Сообщалось, что Конституционный Суд раскололся на два лагеря сугубо по политическим причинам и теперь функционирует, до преимуществу, как политическая, а не правовая структура. Бывший Председатель Конституционного Суда обвинялся в том, что он дал юридическую оценку несуществующего Указа главы государства, исходя при этом из своих политических предпочтений. Как утверждали сами судьи Конституционного Суда, в обращении по телевидению Президент Российской Федерации, изложив основные положения подготовленного Указа о введении особого порядка управления в стране, заявил, что подписал его, После опубликования Указа, согласно механизма, заложенного в нем, Конституционный Суд был бы бессилен принять к производству и рассмотреть вопрос о его конституционности. В этой ситуации, подчеркнул судья Конституционного Суда В. Лукин, „... суд заседал ночью не из любви к экзотике", а исходя из чрезвычайности обстановки и в целях утверждения конституционной законности. Общеизвестны кардинально противоположные оценки деятельности Конституционного Суда России и в период октябрьских (1993 г.) событий в Москве.

 

Конституционно-правовой анализ этой ситуации требуется не только для выяснения вопроса о пределах компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, а в первую очередь, в целях извлечения уроков для деятельности конституционных судов, образованных в странах-членах СНГ, в том числе, Республике Казахстан.

 

Первое же дело, рассмотренное Конституционным Судом Казахстана о конституционности Постановления Верховного Совета Республики Казахстан от 18 января 1992 года № 1158а — XII „О сроках поэтапного введения в действие минимальных потребительских бюджетов", приложения к нему „Минимальная потребительская корзина в 1992 году (на основе минимальных норм потребления продуктов питания)", а также принятых на их основе актов Президента и Кабинета Министров Республики Казахстан показало, что оно затрагивает „не только правовые, но и политико-экономические" вопросы.

 

Представитель Президента Республики Казахстан Н. Шайкенов в своей заключительной речи особо подчеркнул, что Конституционный Суд не должен заниматься политикой и что это может происходить только тогда, когда речь идет об ограничении права на политику. В противном случае, отметил выступающий, суд „впереди ждет неостановимый шквал политических процессов под прикрытием юридической формы" . В появившихся публикациях казахстанских ученых-юристов высказывается и прямо противоположная рекомендация о включении в компетенцию Конституционного Суда Республики Казахстан всех вопросов, имеющих отчетливое политико-правовое значение, в том числе разрешение жалоб на отказы в регистраций уставов общественных объединений и средств массовой информации, на приостановку и прекращение их деятельности и тому Подобное.

 

Если рассмотреть существующую правовую базу, то. необходимо отметить, что Закон „О Конституционном Суде Республики Казахстан" не содержит норм, в отличие от законодательства Российской Федерации, прямо запрещающих Конституционному Суду рассматривать политические вопросы. В нем, согласно положений статьи 15 закона, судьям Конституционного Суда запрещается сочетать статус судьи с членством в политической партии и ином общественном объединении, преследующем политические цели. Однако реалии жизни таковы, что Конституционный Суд постоянно сталкивается с вопросами, находящимися на грани права и политики. Средства массовой информации, неоднократно сообщая общественности о том, что Конституционный Суд отказал в возбуждении судопроизводства по иску группы народных депутатов о проверке конституционности действий руководства Верховного Совета и о фальсификации текстов законов, подчеркивали, что Конституционный Суд дал понять, что не намерен — Не сейчас, не впредь — заниматься сиюминутной политикой, поиском правых и виноватых в „кухонных спорах" . С другой стороны, в публикации „Очередная попытка навязать Конституционному Суду политическое дело. Генеральный прокурор против депутатского иммунитета" дело, возбужденное по иску Генерального прокурора Республики Казахстан о противоречиях некоторых положений Закона „О статусе народных депутатов в Казахской ССР" конституционным положениям, охарактеризовано как „не столько правовое, сколько политическое". При этом утверждалось, что „положения Закона о личной неприкосновенности депутатов местных советов соответствуют Конституции" , хотя решение этого вопроса относится к исключительной компетенции Конституционного Суда, а средства массовой информации, согласно пункта 7 статьи 15 Закона „О Конституционном Суде Республики Казахстан" не вправе предрешать в своих сообщениях результаты заседаний Конституционного Суда и иным образом воздействовать на Конституционный Суд до принятия им решения.

 

Ситуация в Российской Федерации, где в политическую борьбу включились все ветви государственной власти, с особой остротой поставила вопрос о роли и месте судов в системе государственной власти. Авторы концепции деполитизированного и деидеологизированного Конституционного Суда исходят из того, что суд должен быть вне политики и над политикой, и что он, как носитель государственной власти, согласно конституционному принципу разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, должен заниматься только вопросами права. При этом Конституционный Суд представляется как особое, стоящее высоко над повседневной политической суетой, государственное учреждение. Оппоненты обоснованно возражают, что Конституционный Суд должен оставаться над кипением политических бурь, но если те или иные политические силы выступают в неконституционных формах, либо допускают неконституционные действия, то в этом случае Конституционный Суд должен стать участником соответствующего юридического процесса. И в самом деле, если исходить из того, что Конституция представляет собой политикоюридический документ, и что „всякий конституционный процесс, логической вершиной которого является новая Конституция, есть именно то, на чем скрещиваются интересы всех политических сил общества" , то становится ясным, что политические вопросы могут быть предметом рассмотрения судебных органов, но только в строго определенных случаях и при следующих непременных условиях. Во-первых, закрепление того или иного политического вопроса законодателем в качестве конституционной нормы или в законе, во-вторых, возникновение конкретного правоотношения, подпадающего под признаки действия этой нормы. В-третьих, рассмотрение данного вопроса в суде с применением юридических механизмов и установленных процессуальных форм. В-четвертых, вынесение решения в соответствии с юридическими нормами, с соблюдением установленных юридических процедур и по содержанию провозглашающих юридические доказательства и выводы. Тезис о том, что суды должны решать споры политического характера, вытекает, к примеру, из требований статьи 40 Конституции Республики Казахстан, в которой прямо провозглашается, что любые решения и действия государственных органов, общественных объединений, должностных и иных лиц, ущемляющие или ограничивающие права граждан, могут быть обжалованы в суде. Под общественными объединениями понимаются политические партии, массовые, движения, профессиональные, творческие союзы, религиозные и другие объединения граждан. Следовательно, если в решениях той или иной политической организации или политических деятелей допускаются нарушения Конституции и законов, то эти действия могут быть обжалованы в суде, и суд обязан принять дело к производству в целях защиты прав граждан. В связи с принятием Конституции Республики Казахстан назрела необходимость внесения изменений в действующее законодательство о подсудности тех или иных правоотношений конкретным судам. По смыслу статьи 40 Конституции любая спорная ситуация должна найти свое разрешение в судебных органах. К сожалению, действующие нормы процессуального права предусматривают ситуации неподсудности тех или иных правоотношений судебным органам. Думается, что такая ситуация должна быть устранена законодателем, а действия судебных органов и их компетенций приведены в соответствие с требованиями Конституции. Если проанализировать действующие статьи Уголовного кодекса Казахстана, то несложно заметить, что законодатель ряд вопросов политического характера закрепил в виде норм права и предусмотрел санкции уголовной ответственности за их несоблюдение. Среди них составы таких преступлений, как измена Родине, террористический акт, вредительство, пропаганда войны и некоторые другие. В самой Конституции Республики Казахстан закрепляются вопросы политического характера и определяется мера должного поведения субъектов права по их соблюдению. К примеру, статья 55 Конституции Республики Казахстан запрещает создание и деятельность общественных объединений, провозглашающих расовую, национальную, социальную, религиозную нетерпимость, сословную исключительность, призывающих к насильственному ниспровержению конституционного строя, посягающих на территориальную целостность республики. Статья 58 запрещает создание политических партий на религиозной основе и подчеркивает, что религиозные объединения не должны преследовать политические цели и задачи. Анализ этих и других норм Конституции показывает, что конституционные проблемы лишь по своему формальному выражению правовые, а по содержанию они всегда политические. Согласно юрисдикции Конституционного Суда, в случае принятия законодательных актов, или иных актов нормативного характера, а также установления правоприменительной практики, несоответствующей этим положениям Конституции, содержательная сторона вопроса может стать предметом рассмотрения Конституционного Суда. При этом высшей политикой для судьи Конституционного Суда явится воля законодателя, выраженная в конституционной норме.

 

При анализе этого весьма сложного вопроса вольно или невольно во многих исследованиях вопрос о статусе судьи и суда зачастую смешивается с вопросами о характере рассматриваемых судами вопросов. Из конституционных положений, требований законов и самого характера деятельности судей и судов однозначно следует, что судья не должен руководствоваться в своей деятельности политическими пристрастиями и сиюминутными политическими, конъюнктурными соображениями. Так, судья Конституционного Суда Российской Федерации Т.Морщакова справедливо утверждает, что любой судья, который связал себя С политикой, должен сам подать в отставку, ведь у каждого судьи существуют внутренние принципы, через которые он ни при каких условиях не перешагнет. И это действительно так, к этому обязывает судью данная им присяга подчиняться только Конституции, ничему и никому кроме нее. Естественно, судья не только не может руководствоваться политическими соображениями, но он не должен состоять ни в каких политических партиях и общественных движениях, преследующих политические цели. Хотя само по себе наличие или отсутствие партийного билета отнюдь не является гарантией политической нейтральности судьи. В этой связи представляется, что судья не должен принимать участия и в политических акциях, ибо арбитр в споре не имеет права быть участником этого спора. Еще раз хотелось бы подчеркнуть, что характер вопросов, решаемых в судах, особенно в Конституционном Суде, может быть политическим, но позиция самих судей, методы и способы решения этого вопроса, и принятое решение должны носить юридический характер, и суд должен решать вопросы права, исходя из конкретно сложившейся ситуации. Только таким образом суд может удержаться на позициях беспристрастного арбитра в политических спорах противоборствующих сторот, призывая и требуя соблюдения норм Конституций и законов в ходе политической борьбы и иной деятельности. Абсолютно справедлив постулат о том, что судья должен быть не только вне политики, но и огражден от всяких воздействий, в том числе и политических. Он должен обладать тем, что римские юристы называли "аквидас", то есть добродетелью, достоинством, благородством, справедливостью. Эти принципы лежат в основе деятельности каждого судьи. „Судья есть говорящий закон, провозглашали юристы. Он может говорить о политике, если эта политика закреплена в норме Конституций или закона. В таком случае, судья обязан отстаивать эту Норму Конституции или закона, закрепляющую те или иные политические отношения. Зачастую эти вопросы бывают связаны с важнейшей функцией Конституционного Суда защищать конституционный строй, единство, целостность и суверенитет, государства. Ведь если взять в целом сферу общественных отношений, то в ней большое пространство занимают политические отношения. Как известно, Конституция гарантирует, что любые действия И акты, ущемляющие права граждан, могут быть обжалованы в суде. Никаких изъятий из этого правила не содержится. Логично предположить, что данный постулат охватывает и сферу политической деятельности. К тому же, например, статья 97 Конституции Республики Казахстан прямо констатирует, что судебная власть распространяется на все дела и споры, возникающие на основе Конституции, законов и иных актов, международно-договорных и других обязательств, Указание законодателя на распространение юрисдикции судов „на все дела и споры" создает правовую базу деятельности судов в этой сфере. Практика судов также подтверждает, что конституционные суды зачастую вовлекаются в сферу политико-юридических отношений. Так, простой перечень рассмотренных Конституционным Судом Республики Казахстан дел подтверждает, что они по своему содержанию так или иначе затрагивают сферу политических отношений. Сложно отрицать влияние не только на юридические, но и экономико-политические отношения принятых решений о конституционности Закона „О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров", указа Президента Республики Казахстан „О чрезвычайных мерах по обеспечению народного хозяйства республики наличными деньгами", Постановления Верховного Совета Республики Казахстан „О сроках поэтапного введения в действие минимальных потребительских бюджетов", закона „О налоге на добавленную стоимость" в части освобождения от НДС государственных средств массовой информации, Постановления Кабинета Министров Республики Казахстан „О порядке найма и освобождения руководителя государственного республиканского предприятия", а также правоприменительной практики, связанной с контрактной формой трудовых отношений, положений закона „О статусе народных депутатов в Казахской ССР" в части предоставления некоторых льгот и привилегий депутатам местных Советов. Проблемы, затронутые в ходе разрешения этих дел, непосредственным образом касались политики государства в области утверждения рыночных отношений, принципа разделения властей и их невмешательства в компетенцию друг друга, пределов депутатского иммунитета, проведения государственной политики в области международных отношений. Главным было то, что существующие политические реалии были закреплены в виде конкретных норм Конституции и утверждены в соответствующей конституционно-юридической форме, поэтому Конституционный Суд не только мог, но и обязан был принять их к производству и рассмотреть.

 

Опыт работы судебных органов ближнего и дальнего зарубежья однозначно свидетельствует, что вопросы политики нередко становились предметом их рассмотрения. Несмотря на существующую в Соединенных Штатах Америки доктрину „о политическом вопросе", суть которой в том, что суды не рассматривают дела, если считают, что они являются „политическими", в истории этой страны были периоды судебно-политических гонений компартии США, а в недалеком прошлом Верховный Суд США вынес решение о том, что штат Техас нарушил конституционное право граждан на самовыражение, наказав участников политического протеста за то, что они сожгли американский флаг. Конгресс и Президент Соединенных Штатов Америки выступили с законодательной инициативой и на федеральном уровне приняли закон, запрещающий сожжение флага. В этой ситуации Верховный Суд США признал данный закон несоответствующим Конституции и содержащим те же нарушения, что и ранее отмененный закон штата Техас. Попытки Президента США Буша и некоторых членов Конгресса внести изменения в Конституцию США по этому вопросу не имели успеха, и решение Верховного суда США осталось в силе.

 

К слову, статья 15 Конституции Республики Казахстан закрепляет аналогичное политическое право граждан, гарантирующее свободу мирных собраний, митингов, шествий, пикетов и демонстраций. В данном случае политический вопрос нашел свое непосредственное закрепление в юридической форме в виде конституционной нормы.

 

В Конституционном Суде ФРГ на ключевые должности две самые крупные партии СДПГ и ХДС — ХСС выдвигают кандидатов попеременно. И хотя оговаривается, что будучи избранными в высший судебный орган тот или иной политик „замораживает" свой партийный билет и становится беспартийным, чтобы быть абсолютно независимым в своих суждениях и решениях, деятельность суда неоднократно критиковалась учеными-юристами за вынесение решений чисто политического характера.

 

Приведенные и другие примеры убедительно свидетельствуют, что органы конституционного надзора во всех странах по своей природе и характеру деятельности являются политико-юридическими институтами.

 

Видимо, не случайно согласно Конституции Республики Узбекистан, судьи Конституционного Суда этой республики, а также члены Комитета конституционного надзора Каракалпакстана, избираются из числа специалистов „в области политики и права".

 

В соответствии со статьей 65 Конституции Монголии судьей Конституционного Суда может быть человек монгольского происхождения, имеющий опыт в политике и праве.

 

Предложения аналогичного характера вносились и при обсуждении закона „О Конституционном Суде Республики Казахстан" на сессии Верховного Совета. Не случайно известный правовед Алексеев С., анализируя роль и место Конституционного Суда, полагает, что орган конституционного правосудия, если он конституирован в виде особого учреждения, с роковой неизбежностью обречен на то, чтобы „втягиваться" в политические проблемы и страсти".

 

Если же обратиться к Федеральному конституционному закону „О Конституционном Суде Российской Федерации", то необходимо отметить, Что он характеризует Конституционный Суд как судебный орган, не рассматривающий политические вопросы. К гарантиям независимости отнесен принцип, согласно которому Конституционный Суд и его судьи не являются представителями каких бы то ни было политических Партий И Движений, а решения Конституционного Суда должны выражать правовую позицию судей, соответствующую Конституции Российской Федерации, свободную от соображений практической целесообразности и политических склонностей.

 

Федеральный конституционный закон „О Конституционном Суде Российской Федерации" запрещает судьям Конституционного Суда принадлежать к политическим партиям и движениям; материально их поддерживать, участвовать в политических акциях, вести политическую пропаганду или агитацию. Совокупность изложенных норм закона позволяет сделать вывод о том, что Конституционный Суд не должен рассматривать политические вопросы, а судьи Конституционного Суда не должны привносить в принимаемые ими решения те или иные политические пристрастия. Это без сомнения так. Однако реальные события в России показали, что, по выражению судьи Конституционного Суда Российской Федерации Б.Эбзеева, Конституционный Суд „не может занимать позицию того монаха-летописца, который одинаково равнодушно взирал на мир".

 

Да и как можно говорить о политической нейтральности ходатайств, поступивших от группы бывших народных депутатов Российской Федерации — членов парламентской коалиции реформ, накануне октябрьских (1993 года) событий в Москве, о признании неконституционной деятельности Верховного Совета Российской Федерации, противоречащей, по их мнению, итогам все-народного референдума в области экономической политики, а также вмешательства законодательного органа в функции исполнительной власти.

 

Аналогичный характер носило и ходатайство 7.0 бывших депутатов о проверке конституционности Беловежского соглашения. Думается, что эти вопросы, носящие открыто политический характер, могут быть предметом рассмотрения Конституционного Суда лишь в случае прямого противоречия Конституции и если они облечены в правовую форму.

 

Вопросы соотношения политики и права в деятельности судов представляют интерес как с точки зрения теоретической, так и практики применения Конституции и законодательства.

 

Известно, что с первых шагов Советской власти суд характеризовался как орган политической власти государства. А Вышинский прямо писал, говоря о зависимости судей: „...мы отрицаем их (судей) независимость от пролетарского государства, от рабочего класса, от общегосударственной политики".

 

При тоталитарном режиме, господствовавшем в идеологии, политике и практике деятельности нашего государства, суд относился к правоохранительным органам и выполнял политические установки власть держащих, облеченные в юридическую форму. Новые подходы, определяющие суд в качестве независимой ветви государственной власти, вызвали к жизни требования об определении его роли в качестве правосудного органа, разрешающего и рассматривающего дела, отнесенные к его компетенции, установленными юридическими способами.

 

Практика деятельности конституционных судов свидетельствует о необходимости введения таких законодательных мер, которые, независимо от наличного состава и их личных убеждений, исключали или, во всяком случае, максимально затруднили бы использование Конституционного Суда как инструмента политики. В этой связи необходимо предусмотреть комплекс норм, последовательное применение которых способно обеспечить стабильную и политически нейтральную деятельность суда. в сфере конституционного судопроизводства и его позитивную роль в сохранении общественного спокойствия.

 

В этих целях, на наш взгляд, следует полностью исключить право возбуждения Конституционным Судом дел по собственной инициативе и возможность упрощения процессуального порядка подготовки и рассмотрения дел. Проблематично, по нашему мнению, сохранение за Конституционным Судом правомочия рассматривать конституционность действий высших должностных лиц и давать заключения о наличии оснований для их отрешения от должности. Предлагается исключить из компетенции конституционных судов некоторые категории дел, рассмотрение которых неизбежно вызывает их политизацию,— к примеру, о конституционности политических партий и общественных объединений, о соответствии Конституции проведенных выборов и другие.

 

Требуется довести до разумных пределов круг органов и лиц, имеющих право обращаться в Конституционный Суд с запросами о проверке конституционности законов и других нормативных актов, особенно депутатов, что в значительной степени предотвратит перенесение политических дебатов из Парламента в зал суда. Следовало бы лишить общественные организации права обращаться в Конституционный Суд, особенно по вопросам политического характера.

 

Утверждению правовой специализации способствовало бы обеспечение соблюдения принципа коллегиальности при принятии решений о действиях Конституционного Суда и ограничение возможности политических маневров вокруг итогов голосования в Конституционном Суде, которые не должны оглашаться, и особых мнений судей, которые должны публиковаться только вместе с решением суда, а не в отрыве от него и тем более не раньше его.

 

Требуется законодательно закрепить, что суд решает только вопросы права, не рассматривает политические вопросы и воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.

 

Позитивную роль в этом играет взвешенная позиция глав государств — членов СНГ, осознающих особое положение органов конституционного контроля в системе государственной власти. Так, в ходе встречи с судьями Конституционного Суда, Президент Республики Казахстан Н. Назарбаев особо подчеркнул, что Конституционный Суд решает вопросы большого общественно-политического значения, государственной важности и, следовательно, не может допускать ошибок в своей деятельности. В связи с этим ему ни в коем случае Нельзя втягиваться в политику, из беспристрастного правосудного органа превращаться в эмоциональный. Это прямо противоречит природе суда и идее независимости судебной власти, и было бы просто опасно в нашем крайне политизированном обществе. Президент выразил надежду, что Конституционный Суд будет находиться выше политических пристрастий, сохранять хладнокровие и только на почве права решать любые споры в обществе, между всеми ветвями государственной власти.

 

В современных условиях конституционные суды выступают не только в роли органов судебной защиты Конституции, но и выполняют важные политико-правовые функции. Введение специализированных институтов охраны Конституции внесло существенные изменения в отечественную политическую систему, явилось шагом к осуществлению принципа разделения властей, созданию механизмов правового государства.