ПОСЛЕДНИЕ БОИ НА УЛИЦАХ КАЛМЫКОВА И ГУРЬЕВА
Остались позади весна и лето нелегкого 1921-го. Рабочие, крестьяне, все трудящиеся страны с энтузиазмом восстанавливали хозяйство, разрушенное за годы войны, вели трудную борьбу с засухой и ее страшным последствием — голодом. Во главе масс шли коммунисты. Они снискали полное доверие народа своей самоотверженностью в деле защиты интересов трудящихся, в отражении происков врагов советского строя. В отчете за август 1921 года о политическом положении Джамбейтинского уезда отмечалось: «Население с приходом бандитов ближе подвинулось к коммунистам... гораздо доверчивее стало относиться к коммунистам, видя в последних действительных защитников бедных». Так было во всех районах страны, во всех уголках Казахстана. Надежды эсеров на возобновление гражданской войны рухнули.
Однако верхушка партии эсеров с упорством обреченных стремилась гальванизировать прошлое. В начале августа 1921 года нелегально прошел X Совет партии эсеров, которую в это время раздирали жесточайшие противоречия. Если наиболее непримиримые во главе с Черновым, Гоцем, Гернштейном еще с осени 1920 года утверждали, что пришел час «активной вооруженной борьбы», то осторожные, типа Веденяпина, Ратнер, Либермана, полагали опасным развертывать вооруженное движение против Советской власти, потому что к нему «сразу примкнут все правые группировки и повторится в лучшем случае Заволжская история (т. е. учредиловщина.— В. Г.), так как за спиной правых будет непременно стоять Антанта со своей политикой».
Часть видных деятелей эсеров Либерман, Ратнер, Березовский, Торбек и др. опубликовала обращение «Ко веем социалистам-революционерам». Они писали: «Три пути по нашему мнению остаются перед партией социалистов-ре-волюционеров. Первый путь — срыв в неизбежном союзе с контрреволюцией пролетарской диктатуры.., второй — медленное разложение в роли бездейственной оппозиции, третий путь — путь вливания в ряды Коммунистической партии».
Руководство эсеров, стремясь добиться утверждения курса на союз с реакцией, на словах заявляло о борьбе на два фронта. Чернов и его окружение надеялись, что X Совету будет «суждено сыграть большую роль в деле сплочения партии с-p». Однако это сплочение они хотели осуществить только на платформе непримиримых. Естественно, что X Совет решил добиваться свержения Советской власти. В его постановлении говорилось: «Вопрос о низвержении диктатуры Коммунистической партии со всей силой жизненной необходимости становится в порядок дня, становится вопросом всего существования российской трудовой демократии». Этот тезис противоречил интересам подавляющего большинства населения страны, видевшего в решениях РКП (б) о введении нэпа реальную программу возрождения страны. Эсеры попытались оклеветать политику ленинской партии. Подхватывая вопли троцкистов, они кричали, что «новый курс экономической политики власти не в состоянии остановить продолжающегося процесса развала всей народнохозяйственной жизни».
Отвергая нэп, эсеры недвусмысленно предлагали свой вариант подъема экономики России: полное восстановление капитализма и подчинение монополиям Запада.
И хотя в ходе гражданской войны их планы были развеяны, эсеры настаивали на своем. И неслучайно. Они делали ставку на голод.
На одном из заседаний военного отдела «Административного центра» в Париже окружение эсеровского главкома полковника Махина заверяло: «Неизбежный голод, который охватит на этот раз не только город, но и деревню... нужно думать, послужит дальнейшему возбуждению населения против большевиков».
Военный отдел делит всю территорию страны на участки, которые в будущем станут местами формирования полков, бригад и дивизий. Конечно, там, в тиши парижских улиц, трудно учесть все, и спецы «скромно» предлагают: «Организация на местах приспособляется к повстанческому характеру антисоветской борьбы». И все же соблазн велик. В районах Казахстана предлагается сформировать 2 стрелковых дивизии и 9 кавалерийских бригад.
Приняв столь далеко идущие решения, эсеровский ЦК направляет в намеченные районы опытных организаторов нелегальной работы, преимущественно эсеров с солидным дореволюционным стажем. Это с их помощью в Петропавловске создается группа К. Шевелева, в Уральске — группа «народ», в Петропавловске и Семипалатинске—филиалы организации Незнамова—Базарова, в Павлодаре —«Союз сибирских крестьян и казаков», в Семипалатинске —организация Пермитина, в Акмолинске —«Штаб действия и исполнения» и т. д.
Немалую ставку эсеры делали и на действовавшие банды Серова, Кайгородова, Сальникова, Митрясова и др. Среди них выделялась банда Серова. За плечами у левого эсера В. Серова был семилетний опыт боевых действий. Расчет делался на «народность» этой фигуры: вчерашнего самарского крестьянина, затем храброго солдата времен империалистической войны (3 георгиевских креста и 2 медали), человека, почти три года сражавшегося в Приуралье на стороне Красной Армии против белоказаков, а впоследствии активного сподвижника А. Сапожкова, организатора и главаря мятежа 1920 года.
В сентябре 1921 года эсеры объединяют вокруг Серова мелкие банды. С помощью посланцев самарского подполья создается «Реввоенсовет группы восставших войск воли народа», принявший эсеровскую «декларацию». Идеологом и политическим руководителем серовщины стал левый эсер Ф. Долматов. Вместе с В. Буровым, Г. Киреевым, Матцевым и рядом других эсеров Долматов организует широкую осведомительную сеть из членов эсеровских организаций Пугачевского, Новоузенского, Бузулукского и других уездов Самарской и Саратовской губерний. Одновременно создаются базы снабжения и отдыха на заимках кулацких хуторов Куриловской волости Самарской губернии.
Эту крупную банду (более 1000 человек) эсеры рассматривали как основу новой армии, которая должна была выполнить планы спецов из военного отдела «Административного центра».
Присутствие банды Серова осложнило обстановку в Приуралье. В расчете на помощь серовцев осмелели мелкие шайки, действовавшие в различных районах Уральской, Царицынской, Самарской, Саратовской и Оренбургской губерний, подняли голову недобитые контрреволюционеры из уральских казаков. Газета «Красный Урал» все чаще с нескрываемой тревогой писала, что в Калмыковском уезде, например, «проводить неделю помощи голодающим невозможно ввиду оперирования мелких бандитских шаек... Ежедневно происходит масса убийств жителей, а также уводят скот». То же самое было в Сламихинском, Бударинском и других районах. Губпродком обратился со специальным письмом в губком партии и просил помощи вооруженной силой, чтобы обеспечить работу продовольственников, сохранить склады хлеба и мяса. Немалую опасность представляло распространение в хуторах и станицах низовья серовской «декларации».
В середине ноября банда Серова после успешных для нее стычек с мелкими подразделениями 27-й дивизии подошла к уездному центру Калмыково. На совещании ее командного состава обсуждался вопрос о захвате сначала Калмыкова, затем Гурьева и превращении этого района в плацдарм для наступления. Главари полагали пополнить здесь запасы оружия и боеприпасов, дать некоторый отдых своему воинству и завершить переформирование банды, которое уже началось. Из отдельных отрядов были образованы 1-й, 2-й и 3-й атаманские полки, создан штаб дивизии во главе с Буржаковским. Командующим остался Серов, председателем «Реввоенсовета»— Долматов.
Находясь вблизи Калмыкова, банда выяснила численность защитников и наличие там складов с оружием и боеприпасами. В эти тревожные дни коммунисты Калмыкова руководствовались в своей деятельности решениями 1-й казахстанской партийной конференции, рекомендовавшей активно включать в борьбу с мелкобуржуазной контрреволюцией трудовые массы аула. Как вспоминал позднее один из участников калмыковского боя начальник уездного ЧК И. Чапурин, казахское трудовое население уезда стало глазами и ушами гарнизона. «В первые дни прибывало по 2—3 гонца казаха, посылаемых аулсоветами, которые сообщали, как о количественном составе, так и направлении движения банды. С приближением ее к Калмыкову гонцы стали прибывать через каждые 3-4 часа, причем большинство из них были добровольцы-разведчики. Нам стало известно, что бандиты все вооружены винтовками без штыков, имеют 6 станковых и 6 ручных пулеметов, но запасы патронов у них незначительны».
Партийная организация Калмыкова была невелика — всего 77 человек. Они работали в ЧК, милиции, а также в уездных учреждениях. На них и легла вся ответственность за оборону города, так как бойцы гарнизона не могли выполнить эту задачу. Их было лишь 30 человек. «План обороны,— по словам И. Чапурина,— был разработан в укоме партии... было решено обороняться в центре поселка, заняв 5-6 кварталов, примыкающих одной стороной к обрывистому берегу реки, а самое главное — защищать до последнего склад с оружием и патронами».
21 ноября утром серовцы ворвались в Калмыково. По численности они превосходили защитников города в 15 раз, имели 6 станковых и 6 ручных пулеметов против одного. С утра и до самой ночи шел напряженный бой. Около 20 раз серовцы бросались в атаки, но, неся большие потери, откатывались назад. К ночи, когда враг израсходовал почти все патроны, обороняющиеся нанесли внезапный удар и обратили бандитов в бегство. Потеряв около 130 убитыми и ранеными, банда ушла в сторону Гурьева.
Потерпев поражение под Калмыковом, Серов не отказался от захвата Гурьева. Более трех недель банда готовилась к новым боям. В районе с. Тополи серовцы подняли со дна Урала ящики с патронами, потопленными отступавшими белогвардейцами. В хуторах и станицах шла усиленная мобилизация для пополнения поредевших атаманских конных полков и формирования нового пехотного полка.
Гурьевский уком партии, руководство местной ЧК и командование гарнизона наблюдали за серовцами. Первое время в укоме и штабе гарнизона полагали, что из-за неудачи в Калмыково бандиты не рискнут вести бой в городе, где их конница будет лишена свободы маневра. Но в полдень 16 декабря 1921 года разведка сообщила о приближении банды к городу.
Поздно вечером 16 декабря в Гурьевском укоме РКП (б) состоялось экстренное совещание. По докладу секретаря уездного комитета партии Клопова было решено создать ВРК в составе председателя уездного исполкома Вертуза-ева, военного комиссара Хлопотунова, руководителя ЧК Кубасова. ВРК ввел в городе осадное положение, командование обороной возложил на командира 34-го батальона ВЧК Ю. М. Банковского. Одновременно ему подчинили роту особого назначения, милицию и передали все городские учреждения в его распоряжение. На совещании утвердили и общий план обороны: создать внутреннее и наружное кольцо укреплений, «17/ХII с 5 часов утра приступить к устройству баррикад... все находящиеся за чертой плана склады и учреждения стянуть в обороняемую зону».
Всю ночь шла напряженная подготовительная работа. На улицах, примыкавших к центру города, возводились баррикады. Коммунисты Гурьева еще с 10 декабря находились на казарменном положении, а в предыдущие месяцы они довольно активно изучали тактику уличных боев. Теперь предстояло на практике показать свое умение защищать дело социализма.
Полностью завершить работы по устройству укреплений не удалось. Рано утром серовцы ворвались в город, пользуясь огромным численным перевесом, повели наступление и оттеснили защитников к центру. В руках бандитов оказалась большая часть Гурьева. Они захватили тюрьму, выпустили арестованных. Главный идеолог серовцев, председатель «Реввоенсовета» Долматов выступил перед обывателями и уголовниками. Пока одна часть бандитов вела перестрелку с гарнизоном и мелкими перебежками приближалась к центру, другая — грабила склады с продовольствием.
Бой длился 54 часа. Сменяя друг друга, бандиты шли на приступ зданий укома партии и ЧК, но безуспешно. Потери оказались значительными: около 350 убитых и раненых.
Пошли третьи сутки, кончились патроны, а желанная цель — склады с боеприпасами и оружием — оставалась по-прежнему недосягаемой. Из неудачи в городе Серов сделал вывод: создать пехотный полк, который, по его мнению, в отличие от конницы сможет успешнее вести бои в населенных пунктах. Разграбив продовольственные склады, бандиты покинули город. Их повторная «рыбалка» вблизи с. Тополи оказалась успешной — со дна Урала подняли около 200 ящиков патронов. Серов путем мобилизации в селах и станицах сформировал пехотный полк в 400 человек. Шли дни. Из Уральска на помощь бойцам Калмыкова и Гурьева прибыл отряд в составе пехотного батальона и эскадрона чоновцев. В 50 км южнее Калмыкова грянул встречный бой.
Огромный (более чем в 4 раза) перевес сил бандитов позволил им оттеснить уральский отряд в с. Гребенщиково. Серовцы торжествовали, их конница во главе с «главкомом» трижды ходила в атаку. Однако под вечер эскадрон чоновцев внезапной контратакой опрокинул 1-й атаманский полк. Серовцы потерпели тяжелое поражение. Около 300 пехотинцев и кавалеристов врага было убито и зарублено, 130 мобилизованных сдались в плен. Вся бандитская «дивизия» бежала в панике. В среде серовского воинства вспыхнули острые разногласия, и главарь решил увести свою «дивизию» в один из труднодоступных отдаленных районов.
Бои на улицах Калмыкова, Гурьева, с. Гребенщикова показали большую опасность серовщины и в то же время стало ясно, что это опасность агонизирующей контрреволюции. Никакие разглагольствования эсеровских «политко-миссаров»—Долматова, Горина и других не дали эффекта. Особенно наглядно это проявилось в Гурьеве, когда, заняв часть города, серовцы выпустили арестованных из тюрьмы и перед спекулянтами, уголовниками и другой нечистью с большой речью выступил Долматов. Он поздравил «жертвы коммунизма» с освобождением и пригласил вступать в ряды «Народной Армии». Каков же был итог?
Из ста с лишним заключенных к бандитам пошло лишь 23, т. е. менее четверти. Еще 15 человек, получив от серов-цев оружие, тут же перешли на сторону защитников города и с большим мужеством отражали неистовые атаки своих «освободителей». Около 60 заключенных объявили о своем нейтралитете.
Уральский губисполком и Гурьевский ВРК высоко оценили мужество и героизм всех, кто, не страшась смерти, вел борьбу с серовцами. Все защитники Калмыкова были премированы, а секретарь укома РКП (б) И. Попов и председатель уездной ЧК И. Чапурин награждены именными золотыми часами. Собрание коммунистов Уральска приняло решение об издании агитлистовки с описанием обороны Калмыкова, а также обсудило вопрос о награждении ряда бойцов и командиров орденами Боевого Красного Знамени и оказании материальной помощи семьям погибших. Специальные премии от ВРК получили и защитники Гурьева.
Так своей стойкостью и верностью рабоче-крестьянскому строю коммунисты, комсомольцы, красноармейцы, чекисты, чоновцы — все, кто отражал врага, сорвали последние попытки эсеро-бандитов вновь зажечь пламя гражданской войны в южном Приуралье.