22 августа 2003 г. Кунаеву Димашу Ахмедовичу со дня смерти исполнилось 10 лет. По этому случаю фонд его имени, и родственники пригласили нас, его соратников, товарищей, сослуживцев, всех родственников на поминальный обед. Зал был полон.

 

За поминальным столом, обедом, посвященном памяти Димаша Ахмедовича, многие из присутствующих здесь держали речь с воспоминаниями о нем, как о мудром руководителе партии и правительства республики.

 

Говоря о доверии мне Димаша Ахмедовича, как его заместителю по работе в Совете Министров, я рассказала об одном его поручении. Оно было связанно с проектом строительства, высокогорной селезащитной плотины. Уже к этому времени у нас имелись 2 варианта проекта возведения плотины. Димаш Ахмедович лично мне рассказывал, что он склонен остановиться на том варианте из двух проектов, где плотина должна возводиться путем последовательных направленных взрывов скал с правого и левого берегов. Эти горные массы должны были лечь в створ ущелья реки Малой Алматинки друг на друга.

 

История селевых потоков под Алма-Атой общеизвестна. Первый селевой поток с гор произошел в 1887 году, второй селевой грязекаменный поток был в 1889 году, третий селевой поток произошел в 1918 году, четвертый был в 1921 году. Все селевые потоки приносили городу страшное разрушение. Погибло много людей, погибло большое количество скота. Последним селевым потоком 1921 года вынесено несколькими волнами около семи миллионов кубометров воды и около 3 миллионов кубометров/камня, песка и глины. Его следы можно видеть и сейчас, в городе остались крупные валуны.

 

Природа селевых потоков такова: если сильное таяние снегов в горах совпадает с частыми ливневыми дождями, то в мореных озерах накапливается много воды. Она переполняет озера, размывает берега. Огромная масса воды устремляется по руслам вниз, захватывая с собой фязекаменную массу вместе с валунами. Образуется селевой поток, где движущийся вал, в несколько десятков метров, с громадной скоростью устремляется вниз, неся на своем пути огромные разрушения.

 

Димаш Ахмедович, еще работая заместителем председателя совнаркома, по роду своей работы принимал самое активное участие в решении этой проблемы. В свою очередь, я тоже, будучи горным инженером и заместителем председателя Совета Министров не стояла в стороне от решения селевой проблемы.

 

Наш проект рассматривался у известных ученых Академии наук СССР, по нему дали свои положительные заключения академики Лаврентьев, Садовский, Христианович, министр среднего машиностроения Славский, и другие. Но возражавших против проекта «направленного взрыва» у нас, в республике, было немало.

 

Нашлись люди, специалисты-биологи, экологи, которые считали, что если взорвать скалы, это вызовет землетрясение, будет огромный вред экологии, исчезнут фауна, флора в горах и т.д. Они были не согласны с проектом. Как мне говорил Димаш Ахмедович, что даже на правительственной комиссии мнения разделились.

 

«Время не терпит, наверху образовалось много воды, кто знает, что может произойти, мы опаздываем, надо форсировать с проектом, затем со строительством плотины», — сказал он. Поручил мне собрать совещание с приглашением и участием всех заинтересованных «за» и «против» проекта и окончательно прийти к единому мнению.

 

У Димаша Ахмедовича его мнение по этому поводу было давно ясное и твердое. Он был за вариант проекта с направленным взрывом. Взрывное дело, характер, последствия его Димаш Ахмедович сам знал лучше других, как мы знаем по его автобиографии, он в Коунраде был самым лучшим взрывником по руде.

 

Я так и поступила, созвала совещание с участием всех заинтересованных в этом вопросе. Пришло около тридцати человек. В зале заседаний Совета Министров развесили чертежи обоих проектов и Генплан, общий вид плотины, диаграммы, сопоставительные таблицы и другое. На совещании были, кроме проектировщиков, руководители ведомств, учреждений, ученые, в том числе, главные оппоненты во главе с доктором географических наук Бергрином.

 

Совещание вела я сама, оно длилось целый день, ход совещания стенографировался, потом получился целый том. Было много выступлений, высказывали мнения, суждения. Было большинство, поддерживающих проект плотины с «направленным взрывом», немало по-прежнему и противников. Обсуждение шло по-деловому и принципиально.

 

После долгих дебатов некоторые серьезные противники сняли свои доводы, возражения. В результате решили, что будем строить плотину по выбранному проекту. Итоги работы совещания доложила Димашу Ахмедовичу, он был доволен нашей работой. Над спорным вопросом была поставлена последняя точка, это был 1962 год. (В начале 1963 года меня направили на другую работу, председателем Алма-Атинского промышленного облисполкома).

 

Наверху под горой началось строительство тоннелей — штолен для размещения взрывчатки. На этих горных выработках работали джезказганские проходчики. Когда эти работы были закончены, я специально ездила смотреть. Правобережный взрыв скалы произвели в октябре 1966 года.

 

Взрывная горная масса благополучно легла на дно будущей плотины, как бы фундаментом, а следующий взрыв на левом берегу Малой Алматинки произошел в 1967 году в апреле. Это я наблюдала с балкона Министерства социального обеспечения. И в первом и во втором взрывах все было более или менее нормально, если не считать обвал штукатурки в одном здании, специально построенном близ плотины.

 

В результате направленных взрывов образовалась селезащитная плотина высотой 63 метра, как было предусмотрено проектом. Эта плотина выдержала селевой поток громадной силы, который прошел в 1973 году. Объем этого грязекаменного потока был около пяти с половиной миллионов кубометров.