В отличие от «свободной энергии» мироздания, пассионарная энергия, необходимая для реализации программы наступающего исторического цикла, дается при его начале непосредственным участникам метаисторической мистерии, тем, кто призван воплотить творческие замыслы Высших Сил. И если третья, самая прорывная фаза пятого (Нового Восточного) цикла началась в 2001 году, то Евразия, которой в ближайшие 500 лет предстоят большие дела, получила пассионарный толчок и, соответственно, достаточный энергетический запас для плодотворной работы.

 

Подчеркнем еще раз, что третий период в цивилизационном цикле - главный и наиболее активный в творческом плане период. На этом этапе создается собственная мировоззренческая, космологическая, научная система, происходит разрыв с предшествующей парадигмой, а значит, наши предположения о том, что Евразийский цикл (этап, подцикл) Нового Восточного цикла подарит человечеству ноосферную парадигму и сопряженную с ней интегральную науку вполне правдоподобны и с этой точки зрения, К тому же, их можно подкрепить весомыми историческими аналогиями.

 

Третий период Западного (Атлантического) цикла заявил о себе важнейшими событиями.

 

Во-первых, открытием Христофором Колумбом Америки в 1492 году и публикацией писем Америго Веспуччи в 1502 и 1504 годах, что и известило весь Старый Свет о начале нового времени. Огромное экономическое и политическое значение этого события для западноевропейской культуры, и не только для нее, ныне совершенно очевидно.

 

Во-вторых, открытием перспективы - третьего измерения в пространстве — великими художниками возрождения. Дорогу к новому видению реальности на сей раз проложило искусство, естествоиспытатели - Декарт, Ньютон и другие последовали за живописцами Боттичелли, Леонардо да Винчи, Босхом, Дюрером, Микеланджело, Джорджоне, Тицианом, Рафаэлем, Корреджо.

 

Третьим важнейшим событием стало создание гелиоцентрической модели Солнечной системы. Коперник опубликовал свою работу в 1543 году, в первое столетие этапа, начавшегося на рубеже 1500 года. Близки к нему и дата открытия Колумба, и публикаций Веспуччи. И творческий расцвет плеяды великих художников Возрождения пришелся на первое столетие третьей фазы цикла, что, по-видимому, не случайно — в это время запас пассионарной энергии еще максимален, она, бурля и пенясь, воплощается в грандиозные дела [49].

 

Так на Западе. А на Востоке? А в Восточном цикле третий этап начался около 500 года н.э. А в VI-VIII веках в Великой степи образовался, набрал силу, достиг апофеоза своего могущества и распался Великий тюркский каганат. К тому времени период дальневосточно-американского похода — уже седая, даже мифологическая древность. Тюрки первого тысячелетия новой эры — почти наши современники по сравнению с теми протоевразийцами, что перебрались через Берингов перешеек и дали начало многочисленным американским народам. Но тех первопроходцев, чьи следы теряются в толще десятков, если не сотен веков, и тюрков первого тысячелетия новой эры роднит одно — ярко выраженная пассионар-ность, большой запас энергии для исторических свершений. К их числу, например, относится создание кочевого скотоводства — такого способа производства, который действительно является наиболее устойчивой формой хозяйства, почти не поддающейся усовершенствованию. Одним этим древние тюрки навсегда прославили свое имя.

 

Как и где возникли тюрки и почему исчезли, оставив свое имя в наследство многим народам, которые отнюдь не являются их потомками? Отвечая на эти и другие вопросы, мы будем опираться на труды Л.Н. Гумилева, который, много занимаясь тюрками, считал, что их история еще по-настоящему не написана [50]. Но нас особенно интересуют моменты подобия в развитии цивилизаций, на которых мы и сосредоточимся.

 

Итак, где возникли тюрки? Если двумя словами, то в Великой степи. Но Гумилев двумя словами не ограничивается. Его текст поэтичен: «Под синим куполом Вечного Неба раскинулась от Желтого моря и Желтой реки до Черного моря и Кавказа Великая степь, пересеченная горами, покрытыми густым лесом и серебристыми струями чистых рек. Степь окаймляет бурая пустыня Гоби и бескрайняя тайга — зеленая пустыня, но между этими пустынями много тысячелетий кипит жизнь. Растения питают травоядных животных, а тех съедают хищники, в том числе люди. И этот порядок кажется вечным, а Небо (Тенгри) и Земля-Вода (Йерсу) — неизменными. Поэтому древние тюрки назвали свою державу «Вечный эль», подобно тому, как латиняне, построив крепость на семи холмах мутного Тибра, назвали ее «Вечным городом».

 

Само слово «турк» значит «сильный, крепкий». Это собирательное имя, которое впоследствии превратилось в этническое наименование племенного объединения. На тюркских знаменах красовалась золотая волчья голова, потому что тюркские ханы звали себя волками, а вслед за ними так звали их и соседи по степи. Легенда приписывала тюркам происхождение от прародительницы-волчицы. Можно предполагать, что легенды возникли на Алтае. На Алтае же эта волчица родила первых десять сыновей тюркского народа... [50].

 

Народ с легендой — это народ, призванный к недюжинным свершениям. Но почему пассионарного запаса сил хватило тюркам всего лишь натри века из возможных пяти веков? Скорее всего, из-за их малочисленности. Но свою выдающуюся роль в истории они сыграть успели. Границы Тюркского каганата в конце VI века сомкнулись на западе с Византией, на юге — с Персией и даже с Индией, а на востоке — с Китаем. Естественно, что перипетии истории этих стран в третьем периоде Восточного цикла связаны с судьбами тюркской державы. Образование ее стало в какой-то мере переломным моментом в истории человечества, считал Л.Н. Гумилев, потому что до тюрков средиземноморская и дальневосточная культуры были разобщены, хотя и знали о существовании друг друга. Бескрайние степи и горные хребты препятствовали сношениям Востока и Запада.

 

Тюрки не только играли роль посредников, например, между Византией и Китаем, но и развивали собственную культуру. «Эта особенная степная культура имела древние традиции и глубокие корни, но известна нам в значительно меньшей степени, чем культура оседлых стран. Причина, конечно, не в том, что тюрки и другие кочевые племена были менее одарены, чем их соседи, а в том, что остатки их материальной культуры — войлок, кожа, дерево и меха — сохраняются хуже, чем камень, а потому среди западноевропейских ученых возникло ошибочное мнение, что кочевники были «трутнями человечества», — писал Гумилев. «Но еще более, чем материальная культура, поражают исследователя сложные формы общественного бытия и социальные институты тюрков: эль, удельно-лестничная система, иерархия чинов, военная дисциплина, дипломатия, а также наличие четко отработанного мировоззрения, противопоставляемого идеологическим системам соседних стран».

 

Древнетюркский народ окончательно исчез в 745 году, однако имя “тюрк” не исчезло. Больше того, оно распространилось на пол-Азии. Арабы стали называть тюрками всех воинственных кочевников Центральной и Средней Азии, и те приняли это название, ибо первоначальные носители его после исчезновения с лица земли стали для степняков образцом доблести и геройства. В дальнейшем этот термин еще раз трансформировался и стал названием языковой семьи. «Так сделались «тюрками» многие народы, никогда не входившие в великий каганат VI-VIII вв. Некоторые из них были даже не монголоиды, как, например, туркмены, османы, азербайджанцы. Другие были злейшими врагами каганата: курыканы — предки якутов и кыргизы — предки хакасов. Третьи сложились раньше, чем сами древние тюрки, например, балкарцы и чуваши». Распространенное лингвистическое толкование, которое ныне придается термину «тюрк», имеет под собой определенное основание: древние тюрки — это евразийцы или предки современных евразийцев, в том понимании, которое сегодня вкладывается в слово; народ, который наиболее ярко претворил в жизнь те начала степной культуры, которые зрели в степи и оформились с его появлением [50].

 

Поэтому сегодня мы вправе говорить, что значение древних тюрков в истории человечества было огромным. А сложились в народ они в Алтайских горах к концу V века, как раз к началу пассионарной фазы Восточного цикла. Здесь говорили на тюркских языках, возникших в глубокой древности. Судьба самого имени народа, по мнению Гумилева, настолько примечательна и важна, что ученый уделяет ему особое внимание. Слово «тюрк» за 1500 лет несколько раз меняло значение. В V веке тюрками, как мы видели, называлась орда, жившая в условиях лесостепного ландшафта, характерного для Алтая и его предгорий, и к VI — VIII векам разросшаяся в небольшой народ, говоривший уже по-тюркски. Но соседние народы, говорившие на том же языке, тюрками отнюдь не назывались... «Арабы называли тюрками всех кочевников Средней и Центральной Азии без учета языка. Рашид-ад-Дин начал различать тюрков и монголов, очевидно, по языковому признаку, а в настоящее время «тюрк» — это исключительно лингвистическое понятие, без учета этнографии и даже происхождения, так как некоторые тюркоязычные народы усвоили тюркский язык при общении с соседями». Тюркоязычная среда к середине VI века распространилась далеко на запад от Алтая. Все эти народы, исходя из сегодняшних представлений, вполне возможно считать древними евразийцами.

 

Апогеем тюркского могущества был 580 год — как и в Европе, год первого века третьей фазы цикла, когда древние евразийцы не давали покоя соседям на восточной границе, одновременно совершая походы на запад. Здесь тюрки не перешли Волгу и ограничились подчинением приуральских степей, что было достигнуто за четыре года. За такой исторически ничтожный срок появилась единая держава, охватившая всю азиатскую степь. А когда на востоке тюрки разгромили эфталитов и северокитайские царстве, держава достигла политического и экономического могущества, так как великий караванный путь, соединяющий Запад и Восток, оказался на ее землях и под ее контролем.

 

В 576 году тюрки взяли Боспор, начав борьбу против римлян На этом наступление не остановилось. Степняки вторглись в Крым, затем тюрки признались достичь Византии через Западный Кавказ, но натолкнулись на сопротивление местная царей. Проникнуть в Закавказье им не удалось, и в начале 80-х годов тюрки должны были отступить. Прочно закрепиться они смогли лишь на равнинах Северного Кавказа и в предгорьях Дагестана вплоть до Дербента. Тюркская угроза для Византии миновала [50].

 

Победа тюрков, в результате которой они стали господами полумира и захватили огромные богатства, была не случайной. Они создали армию и систему управления настолько выше общекочевого уровня, пишет Л.Н. Гумилев, что можно сказать с уверенностью: они были достойны победы. Их держава была создана «длинным копьем и острой саблей». За десять лет (550-560) тюрки подчинили себе все кочевые племена от Желтого моря до Волги и еще двадцать лет продолжали экспансию. «Во время каганата степное население весьма обогатилось. Во-первых, добыча притекала со всех сторон, во-вторых, дань из рук ханов попадала к их приближенным и, в-третьих, замирение степи и прекращение постоянных грабежей повлияло благотворно на развитие скотоводства. Параллельно приобретению богатств шло накопление их; они не растрачивались, не делились, а сохранялись в больших семьях. Это было возможно только при наличии племенной организации. Пример такой организации показали ханы рода Ашина, управлявшие колоссальной страной сообща. Главы крупных семейств стали подражать ханам и управлять своими родственниками, как близкими, так и дальними. Семьи разрастались в племена, но сохраняли свое территориальное и организационное единство. Старейшины использовали свое влияние и норовили даже принять титул хана...».

 

Кроме того, письменные источники утверждают, что тюрки выступили на арену мировой истории как народ, впервые освоивший в Центральной Азии промышленную добычу железа и благодаря этому поставивший себя в независимое положение по отношению к Китаю и Тибету, откуда до этого времени кочевники получали железное оружие, необходимое для успеха их военных предприятий. Железо и раньше было известно кочевникам, но только тюрки ввели его в массовое употребление. Развитие металлургии позволило перевооружить армию и создать отборные, ударные части из латной кавалерии. Гвардия тюрков была регулярной тяжелой конницей, приспособленной к действиям не только в степи, как все ее предшественники, но и в горах. С ними не могли равняться степняки-уйгуры. Тюркские латники оказались достойным противником и для китайских пеших копейщиков, и для иранских конных стрелков.

 

Главным занятием тюрков-евразийцев (после военного дела) было кочевое скотоводство; большую роль играла и охота на крупных травоядных, огромные стада которых в те времена бродили по степям. Облавная охота требует специальной выучки загонщиков и охотников, очень полезной для воинов. Охота была подготовкой к воинским подвигам, своего рода маневрами. Удачная облава давала большое количество мяса, которое было основной пищей тюрков и случалось, пишет Гумилев, что даже во время войны они устраивали охоту, чтобы пополнить запасы. Шкуры диких и домашних животных шли на одежду и на покрытий шатров, но наряду с этим тюрки умели приготовлять войлок и шерстяные ткани.

 

Основным видом скота у тюрков были овцы. В лошадях тоже не было недостатка, и кумыс заменял тюркам вино. Кочевое скотоводство в условиях пересеченной местности весьма затруднительно для больших стад, поэтому обычно кочевники перегоняют своих овец порознь, причем каждая семья имеет определенные места для зимовок и лето-вок. Эта «технология» кочевого скотоводства сложилась очень давно и, как мы уже отмечали, в практически неизменном виде дошла до наших дней. Тюрки не строили домов и не разводили садов — в степи это нецелесообразно: дома придется покинуть, а сады бросить, как только будет сожжен весь сухой лес поблизости. Жили в войлочных шатрах, теплых в стужу и Прохладных в жару, просторных и легко переносимых с места на место. Для кочевников, тесно связанных с природой, жизнь в такой юрте была не прихотью, а необходимостью. Летом степь выгорает, и скот должен пастись на джайляу — альпийских лугах, которые располагаются на склонах Тянь-Шаня, Алтая, Хангая, Хэнтея. Зимой же на горах выпадает много снега и стада возвращаются в равнины, где снеговой покров тонок и скот добывает из-под него сухую, весьма питательную траву.

 

Высшим божеством древних тюрков-евразийцев был бог неба -Тенгри. Это зафиксировано, например, в орхонских надписях: «Вначале было вверху голубое небо, а внизу темная земля; появились между ними сыны человеческие». Кок-Тенгри (Голубое небо) — это небо не материальное, противопоставленное обычному, видимому небу. Что же это за божество? «Из описания ясно лишь, что атрибутом его является свет: это указание подчеркивает специфику догмы, выделяя данный культ из числа известных нам солярных культов, где солнце почитается как небесное тело (Ра-Гелиос) или как вдохновитель и источник творчества (Аполлон). И все-таки культ был бы для нас неясным, если бы не нашлась еще одна этнографическая параллель — праздник «чистого чума» у нганасанов... Будучи оттеснены на Крайний Север, нганасаны сохранили древний культ» [50]. Несмотря на внешние различия, объект поклонения у тюрков и нганасанов один и тот же — солнечный свет.

 

Много ли в истории народов не только с легендой, но и собственной космогонией? Создать оригинальную картину мира по силам лишь избранным этносам. Тюрки, безусловно, стоят в их ряду. У них было видение космического пространства, что, вообще-то, не удивительно для степняков-кочевников, над головами которых вечно сияет огромное небо.

 

Выполнив свою историческую миссию (до конца или нет — вопрос спорный) древние тюрки ушли, используя термин Л. Н. Гумилева, в «мемориальную фазу» этногенеза, оставив по себе долгую и прочную память. В ней они по сей день и существуют. Однако вплоть до IX века гвардию Багдадского халифата вербовали из тюрков в степях Евразии, а также... из африканских тюрков, что говорит о широчайшем расселении представителей этого народа по планете. Память о тех тюрках, что копьем и саблей создали свой Каганат, сохранялась в Европе еще и в XII веке. Страх перед ними жил в землях арабов, персов, византийцев и руссов, писал персидский историк Раванди, — ведь тюркский щит мог вполне красоваться «на вратах Цареграда».

 

Продолжить и развить начатое древними тюрками дело выпало в четвертой фазе Восточного цикла другим евразийцам — монголам Чингисхана.