Был предрассветный час. Я стоял в траншее рядом с Емельяновым, когда внезапно огромное зарево осветило долину Вислы.

 

- Началось! - радостно крикнул комбат.

 

Я пожал ему руку и поспешил во взвод лейтенанта Назарова. После 25-минутной артиллерийской подготовки первый эшелон дивизии перешел в наступление. За разрывами снарядов устремился в атаку и наш батальон. Вот уже видны траншеи противника. Уцелевшие фашисты строчат из пулеметов, автоматов. В них летят ручные гранаты. Могуче разносится русское «ура».

 

Только миновали первую траншею, доложили: убит лейтенант Назаров. Сердце сжалось от боли. Саша всегда учил пулеметчиков: будьте храбрыми, но не безрассудными, не бойтесь врага, тогда он вас бояться будет.

 

Солдаты любили Назарова. Я успел привязаться к нему, хотя в роте он был недолго.

 

Передал по цепи: «Отомстим за Назарова! Смерть фашистам!»

 

Мои слова обошли весь батальон. Бойцы неудержимо рвались вперед.

 

При атаке переднего края особенно отличилась рота капитана Василия Антоновича Тышкевича. Она первой ворвалась во вражеские траншеи и, сломив оборону противника, водрузила Красное знамя над высотой. Василий Антонович проявил командирскую решимость и личную храбрость, находясь в первой цепи. За этот бой ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

 

К исходу дня он был тяжело ранен. После долгого лечения получил инвалидность, проживал в г. Киеве. Не так давно он скончался.

 

Фашисты не выдержали сильного натиска и наступательного порыва наших войск, начали поспешно отступать, теряя живую силу. Большими группами они сдавались в плен, некоторые истошно кричали «Гитлер капут, рус — корош». Саша Зайцев так комментировал эти события:

 

- У врага ярко проявились склонности к изучению русского языка. Раньше орали только Гитлер капут! А теперь уяснили, что рус - корош!

 

Пулеметчики как всегда сражались в боевых порядках стрелковых рот батальона. В схватке за высоту 125,7 был ранен наводчик одного из расчетов. Не мешкая, я занял его место и повел огонь по фашистам. Свистели пули, рвались рядом снаряды, мины, но я знал: пехота нуждается в поддержке, и от нас зависит успех боя.

 

Прикрытые пулеметным огнем стрелковые цепи волнами перекатывались через траншеи противника с возгласами «за Родину!», «ура.», и стремительно продвигались вперед.

 

Враг, оказывая сопротивление, бежал на заранее подготовленные позиции в глубину обороны. Мы преследовали его неотступно.

 

Неожиданно с опушки леса и из-за насыпи железной дороги гитлеровцы обрушили на нас сильный ружейно-пулет-метный огонь. Их цепи поднялись в контратаку.

 

Пока стрелки перестраивали боевой порядок, «Максимы» безостановочно поливали фашистов свинцом.

 

Когда мы отбили очередную контратаку, приступили к делу артиллеристы. Стальной ураган снарядов ударил по опушке леса и железной дороге. Падали деревья, взлетали доски, бревна, корежило рельсы. Сигнал «атака» и стрелковые цепи в сопровождении огневого вала пошли на штурм второй позиции.

 

Атака была дружной. Ее вели первый и второй стрелковые батальоны полка при поддержке артдивизиона капитана П.Ковалевского. На левом фланге нашего батальона вел свою 9-ю роту капитан Николай Васильевич Оберемченко. Мы воевали с ним еще за освобождение Донбасса. Оба не раз получали ранения, но не уходили с поля боя. Помню, однажды нам даже в одной санитарной части перевязывали раны. Я уважал этого офицера за беззаветную храбрость. «Максимы» он ценил и оберегал.

 

К полудню вторая позиция обороны противника была прорвана, и он оставил сильно укрепленный полустанок Грабово.

 

Продолжая наступление, мы вошли в лес. За время, которое я находился на фронте, в лесу мне воевать пришлось впервые.

 

В глубине леса встретились с завалами, прикрытыми плотным пулеметным и ружейным огнем. Опушки, поляны и просеки опутаны проволокой и заминированы. Враг не смирился с потерей второй позиции и бросил в контратаку свои резервы.

 

Загудел темный лес от взрывов. Трудно было определить, откуда стреляют. Фашистские разрывные пули устрашающе проносились между стволами деревьев.

 

Батальон Емельянова смело вступил в огневой вал. Я теперь находился в другом батальоне. Пулеметчики вели сосредоточенный огонь по просекам, полянам. Наводчики пулеметов одесситы Павленко, Титаренко, Беус и старшина Иван Говорун стреляли метко, обеспечивая продвижение пехоты.

 

Когда контратака была отбита, пулеметчики снова пошли в цепи стрелковых рот. Я следил за тем, чтобы расчеты не отставали от пехоты. В лесу они сами должны рассчитывать на ее поддержку, прикрытие. Здесь враг появлялся неожиданно и после коротких огневых налетов скрывался за деревьями.

 

Мы успешно преследовали противника, отходившего через лес к реке Пилице. Уцелевшие фашисты стремились переправиться через нее и занять заранее подготовленную оборону на противоположном берегу. Отход свой гитлеровцы прикрывали засадами, огневыми точками.