За те полвека, что я на сцене и в кино, миллионов не нажил. Денег никогда не копил, моя сберкнижка - это мой авторитет. Что скрывать, бывает, и пользуюсь этим. Сейчас я езжу (с водителем, конечно) на японском джипе, который купил в начале 2000 года. Денег у меня хватало примерно на половину этой машины. Солидная и вместительная, она мне очень нравилась, поскольку подходила по комплекции, человек я все-таки не мелкий. И тогда я позвонил хозяину «Астаны-Моторс». Хочешь, говорю, рекламу? Давай машину за полцены. После меня уж точно твои джипы будут расходиться, как горячие пирожки.

 

Рассказываю об этом, а сам вспоминаю молодые годы. Мы с Ануаром Молдабековым уже снялись в «Кыз Жибек», а в карманах, как и раньше, гулял ветер. И вот идем мы с ним вверх по Коммунистическому проспекту и размышляем, где бы разжиться деньгами. Вдруг навстречу несколько девчонок-студенток - узнали, здороваются, в глазах восторг, голоса звенят от волнения. Бесцеремонный Ануар тут же воспользовался ситуацией: «Девчонки, у вас не найдется пяти рублей? Дайте в долг, мы вернем». Осчастливленные просьбой студентки быстренько скинулись, и мы, не менее довольные, чем они, двинулись в сторону пивнушки.

 

А как-то раз мы, человек десять молодых актеров, выходим после спектакля - прошел он успешно, не грех и обмыть, да опять же не на что. Направляемся к остановке, а там стоит народная артистка СССР Хадиша Букеева. Хоть она и ездила, как все смертные, на общественном транспорте, но была дамой состоятельной. Мы, естественно, не преминули воспользоваться случаем. Наперебой стали ухаживать за ней: кто-то подхватил, подсаживая в троллейбус, под локоток, другой подал руку, когда выходила, третий нес ее сумки, так всей гурьбой и проводили до самого дома. Польщенная Хадиша-апай пригласила нас к себе.

 

- Водочки или коньяку? - спросила хозяйка, когда мы расположились у нее в гостиной.

 

- Можно и водки, - сказал кто-то скромно.

 

Досталось всем по наперсточку, и, пока

 

Хадиша-апай делала на кухне бутерброды, я стал подначивать Ануара: «Ты у нас нестеснительный, можно сказать, даже нахальный, намекни, что мы и от коньяка не откажемся».

 

Его не надо было долго уговаривать, но наш номер не прошел. Поняв подоплеку всей любезности. Хадиша-апай быстренько спровадила нас: «Рядом есть кафе, там коньяка сколько угодно».

 

Случалось, что мы, рискуя быть опозоренными, захаживали в хорошие рестораны, где любили бывать богатые директора совхозов. Они нас, как правило, узнавали и, считая за честь сидеть за одним столом с популярными артистами, заказывали богатый стол.

 

Но самые веселые истории связаны с гонорарами. В молодые годы многие из театральных актеров подрабатывали на радио и телевидении. Как-то раз извещение о переводе 30 рублей, посланное на имя тюзовского актера Чапая Зулхашева, ошибочно попало в Театр имени Ауэзова. Мы с Ануаром были в своем репертуаре Пошли в отдел кадров, обаяли, заговорили и уломали-таки тамошних сотрудниц дать нам доверенность. Забрав по ней чужие деньги, направились с ними в ТЮЗ. Пригласили нескольких актеров во главе с Чапаем в кафе, я сделал хороший заказ. Все были довольны, то и дело звучали тосты в мою честь. И вот, когда застолье дошло до апогея, я стал выражать соболезнование человеку, на чьи деньги мы пировали: «Чапайжан, в жизни бывают разные ситуации Ты крепись, не падай духом. Я знаю, ты настоящий рыцарь и очень добрый человек...».

 

Ануар еле сдерживался, чтобы не захохотать, а Чапай, когда мое славословие перешло все границы, не выдержал: «Хватит меня хвалить! Говори, как есть, - почему это я должен крепиться?».

 

«Нет, тебя сегодня надо хвалить. Ты после Айманова и Куанышбаева самый талантливый из актеров», - продолжаю я и вручаю Чапаю конверт с тремя рублями и извещением. - А это остаток твоего гонорара».

 

«Ах, сволочь, ах, мерзавец! Такты, оказывается, хвалил меня за мои деньги!» - завопил под громкий смех коллег наш товарищ по веселым застольям. Дальше мы продолжили праздник уже вскладчину.

 

А мой гонорар однажды попал на киностудию Извещение отдали драматургу и сценаристу Акиму Ашимову, который широкой общественности известен под псевдонимом Тарази. Он со спокойной совестью снял мой гонорар (благо инициалы совпадали), а спустя время, похохатывая, сообщил мне, как истратил мои деньги. Я не остался в долгу. В Москве на очередном пленуме кинематографистов мы с ним жили в одном номере. Как-то, спустившись вниз, я увидел перевод на 500 рублей на его имя. Эти деньги жена выслала ему, чтобы он купил ей шубу. Не долго думая, я снял перевод. Вечером пригласил в ресторан Акима и еще нескольких казахстанских киношников. Стол был роскошный, я говорил тосты в честь Акима, хвалил его жену. Потом положил в конверт оставшиеся 300 рублей (200 уже были проедены и пропиты), извещение о переводе и, вручая ему, сказал:

 

- Аким, любви без взаимности не бывает. Когда-то ты распоряжался моими деньгами как своими, теперь пришло время возвращать долги.

 

За столом поднялся хохот, Аким смеялся громче всех. Возможно, проделывай актеры эти шутки друг с другом сейчас, не избежать было бы судебных тяжб. Но в то доброе, счастливое время дружеские отношения ценились выше любых денег.

 

К деньгам надо уметь относиться правильно. Тратить их, чтобы жить, а не копить, чтобы существовать, но при этом помнить, как они были заработаны. В свое время про Ауэзова говорили, что он жадный, потому что не любит, дескать, давать в долг Но я знаю, что он одалживал, только не всем подряд, а тем, кто был платежеспособен. И правильно делал. Я тоже не всем подряд одалживаю. Это не жадность к деньгам, а уважение к своему труду.

 

С другой стороны, сейчас в моем письменном столе лежат несколько удостоверений. Их владельцы под честное слово занимали у меня деньги. Одной женщине вроде как не на что было уехать, другой надо срочно оплачивать учебу дочери и так далее... «Вы, - говорили они, едва не падая на колени, - уважаемый и авторитетный человек, не оставите нас в беде».

 

Что интересно, запрашиваемая сумма у всех одинаковая - 500 долларов. Мне многие знакомые говорят: зачем даете в долг незнакомым людям? Вы же не собес и не благотворительный фонд. Но я не могу врать и прибедняться - сам, дескать, пенсионер, стеснен в средствах. А потом отказывать, когда люди с дрожью в голосе рассказывают о постигших их бедах, я просто не могу. Лучше уж отдать - и покончить с этим. Если обманывают, пусть останется на их совести. Казалось бы, я должен переживать из-за денег, которые мне наверняка никогда не вернут, но если кому-то смог помочь, на душе становится легко, появляется какой-то новый импульс для жизни, и я знаю, что сделал правильно.