Лучшее учение
Еще школьником Кадыр купил свои первые книги, это были «Белый клык» Джека Лондона и «Остров сокровищ» Стивенсона, обе на казахском. Тогда книги детский, да и взрослые — из «Народной библиотеки», издававшей классику, стоили копейки и были доступны по цене всякому. И студентом выкраивал гроши, чтобы купить книгу.
Постепенно составилась своя библиотека. Да такая, что впоследствии о ней в писательской среде пошли слухи. И, разумеется, я давно хотел взглянуть на это собрание книг.
Мне удалось увидеть его старый кабинет с книжными стеллажами по стенам. С одного взгляда стало ясно: каков хозяин, такова и библиотека.
Книги стояли в системном порядке: полки с двухсоттомной «Всемирной литературой», классика древнего Запада и Востока, ряды немецкой, английской, французской, американской литературы 18-20-х веков, длиннющий строй «ЖЗЛ», конечно, в изобилии казахская и русская поэзия и проза.
Долго я разглядывал поблекшие кОрёшки. Здесь были и очень редкие книги. Вот шеститомник Хлебникова, изданный в середине 20-х годов, до сих пор это самое полное издание творений того, кто называл себя Председателем Земного Шара. Или прижизненный сборник стихов Клюева «Сосен шум».… А ведь все это приобреталось и читалось в годы, когда Клюев был под запретом, а Хлебников не переиздавался.
Отдельный стеллаж, рядом с рабочим столом, занимали словари, причем тюркские языки, древние и новые, были представлены во всей полноте. Вот в какие глубина родного языка погружается поэт, вот откуда он черпает редкие слова и понятия.
Восторг от прочитанного бывает подобен взрыву: хочешь поделиться радостью со всеми. Но как донести это широкое чувство до самых близких — родных и земляков, если книга, которая тебя восхитила, на чужом языке, если она принадлежит другой культуре? Сеть только одно средство — художественный перевод.
Пушкин как-то сказал: переводчики — почтовые лошади просвещения. Трудно возразить. Конечно, в наше время из страны в страну перемещаются уже не гужевым транспортом, но меткости своей образ отнюдь не утратил.
В этом смысле Кадыр Мурзалиев настоящий аргамак. К пятнадцати томам собрания собственных сочинений он готов хоть сейчас добавить одиннадцать томов избранных переводов. Избранных — то есть лучших из того, что он сделал на этом поприще литературы. В его переводах на казахском языке выходили многие произведения Овидия, Гюго, Петефи, Твардовского и других классиков мировой словесности. Особая его гордость—Есенин, один из любимейших поэтов, — том есенинской лирики на казахском Кадыр Гинаятович считает своей творческой удачей и высшим своим достижением в переводческой работе.
Другое увлечение всей его жизни — загадки народов мира, с которыми он знакомит казахского читателя. Он уже собрал и перевел загадки более ста народов, и работа продолжается.