Максим Дмитриевич вынимает несколько изданий и кладет на письменный стол. Его произведения, переведенные на многие языки мира - болгарский, чешский, немецкий, французский, итальянский...

 

Другая стопка книг, внушительнее первой, тоже явно мила сердцу хозяина. Сколько же их! Э.Мацкевич, В.Мосолов, С.Кустанович, В.Карпенко, Б.Щербаков, А.Лухтанов, А.Синявский... Около тридцати книг я насчитал.

 

- И это еще не все...

 

Да, немало у старейшего писателя учеников-последователей по всей стране. Их объединяет любовь к родной природе - где бы они ни жили - к пернатой и четвероногой живности, к различным явлениям и аномалиям в лесу, в горах, на берегу безымянного ручья. И еще такая душевная потребность - срочно поделиться накопленными впечатлениями - родилась как-то сама собой. И вот каждый год летом, примерно в одно и то же время “слетаются” на огонек к Максиму Дмитриевичу писатели-натуралисты из Москвы, Ленинграда, Ташкента. Очень известные, такие, как Николай Сладков, и те, кто только издал свои первые книжки. Своеобразный клуб по “интересам”. И заседает он не в душном кабинете, а на берегу многоструйной Или под перещелк соловьев и мерцание звезд. Но настоящий писатель -не созерцатель; в один из таких вечеров и родилась идея создания ежегодного природоведческого сборника. Его назвали “Лик земли”. Вскоре вышел первый выпуск. За ним последовали другие. Уже вышло семь сборников. Выпустило их казахстанское издательство “Жалын”. Благородное дело! Сколько страниц живо и памятно запечатлело прекрасный мир природы. Еще живой и - увы! - исчезающий... Задача сборника - пробудить в читателе любовь к травинке и звезде, к беззащитной бабочке и могущественному орлу, к лопоухому зайчишке и величественному туру... Ко всем нашим маленьким и большим соседям по беспокойной планете.

 

Все эти годы инициатором каждого выпуска “Лика земли”, как и бессменным председателем клуба, является Максим Дмитриевич. Одно его тревожит — лишь бы не погас костер, зажженный им и его сподвижниками. А погреться у их огня всегда есть кому: у альманаха множество читателей - школьников, учителей, военных, ученых, рабочих — людей разных профессий и судеб.

 

- Самая первая ваша книга, прочитанная в детстве?

 

- И вам придется давать интервью?.. - Максим Дмитриевич лукаво щурится. — Канадец Сетон Томпсон. Отец привез его книгу — тогда мы жили на заимке в лесу - из далекого уездного Барнаула. Под шелест берез до глубокого вечера зачитывался я рассказами и повестями этого замечательного писателя-натуралиста. Многие из нас выросли на его книгах. Во всяком случае, я — точно. Ну, конечно, наши - Тургенев, Аксаков, Мельников-Печерский, Пришвин...

 

- И все-таки, как люди становятся писателями?

 

- Я верю, в каждом человеке с рождения заложен какой-либо талант. Важно, чтобы родители вовремя помогли найти его и развить. Например, любовь к природе и охоте я почувствовал в семилетием возрасте. Отец взял меня с собой на озеро. Голубоватая рябь, розовые облака на закате, и вдруг... лебеди! Музыка... Тогда-то, наверное, и родилось в крохотном мальчике желание поделиться с кем-нибудь увиденным прекрасным мгновением. Музыкантом не стал, стал писателем, и это чувство не покидает меня и по сей день... А иначе, став писателем, перестаешь быть им, превратишься в холодного ремесленника.

 

- Ваши наставники в литературе?

 

- Виталий Валентинович Бианки. Я с ним познакомился в 1926 году, в Ленинграде, сразу после окончания Томского университета. По специальности я ведь зоолог. Тогда же и написал первые рассказы о животных. Я и раньше писал, но это в основном были научные статьи. Рассказы Виталию Валентиновичу понравились. Надо сказать, человек он строгий был, с большим и чутким литературным вкусом и слухом. Посоветовал и дальше работать над рассказами. Шлифовать фразы. Стали выходить первые книжки. Их тепло приняли читатели и собратья по перу.

 

Максиму Дмитриевичу особо дорого мнение знаменитого писателя, мыслителя-природолюба М.М.Пришвина, который горячо приветствовал его творчество, отмечая достоинства языка и научную достоверность описываемых фактов.

 

Биография настоящего большого художника - а к ним, несомненно, принадлежит Максим Дмитриевич - всегда полна самых неожиданных событий. Сколько бывало их за долгую жизнь в экспедициях по бескрайней пустыне Бетпак-Дала, к заоблачным вершинам Тянь-Шаня и вообще в места, где мало, а то и вовсе не ступала нога человека!..

 

- Последнее время в газетах и журналах опять замелькали материалы о снежном человеке. В спорах сталкиваются разные точки. Одни верят в существование йети, другие отрицают. Но отправляются на поиски новые экспедиции... А вы как думаете, Максим Дмитриевич?

 

- Я отношусь к оптимистам, - говорит писатель. - Правда, видеть следы, а тем паче самого нашего отдаленного предка не посчастливилось, а вот услышать убедительные аргументы о его существовании довелось.

 

- Вот как! Поделитесь, пожалуйста...

 

- Охотно. Много лет я был знаком с известным зоологом профессором Виталием Андреевичем Хахловым. Безукоризненной честности ученый. В 1914 году он окончил Московский университет и приехал к родителям в город Зайсан. Там он узнал, что на границе с Китаем казаки поймали человекообразное существо, сплошь заросшее волосами. Привязав на аркан, они держали его в юрте. Молодой ученый решил поехать туда и застрелить чудовище. По всем правилам таксодермии снять шкуру, обработать основные части скелета, зафиксировать в формалине некоторые из внутренностей. Словом, решил сохранить для науки и отвезти в Москву. Но полицмейстер города не разрешил убивать неизвестное существо, сославшись на то, что им все же может оказаться человек. Он предложил Хахлову запросить разрешение на отстрел у Академии наук. Виталий Андреевич незамедлительно отправил подробную телеграмму в Москву. Но пока ждал ответа, началась первая мировая война. Казачий полк отправили на фронт, заменив на границе новобранцами. Загадочное существо отпустили обратно в горы...

 

Да, Максим Дмитриевич всю жизнь находился в неустанных поисках разгадок тайн природы. На прочной научной основе. Более четверти века он работал зоологом, доцентом Томского и Казахского университетов, возглавлял ряд экспедиций, опубликовал десятки научных работ (не считая художественных книг). По праву считается и основателем новосибирской школы зоологов.

 

В середине двадцатых годов его, молодого тогда ученого, в Московском зоопарке заинтересовала психическая деятельность животных. После многих наблюдений в природе и в разных зоопарках Максим Дмитриевич пришел к выводу, что и у животных, как вспышка молнии в темноте, может мелькнуть проблеск элементарной рассудочной деятельности, поразительной на фоне обычных рефлексов и инстинктов. Максим Дмитриевич рассказал мне несколько таких случаев. Вот один из них:

 

-Даже люди и животные поступают иногда совершенно одинаково. Например, при внезапном испуге косули, джейраны, коровы, суслики и другие животные беспомощно топчутся на месте вместо спасительного бегства. Но так же поступают и люди, особенно женщины, увидев внезапно под ногами змею, даже убитую, они топчутся на месте, машут руками, кричат, вместо того, чтобы отскочить в сторону.

 

Из множества удивительных фактов из сферы зоопсихологии с годами у М.Д.Зверева родилась книга “Кладовая чудес”. Недаром она выдержала ряд изданий у нас и за рубежом.

 

- В своих научных и литературных исканиях я не был одинок, -подчеркнул писатель. - Советами и личным общением мне помогали такие наши известные ученые, как П.А.Мантейфель, С.И.Огнев, А.Н.Формозов, П.П.Сушкин. Писатели Всеволод Иванов, Сабит Муканов, Евгений Пермитин и личные друзья Скребицкий и Спаненберг. Они ушли из жизни. Но свет их имен согревает душу, движет пером...

 

Особенность творчества М.Д.Зверева в том, что он и признанный писатель-натуралист, и зоолог с большим стажем и десятками опубликованных научных работ. Известный уральский писатель Б. Рябинин охарактеризовал вообще все творчество М.Д.Зверева как “сплав науки и искусства. Я знал, что Максим Дмитриевич всю жизнь борется делом и словом с любым проявлением браконьерства. Человек не всегда меняет природу в лучшую сторону. Десятилетия писатель бьет в набат, зовя к спасению Балхаша. Неравнодушен он, конечно, также к постепенному умиранию Арала. Уникальные водные бассейны во имя будущих поколений должны жить. Радовать взор полноводной гладью. Притягивать по весне, как магнит, колонии птиц, стада диких животных.

 

Максим Дмитриевич твердо убежден, что человек должен и может искупить свою вину перед природой. Это в его силах. Внушать это, пожалуй, основная цель его жизни.

 

...Из соседней комнаты в наступившей паузе донеслось бойкое “ку-ку”. Часы с кукушкой напомнили о позднем времени. Пора мне возвращаться в гостиницу. Я уносил с собой новую книгу Максима Дмитриевича “На егерских кордонах”. Она продолжит наш неоконченный разговор.