Начиная с двадцатых годов прошлого столетия, правительство принимало всевозможные меры к наилучшему устройству общественного управления и суда киргизов, стараясь по возможности приравнять их в этом отношении к крестьянскому населению. Уже первое по времени законодательство о киргизах — Устав 1822 г. — стремится придать общественному строю киргизов сходство с таковым же крестьян, положив в основу сравнение их в правах с сельскими обывателями. Затем, по мере того, как управление крестьянами постепенно изменялось и было, наконец, завершено, по Манифесту 19 февраля 1861 г., учреждением самоуправляющейся в хозяйственных и судебных делах общины, изменялось соответственно и управление киргизами.

 

Временное положение 1868 г. во многом повторяет собой Общее положение о крестьянах, а Степное положение пытается идти в этом направлении еще дальше. Казалось бы, что при такой строго определенной тенденции правительства устраивать быт киргизов на началах, установленных для крестьян, Степное положение должно было бы уже целиком воспроизводить начала Общего положения, по крайней мере, в тех отраслях управления, где замечаются наиболее сходства между хозяйственным укладом крестьян и киргизов. На деле же получилось иное. Организация внутреннего управления и распорядки земельные, в общем покоящиеся на тождественных с крестьянскими основаниях, представляют однако значительные отступления. В то время, как право распределять земли у крестьян принадлежит сельскому обществу, у киргизов оно прежде всего принадлежит волости, и только после того аулу. Киргизская волость не только единица административная, но еще в значительной степени — экономическая, в которой сосредоточены все жизненные интересы аульных обществ, входящих в ее состав. Главнейшая основа экономического благосостояния киргизов — земля — находится в распоряжении волости; от нее зависит распределение и передел угодий между аулами; от нее зависит разрешение земель.

 

...Изложенное само собою подсказывает и тот путь, по которому должна идти реформа общественного управления и суда киргизов. Величайшее зло киргизского быта — партийные раздоры — прекратится само собою, если будут уничтожены средства, его питающие и поддерживающие, и в этом отношении прежде всего киргизская волость должна быть единицей чисто административной; все же дела экономического характера должны перейти к аулу: затем должна быть изменена нынешняя система податного обложения и заменена такою, которая, устраняя какое бы то ни было влияние волостного или аульного съезда на обложение населения податями и раскладку их между отдельными плательщиками, с тем вместе отвечала бы по своим основаниям интересам населения и государства.

 

Что же засим касается народного суда, то в виду его полной непригодности, засвидетельствованной лицами, близко знакомыми с бытом киргизов, мог бы возникнуть вопрос о совершенном упразднении этого института и о замене его судом коронным. Однако, такое решение в настоящее время представлялось бы невыполнимым как по недостатку лиц, могущих отправлять функцию мировых судей в среде населения, крайне отличающегося своим бытом и воззрениями от прочего населения империи, так и вследствие того, что введение коронного суда потребовало бы чрезвычайных финансовых жертв со стороны государственного казначейства, едва ли допустимых по условиям настоящего времени.

 

Наконец, совершенное упразднение народного суда было бы крайне болезненно для киргизов, не знающих никаких иных правовых норм, кроме своего обычая, почему крутая ломка правовых воззрений, без соблюдения в этом случае известной постепенности, не только не улучшила бы отправление правосудия в киргизских степях, но, несомненно, создала бы в их умах полную спутанность.