректности. Она подчеркнула, что в вопросах демократии США должны проявлять сдержанность. «В конце концов, только в период моей жизни США окончательно гарантировали демократические права всем своим жителям», - сделала неожиданное признание шеф американской дипломатии. А следующее высказывание Райс оказалось пошлине сенсационным: «Мы понимаем, что путь к демократии долог, сложен и различен для каждой страны». Затем, словно опомнившись, предупредила: «Не совершайте ошибку: демократические принципы повсеместно востребованы и являются универсальными».
 
Райс не поскупилась на комплименты в адрес Н. Назарбаева, заявив, что он успешно руководил страной на ранних этапах казахстанской государственности, превратил Казахстан в лидера центральноазиатского региона, лидера в вопросах безопасности и экономических реформ. Она выразила надежду на то, что в преддверии президентских выборов «Казахстан имеет беспрецедентную возможность повести за собой Среднюю Азию в демократическое будущее и поднять американо-казахстанские отношения на новый уровень».
 
Американский дипломат сделала еще одно важное заявление: «Следуя курсу реформ, Казахстан может стать центром Евразии в XXI веке, местом пересечения всех дорог». В то же время Райс не удержалась, чтобы не напомнить казахстанским властям о необходимости предоставления гражданам страны свободы волеизъявления и свободы собраний, что, по ее мнению, приведет, к раскрепощению творческой энергии народа, обеспечит безопасное будущее страны, ее стабильность и процветание.
 
Надо отмстить, что высокопоставленная гостья не пожалела резких выражений в адрес Узбекистана, выразив надежду на то, что Власти этой страны откажутся, от нынешнего внутриполитического и внешнеполитического курса в пользу реформ. В этой связи она заявила, «Мы не будем стоять в стороне, ожидая наступления этого дня. Мы будем работать с нашими партнерами в Центральной Азии, стремящимися достичь стабильности через свободу, независимо от того, хотят ли узбекские руководители изолировать себя и собственную страну».
 
Слушая выступление Кондолизы Райс, я не мог не обратить внимания на ее ораторские способности, приобретенные за многие годы работы в качестве одного из ведущих лекторов Стэнфордского университета. Такое впечатление, что трибуна или кафедра, также как и большие аудитории слушателей, являются естественными атрибутами ее повседневной жизни - настолько непосредственно, непринужденно она держится перед людьми. Подумалось, что для присутствующих в зале студентов ее речь стала наглядным пособием по ораторскому искусству, не говоря уже об уроке на политическую тему.
 
Кстати, сами студенты не подкачали, задав несколько толковых вопросов на сносном английском языке, после чего Райс сказала, что обязана дать высокую оценку системе высшего образования в нашей стране. В то же время она хвалебно отозвалась о решении президента Н. Назарбаева направлять студентов в ведущие вузы за рубежом, в том числе в США.
 
Плохим же уроком для подрастающего поколения специалистов-международников стал неприятный инцидент в ходе сессии «вопросы — ответы». Отличился один из представителей оппозиции, традиционно демонстрирующий свою несдержанность в присутствии заокеанских гостей. При полной тишине зала он громко стая выговаривать Кондолизе, мол, как она может иметь дело с руководителями страны, где, по его мнению, подавляются права граждан, имеются политические заключенные и нет никакой надежды на проведение свободных и честных выборов.
 
Надо отдать должное Райс — она, не поведя и бровью, дала достойный ответ, суть которого сводилась к тому, что демократия - это достаточно сложный процесс, сопровождаемый многочисленными трудностями. Она напомнила ретивому политикану, что современный мир гораздо сложнее, чем иногда его принято представлять. Главная проблема, стоящая в повестке дня человечества, -это обеспечение безопасности. Чем менее безопасен мир, тем более вероятна опасность нарушения прав человека. Кондолиза сослалась на свою поездку в Египет, где, по ее словам, сильны опасения в отношении экстремизма и терроризма. Но эти опасения не должны стать препятствием на пути проведения свободных и честных выборов. «Вам придется иметь демократию, потому что демократия, по сути дела, и есть ответ терроризму и экстремизму», - заявила госсекретарь.
 
Не думаю, что это обращение казахстанского оппозиционера сильно воодушевило американского дипломата. Во-первых, оно прозвучало резким диссонансом на фоне хотя и напряженных, но все же довольно плодотворных по содержанию и вежливых по форме переговоров в президентской резиденции. Райс справедливо посчитала свою миссию успешно выполненной, ведь она откровенно высказалась по всем «чувствительным» проблемам, связанным с развитием демократии в Казахстане. А в студенческой аудитории ее фактически обвинили в потакании «диктаторскому» режиму.
 
Во-вторых, американцы традиционно с некоторым презрением относятся к людям, которые публично охаивают собственную страну перед иностранцами. Согласно неписаным правилам, американцы абсолютно свободны в критике своей страны в своем кругу, но избегают делать это в присутствии иностранцев и тем более с их участием. При всем несогласии с теми или иными аспектами политики Белого дома они никогда не опускаются до того, чтобы изливать свои обиды сторонним людям, они справедливо считают, что в состоянии сами справиться с возникающими проблемами. Кстати, такой подход характерен не только для американцев, но и для представителей других стран, особенно азиатских государств. Что касается японцев и китайцев, то для них подобные скандальные ситуации граничат с «потерей лица», то есть с позором.
 
Во время визита К. Райс произошло еще одно интересное событие, достойное, на мой взгляд, отдельного описания. По завершении переговоров в расширенном составе С участием экспертов госдепартамента и администрации Н. Назарбаев и К. Райс условились выйти к прессе для объявления итогов встречи. Госсекретарь поинтересовалась, желает ли президент ответить на вопросы журналистов после соответствующих заявлений. Нурсултан Абишевич ответил, что возражений не имеет, но хотел бы знать мнение уважаемой гостьи. Кондолиза после некоторых колебаний ответила, что желательно ограничиться заявлениями, но если журналисты будут настаивать, то придется пойти им навстречу Как в воду глядела.
 
Корреспонденты, внимательно выслушав заявления президента, а затем госсекретаря, шумными телодвижениями дали понять, что хотят заполучить дополнительные разъяснения. Особенно сильно буйствовала американская пресса, среди представителей которой бросилась в глаза корреспондентка CNN. Именно она громким голосом отъявленной феминистки остановила президента; собравшегося покинуть зал. Ее вопрос сводился к тому, что Н. Назарбаев является «диктатором» и как он, будучи таковым, собирается развивать демократию в своей стране. Президент, вернувшись к трибуне, спокойно и уверенно ответил на этот каверзный вопрос. Он сказал, что демократия в Казахстане уверенно набирает обороты, по сути дела она стала необратимой, о чем свидетельствует рост числа как неправительственных организаций, так и независимых средств информации. Президент довольно подробно и, самое главное, аргументированно рассказал о том, что делается в нашей стране для строительства гражданского общества.
 
Его ответ произвел самое благоприятное впечатление не только на журналистов, но и на официальных лиц, в том числе на саму К. Райс. Она поблагодарила президента за должное внимание к американской прессе. Сопровождавшие госсекретаря дипломаты тоже высказывались в восторженных тонах по поводу четких разъяснений казахского руководителя. Ко мне подошел сотрудник госдепартамента, занимавшийся вопросами постсоветских государств, и радостно сообщил, что его шефиня полностью удовлетворена высказываниями президента. Затем он сказал, что президент показал пример, как нужно отвечать на самые острые вопросы журналистов.
 
На следующий день казахстанские газеты почти дословно привели заявление Н. Назарбаева, выделив моменты, касающиеся развития демократии в нашей стране, в частности, его обещание сделать все возможное для обеспечения честных и свободных президентских выборов.
 
 Американцы осветили визит иначе. Популярный телевизионный канал CNN повторил в своих сообщениях набор дежурных утверждений о Казахстане как о стране, богатой нефтью и газом и никогда не имевшей традиций свободных выборов. Встав напротив строящегося жилого дома, американская журналистка вещала в том духе, что переговоры госсекретаря в Астане дают некоторую надежду на то, что эта огромная страна, занимающая важное геостратегическое положение, пойдет в правильном направлении в своем внутреннем развитии, сможет справиться с коррупцией и укрепить демократию.
 
Что же, каждый отрабатывает свой хлеб, в данном случае американская журналистка честно выполнила идеологический наказ. Возможно, после этой передачи несведующие американцы еще раз воздали хвалу богу за то, что живут на благословенной земле своих предков, создавших упорным трудом великую Америку,
 
Возвращаясь к высказываниям Кондолизы Райс о демократии, важно отметить, что они стали своеобразной пробой новых подходов американской администрации к этой очень сложной проблеме. Похоже на то, что после тяжелейших политических и людских потерь в ходе иракской войны Вашингтон стал задумываться о разработке новой линии в отношении так называемых «транзитных» государств. Односторонний нажим на эти страны и требования к ним ускорить демократические процессы не воспринимаются должным образом в соответствующих столицах, зачастую вызывают отрицательную реакцию, вплоть до отторжения, с плохими последствиями для позиций США в тех или иных регионах и государствах. Поэтому необходимо внести серьезные коррективы в американскую политику.
 
Концепция универсальности демократических принципов, при всей ее привлекательности и внешней корректности, не выдерживает испытания политической реальностью. Ведь каждому непредвзятому человеку понятно: современный мир настолько многообразен и сложен, что требовать от всех народов незамедлительно перейти на передовые стандарты демократии противоречило бы здравому смыслу. Дорога от национального своеобразия к унифицированным стандартам, извилистая и тернистая. У каждого народа, у каждой страны свой путь к демократии, свои представления о государственном устройстве. Если постсоциалистическая Монголия пошла по пути парламентской республики, то Китай не собирается менять нынешнюю систему строительства «социализма с китайской спецификой», а в Японии; функционирует монархия с сильным институтом парламентаризма. Сколько стран и людей, столько нюансов и особенностей.
 
Даже среднеазиатские республики уже сильно отличаются друг от друга с точки зрения политических систем. Они в основном пошли по пути «просвещенного авторитаризма». Правда, с просвещенностью вышла некоторая неувязка, с ней в отдельных государствах случился явный дефицит, в то же время с авторитаризмом проблем не существует, его оказалось в достатке.
 
На этом пасмурном фоне выделился Казахстан, где основы демократии оказались явно прочнее. Лидерство нашей страны в регионе обозначилось не только в экономике, но и в сфере политических реформ. Любому непредвзятому наблюдателю понятно, что наша страна в своем демократическом развитии достигла значительного прогресса, хотя не обходится без проблем и даже рецидивов попятного движения. Но это естественный процесс, если иметь в виду, что казахстанское общество за годы советской-власти утратило традиции частной собственности и политического плюрализма.
 
 Полагаю, что определенное влияние на эволюцию взглядов К. Райс оказала ее поездка в Египет, где впервые в истории прошли альтернативные президентские выборы. Требовать от многолетнего лидера этой страны Хосни Мубарака снятия собственной кандидатуры было бы нереально и даже чревато дестабилизацией ситуации не только в самом Египте, но и на обширной части ближневосточного региона. Поэтому Вашингтон проявил максимальную гибкость и понимание сложившейся ситуации, отметив наличие значительного прогресса в развитии демократии в этой очень важной стране. X. Мубарак был избран президентом на четвертый 6-летний срок. Госсекретарь вовсе не случайно в своей речи в Евразийском университете в Астане сделала ссылку на президентские выборы в Египте.
 
По всей видимости, именно в Казахстане вырисовались первые контуры новой концепции «трансформационной дипломатии». Ее суть сводится к признанию Белым домом разных путей достижения демократических ценностей странами Центральной Азии и Ближнего Востока. Другими словами, Вашингтон переходит от тактики постоянного нажима к кропотливой работе с правящими режимами, чтобы заручиться их лояльностью в решении задач, имеющих для США стратегическое значение. Лидеры, демонстрирующие желание осуществлять в своих странах демократические реформы, будут всячески поощряться.
 
По словам К. Райс, «трансформационная дипломатия» означает более тесные и активные контакты с людьми, которые могли бы оказать неоценимую услугу США в продвижении американских интересов. Перед дипломатами, работающими за рубежом, поставлена новая задача: они должны не только анализировать ситуацию в различных странах и готовить соответствующие материалы, но и «поддерживать рост демократии». С этой целью в госдепартаменте была затеяна массовая ротация кадров из Европы в развивающиеся страны, нуждающиеся, По мнению Вашингтона, в активной помощи в своем демократическом развитии.
 
«Трансформационная дипломатия», на мой взгляд, представляет положительную эволюцию взглядов США на современный мир со всем его многообразием и противоречиями. Пожалуй, впервые за последнюю четверть века США предприняли попытку адаптироваться к геополитическим реалиям под углом зрения продвижения собственных стратегических интересов. Выступая в Индонезии перед группой известных ученых, госсекретарь заявила, что американское влияние в мире покоится не на силе, а на собственном многообразии - этническом, религиозном, расовом. По ее словам, люди из всех стран должны иметь возможность приезжать в США, чтобы познавать демократию на месте, участвовать в образовательных и культурных программах. Словом, вместо навязывания демократии, в чем постоянно обвиняют американцев— обучение демократии. Стратегия, заслуживающая всяческого одобрения.
 
За реализацию «трансформационной дипломатии» взялся давний соратник президента Буша и госсекретаря Райс, опытный дипломат Джон Негропонте. Впервые мир узнал о нем, когда он работал послом США в Никарагуа. Во время парламентского расследования выяснилось, что этот американский дипломат был замешай в незаконных поставках оружия «контрас», выступавшим против народного правительства Ортеги. Тогдашний президент Рейган Отделался традиционными в таких случаях объяснениями: мол, был не в курсе этих военных поставок, окружение подвело.
 
Ушедший в тень Дж. Негропонте объявился спустя двадцать лет в качестве представителя США в ООН. Это была поистине сенсация в дипломатическом мире. Республиканская администрация, презрев все правила политической игры и нормы элементарного приличия, вытащила из нафталина оскандалившегося дипломата. Правда, Негропонте показал себя верным и надежным членом команды. По приказу своего президента он покинул уютную миссию США и здание ООН на Ис-тривер и направился послом в Ирак. Отвечая на мои полупоздравления-полусоболезнования по поводу этого назначения, он на приеме в ООП сказал: «Теперь в моем подчинении около 100 тысяч человек, дипломаты и военные». После успешной миссии в Ираке Негропонте был назначен руководителем, американской разведки и в этом качестве ежедневно, начиная с 6 часов утра, докладывал все важные сообщения Дж. Бушу.
 
Затем Негропонте перекинули на должность первого заместителя государственного секретаря и поручили заниматься «трансформационной дипломатией». Опытный политик не стал демонстрировать разочарование по поводу понижения, напротив, он сделал заявление: это назначение я воспринимаю как лучшую возможность в жизни.
 
Теперь о другой концепции - «Большой Центральной Азии». Эта стратегия вызвала обостренную реакцию России и Китая. На министерской встрече государств-участников ШОС, проходившей в середине мая 2006 года в Шанхае, С. Лавров обрушился с жесткой критикой на «Большую Центральную Азию» как амбициозный и опасный проект, подготовленный «внерегиональными силами», пытающимися, по его словам, произвольно переформатировать географическую и в конечном счете политическую конфигурацию данного региона. Китайский министр Ли Чжаосин в беседе со мной тоже не преминул сослаться на деструктивный характер данной концепции, которая предполагает включение в «Большую Центральную Азию» не только среднеазиатских республик, в том числе Казахстана, но и Афганистана, Монголии и даже Азербайджана с Турцией. Это, естественно, не устраивает Москву и Пекин, так как конфигурация региона меняется в сторону расширения за счет стран, чья внешняя политика не всегда устраивает Россию и Китай.
 
Мне показалось, что Лавров и Ли Чжаосин предварительно договорились друг с другом побеседовать со мной на эту тему, чтобы Казахстан, не дай бог, не поддержал эту американскую стратегию. Позднее к ее осуждению подключились президенты.
 
На саммите ШОС в середине июня 2006 года в адрес этой концепции тоже было брошено немало копий. Президент Узбекистана И. Каримов заявил, что США пытаются взвалить на страны ШОС всю ответственность за провал собственной политики в Афганистане. Российский лидер тоже не деликатничал в отношении американской политики, преследующей цель создания «альтернативных» структур в регионе. Президент Н. Назарбаев был более сдержан, подчеркнув, что ШОС следует выработать консолидированную позицию в отношении стратегий так называемых «внерегиональных сил».
 
Мои коллеги, министры иностранных дел, высказывая свое неприятно американской концепции, конечно, намекали на мое участие в конференции в Кабуле, организованной американским университетом Джона Хопкинса по проблемам «Большой Центральной Азии». Выступая на этом представительном форуме, я сказал, что Казахстан поддерживает данную концепцию, если под ней понимается более интенсивное и масштабное сотрудничество в экономической сфере, а не контакты в военно-политической области. Действительно, почему мы должны быть против экономических связей государств региона? Ведь на всех форумах и на всех переговорах только и говорится о желательности более тесного регионального сотрудничества, но когда этот вопрос начинает обсуждаться в практической плоскости, появляются геополитические соображения, сводящие на нет подобные усилия.
 
В то же время нельзя не согласиться с тем, что «Большой Центральной Азии» присущи серьезные недостатки -концептуальные и тактические. Стремление «подтянуть» к ней Афганистан можно объяснить намерением помочь этой многострадальной стране путем подключения ее к региональным проектам. Однако с учетом внутриполитического и экономического хаоса в Афганистане его участие в региональной интеграции весьма проблематично. Многие государства, и Казахстан не является исключением, хотели бы видеть в лице Афганистана надежного партнера, но пока это стремление наталкивается на суровые реалии в этой стране.
 
Показательно и то, что еще за три года до появления концепции «Большой Центральной Азии» со стороны России и особенно Узбекистана высказывались настойчивые просьбы о привлечении Афганистана к участию в официальных мероприятиях на региональном уровне. В январе 2004 года на совещании министров иностранных дел государств-участников Шанхайской организации сотрудничества в Пекине руководители внешнеполитических ведомств указанных стран буквально настаивали, на включении Афганистана в центральноазиатский формат, утверждая, что эту страну нельзя оставлять на обочине регионального развития. Точка зрения, в общем-то, правильная, но затем она была серьезно скорректирована. На саммите ШОС в Шанхае в июне 2006 года прозвучало другое мнение: «внерегиональные силы» пытаются использовать Афганистан для «переформатирования» Центральной Азии, взвалить на государства данного региона ответственность за плачевное состояние дел в Афганистане.
 
Попутно замечу, что Казахстан придерживался более последовательной позиции по этому вопросу: мы не стали приглашать президента X. Карзая на саммит ШОС, прошедший в июле 2005 года в Астане, хотя на предыдущем саммите в Ташкенте афганский руководитель присутствовал в качестве гостя.
 
Возвращаясь к президентским выборам, следует сказать, что положительное воздействие на зарубежное общественное мнение о внутриполитическом положении в Казахстане оказало решение президента Н. Назарбаева отложить принятие закона о неправительственных и некоммерческих организациях. Этот документ был отправлен на дополнительное рассмотрение в парламент. Надо сказать, что вокруг законопроекта разгорелись острые дискуссии в нашем обществе: резкое неприятие этого документа высказала оппозиция, не остались в стороне и сами неправительственные организаций; К протестам подключились зарубежные фонды, среди которых выделялись национальнодемократический институт США и фонд Сороса.
 
Признаюсь, и у меня были сильные сомнения в необходимости принятия такого закона. Эти сомнения усилились после консультаций с представителями организаций системы ООН, аккредитованными в нашей стране. Они высказали опасения, что закон может серьезно ограничить их деятельность, в то время как Устав ООН по сути дела является нормой международного права, то есть документом, обязывающим все государства неукоснительно его выполнять. Поэтому, встречаясь с депутатами мажи-лиса, я заявил, что принятие такого закона может нанести ущерб международным позициям Казахстана. Разумеется, это заявление получило широкий резонанс в международном сообществе.
 
В МИД посыпались письма с просьбами пересмотреть решение правительства о поддержке данного законопроекта. Наших послов в Вашингтоне и других западных столицах активно «обрабатывали», их приглашали в кабинеты больших начальников, проводивших жесткие беседы о важности предоставления всех необходимых условий для беспрепятственной работы неправительственных организаций. Нашим дипломатическим представителям говорили, что иное решение может повернуть вспять процесс демократизации казахстанского общества, нанести непоправимый урон международной репутации нашего государства.
 
 Должен отметить, что подобного рода демарши и давление со. стороны западных стран не имели особого успеха в плане воздействия на. умонастроения казахстанских властей. Мы отдавали себе отчет в том, что окончательные решения нужно принимать, прежде всего, исходя из национальных интересов. В конце концов, задача различного рода фондов состоит именно в том, чтобы проталкивать собственные интересы, которые не всегда совпадают с нашим видением развития Казахстана. Кстати, то же самое можно сказать и о других странах, ведь подобного рода конфликты интересов заметно годы по мере того, как новые независимые государства стали набирать геополитический вес. Не будет преувеличением заметить, что именно постсоветское пространство стало ареной взаимной притирки старого и нового, авторитарных подходов и демократических новаций.
 
 Здесь важно сделать отступление, чтобы отметить чрезвычайную сложность этих процессов. Что касается Казахстана, то это вопрос успешного взаимодействия с западным сообществом для обеспечения благоприятного отношения к внутренним реформам. Не секрет, что далеко не все западные политики, не говоря о средствах массовой информации, на «ура» воспринимают то, что делается в нашей стране. Давление, нажим - эти методы из арсенала западной политики не являются для нас абстрактными понятиями. Но с самого начала дипломатических взаимоотношений с западными странами мы дали ясно понять, что предпочитаем вести конструктивный диалог, доброжелательный обмен мнениями по самым острым вопросам внутренней и внешней политики. Естественно, мы далеки от того, чтобы упрямствовать, занимать «железобетонную» позицию по тому или иному вопросу. В конце концов, времена жесткого, непреодолимого противостояния ушли в небытие, нужно уметь договариваться даже по самым трудным вопросам. А вопросы, стоящие в повестке дня консультаций и переговоров, не то что сложные, они - судьбоносные для нашей страны.
 
Думаю, уместно вспомнить мою полемику с Джорджем Соросом в ходе конференции, организованной авторитетной и известной в США организацией - Азиатским обществом. Этот форум состоялся в Алматы в июне 2005 года, то есть за полгода до президентских выборов. Поэтому к конференции был. проявлен большой интерес со стороны средств массовой информации и иностранных компаний, работающих в нашей стране.
 
Несколько слов о Джордже Соросе. Миллиардер, сколотивший огромное богатство в ходе хитроумных операций на валютных биржах, он направил всю свою кипучую энергию (и деньги тоже) на поддержку демократических процессов в евразийской части земного шара. Особое внимание он, разумеется, обратил на новые независимые государства, возникшие на месте СССР и Югославии. Для достижения успеха в распространении демократии Сорос создал специальный фонд с многозначительным названием «Открытое общество». Это учреждение приобрело скандальную известность как инструмент внедрения западных ценностей в так называемых «транзитных» странах.
 
Нельзя сказать, что деятельность этого фонда, как утверждают некоторые политики, направлена лишь на вмешательство во внутренние дела развивающихся стран. Последователи Сороса делают немало полезного для продвижения интеллектуальных ценностей и развития общественных наук. В фонде работают молодые люди, действительно приверженные либеральным идеям и старающиеся внести свой посильный вклад в утверждение демократических принципов в различных странах. Другое дело, что их подвижнические устремления не всегда встречают понимание соответствующих стран, в чем зачастую повинны сами «соросовцы», не учитывающие местные особенности и порой действующие буквально напролом.
 
Начало конференции Азиатского общества было спокойным, ничто не предвещало бурной полемики. Правда, бросилась в глаза некоторая расслабленность главного гостя - президента Азиатского общества, посла Ричарда Холбрука.
 
Этот человек получил всемирную известность в качестве заместителя государственного секретаря США. По поручению президента Клинтона он занимался урегулированием балканского кризиса в середине 90-х годов и активно способствовал продвижению американских интересов в этом регионе. Его усилия увенчались успехом: Россия по существу была вытеснена из Балкан, хотя Москва предпринимала отчаянные усилия, чтобы отстоять там свои позиции, и совершенно, неожиданно для всех, даже для министра иностранных дел И. Иванова, направила миротворческий батальон для захвата аэропорта в Приштине. Тем не менее Югославия была повержена. Решающую роль в этом сыграли не только американцы, но и лидеры югославских общин, начиная от уже покойных Милошевича и Руговы, а также военный альянс НАТО.
 
Именно Холбрук заложил мину замедленного действия под Косово - одну из провинций Сербии, населенную преимущественно албанцами. Эта мина сработала в конце 2006 года после выхода Черногории из состава сербского государства. Центробежные силы увлекли за собой и Косово, после чего за разработку особого статуса этого мятежного региона взялся специальный представитель ОБСЕ, бывший президент Финляндии М. Ахтисаари. Он натолкнулся на непреодолимые противоречия между сербами и албанцами, после чего передал свой план решения данной проблемы в Совет Безопасности ООН. Этот план по существу предусматривал предоставление государственной независимости Косово, в связи с чем свое неудовольствие высказала Россия. Особенно резок в своих высказываниях был секретарь СБ Игорь Иванов: если Ахтисаари устал и считает свою миссию выполненной, пусть уходит, найдем, ему замену.
 
Не в оправдание данного заявления, а справедливости ради надо сказать, что предложенный Ахтисаари план чреват серьезными опасностями для территориальной целостности целого ряда многонациональных государств. Сегодня дали независимость албанскому Косово (хотя Албания как независимое государство уже существует), завтра этому примеру последуют другие регионы. Поэтому, на мой взгляд, принцип территориальной целостности государств должен безусловно доминировать над правом наций на самоопределение.
 
Видимо, руководствуясь такими же соображениями, Совет Безопасности ООН в апреле 2007 года отклонил этот план, отказав Косово в получении независимости от Сербии. Предложения Ахтисаари были поддержаны только четырьмя членами СБ ООН. Самую активную роль в провале косовского проекта сыграла Россия, ее представитель при ООН заявил, что реализация плана Ахтисаари чревата отрицательными последствиями для всеобщей безопасности.
 
После удачной миссии на Балканах Р. Холбрука стали называть автором Дейтонских соглашений по урегулированию ситуации в бывшей Югославии, он стал частым гостем всех новостных программ и политических салонов. О нем заговорили как о возможном руководителе внешнеполитического ведомства США, но ему не удалось занять этот пост - слишком тверды оказались позиции государственного секретаря Мадлен Олбрайт, близкой подруги Хиллари Клинтон. С приходом к власти республиканцев Холбрук занялся предпринимательской и общественной деятельностью, его имя стало гораздо реже упоминаться в прессе, хотя время от времени он напоминал о себе выступлениями по вопросам текущей международной ситуации.
 
Холбрук заинтересовался проблемами Центральной Азии, стал часто высказываться о положении в странах региона и однажды договорился до того, что призвал международное сообщество подумать о смене нынешних узбекских властей. Почувствовав «тему», Холбрук проявил интерес и к Казахстану, правда, этот интерес оказался если не со знаком плюс, то политически нейтральным. Именитый дипломат принял приглашение устроителей конференции возглавить группу американских участников форума. Это было его первое посещение нашего региона.
 
Долгий перелет сделал свое дело, Холбрук, как было сказано выше, выглядел довольно уставшим. На приеме по случаю открытия конференции он как-то невнятно зачитал приветственные послания Буша-старшего и Клинтона, затем умудрился неправильно произнести имя нашего президента. На самой же конференции Холбрук, представляя меня как «keynote speaker», то есть основного докладчика, опять почти до неузнаваемости исказил мое имя и перепутал некоторые очевидные факты биографии. Я, разумеется, не стал драматизировать эту оплошность, напротив, начал свое выступление - первое на конференции - с комплиментов в адрес американского гостя, почтившего своим присутствием алматинский форум.
 
Учитывая высокое реноме Азиатского общества и качественный состав участников форума, представлявших политологические круги, дипломатическое и бизнес-сообщество зарубежных стран, я достаточно ответственно подошел к своему выступлению. Накануне мною был подготовлен конспект на английском языке с изложением нашего видения наиболее острых проблем современной международной ситуации. Получив причитающуюся порцию аплодисментов, ответил на вопросы участников конференции, после чего стал прощаться со старыми знакомыми, давая понять, что собираюсь покинуть зал конференции. Тут ко мне подошел Холбрук и попросил поучаствовать в следующей сессии, где главным действующим лицом был Сорос. Я не стал упрямствовать, тем более интуиция подсказывала, что грядет нечто интересное. Последующие события превзошли мои ожидания.
 
Политический меценат не стал тратить время на словопрения и с места в карьер принялся критиковать казахстанские власти. Правда, в данном случае слово «критика» мало подходит к описанию того, что сказал Сорос о нашей стране. Это был, как метко выразился один журналист, «высококлассный полив» на внутреннюю политику казахстанских властей. Докладчик, несмотря на достаточно преклонный возраст, оказался энергичным человеком, обладающим всеми признаками живости ума. Достав из внутреннего кармана листки с подготовленным текстом, он с видимым удовольствием, будто наслаждаясь вниманием аудитории, стал с выражением зачитывать обвинительное заключение. Сорос заявил, что Казахстан допустил серьезный откат в политических реформах, по сути дела скатился к репрессивным методам управления страной. По его словам, наша страна находится на перепутье, в ней идет борьба светлого с темным, власти все в большей степени тяготеют к авторитаризму, зажиму демократии, тоталитаризму.
 
Это была политическая часть выступления Сороса. Ее же экономический компонент сводился к тому, чтобы «по справедливости» распределить средства Национального фонда. При этом он ссылался на опыт Аляски. Подобного рода высказывания из уст выдающегося бизнесмена, сколотившего огромное состояние на спекуляциях валютой, по крайней мере, было странно слышать. Ведь он, как никто иной, должен был отчетливо понимать пагубные последствия такой политики. Мотивированный ответ на эти нравоучения дал министр экономики К. Келимбетов, сказавший, что опыт Аляски неприменим к Казахстану, проводящему политику жесткого ограничения денежной массы и контроля над расходованием государственных средств. В противном случае наша страна могла бы упасть в пучину инфляции, что с ней уже произошло в начале 90-х годов.
 
Затем в дискуссию пришлось вступить мне. Я оспорил высказывания Сороса о том, что Казахстан намеренно пытается совершить понятное движение и никак не может сделать. окончательный выбор в пользу демократии. Подчеркнул, что наша страна еще молодая, но со своим историческим выбором уже определилась, причем задолго до знакомства с Соросом. Требовать от страны, которая только недавно отпраздновала свое 13-летие, достижения демократических ценностей, присущих государствам с вековыми традициями строительства свободного общества, было бы несправедливо и неразумно. Это равносильно тому, что требовать мудрости, присущей столетнему старику, от юноши, только вступившего на жизненную стезю. Вместо того, чтобы огульно критиковать и охаивать очевидные подвижки в политическом развитии нашей страны, Сорос мог бы занять более вдумчивую и конструктивную позицию, что былo бы по достоинству оценено казахстанской общественностью. Ведь Казахстан очень нуждается в деловых советах касательно своего демократического развития.
 
Мое выступление было встречено овацией зала, в котором присутствовали не только иностранные журналисты и политологи, но и представители зарубежных компаний. Из реакции аудитории я вынес впечатление, что нравоучения американских «миссионеров» не получают поддержки в других странах. Интересно и то, что подобного рода выпады не встречают понимания и со стороны самих граждан США, озабоченных ростом антиамериканских настроений во многих странах, особенно вследствие иракской войны. После завершения сессии ко мне подходили представители американских компаний и говорили о том, что Сорос «сильно перебрал», нападая на казахского лидера, много сделавшего для улучшения инвестиционного климата и создания демократии в стране.
 
Что касается самого Сороса, то он нисколько не обиделся на мой достаточно эмоциональный контрвыпад. Уже после обмена «любезностями» мы поговорили с ним о том, как можно было бы наладить взаимодействие по таким острым и чувствительным вопросам, как политические реформы и строительство гражданского общества. Я счел нужным рассказать Соросу о телефонном разговоре с министром иностранных дел Болгарии Соломоном Пасси, с которым нас связывают не только деловые отношения, но и человеческая дружба. Болгарский министр, более 20 лет работавший в различных неправительственных организациях, в том числе в фонде Сороса, настоятельно рекомендовал не препятствовать приезду знаменитого мецената в нашу страну и обсудить с ним все вопросы, связанные с работой его организации в Казахстане. Соломон, сказал мне буквально следующее: «Касым-Жомарт, я работал в фонде Сороса долгое время, очень хорошо знаю этого человека и поэтому советую не портить отношений с ним - будут проблемы, ведь у него большие возможности. Старик любит внимание к себе, проще было бы оказать гостеприимство, поговорить с ним, узнать, чего он добивается и какие у него планы в отношении вашей страны».
 
Конечно, этот совет был взят во внимание во время принятия окончательного решения. Переговоры нашего руководства с Соросом показали полезность замечания Соломона Пасси о «планах» этого финансиста в отношении Казахстана.
 
Но об этом чуть позже. Сейчас же несколько слов о существе возникших трудностей вокруг приезда Сороса в нашу страну.
 
Дело в том, что незадолго до указанной конференции в Алматы отделение фонда было подвергнуто тщательной проверке со стороны фискальных ведомств на предмет уплаты налогов. Выяснилось, что фонд не всегда вовремя и в полном объеме выполнял свои налоговые обязательства. Это обстоятельство вызвало оживленную переписку и дискуссию не только между непосредственными участниками спора, но и официальными ведомствами, в том числе внешнеполитическими. Наш посол был даже вызван в госдепартамент, где ему сделали представление о недопустимости «неправомерного» давления на сотрудников фонда по надуманным причинам. К защите фонда подключились многочисленные неправительственные организации, в том числе национально-демократический институт. Сам Сорос обратился с письмом на имя президента Казахстана с просьбой вмешаться в данный конфликт. С нашей стороны, естественно, говорилось о том, что возникший конфликт не содержит политической подоплеки, имела место обычная налоговая проверка, которая выявила серьезные нарушения сотрудников фонда, в связи с чем их действия могут быть квалифицированы как уголовно наказуемые.
 
После достаточно продолжительных и напряженных дискуссий в узком кругу было принято решение не препятствовать приезду Сороса в Алматы, чтобы не создавать впечатления о предвзятости к нему и попытаться выяснить его истинное отношение к нашей стране. Как относится Сорос к Казахстану, выяснилось во время его упомянутого выступления на конференции Азиатского общества. Надо признать, свою задачу он выполнил более чем успешно. Его выступление было растиражировано многими информационными агентствами. Цель была достигнута - мир узнал, что в Казахстане не все в порядке с демократией и гражданскими свободами. Я хорошо понимал этот момент, беседуя с умиротворенным Соросом. Утешало то, что его выпады не остались без ответа, который хотя и в усеченном виде, но все же присутствовал в новостных сообщениях зарубежных СМИ.
 
Запомнилась реакция на мое выступление одного из участников форума, который, взяв слово, закатил в прямом смысле истерику. Заметно волнуясь, он буквально закричал, что перед ними выступал «типичный представитель советской дипломатии». По его словам, министр иностранных дел Казахстана ничем не отличается от Громыко, который во время Карибского кризиса отрицал очевидное - размещение советских ракет на Кубе. Здесь оратор, видимо, сильно возмущенный коварством шефа советской дипломатии, под одобрительные кивки Сороса заявил, что высказываниям министра верить ни в коем случае нельзя, так как он, мол, сознательно пытается ввести в заблуждение общественное мнение за рубежом.
 
Мне показалось, что многие невольные свидетели этого скандала почувствовали неловкость за словесный поток экзальтированного оратора, ведь свое несогласие с позицией властей он мог выразить в другой форме, без истерики и надрыва и тем более без призывов применить санкции против столь нелюбимого им руководства собственной страны.
 
Умиротворенность Сороса, как выяснилось чуть позже, объяснялась довольно просто. После своей разгромной речи он был принят нашим президентом, который доходчиво и в исключительно доброжелательной манере разъяснил ему внутреннюю политику Казахстана. После этой беседы набежавшие специалисты по «разводкам» предложили ему прекратить заниматься бесперспективными политическими проектами и обратить внимание на имеющиеся возможности в сфере бизнеса. Смекалистый Сорос тут же догадался, что критики в адрес Казахстана надолго не хватит, да и с точки зрения собственного бизнеса это дело невыгодное.
 
Более трех лет прошло после той конференции, на которой Сорос обучал казахское руководство азам демократии. За это время произошло много событий, в том числе президентские выборы, но политический коммерсант в Казахстан и «носа не кажет», не говоря о том, чтобы подать голос из-за океана. Видать, всецело поглощен борьбой против ненавистного режима Буша, который был назван им «преступным», или раздумывает, как обрушишь китайский юань и воспрепятствовать планам создания единой азиатской валюты, А может быть, размышляет о будущем России - стране, которую он открыто недолюбливает, ведь там он потерял полмиллиарда долларов и утратил всякое политическое влияние из-за решения властей закрыть отделение его фонда. Судя по всему, в Москве никто не догадался предложить престарелому миллиардеру какой-нибудь выгодный бизнес-проект.
 
* * *
 
У меня нет сомнений в том, что инаугурация президента Нурсултана Назарбаева войдет в мировую историю не только как событие большой исторической важности, но и как впечатляющее и красочное действо. Пост главы казахского государства вновь занял политик, которому в постсоветском пространстве, да и в гораздо большем международном масштабе, пожалуй, нет равных по опыту, стратегическому видению и политической интуиции. Своей более чем убедительной победой Нурсултан Назарбаев доказал, что в обозримой перспективе ему в Казахстане не существует достойной альтернативы. Это было признано во всем мировом сообществе.
 
Показательна в этой связи официальная реакция США. В заявлении государственного департамента содержалось важное положение о том, что прошедшие в Казахстане президентские выборы отразили волю народа, хотя прошли «небезупречно». Анализируя американскую реакцию на выборы, я обратил внимание на то, что представитель госдепартамента тут же сделал оговорку в том плане, что в современной политической практике «безупречные» выборы очень редки.
 
С таким выводом трудно не согласиться, в том числе имея в виду президентские выборы в США в 2000 году. Их итоги до сих пор оспариваются не только представителями демократической партии, но и многими зарубежными политологами и обозревателями. Тогда Эл Гор, работавший вице-президентом в администрации Билла Клинтона, пришел на финишную прямую «ноздря в ноздрю» с губернатором Техаса Джорджем Бушем. Вся страна замерла в ожидании объявления итогов выборов во Флориде, где из-за сбоя техники начался ручной пересчет голосов. Данная громоздкая процедура грозила затянуться на длительный период с отрицательными последствиями для властной системы США. В дело был вынужден вмешаться Верховный суд, большинством в один голос постановивший прекратить подсчет голосов и объявить Дж. Буша-младшего победителем президентской гонки. Такая победа, конечно же, не была безупречной, по сути дела был применен административный ресурс в лице высшей судебной власти. Поэтому Б. Клинтон в своей речи на инаугурации Дж. Буша в изящной форме дать понять своему преемнику, что, дважды побеждая представителей республиканской партии, в том числе отца нового президента США, он не прибегал к подобного рода методам, выигрывал чисто и убедительно.
 
Президентские выборы в нашей стране разительно отличались от вышеописанной ситуации, они действительно отражали волю народа, голосовавшего за стабильность и спокойствие в стране. На результаты выборов, несомненно, повлияли массовые беспорядки в Кыргызстане, приведшие к бегству из страны президента А. Акаева, а также социально-политические потрясения и экономические трудности в целом ряде постсоветских государств. К тому же оппозиция не смогла представить достойную альтернативу Н. Назарбаеву ни в плане личности, ни с точки зрения программы дальнейшего развития страны. Об этом я, кстати, говорил на совещании министров иностранных дел государств-участников ОБСЕ, заодно упрекнув Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ в так называемом «техническом подходе» к наблюдениям за выборами, а по сути — политической предвзятости.
 
Совещание начало свою работу 5 декабря 2005 года, то есть на следующий день после президентских выборов. Для меня участие в этом важном форуме стало очередным испытанием на выносливость, будь то политическую или физическую. 4 декабря я первым из членов правительства пришел на избирательный участок, где с самого раннего утра царила атмосфера большого народного праздника. Впрочем, это не мешало многочисленным наблюдателям исправно выполнять свои обязанности. На вопрос представителя избирательной комиссии, каким способом - ручным или электронным - я предпочитаю голосовать, полушутя-полусерьезно ответил, что являюсь сторонником устоявшихся традиций. Признаюсь, в последний момент у меня появились сомнения в дееспособности и исправности электронной аппаратуры, поэтому предпочтение отдал испытанному способу заполнения избирательного бюллетеня ручным способом. Правда, отвечая на вопрос любопытного корреспондента, сказал, что во время следующих выборов обязательно использую электронную технику.
 
После исполнения гражданского долга я направился в МИД, где в режиме он-лайн наблюдал за ходом выборов. Нас, руководителей дипломатического ведомства, собравшихся в этот судьбоносный для всей страны день в новом здании МИД на левом берегу Ишима, конечно, интересовали не только результаты волеизъявления внутри страны и среди наших соотечественников за рубежом, но и поведение иностранных наблюдателей, их оценки, пусть даже предварительные. Надо сказать, что в первой и во второй частях предмета нашего исследования каких-либо неожиданностей не произошло. Действующий президент уверенно обходил своих соперников во всех областях и избирательных участках за рубежом. Что касается оценок иностранных наблюдателей, то и здесь все выходило так, как прогнозировалось нами в предвыборный период. Так называемые «наши» наблюдатели представлявшие исполком СНГ, и большинство независимых наблюдателей в целом объективно высказывались о ходе президентских выборов, не зацикливаясь на технических недостатках.
 
Здесь, на мой взгляд, важно отметить большую и, самое главное, плодотворную работу наших посольств. Казахстанские послы (за небольшим исключением) достойно справились с поставленными перед ними задачами, провели результативную разъяснительную работу с представителями политических и общественных кругов государств пребывания. Поэтому в Казахстане в период выборов оказалось немало наблюдателей, не обремененных грузом предубежденности. Они искрение говорили о том, что видели своими глазами. Думаю, что многим гражданам нашей страны запомнились заявления и высказывания независимых наблюдателей из США, Великобритании, Италии, Китая, Франции, Бельгии, Индии, Турции, Пакистана, Таиланда. Как всегда, на высоте оказались россияне: делегация Государственной думы выступила с сильным заявлением в поддержку президентских выборов. Что касается оценок ОБСЕ, то, как уже отмечалось в начале этот главы, они были предсказуемыми и поэтому не очень интересными.
 
Возвращаясь к совещанию министров иностранных дел государств-участников ОБСЕ, повторюсь, что путь к нему в прямом смысле был долог и напряжен. Поздно вечером, когда итоги выборов были предопределены, я последним рейсом вылетел в Алматы. Родной город встретил меня зимней поземкой и каким-то странным безлюдьем. Надо заметить, что снегопад всегда к лицу бывшей столице нашей страны, чего нельзя сказать об отсутствии людей на ее улицах. Мне сообщили, что именно так жители Алматы отреагировали на упорно насаждавшиеся слухи о готовящихся «погромах». Кому были выгодны подобного рода спекуляции, сейчас, по истечении времени, трудно определить, но факт остается фактом: явившиеся на избирательные участки жители самого крупного города и в подавляющем большинстве поддержавшие действующего президента, поспешили к своим домашним очагам, действуя согласно тысячелетней мудрости - «береженого бог бережет». Добродушный и веселый Алматы на этот раз производил впечатление настороженного, съежившегося города.
 
Ночным рейсом вылетел во Франкфурт, а затем в пункт назначения - Любляну. Столица Словении мне достаточно хорошо известна по предыдущему посещению в составе президентской делегации в 2003 году. Тогда Н. Назарбаев совершил официальный визит в эту удивительно красивую и динамично развивающуюся страну, подписал с ее президентом базовые документы, положившие начало успешному развитию двустороннего сотрудничества. Примечательно, что Словения получила мировую известность не только своими курортами и экономическими успехами, но и благодаря курьезному инциденту, случившемуся в 2000 году во время американо-российской встречи в верхах. Никогда раньше не выезжавший за границу президент Дж. Буш в публичных выступлениях не уставал благодарить страну за гостеприимство, при этом несколько раз назвал Словению Словакией. Когда стало ясно, что американский президент не просто оговорился, но пребывает в святом неведении относительно собственного местонахождения, его помощники решили поправить неловкую ситуацию, созданную географической некомпетентностью руководителя глобальной державы. В средства массовой информации была запущена версия, что американскому президенту трудно выговаривать слово «Словения».
 
В день открытия заседания руководителей дипломатических ведомств стран-участниц ОБСЕ накрапывал дождь, отчего Любляна показалась деловито серой. Дорожная полиция расстаралась и без видимых трудностей доставила нашу делегацию из аэропорта прямиком в зал заседания, где раньше собирались съезды правящей коммунистической партии, а сейчас проходило заседание дипломатов, для которых само слово «коммунизм» является близким к страшному ругательству. Вожделенные мечты об отдыхе после долгой дороги пришлось оставить в качестве таковых без всякой надежды на воплощение, ведь надо было приниматься за работу. Тем более, среди многочисленных участников веером разошлась информация о том, что казахский президент одержал очередную победу, но на этот раз с феноменальным результатом.
 
Первый собеседник, французский министр Филипп Дуст-Блази, был корректен и учтив, сказав, что в его стране приветствуют победу "видного политика" Нурсултана Назарбаева, но не преминул отметить, что для Франции такой итог выборов — нечто из области фантастического. Мой старый знакомый, министр иностранных дел Словении Димитрий Рупель, исполнявший обязанности председателя ОБСЕ, без дипломатических условностей сказал, что президентские выборы в Казахстане произвели эффект «поднятия бровей» (“brow rise effectt”), другими словами, были восприняты в международном сообществе с искренним удивлением, поскольку такой результат трудно получить где-либо в европейских странах. Российский министр Сергей Лавров был более благожелателен: «Блестящая победа Нурсултана Абишевича! Правда, здесь, в ОБСЕ, она наделала много шума».
 
Запомнилась встреча с заместителем государственного секретаря США Н. Бернсом, с которым я знаком с середины 90-х годов прошлого столетия в бытность его работы пресс-секретарем американского внешнеполитического ведомства. Обладающий привлекательной внешностью и неизменно учтивый Бернс, безусловно, является одним из наиболее эффективных американских дипломатов. Это тем более важно, поскольку после ввода войск США в Ирак Вашингтон столкнулся с беспрецедентными трудностями при осуществлении своей внешнеполитической стратегии. Бернс тем хорош, что ведет переговоры в корректной и уважительной манере, не «передавливает», умеет выслушать доводы собеседника. Последнее качество американского дипломата особенно важное, так как позволяет довести до него аргументы партнеров по диалогу.
 
Для меня это обстоятельство стало хорошим подспорьем с точки зрения развернутого объяснения факторов, приведших к сокрушительной победе Нурсултана Назарбаева. Опытный дипломат, прошедший качественную. закалку на посту представителя США в НАТО, внимал моим доводам с неподдельным вниманием. Это было очень важно, поскольку через два дня госдепартамент США должен был выступить со специальным заявлением с оценкой прошедших выборов. Как говаривал один советский начальник, мой труд «пропал недаром».
 
Заявление американского дипломатического ведомства, как я уже говорил выше, было достаточно сбалансированным. Несмотря на упрек в отношении «небезупречности» выборной кампании, правительство США подчеркнуло, что выборы отразили волю большинства народа Казахстана. За этой ключевой фразой стояло признание легитимности выборов. Показательно, что вскоре после завершения электоральной кампании и официального подведения ее итогов президент Дж. Буш счел нужным позвонить Н. Назарбаеву и тепло поздравить его с убедительной победой. Правда, американский лидер не преминул пошутить насчет того, что такой результат в условиях американской демократии практически недостижим. Но главный вывод, который сделал Белый дом, сводился к тому, что Нурсултан Назарбаев в силу успешности его внутренней и внешней политики оказался по существу безальтернативной кандидатурой на высший пост в Казахстане. И в качестве президента он вполне соответствует долгосрочным интересам США как надежный и предсказуемый партнер. Очень важной представляется американская оценка Нурсултана Назарбаева как «не. только регионального лидера, но и глобального игрока», умело проводящего сбалансированную стратегию в отношении России, Китая и США, а также Европейского Союза и мусульманских стран.
 
Участникам совещания министров иностранных дел ОБСЕ бросилось в глаза повышенное внимание высокопоставленного американского дипломата, к моей персоне. Поскольку Н. Бернс взамен отсутствовавшей К. Райс возглавлял многочисленную американскую делегацию на этом форуме, он пользовался большим спросом со стороны многих европейских министров, желавших переговорить с ним по вопросам, представлявшим для соответствующих государств практический интерес. Но моим коллегам пришлось набраться терпения и выстоять своеобразную очередь, так как Бернс был всецело поглощен беседой со мной о ситуации в Казахстане и Средней Азии. Когда мы наконец расстались, министр иностранных дел Бельгии К. Де Гюхт, только что заступивший на пост председателя ОБСЕ, сказал мне: «После состоявшихся вчера президентских выборов Вы самый востребованный человек на этом форуме. Все хотят послушать Вас». На эту несколько ироничную фразу я ответил полушуткой: «Все, что я думаю об ОБСЕ, я выскажу в завтрашнем официальном выступлении».
 
Текст моего выступления на этом форуме был подготовлен нашим посольством и сотрудниками центрального аппарата МИД загодя, то есть до начала президентских выборов. Поэтому он не учитывал новых нюансов, страдал излишней схематичностью, тяжеловесными фразами, заимствованными из справочных материалов. На мой же взгляд, с учетом самого пристального внимания мирового дипломатического сообщества к Казахстану и его неподдельного интереса к нашим подходам к будущему ОБСЕ нужно было построить выступление в совершенно ином ключе: сделать его более живым, артикулированным и в конечном счете более понятным и запоминающимся. Другими словами, нужно было отбросить устоявшиеся, стереотипные методы подготовки подобного рода документов. Поэтому было решено отказаться от привычной практики перевода на английский язык подготовленного текста заявления. Поскольку я выступаю на английском языке практически на всех международных форумах, весь текст заявления, как говорится, от «а» до «я», был написан мною именно на этом языке. Работа заняла около трех часов, текст не раз подвергался редактированию. С учетом разницы во времени (5 часов между Казахстаном и Европой) и долгого ночного перелета этот труд оказался достаточно изнурительным. Но ободряла одна мысль: это нужно для моей страны.
 
Выступление состоялось в первой половине следующего дня. Обращаясь к министрам иностранных дел стран-участниц ОБСЕ, я заявил, что многонациональный народ Казахстана проголосовал в поддержку курса экономических и политических реформ, выведших нашу страну на передовые позиции в сообществе постсоветских государств. Казахстанцы выступили против политических потрясений, нестабильности и застоя. Действуя по принципу «от добра добра не ищут», они практически единодушно поддержали действующего президента Нурсултана Назарбаева. Усматривать в этом искреннем порыве некие манипуляции властей могут лишь люди, страдающие предвзятым отношением к нашей стране. В моем выступлении содержался довольно резкий выпад в адрес Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ, поспешившего уже на следующий день заявить, что президентские выборы, дескать, не во всем соответствуют международным стандартам. Своими действиями этот важный институт ОБСЕ подтверждал имевшиеся подозрения (о чем я упомянул в начале данной главы) об его ангажированности не только в отношении Казахстана, но и других постсоветских государств.
 
Давая оценку ОБСЕ, я счел нужным подчеркнуть, что данная организация, несомненно, сыграла важную роль в развитий демократических процессов в Казахстане. Но сама ОБСЕ не сумела в полной мере адаптироваться к стремительно меняющимся геополитическим реалиям. Заметно ослабло внимание к вопросам безопасности и сотрудничества для достижения этой чрезвычайно важной цели. И это несмотря на то, что и безопасность, И сотрудничество находятся в самом названии ОБСЕ и, следовательно, должны составлять суть деятельности этой организации. Напротив, ОБСЕ стала увлекаться так называемым человеческим измерением, устраивать наблюдение за выборами в новых государствах «к востоку от Вены». На деле эта практика коснулась прежде всего постсоветских стран и балканских государств, возникших на месте прежней Югославии. В то же время миссии наблюдателей чуть ли не в законодательном порядке не допускаются на выборы в целом ряде западноевропейских стран. И даже Польша, вставшая на путь демократии совсем недавно, не жалует наблюдателей из ОБСЕ.
 
Это был призыв серьезно рассмотреть возможность реформирования организации в соответствии с существующими вызовами и угрозами безопасности на огромном пространстве ОБСЕ, в том числе в Центральной Азии. Утверждать, что нарушения во время выборов являются самой серьезной угрозой безопасности, по меньшей мере наивно. Разумеется, можно согласиться с представителями западного сообщества, утверждающими, что отсутствие свободных и чистых выборов наносит ущерб стабильности и безопасности, потому что порождает социальную и политическую депрессию. Но это не повод для того, чтобы выводить на первый план в работе ОБСЕ наблюдение за выборами в отдельно взятых странах. Деятельность организации должна быть более сбалансированной, я бы сказал, более адекватной существующим реалиям.
 
 О суровых реалиях Центральной Азии я впервые в откровенной форме, без дипломатических условностей говорил на первом заседании руководителей региональных организаций в штаб-квартире ООН еще в середине 2004 года. Уместно будет сказать, что до этого совещания Казахстан на протяжении трех лет выступал за создание специального органа под эгидой Совета Безопасности ООН для рассмотрения наиболее важных вопросов работы региональных организаций. Наша мотивация была проста и понятна: весь мир неуклонно «регионализируется», во всех частях планеты функционируют организации «по интересам», и генеральному секретарю ООН желательно знать, чем они занимаются, какие конкретные вопросы решают и с какими трудностями сталкиваются. Это предложение было поддержано большинством государств, и первое совещание руководителей региональных организаций состоялось, как я сказал выше, под председательствованием генерального секретаря ООН.
 
На этом форуме я представлял Шанхайскую организацию сотрудничества и высказал соображения о существующих угрозах и вызовах в Центральной Азии: международный терроризм, религиозный экстремизм, нелегальная миграция, торговля людьми, незаконный оборот наркотиков, подпольная торговля оружием, нехватка водных ресурсов. Надо сказать, что в столь суммированном виде проблемы центральноазиатского региона были изложены на «ооновской площадке» впервые и эти соображения не могли не привлечь внимания международных специалистов. Мое откровенное выступление было подхвачено и поддержано тогдашним генеральным секретарем ОБСЕ Яном Кубишем, опытным и проницательным дипломатом, много сделавшим для достижения гражданского мира в Таджикистане в качестве специального представителя генсека ООН и, разумеется, хорошо знающим реальную ситуацию в нашем регионе.
 
Что касается самого генерального секретаря ООН Кофи Аннана, то он, выдерживая амплуа сверхосторожного дипломата, не стал комментировать мое выступление, сказав лишь, что оно «навевает серьезные размышления». Многим участникам данного форума показалось, что генсек ООН мысленно находился где-то далеко за пределами конференционного зала, его в гораздо большей степени волновала ситуация в Ираке, где началась военная операция США без санкций Совета Безопасности ООН. Эта всемирная организация и на этот раз (после бомбардировок самолетами НАТО Югославии) оказалась по существу не у дел, и данное тревожное обстоятельство сильно тяготило К. Аннана.
 
Возвращаясь к совещанию министров иностранных дел стран-участниц ОБСЕ в Любляне, хотел бы повториться: Казахстан тогда настаивал на реформе ОБСЕ и выразил решительное несогласие с подходом и оценками этой организации прошедших президентских выборов. Данная позиция в значительной мере была созвучна российскому подходу к ОБСЕ. Министр С. Лавров в своем вступлении тоже не пожалел аргументов для подкрепления позиции Москвы в отношении реформирования ОБСЕ. В кулуарах совещания он предложил мне присоединиться к заявлению Организации договора о коллективной безопасности с требованием приступить к реформе ОБСЕ в конкретных сферах ее деятельности: Во избежание конфронтационной ситуации в ОБСЕ и с учетом нашей заявки на председательство в этой организации, для чего необходим консенсус, я сказал коллеге, к которому испытываю искреннее уважение как к истинному профессионалу, что не считаю нужным выступать с коллективным заявлением, поскольку оно может быть воспринято как демарш. К тому же страны СНГ уже дважды выступали с подобного рода заявлениями — на президентском и министерском уровнях.
 
Через десять дней после выступления в Любляне состоялся мой разговор с главой нашего государства. Нурсултан Абишевич сказал, что считает правильными основные тезисы моего выступления в ОБСЕ. Эта оценка была для меня крайне важной, так как к этому времени в Астане с легкой руки одного «информатора» начали циркулировать спекуляции, что чуть ли не большинство государств ОБСЕ якобы устроили обструкцию Казахстану. Досталось от теневого критика и мне: министру, мол, надо было бы выступать жестче, требовать председательствования в ОБСЕ, чем-нибудь припугнуть западных дипломатов.
 
В который раз подтверждается истина, что самыми злобными критиками бывают дилетанты, особенно в такой непростой и деликатной сфере, как дипломатия. Но это, как говорится, к слову, коль скоро я обещал читателям рассказать не только о светлых, но и о темных сторонах нашей работы. Тем более, у меня нет сомнений в правильности собственных действий.
 
Отдельно хотел бы высказать благодарность в адрес (теперь бывших) своих коллег и подчиненных: заместителей и послов, сотрудников центрального аппарата и зарубежных диппредставительств, работников администрации главы государства и аппарата правительства. Они проводили интенсивную и слаженную работу по обеспечению международной поддержки президентских выборов. Вопреки утверждениям некоторых недоброжелателей, работали четко и самоотверженно. В этой связи мог бы упомянуть немало фамилий, но воздержусь, чтобы не обидеть тех, кто в этот список по известным причинам не был бы включен. А те, кто действительно «не жалел живота своего», проявлял профессионализм и самоотверженность, знают, что их труд оценен по достоинству.
 
Инаугурация президента Нурсултана Назарбаева, без всякого сомнения, была самой «холодной» в мировой истории подобного рода мероприятий. В день церемонии, состоявшейся 11 января, стоял трескучий мороз, достигший отметки минус 41 градус. Но суровая погода не повлияла на теплую атмосферу церемонии вступления Нурсултана Назарбаева в должность главы государства. Торжественность церемонии подкреплялась высоким уровнем иностранных гостей, прибывших в нашу столицу. В этом плане инаугурация 2006 года разительно отличалась от аналогичной церемонии 2000 года. Тогда в Астану прибыли только президенты Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана. Россия, ближайший союзник Казахстана, была представлена председателем правительства Е. Примаковым и группой руководителей автономных республик и сопредельных регионов, Китай - заместителем премьера госсовета Цянь Цичэнем.
 
В 2006 году, презрев суровые погодные условия, в Астану прибыли президенты В. Путин, В. Ющенко, И. Каримов, Э. Рахмонов, К. Бакиев, М. Саакашвили, X. Карзай, С. Месич. Председатель КНР Ху Цзиньтао по уважительным причинам не смог прибыть на церемонию инаугурации, но направил своего заместителя Цзэн Цинхуна. По прибытии в Астану он сказал, что всю дорогу с большим интересом читал мою книгу «Преодоление». Эта книга была издана в Пекине довольно большим тиражом.
 
Решение о направлении заместителя председателя КНР стало результатом скоординированных дипломатических усилий обеих сторон. Во время ланча в китайском посольстве я сообщил послу КНР Чжан Сиюню, что казахстанская сторона надеется на очень высокое представительство Китая в предстоящей церемонии и это вполне естественно с учетом достигнутого высокого уровня взаимоотношений между нашими странами. Посол сказал, что незамедлительно направит это важное сообщение своему руководству с рекомендацией согласиться с мнением казахстанского министра. Активная работа проводилась МИД и казахстанскими посольствами и в других столицах дружественных государств.
 
Помимо глав государств, на инаугурацию прибыли премьер-министры, спикеры парламентов, спецпредставители президентов, министры иностранных дел целого ряда стран, а также руководители основных международных организаций: ООН, ШОС, СНГ, ЕвразЭС, ОДКБ, ОБСЕ, ОЭС и других. Без всякого преувеличения можно сказать, что инаугурация превратилась в международное действо большого масштаба. Кроме официальных лиц, в ней приняли участие зарубежные общественные деятели, руководители крупнейших компаний, выдающиеся представители культуры и искусства. Это было единодушное проявление неподдельного уважения к основателю нового государства - президенту Нурсултану Назарбаеву, сумевшему в труднейших политических и экономических условиях вывести нашу страну на передовые рубежи развития, превратить Казахстан в лидера центральноазиатского региона.
 
Настоящей изюминкой этого оригинального мероприятия стало участие в нем первого президента России Бориса Ельцина. Пикантность ситуации состояла в том, что он прибыл в морозную Астану вместе с действующим президентом Владимиром Путиным. Мне довелось встретить бывшего и нынешнего президентов, прилетевших на одном самолете. Вначале из него показалась ладно скроенная, спортивная фигура В. Путина. Он бодро сошел с трапа самолета, причем, несмотря на лютый мороз, был без головного убора, в связи с чем стало как-то тревожно за его голову, лишенную густой шевелюры.
 
Затем в проеме огромного самолета показалась массивная фигура Б. Ельцина. Он не спешил с выходом к официальным представителям принимающей стороны, терпеливо выждал, пока В. Путин поздоровался со всеми нами, затем в сопровождении жены Наины Иосифовны стал медленно спускаться по трапу. Теперь В. Путин оказался в позиции ожидающего, поскольку он, как выносливый и тактичный человек, не мог сесть в президентский лимузин, не попрощавшись с первым президентом России. Признаться, ситуация была крайне необычной, я бы сказал, в высшей степени деликатной. Особенно непросто было российскому послу В. Бабичеву, вынужденному буквально разрываться между двумя президентами — бывшим и нынешним.
 
Но надо отдать должное В. Путину, он вел себя раскованно и естественно, терпеливо стоял на морозе, ожидая окончания церемонии встречи. Затем буднично сказал Б. Ельцину: «Борис Николаевич, до встречи завтра», после чего, наконец, сел в президентский лимузин и уехал в отведенную ему резиденцию. По-другому не могло быть, ведь В. Путин обязан своей нынешней должностью только первому президенту России, который сам. привел его в свой кабинет в Кремле. В книге «От первого лица» В. Путин признается, что после поражения своего наставника Анатолия Собчака на выборах в Санкт-Петербурге он в 1996 году приехал в Москву в поисках работы и, благодаря тогдашнему заместителю председателя правительства А. Большакову (тоже ленинградцу), был устроен на работу в управление делами российского президента. А уже через три с небольшим года заменил Б. Ельцина. Случай в российской истории (а может быть, и в мировой политической практике) уникальный.
 
К большому сожалению, пребывание Б. Ельцина в Астане было омрачено просчетом при организации такого важного протокольного мероприятия, как рабочий ланч с участием глав делегаций. Какой-то умник из властных структур, присвоив себе право рассуждать чуть ли не от имени президента России, заявил, что В. Путин в присутствии Б. Ельцина якобы чувствует себя «не в своей тарелке», поэтому первого президента на ланч лучше не приглашать. Более неуместного совета трудно себе представить. Воистину: «Все глупости на земле совершаются с умным выражением лица». В этой ситуации никак не проявили себя протокольные службы президентов, хотя они обязаны своевременно вносить необходимые коррективы в проведение такого рода мероприятия — это общепринятая дипломатическая практика. Говорю об этом с большим сожалением, потому что сам утверждал рассадку гостей на ланче, где было предусмотрено место и для Б. Ельцина. Причем он должен был сидеть не вместе с В. Путиным, а напротив него, что исключало всякие кривотолки об их «несовместимости».
 
После завершения инаугурации Б. Ельцин, тепло принятый всеми участниками торжественной церемонии, был вынужден вернуться в гостиницу. Он, конечно, обиделся и, надо признать, имел на это полное право. Нельзя забывать, что именно Ельцин стоял у истоков независимости всех союзных республик. Но как всякий человек, обладающий сильным характером и широтой души, он проявил отходчивость и все же принял участие в вечернем приеме, где выступил с блестящей речью в честь главы нашего государства. Всем участникам этого приема особенно понравилась и запомнилась его фраза: «Президент Нурсултан Назарбаев - выдающийся государственный деятель международного масштаба».
 
Среди гостей был еще один человек, пренебрегший головным убором - президент Украины Виктор Ющенко. Он задержался в самолете на 20 минут, Чем заставил изрядно поволноваться встречавших, сильно озябших от долгого ожидания у трапа президентского лайнера. Кто-то пошутил: мол, украинский президент, убоявшись мороза, решил вернуться в Киев. Но причина протокольного конфуза носила политический характер: Виктор Андреевич разговаривал по телефону с премьер-министром и спикером парламента, пытаясь обуздать очередной политический кризис на родине. Разгоряченный непростым разговором, В. Ющенко сошел с трапа в темно-синем пальто хорошего покроя, но без шапки. Кто-то из сотрудников украинского посольства предусмотрительно вложил ему в руки большой лисий малахай. Президент с некоторым удивлением стал рассматривать диковинную для него шапку, затем спросил меня, как называется такой головной убор. Получив ответ, В. Ющенко оставил шапку в руках и последовал в сторону аэропорта с непокрытой головой. Более того, на этом неблизком пути он отважился дать импровизированное интервью сильно озябшим журналистам, вышедшим на летное поле, чтобы расспросить лидера «Оранжевой революций» о ситуации в Украине. Впрочем, нестабильность в Киеве все же повлияла на программу пребывания в Астане украинского президента. Он ограничился участием в официальной церемонии инаугурации, после чего вылетел в Киев, так и не побывав на вечернем торжественном приеме.
 
Тема невиданного мороза была самой популярной среди зарубежных гостей, о погоде участники церемонии говорили много и с удовольствием. Больше шутили, нежели беседовали на эту тему серьезно. Рассказывали о представителях Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Пакистана, Таиланда, никогда не видевших снега, что, мол, они по прибытии в Астану буквально оцепенели от холода и, подивившись причудам природы, стали подумывать о скором возвращении в свои страны.
 
По завершении церемонии инаугурации в новом здании МИД мною была проведена целая серия двусторонних встреч: с премьер-министром Латвии, министром иностранных дел Испании, спецпредставителем правительства Японии, заместителем генерального секретаря ООН и руководителями других международных организаций, представителями таиландского и кубинского правительств. И буквально все переговоры начинались с упоминания гостями необычных для них погодных условий.
 
Но мороз, конечно, не мог испортить общую атмосферу инаугурации. Сказать, что церемония была торжественной, значит, практически ничего не сказать, Правильней было бы утверждать, что инаугурация стала яркой демонстрацией небывалого роста экономической мощи нашего государства, его авторитета в мировом сообществе. Это была церемония вступления в должность Нурсултана Назарбаева, вошедшего в мировую историю как основатель и созидатель нового Казахстана.
 
Поэтому вполне естественным выглядело первое исполнение во время инаугурации нового гимна Республики Казахстан. Замена гимна была инициирована главой государства и одобрена парламентом. В основу главной песни страны положена музыка выдающегося казахского композитора Шамши Калдаякова - автора поистине народного шлягера «Мой Казахстан», ставшего атрибутом всех торжественных концертов и семейных застолий. Замена гимна прошла в рекордно короткие сроки и не вызвала сколько-нибудь серьезной дискуссии в обществе. Большинство людей согласилось с тем, что грандиозная мелодия прежнего гимна, авторами которого являются три гениальных композитора - Тулебаев, Брусиловский, Хамиди, - все же была наследием ушедшей социалистической эпохи, идеологической копией гимна СССР. Что касается нового гимна Казахстана, то, естественно, понадобилось откорректировать его смысловое содержание. Этот творческий труд взял на себя сам президент, внеся необходимые изменения в текст.
 
Иностранные участники церемонии инаугурации обратили внимание на появление нового гимна нашего государства и с большим интересом восприняли его премьеру. Надо сказать, что первое публичное исполнение государственного гимна произвело сильное впечатление и на иностранцев, и на казахстанцев, ставших свидетелями этого незабываемого события. Популярная песня была исполнена не в эстрадно-маршевом темпе, а как величественная оратория. Руководители иностранных делегаций говорили мне, что Казахстан и здесь выступил. «первопроходцем», оказался единственным из государств Центральной Азии, взявшим на себя смелость решительно отказаться от атрибутики советского периода. Новый гимн стал символом устремления нашей страны в будущее.
 
Церемония инаугурации началась в 11 часов утра. За час до этого в официальную резиденцию президента стали прибывать приглашенные лица: члены правительства, депутаты парламента, руководители политических партий и общественных организаций, видные деятели культуры, крупные бизнесмены. Затем в представительском зале Ак-Орды появились члены дипломатического корпуса и руководители зарубежных компаний.
 
Сильное оживление в зале вызвало прибытие первого президента России Б. Ельцина. Не заметить его было очень трудно, благодаря своему высокому росту он, подобно небоскребу в окружении обычных жилых домов, возвышался над всеми гостями. Опираясь на заботливую руку Наины Иосифовны, Ельцин передвигался неспешной, шаркающей походкой и приветливо здоровался с казахстанскими и иностранными участниками церемонии.
 
В этом неподдельном внимании к Ельцину проявлялось искреннее уважение к его неординарной личности. Борис Николаевич действительно много сделал для зарождения и развития демократии в России. Бросив вызов советской партноменклатуре, он по существу положил начало новому вектору исторического развития российского государства. Ельцин был всегда силен тем, что принимал решения. Конечно, далеко не все его решения были правильными, но сам факт их принятия означал многое. Прежде всего то, что начался процесс рыночных реформ, ставших основой нынешнего благополучия России. Во всяком случае, политика Ельцина выгодно отличалась от тактики «ничегонеделания» Горбачева, упустившего реальный шанс вывода советского государства на реформенные рельсы.
 
Наблюдая за первым российским президентом, я вспомнил один эпизод, связанный со своеобразным поведением Бориса Ельцина. В середине 90-х годов он принимал в Кремле президента Н. Назарбаева. Перед началом переговоров он решил показать высокому гостю залы этого исторического здания после капитального ремонта. Подведя казахстанскую делегацию к огромному креслу в тронном зале, Ельцин сказал: «Здесь восседали русские цари». В ответ наш президент с лукавой улыбкой посоветовал: «Борис Николаевич, Вас все называют «царем», почему бы Вам не править страной с этот трона?». Ельцину эта шутка явно понравилась. После секундной паузы он с типично ельцинской улыбкой сказал: «Мы живем в демократической стране, пусть это место пустует». Но при этом внимательно посмотрел на трон, словно представляя, как он смотрелся бы в качестве новоявленного царя российского государства.
 
В Астане всем бросилась в глаза нескрываемая обеспокоенность Ельцина по поводу персональной ответственности за распад СССР. В своей речи на торжественном приеме он в нарушение протокольной практики «ударился» в воспоминания о том периоде своей деятельности и обвинил Горбачева в нерешительности, которая, по его словам, и стала основной причиной фатальной активизации центробежных сил. Причем в качестве примера, он сослался на отказ Горбачева назначить Н. Назарбаева вначале вице-президентом, а затем премьер-министром СССР. Хотя накануне такие обещания им были даны, подчеркнул Ельцин.
 
Следует отметить, что на главном приеме Б. Ельцину была предоставлена возможность выступать первым, чем он не преминул воспользоваться, чтобы рассказать о наболевшем. Выяснилось, что его волнует не только ответственность за ликвидацию СССР, но и нынешнее положение в СНГ и внешняя политика постсоветских государств. Говорил он довольно долго, с отступлениями в конкретные детали недавнего прошлого. Попутно похвалил Казахстан за его последовательную политику дружбы и сотрудничества с Россией. По словам Бориса Николаевича, это «правильная политика». Затем он положительно отозвался о казахстанско-китайском сотрудничестве, сказав, что «Китай - это великая держава». Последнее высказывание так понравилось заместителю председателя КНР Цзэн Цинхуну, что он одобрительно улыбнулся и даже зааплодировал. В отношении США Ельцин не был так щедр на комплименты, сказал, что с этой страной можно поддерживать отношения, но только «чуть-чуть». Сидевшие со мной за одним столом американцы - министр сельского хозяйства М. Иохансон и заместитель государственного секретаря Д. Шайнер - в ответ лишь скептически ухмыльнулись: мол, что взять от президента-пенсионера.
 
 Между тем типично ельцинская манера выступления вполне соответствовала праздничному духу данного мероприятия, каждая его оригинальная фраза, сопровождаемая неповторимой жестикуляцией, воспринималась аудиторией буквально на «ура». Завершил же он свою речь филиппикой в адрес президента Н. Назарбаева.
 
В отличие от Б. Ельцина нынешний российский президент был не столь эмоционален и красноречив. По-видимому, В. Путину не понравились многословные исторические экскурсы Ельцина. По-другому никак не объяснить его вводную фразу: «Казахстан нам нужен и интересен, потоку что здесь живет много русских людей». Но в целом он произнес достойную речь, в которой воздал должное государственному мышлению виновника торжества. Российский президент сказал, что многому учится у Нурсултана Абишевича, пользуется его советами. В. Путин положительно отозвался об интеграционной политике нашего президента, его усилиях по укреплению сотрудничества с Россией.
 
Интересным было выступление М. Саакашвили. Он поведал публике, что Нурсултан Абишевич был кумиром его детства и бабушка, воспитывавшая будущего грузинского президента, учила его брать пример с казахского руководителя. «Когда бабушка узнала из передачи телевидения, что Нурсултан Абишевич недавно был в Грузии, она чуть не убила меня за то, что не представил уважаемого гостя лично ей», - эмоционально заявил Миша (так называют его соотечественники и, как ни странно, западные политики). Его экскурсы в древнюю историю коснулись основателя грузинского государства царя Давида, призвавшего на помощь войско кипчаков для защиты своего отечества. Миша с благодарностью отозвался о нынешней помощи Казахстана грузинской экономике, сказав, что в этом видится преемственность времени: от царя Давида до Нурсултана Назарбаева - основателя современного казахского государства.
 
 Прием сопровождался интересным концертом казахстанских мастеров оперного и эстрадного пения. Отличился народный артист СССР Алибек Днишев, исполнивший песню о Ленинграде, что явно понравилось  В. Путину и его соратникам, и татарскую песню, которую он посвятил присутствовавшему, на приеме президенту Минтимеру Шаймиеву.
 
За 10 минут до начала церемонии инаугурации в Ак-Орде появились президенты. Их места были расположены в непосредственной близости от импровизированного подиума, на котором состоялось основное действо - инаугурация.
 
Президент Н. Назарбаев прибыл в Ак-Орду, свою официальную резиденцию, в сопровождении кортежа мотоциклистов. Он вошел в зал под овации всех участников церемонии и уверенной походкой прошел к подиуму. Далее председатель Конституционного совета И. Рогов объявил, что победитель президентской выборной кампании в соответствии с основным законом страны должен принести клятву народу Казахстана. Н. Назарбаев, положив правую руку на Конституцию, четко, без запинок произнес клятву, после чего председатель Центральной избирательной комиссии О. Жумабеков вручил ему удостоверение президента Республики Казахстан. Затем Нурсултан Абишевич вышел к трибуне и обратился к участникам церемонии и народу Казахстана с инаугурационной речью.
 
По общему мнению зарубежных обозревателей, первое программное выступление вновь Избранного президента было содержательным и интересным. Н. Назарбаев в сжатой форме изложил основное вехи социально-экономического развития Казахстана, обрисовал перспективы нашей страны в стремительно меняющемся мире, сформулировал основные приоритеты и принципы внешнеполитического курса. Из его речи вытекало, что Казахстан намерен углублять демократию и продолжать экономические реформы на основе внутриполитической стабильности.
 
Другой важный «message» президента: Казахстан будет укреплять сотрудничество с соседними государствами - Россией, Китаем, среднеазиатскими республиками, а также с США, Европейским Союзом и государствами Азии и Ближнего Востока. Другими словами, президент заявил о своем намерении продолжать вести сбалансированную и разностороннюю внешнюю политику, направленную на продвижение и защиту стратегических интересов нашей страны. Мировое сообщество получило ясный сигнал: Казахстан был и остается надежным, предсказуемым и ответственным партнером, открытым для широкого международного сотрудничества.
 
Во время инаугурации перед мировым сообществом предстал выдающийся государственный деятель, на долю которого выпала труднейшая миссия создания нового государства. Казахстан в советское время по социально-экономическим показателям находился в последних рядах союзных республик, под руководством же президента Нурсултана Назарбаева стал лидером постсоветского пространства. Он «поставил» страну на карту мира, превратил Казахстан в авторитетное государство современного мира. За рубежом нашу Отчизну стали называть лидером региона, «бриллиантом в центральноазиатской короне». Сегодня Казахстан признан самым успешным государством не только постсоветского пространства, но и всего тюркского мира. По доходу на душу населения наша страна стала опережать многие страны Центральной Европы, а по темпам экономического развития вошла в тройку лидеров азиатского континента. Казахстанцы стали еще больше гордиться своей Родиной. Быть гражданином Казахстана - это большая честь и высокая привилегия.
 
За всеми успехами нашего государства стоит президент Н. Назарбаев. В самые тяжелые моменты депрессии и кризисов он не терял уверенности в светлом будущем Казахстана. Он вел за собой многонациональный народ страны, разъяснял людям суть реформ и обеспечивал их осуществление своим мощным авторитетом.
 
Многочисленные иностранные гости и участники церемонии инаугурации собрались в Астане, чтобы воздать должное таланту отца нации, основателя современного Казахстана - президента Нурсултана Назарбаева.