.jpg)
.jpg)
Образование прокуратуры Казахской АССР
В литературе до сих пор нет точных указаний на то, когда же была образована прокуратура Казахской АССР. Так, в фундаментальной работе по историй государства и права Советского Казахстана отмечено лишь то, что прокуратура в республике была организована во второй половине 1922 года.
Изучение архивных материалов и законодательных актов того времени позволило установить, что в Казахской АССР прокуратура была учреждена 13 июля 1922 года постановлением III сессии Казахского Центрального Исполнительного Комитета 2-го созыва, утвердившей Положение о прокурорском надзоре.
На входившую в состав Народного комиссариата юстиции Государственную прокуратуру КазЦИК было возложено:
а) осуществление надзора от имени государства за законностью действий всех органов власти, хозяйственных учреждений, общественных и частных организаций и частных лиц путем возбуждения уголовного преследования против виновных и опротестования нарушающих закон постановлений;
б) непосредственное наблюдение за деятельностью органов дознания и следствия в области раскрытия преступлений, а также за деятельностью органов Госполитуправления КазАССР;
в) поддержание обвинения на суде;
г) наблюдение за правильностью содержания заключенных под стражей.
Как и в других республиках, в Казахстане во главе прокуратуры стоял народный комиссар юстиции, которому в качестве прокурора республики был непосредственно подчинен отдел прокуратуры.
Положением предусматривалось, что при прокуроре республики среди его помощников один находится при Верховном трибунале КазАССР. Помощники прокурора республики утверждаются Президиумом КазЦИК по представлению прокурора республики.
В соответствии с Положением в каждой губернии и области состоял прокурор, назначаемый прокурором республики как из работников центра, так и из числа кандидатов, выдвигаемых руководящими местными органами. Увольнение, перемещение и отстранение от должности прокурора могло быть произведено лишь прокурором республики.
При губернских прокуратурах состояли назначаемые и отзываемые прокурором республики по представлению прокурора соответствующей губернии или области помощники прокурора. Между ними распределялись лежащие на прокуратуре в пределах губернии или области обязанности.
На прокурора республики было возложено:
а) наблюдение за законностью деятельности всех народных комиссаров, учреждений и организаций и внесение предложений об отмене или изменении изданных ими несогласных с законом распоряжений и постановлений;
б) опротестование указанных выше распоряжений и постановлений в Совнарком и Президиум КазЦИК с целью их отмены (принесение протеста прокурором не приостанавливает, однако, проведения в жизнь опротестованного постановления или решения);
в) руководство и наблюдение за деятельностью помощников прокурора республики, а также прокуроров и их помощников на местах и дача разъяснений по всем возникающим в их деятельности вопросам:
г) непосредственное осуществление функций прокуроров в тех случаях, когда прокурором республики это будет признано необходимым.
Круг обязанностей прокуроров на местах в Положении был определен следующим образом:
а) входить с представлением в исполком об отмене или изменении изданных им или подчиненными ему органами несогласных с законом распоряжений и постановлений;
б) опротестовывать указанные выше распоряжения и постановления через прокурора республики в Совнарком или Президиум ЦИК. Внесение протеста прокурором равным образом не приостанавливает проведение в жизнь опротестованного постановления.
Прокурору было предоставлено право присутствовать на всех заседаниях местных исполкомов с совещательным голосом.
К компетенции прокурора в области борьбы с преступностью было отнесено:
а) возбуждение судебного преследования против должностных и частных лиц как по собственной инициативе, так и по поступающим жалобам и заявлениям;
б) надзор за производством дознания и предварительного следствия и дача предложений, указаний и разъяснений органам дознания и предварительного следствия по вопросам о мере пресечения, а равно и по другим связанным с предварительным следствием вопросам:
в) разрешение вопросов о предании суду и прекращении дел, поступающих к нему от органов дознания (предложения прокуратуры о предании суду по данной категории дел направлялись непосредственно в суд);
г) утверждение обвинительных заключений следователей по всем делам, по которым производилось предварительное следствие, составление обвинительного акта и постановления о прекращении дела, а в случаях несогласия прокурора с заключением следователя, направление таковых в распорядительное заседание суда для окончательного утверждения;
д) участие в распорядительных заседаниях суда по вопросам о предании суду и прекращении дел во всех случаях, когда прокуратура признает личное участие прокурора в этих заседаниях необходимым;
е) поддержание обвинения в суде;
ж) опротестование в кассационном порядке приговоров и определений, выносимых судом, а также опротестование в порядке высшего судебного контроля вошедших в законную силу приговоров судов первой инстанции и кассационных решений советов народных судей;
з) проверка правильности содержания под стражей во всех без исключения местах лишения свободы и освобождение лиц, неправильно содержащихся.
В числе полномочий прокурора Положение предусматривало право требовать от всех действующих в губернии или области административных учреждений и должностных лиц необходимые ему сведения и материалы, являющиеся для означенных учреждений и лиц обязательными.
Прокурору было предоставлено право осуществлять свои полномочия как лично, так и через помощников. В особом примечании было предусмотрено, что органы Госполит-управления, признавая то или иное дело имеющим особо секретный характер, вправе требовать, чтобы ознакомление с делом производилось непосредственно самим прокурором.
В первом положении о прокуратуре предусматривалась ежеквартальная отчетность губернских прокуроров перед прокурором республики и губисполкомом. Постановлением КазЦИК в связи с принятым Положением о прокурорском надзоре все обязанности, лежавшие до этого вермени на губернских совнарсудах, с 1 августа 1922 года передавались в исключительное ведение прокуратуры.
Этот исторический для прокуратуры Казахстана документ был подписан 13 июля 1922 года в г. Оренбурге (тогдашняя столица КазАССР) председателем КазЦИК
С. М. Мендешевым и заместителем секретаря КазЦИК П. С. Мамыкиным.
Сравнительный анализ «Положения о прокурорском надзоре», принятого III сессией КазЦИК 2-го созыва 13 июля 1922 года, и «Положения о прокурорском надзоре», утвержденного постановлением III сессии ВЦИК 9-го созыва 28 мая 1922 года, свидетельствует, что в Положении, принятом КазЦИК, не были учтены статьи 7 и 8 Положения о прокурорском надзоре в РСФСР. В этих статьях регламентировались взаимоотношения военных прокуроров и прокуроров автономных республик с прокурором РСФСР. Здесь указывалось, что военные прокуроры, состоящие при революционных военных трибуналах и военно-транспортных революционных трибуналах, подчиняются непосредственно помощнику прокурора республики, состоящему при Верховном трибунале ВЦИК. Военные прокуроры назначаются, увольняются и перемещаются прокурором республики. Прокуроры автономных республик назначаются и отзываются ЦИК этих республик и располагают всеми надлежащими правами в пределах данной республики.
По вопросам общефедерального законодательства прокуратура автономных республик подчинялась и была подотчетна прокурору РСФСР. В связи с этим возникла необходимость дополнения Положения о прокурорском надзоре, принятом КазЦИК. Вопрос о дополнении Положения был рассмотрен на заседании Коллегии НКЮ КазАССР 1 сентября 1922 года.
Коллегия признала, что «ввиду неотложной необходимости определенного разрешения вопросов, возникающих в практике Наркомюста как высшего органа прокурорского надзора о взаимоотношениях с военной прокуратурой... целесообразно внести в действующее Положение о прокурорском надзоре дополнения:
а) статью 3-ю Положения дополнить в соответствии со статьей 8 Положения о прокуратуре РСФСР следующим примечанием:
«Примечание: по вопросам общефедерального законодательства прокурор Казреспублики подчинен и подотчетен Прокурору РСФСР».
б) принять дополнительную 13-ю статью следующего содержания: «13. Военные прокуроры, состоящие при рев-воентрибуналах и военно-транспортных трибуналах, действующих на территории КазССР, оставаясь в прямом подчинении помощнику прокурора республики, состоящему при Верхтрибе ВЦИК, работают в контакте с прокурором КазАССР, сообщая ему в целях информации периодические отчеты о своей деятельности и доставляя требуемые сведения о положении и обстоятельствах дел, находящихся в их производстве, поскольку деятельность названной военной прокуратуры выполняется в территориальных пределах Казреспублики».
Эти дополнения Положения о прокурорском надзоре тогда же были приняты КазЦИК.
После принятия Положения о прокурорском надзоре до конца 1922 года в КазАССР решались организационные вопросы, связанные с учреждением государственной прокуратуры. Первым прокурором республики был назначен народный комиссар юстиции Атаниязов Мырзагул Атаниязович, видный партийный и государственный деятель, участник установления Советской власти в Казахстане. 1 декабря 1922 года коллегия НКЮ утвердила и представила в штатную комиссию штаты отдела прокуратуры.
К концу 1922 года в центральных губерниях РСФСР организационный период в деятельности прокуратуры был в основном закончен, и она приступила к выполнению возложенных на нее задач. Особые условия Казахстана, отсталой в то время во всех отношениях окраинной республики, не могли не сказаться и на организационной структуре прокуратуры.
Недостаток квалифицированных работников, слабая связь с отдаленными районами, недостаточное развитие железнодорожной сети и телефонной связи, неграмотность большинства коренного населения, тем более кочевого, ограниченность материальных и денежных ресурсов в значительной мере влияли на решение организационных вопросов на первом этапе деятельности прокуратуры КазАССР.
Как отмечено в отчете о деятельности прокуратуры КазАССР за 1923 год, организационным вопросам в этом году приходилось уделять не меньше времени и внимания, чем в 1922 году.
Повсеместно ощущалась нехватка отвечающих предъявляемым требованиям кандидатов на должности помощников прокуроров, а также крайняя недостаточность отпускаемых средств. Именно поэтому организационный период в деятельности прокуратуры КазАССР значительно затянулся.
В начале 1923 года прокуратура КазАССР имела крайне слабый аппарат. К апрелю 1923 года в республике удалось заполнить лишь вакансии губернских прокуроров. Штат же их помощников заполнен не был. Из общего числа положенных по сокращенному до минимума штату 78 помощников прокурора к концу года было всего лишь 41 человек, т. е. 53% штатного числа. Причем в некоторых губерниях этот процент был значительно ниже (Уральская губерния— 36%). Мало было технических работников. Так, например, Отдел прокуратуры НКЮ КазАССР имел всего одного делопроизводителя и одну машинистку. Отдел прокуратуры НКЮ, штатная численность которого составляла 10 человек, полностью в 1923 году укомплектован не был, оставались вакантными должности младшего помощника прокурора для поручений (инструктор-ревизор).
Из общего числа 8 работников отдела прокуратуры членов РКП (б) было 7 человек. По социальному положению: рабочих—3, крестьян—4, служащих—1. По образованию: с высшим образованием—2, средним—3, низшим— 3. По национальности: русских — 7, евреев — 1.
Личный состав прокуратуры на местах в 1923 году характеризовался следующими данными:
Как видно из приведенных данных, из 49 губернских прокуроров и их помощников казахов было лишь 12 человек. Недостаточное количество казахов из числа работников прокуратуры Отделом прокуратуры НКЮ объяснялось «общей культурной отсталостью трудящихся казахской национальности», вследствие чего не удалось выделить достаточного количества работников-казахов.
Условия осуществления прокурорского надзора в КазАССР настоятельно выдвинули задачу введения в состав работников прокуратуры «максимума партийных товарищей, знакомых с особенностями края и владеющих казахским языком».
В отчете о деятельности прокуратуры КазАССР за первое полугодие 1924 года отмечалось, что окончательное разрешение организационных вопросов отняло больше всего внимания и времени. Штаты прокуратуры полностью укомплектованными не были. Из 79 помощников губпрокуроров имелось в наличии лишь 44, т. е. 55,7% от общего числа штатных единиц.
Даже к концу 1924 года прокурорский надзор в республике полностью организован не был. К этому времени органов прокуратуры еще не было ни в одном из уездов Букеевской губернии, в Черлакском уезде Акмолинской губернии, в Денисовском и Боровском уездах Кустанайской губернии, в Темирском, Челкарском и Ак-Булакском уездах Актюбинской губернии, в Бухтарминском уезде Семипалатинской губернии.
После присоединения к КазАССР Джетысуйской и Сыр-Дарьинской губерний организационные недостатки в деятельности прокуратуры стали еще более ощущаться. Прокуратура не могла удовлетворительно справляться со всеми стоящими перед ней задачами.
Наркоматом юстиции и правительством КазАССР был принят ряд мер, направленных на укомплектование штатов органов прокуратуры и закрепление кадров.
Нарком юстиции КазАССР в письме от 4 февраля 1924 года к старшему помощнику прокурора РСФСР Н. В. Крыленко писал: «Несмотря на почти полуторагодовое существование Прокуратуры в КазАССР, таковая еще далеко не укомплектована работниками, которые могли бы охватить работу прокурорского надзора в значительной ее части. Глухие, отдаленные и оторванные от культурных промышленных центров города КазАССР чрезвычайно бедны парттоварищами (да и беспартийных спецов слишком мало), которые могли бы удовлетворять тем серьезным требованиям, кои в силу серьезности задач, возложенных на прокурорский надзор, должны предъявляться работникам таковой.
В связи с предстоящим сокращением штатов в органах юстиции РСФСР и, в частности, органов прокурорского надзора, нахожу возможным обратиться к Вам с просьбой о командировании через соответствующие парторганы в распоряжение Отдела прокуратуры НКЮ КазАССР до 20 работников, способных к работе прокурорского надзора, из коих желательно иметь 3-х товарищей на должности губпро-курора, 2-х товарищей прокуроров для поручений и 15 на на должность помощников губпрокуроров».
Несмотря на значительные трудности в организации прокуратуры, в 1926 году из положенных по штату 120 человек в наличии было уже 104 человека. В 1927 году была почти устранена неукомплектованность штатов прокуратуры.
Укомплектование органов прокуратуры работниками казахской национальности в 1926 году характеризовалось следующими данными: из 30 работников центрального управления было 17 казахов и 13 представителей других национальностей. Помощников прокурора — 43 казаха, и 47— других национальностей. В 1924 году члены РКП (б) составили 84%, а в 1926 году—87,5%. В 1926 году среди работников прокуратуры по социальному происхождению было: рабочих—23%, крестьян—70,2%, служащих—6,8%. С высшим образованием имелось лишь 9,6% человек, до 2-х лет стажа—28,8%, до 3-х лет—30,7%, до 5 лет— 16,6% и свыше 5 лет— 12,4%.
В архивных материалах имеется значительное количество документов, свидетельствующих о том, что начальный организационный период деятельности прокуратуры в Казахстане был весьма сложным. Обращаясь к Председателю Совнаркома КазАССР, прокурор республики писал: «Я обратился в Президиум КазЦИК е ходатайством, во-первых, о даче соответствующего циркулярного распоряжения всем краевым учреждениям о присылке в отдел прокуратуры повесток для заседаний их коллегий и других совещаний, а также заблаговременно присылать повестки для заседаний Президиума КЦИК и КСНК, во-вторых, о предоставлении права заведующему подотделом общего надзора отдела прокуратуры участвовать в заседаниях этих учреждений, одновременно с присутствием прокурора республики или его заместителя. Это мое ходатайство, не могущее возбудить каких-либо сомнений с точки зрения революционной законности, представителем и охранителем коей я являюсь по занимаемой мной должности, было передано на заключение Вашего юрисконсульта т. Гинсбург, который, не уяснив существа моего ходатайства, дал о нем неправильное письменное заключение... Посему, не касаясь вопроса о целесообразности передачи представлений прокурора Каз. республики, обязанного знать и руководствоваться существующими законоположениями, на заключение юрисконсульта, я счел необходимым обратить Ваше внимание на неправильность приведенного выше заключения юрисконсульта Гинсбург».
В дополнение к этому в Совнарком КазАССР было направлено следующее письмо: «Передача на заключение юрисконсульту СНК обращений и ходатайств прокурора республики по своему смыслу является мерой установления консультационного надзора технического работника СНК за законностью деятельности фактического блюстителя революционной законности в пределах Казахской республики. Не говоря уже о том, что таковая практика противоречит основному положению о назначении института Государственной прокуратуры (ст. 102 Положения о прокурорском надзоре—СУ КССР № 10 от 15/VII—1922 г.), передача на заключение юрисконсульта СНК моих обращений и ходатайств является мерой, подрывающей достоинство и авторитет прокуратуры республики, а посему, на основании изложенного, ходатайствую в последующем эту меру не практиковать».
Следует отметить, что весьма серьезную конфликтую ситуацию КазЦИК разрешил совершенно правильно. Им было дано указание об обязательной высылке повесток заседаний в НКЮ и (в соответствии с Постановлением III Сессии КазЦИК от 13 июля 1922 года) о допущении заведующего отделом общего надзора прокуратуры на заседания наркоматов и краевых учреждений.
После создания прокуратуры КазАССР длительное время губисполкомы не совсем правильно относились к осуществлению прокурорского надзора. В представлении прокурора республики от 7 марта 1924 года Президиуму КазЦИК отмечалось: «Между губисполкомами и органами прокуратуры отсутствуют договоренность и нужный контакт в работе. Недоразумения преимущественно происходят по вопросам назначения и отзыва ответственных работников прокуратуры (губпрокуроров и их помощников), а также по вопросам контрольных функций губисполкомов в отношении прокуратуры». В этом представлении отмечалось: «Согласно ст. 81 Положения о судоустройстве... губернские прокуроры состоят в непосредственном подчинении прокурору республики. Назначение, перемещение, увольнение и отстранение от должности прокуроров (как присланных из центра, так и из числа кандидатов, выдвигаемых местными рукводящими органами), производится прокурором республики».
В первые годы существования в республике органов прокуратуры было отмечено много конфликтов, связанных с органами ГПУ. В этих документах и по некоторым конкретным делам отдельные сотрудники ГПУ высказывали мнение о том, что «прокуратура оказывает весьма заметное давление на наши органы».
Даже полномочный представитель ОГПУ по КазАССР писал секретарю Казобкома РКП (б) о своих «трениях» со старшим помощником прокурора республики. На местах подобные «трения» осложняли работу по укреплению социалистической законности и борьбу с правонарушениями.
Начальник Акмолинского губотдела ОГПУ просил 20 октября 1922 года принять меры «к внушению прокуратуре известной оценки нашего органа и контактной работы в, будущем, иначе работа невозможна и может вызвать ненужные конфликты».
Следует отметить, что непонимание функций прокуратуры некоторыми сотрудниками ГПУ было правильно оценено прокурорскими работниками. Так, прокурор Уральской губернии 5 января 1923 года писал помощнику прокурора и уполномоченному ГПУ по Гурьевскому уезду: «Из поступившей ко мне переписки видно, что между пом. прокурора и уполномоченным ГПУ возникли трения, что, конечно, совершенно недопустимо. Между Вами должны быть самые хорошие взаимоотношения. Предлагается Вам в точности контактировать вашу работу на основании Уголовно-процессуального кодекса, Положения о прокуратуре, вр. инструкции НКЮ № 67, постановления ВЦИК от 16/Х-22 года и инструкции органам прокурорского надзора по наблюдению за органами ГПУ. Органы ГПУ по делам шпионажа, политическим и по делам сотрудников ГПУ являются органами следствия, а по всем остальным делам органами дознания; порядок взаимоотношения органов следствия и дознания с органами прокурорского надзора определяется Уголовно-процессуальным кодексом. В частности, органы ГПУ должны следовать указаниям органов прокурорского надзора, а также последние могут давать те или иные поручения первым. Предлагается Вам избегать пререканий, о всех Ваших недоразумениях сообщать мне».
Несмотря на то, что в ст. 2 «Положения о прокурорском надзоре» на прокуратуру было возложено осуществление надзора от имени государства за законностью действий всех органов власти, хозяйственных учреждений, общественных, частных организаций и частных лиц, в первоначальный период ее деятельности в Казахстане по этому вопросу также возникали недоразумения. В связи с этим прокурор республики вынужден был обратиться в КазЦИК с просьбой «об отдаче распоряжения наркоматам и краевым учреждениям о высылке повесток о заседаниях коллегий». Эта просьба была удовлетворена.
19 декабря 1924 года коллегия Наркомюста, считая желательным участие прокуроров и предгубсудов в заседаниях губкомов, просила крайком РКП (б) Казахстана дать соответствующие указания по этому вопросу губкомам.
В дальнейшем прокуратура республики неоднократно обращалась за помощью к партийным органам. В письме прокурора республики секретарю обкома ВКП(б) Казахстана отмечалось: «В лице прокуратуры и следствия мы должны иметь выдержанный, четко работающий, гибко и быстро действующий, безусловно точно и правильно проводящий, партийную линию, аппарат... Работа нашего аппарата еще не на такой высоте, еще много извращений, ошибок и недостатков в его работе. Мы отстаем от темпов и требований социалистического строительства. Ясно видя Это состояние, мы ставим себе задачей во что бы то ни стало привести всю нашу работу в полное соответствие с требованиями и задачами партии. Мы глубоко сознаем, что эта задача может быть осуществлена полностью лишь под руководством, а также при помощи и содействии партийных организаций.
Исходя из Этого, обращаюсь в обком и к Вам лично с просьбой обратить особое внимание... на укрепление органов прокуратуры и следствия выдержанными партийными работниками.
...Наряду с этим прошу обком партии дать директивы об улучшении условий работы органов юстиции в районах и материально-бытового положения работников (зарплата, снабжение и др.) и об обеспечении открытия и работы областных курсов по подготовке и переподготовке работников юстиции согласно директив крайкома и правительства КАССР».
Изученные нами документы свидетельствуют о том, что руководящие партийные органы постоянно уделяли большое внимание и оказывали всяческую поддержку прокуратуре в укреплении ее органов и улучшении ее деятельности. В этом отношении весьма характерны указания Казкрайкома РКП (б) секретарям губкомов от 23 августа 1925 года. Отмечая, что интересы укрепления пролетарского государства и дальнейшего роста доверия к нему со стороны широких масс крестьянства требуют максимального укрепления революционной законности, в особенности в низовых органах власти, крайком особо подчеркивал: «Сейчас и партийным организациям, и местным руководящим центрам (Губком, Уком) надлежит твердо усвоить, что всякое беззаконие, всякий произвол со стороны местных органов власти или отдельных работников - есть явление недопустимое и парализующее все начинания партии...
Местным партийным органам надлежит принять поэтому все меры, чтобы облегчить и ускорить внедрение норм революционной законности в нашей повседневной работе.
Для того, чтобы линия, взятая партией в деле упрочения революционной законности, возможно скоро и последовательно была проведена, Вам надлежит рассматривать эту задачу не как ударную и временную, а как постоянную, и мероприятия проводить не от случая к случаю, когда надо выправлять уже безнадежно искривленную линию или когда налицо вопиющие и возмутительные нарушения советских законов, а строить их планово и систематически».
Крайком обязал руководящие партийные органы на местах провести, соответствующие мероприятия. Во-первых, добиться того, чтобы «необходимость и важность внедрения норм революционной законности достигла сознания широких партийных масс и каждый член партии сделался проводником и защитником этой революционной законности, безразлично — выступает ли он перед широкой беспартийной массой или проводит порученную ему советскую работу». В этом документе указывалось также на необходимость привлечения к работе органов прокуратуры и судов внимания советской общественности. Деятельность этих органов рекомендовалось широко освещать в печати.
«Вторая группа мероприятий,—отмечалось в указаниях крайкома,— должна иметь целью укрепление самого аппарата советской юстиции, чему до сих пор не везде уделялось должное внимание». В связи с этим губкомам было дано задание заслушать губернских прокуроров и предгубсудов по организационным вопросам и подвергнуть оценке и пересмотру весь личный состав прокурорских и судебных работников. При этом отмечалось: «Состав этот, особенно прокурорский, должен быть пополнен наиболее сильными и политически развитыми работниками. Для его укрепления и повышения квалификации впредь запрещается снимать отдельных проверенных и способных работников только для того, чтобы использовать их в другой области».
Благодаря вниманию и постоянной помощи центральных партийных и советских органов республики прокуратура получила возможность настойчиво проводить в жизнь декреты Советской власти, противостоять местным влияниям, добиваясь укрепления единой революционной законности, и тем самым содействовать успешному решению задач социалистического строительства, Центральные партийные органы Осуществляли идейное и политическое руководство работой прокуратуры таким образом, чтобы прокуратура могла «на деле противостоять местным влияниям, местному и всякому бюрократизму и устанавливать действительно единообразное применение законности во всей республике...». Они пресекали попытки нарушения ленинского принципа независимости прокурора.
При создании прокуратуры нехватка работников препятствовала строгому разграничению между ними функций. Лишь к концу 1923 года в отделе прокуратуры НКЮ Казахской АССР были организованы четыре подотдела:
1) общего управления (организационно-инструкторский);
2) по общему надзору; 3) по наблюдению за органами дознания, следствия, ГПУ и местами лишения свободы; 4) государственного обвинения и судебного надзора (прокуратуры при Верховном Суде).
Несмотря на несовершенство структуры отдела прокуратуры, нельзя не отметить, что уже в то время его подразделения, в основу деления которых были положены главные направления прокурорского надзора, были в общем намечены правильно.
Совершенствование деятельности прокуратуры было невозможно без ее структурного развития. До 1934 года структура органов прокуратуры изменялась в направлении расширения главных функций прокурорского надзора.
25 марта 1934 года был издан приказ по Прокуратуре СССР «О перестройке аппарата прокуратуры в центре и на местах». В нем отмечалось, что в соответствии с решениями XVII съезда ВКП(б) и на основании постановлений ЦИК и СНК СССР от 15 марта 1934 года «Об организационных мероприятиях в области советского и хозяйственного строительства» необходимо реорганизовать существующую структуру прокуратуры как в центре, так и на местах таким образом, чтобы путем ликвидации функциональных частей отделов и перестройки их по производственному или производственно-территориальному принципу обеспечить высокое качество работы по охране общественной (социалистической) собственности и осуществление социалистилистической законности во всех сферах народного хозяйства и госаппарата. Этим приказом в Прокуратуре СССР вместо существующих функциональных отделов (общего надзора, судебного надзора и т. д.) были созданы сектора по делам промышленности, сельского хозяйства, торговли, кооперации и финансов, по делам водного транспорта, а также сектор по делам административно-судебного и культурного строительства и по судебно-бытовым делам.
Такая же реорганизация по производственно-отраслевому принципу была произведена в прокуратурах союзных и автономных республик, краев и областей.
В усилении прокурорского надзора за законностью и в дальнейшем совершенствовании организационной структуры прокуратуры важную роль сыграл приказ Прокурора СССР от 11 мая 1935 года, в котором всем прокурорам предлагалось установить «действительно систематическое наблюдение за соответствием закону издаваемых народными комиссариатами и приравненными к ним центральными учреждениями приказов, циркуляров, правил, инструкций и т. п.» и неуклонно опротестовывать все распоряжения, циркуляры и обязательные постановления, противоречащие закону, добиваясь их отмены.
Выполнение новых задач, поставленных перед прокуратурой, потребовало реорганизации ее структуры. В целях устранения организационных недостатков постановлением СНК СССР от 5 ноября 1936 года были ликвидированы существовавшие ранее в центральном аппарате Прокуратуры СССР отделы и утверждена его новая структура. Прокурору Союза ССР было предложено установить новую структуру прокуратур союзных и автономных республик, краев и областей; их деление на сектора и отделы ликвидировалось; по производственно-отраслевому принципу были созданы новые отделы: общего надзора, уголовно-судебный, гражданско-судебный, следственный, по специальным делам, по надзору за местами заключения, по жалобам и отдел кадров. Эта структура в несколько измененном виде сохранилась до настоящего времени.
Жизнь показала, что для успешного выполнения возложенных на прокуратуру задач по прокурорскому надзору, ее подразделения (подотделы, отделы, сектора, управления и т. д.) должны быть построены по основным функциям этого надзора.