Разлука с немецкими коллегами по перу и соратниками особенно ощущается в моменты, когда Бельгер просматривал новые номера изданий “Дойче Альгемайне Цайтунг”, “Нойес Лебен”... Своей эмиграцией немецкие интеллигенты обескровили и без того немногочисленные газеты. Разумеется, многие из друзей и знакомых присылают из Германии Герольду Бельгеру свои рукописи, изданные книги на рецензии и отзывы, которые позже публикуются в немецкой периодике. К началу 1990-х годов часть писателей, литераторов еще проживала на территории СНГ, большинство же обосновалось в Германии. В среде немецких культуртрегеров, столкнувшихся с проблемой разрыва творческих связей, уже давно обсуждалась идея издания, в котором могли бы печататься немецкие писатели из ближнего и дальнего зарубежья. Оно бы связало “разорвавшуюся нить духовности и консолидировало разорвавшиеся силы, поддерживало, поелико возможно, надежду, еще согревающую душу этноса...”. Давно уже был необходим ежеквартальный альманах, назвать его решили символически, - “Феникс” -именем мифической птицы, согласно легенде, возрождающейся из пепла раз в 500 лет.

 

Планы относительно “Феникса” совпали со скорбным юбилеем - 50-летие насильственной депортации. К этой дате писатель приурочил свои многолетние размышления над судьбой родного народа, поиски и прозрения, нашедшие выход в творческом воплощении - эссе “Терзание Духа”, вышедшее в сентябре 1991 года в центральной газете “Нойес Лебен”. Это сильное по композиции и содержанию, затрагивающее все аспекты и злободневные проблемы российских немцев, философское эссе подробно доносит до читателя все перипетии судьбы этноса, отмечавшего в этом году скорбный юбилей. Всякий юбилей, подчеркивает писатель, - неважно радостный или скорбный, - требует оценки с позиции нынешних дней, подробной исторической справки и осмысления, ибо история и современность немецкого народа - это особый вопрос.

 

Эксперимент, проведенный над российскими немцами, писатель называет экспериментом манкуртизации. Депортация, трудармия, расселение каждой немецкой семьи по отдельности, в каждом населенном пункте, дабы лишить их возможности общаться друг с другом; травля представителей немецкой национальности, в результате чего они были вынуждены брать себе фамилии иных национальностей, отсутствие официального указа, могущего реабилитировать оболганный, униженный народ, все это - звенья единого эксперимента. Эссе впечатляет страстью неутоленной боли, накопленной в душе художника и человека, прошедшего немалые испытания, философа и неординарной личности, проецирующей на себя страдания не только родного народа, но и всего человечества. Высшая заслуга Герольда Бельгера - публициста в том, что он охватывает тему философски, утверждая, - суть всего этого заключается в “философии власти”. В самой ее природе, обслуживающей идеологию. В исторической миссии новой диктатуры, основанной на насилии, произволе, невежестве и примитивизме, в плебейской самоуверенности - “Мы свой, мы новый мир построим”. Писатель характеризует насильственную депортацию не иначе, как “фатальная неизбежность, роковая акция, запрограммированная самой природной сущностью новой общественно-социальной формы”. Бельгером-публи-цистом приводится образное, весьма зримое сравнение: “Дичайший эксперимент вызревал, как злой уродец, в утробе унитарного режима”. Приводя факты из исторических документов, он доказывает, что о переселении немцев мечтали еще царские чиновники в 1915 году. И ставит в один ряд Гитлера и царских черносотенцев, по сути, тоже фашистов, которые “в случае любой неудачи ищут врагов. А если нет, то придумывают”. В эссе Бельгером приводится собственное определение “научного манкуртизма” и анализ истоков этого понятия. Главной причиной трагедии писатель называет желание режима, возведенного Сталиным в Абсолют, иметь такой народ, который не помнил бы ни истории, ни культуры своей. “Задуманному на земле раю не нужен обладающий памятью раб, сохраняющий, благодаря ей, связь со своим прошлым. Помнящий, по крайней мере, свой родной язык, свой род, еще не раб, еще не полноценный раб, еще не то ничтожество, которым легко управлять. Аппелируя к ключевой теме произведения Ч.Айтматова “И дольше века длится день”, Бельгер ставит на одну плоскость трагедию Найман-Аны, ее сына-манкурта и трагедию немецкого народа, прошедшего через потерю Родины, сотен тысяч жизней сыновей и дочерей в трудармиях и КАРЛАГЕ: “Можно отнять землю, можно отнять богатство, можно отнять и жизнь... но кто придумал, кто смеет покушаться на память человека?!...”. И плач Найман-Аны созвучен зову творений немецких писателей, пытающихся пробудить родной народ. “Терзания Духа” вызвало большой резонанс, как и статья - “Раскультуренная культура”. Тема культуры - стержня, пронизывающего человеческую цивилизацию, является любимой темой Бельгера, к коей он обращается чаще и охотнее.

 

Любовь писателя к систематической работе и неподдельный интерес к анализу современной действительности, способствует тому, что ежегодно из пера Бельгера выходит на трех языках около 50 статей в газетах и журналах, издаются книги собственных произведений и составленные, переведенные им сборники, романы иных авторов. Ни он сам, ни газеты, с которыми Герольд Бельгер сотрудничает несколько десятков лет, не мыслят дальнейшей жизни друг без друга. Существенную роль в творчестве Бельгера-публи-циста сыграла газета “Дойче Альгемайне Цайтунг” (ранее “Фройндшафт”). С 1971 года здесь было опубликовано более 200 материалов Бельгера - статей, заметок, рецензий, рассказов, обзоров, исследований. Секретом такого успешного сотрудничества Г ерольд Бельгер называет то, что “всегда благосклонно относился к газете, а газета — к нему. Любовь оказалась взаимной”. Во многом писателя подкупала приверженность коллектива газеты к стабильности, о чем свидетельствовало то обстоятельство, что за годы существования “Дойче Альгемайне Цайтунг”, ее возглавляло всего три редактора. Все они - Алексей Дебольский, Лео Вайдман, Константин Эрлих - духовно близки Бель-геру. Никогда не числясь в штате редакции, Бельгер, тем не менее, тесно соприкасается с жизнью, отделами и работой редакции, бывает в курсе ее забот, переживает с нею лучшие и худшие времена.

 

1991-й - год насыщенной общественной жизни. Писатель и раньше активно принимал участие в жизни общества, но теперь его приглашают всюду, все знают: Бельгер будет не только представлять в президиуме свой народ, он будет отдаваться делу целиком, всей душой. Добросовестный подход к своему делу становится визитной карточкой писателя. Работа многочисленных комиссий, комитетов, фондов, обществ не обходится без участия Бельгера. Во время частых поездок на съезды, конференции, семинары в Москве писатель навещает дочь. Ирина уже вышла замуж и имеет сына Всеволода. Между бойким и любознательным внуком и дедушкой складываются самые доверительные отношения. Вдвоем они проводят бесконечные часы за разговорами, играми, чтением сказок. Свои первые детские секреты и страхи Сева поверяет не маме, не бабушке, а именно дедушке - своему другу и наперснику. Любовь к внуку пробудила в душе писателя новые, доселе незнакомые чувства, к ним примешивается несказанная радость и гордость от того, что Сева ставит в иерархии своего детского сознания дедушку на первое место.

 

После распада Советского Союза, казавшегося миру незыблемой в веках державой, Г ерольд Бельгер делает в дневнике запись, пронизанную одновременно горечью утраты и безысходности: “12 января 1992 года. Нет теперь у нас, российских немцев, ни малой Родины, ни большой. Малую отняли 50 лет назад. Большая распалась в конце 1991 года. Живем мы теперь лишь в пространстве. Но и его господин Ельцин сужает до размеров ракетного полигона. Пятьдесят лет российские немцы жили в зоне, в ссылке, а теперь им уготовили отравленный, бесплодный полигон. Именуется это социальной, исторической справедливостью, гуманным решением вопроса.

 

Еще в августе 1991 года, снимаясь в фильме “Байсунский тупик", мой отец говорил: “Наша Родина - Советский Союз ”.

 

Нет теперь ни Советов, ни Союза.

 

Теперь я - гражданин Казахстана, отец - гражданин Узбекистана, дочь и внук — граждане России, одна племянница - гражданка Молдовы, другие - граждане Германии.

 

Ал, не болдык? Как нам теперь консолидироваться?

 

Очень тяжел был путь к коммунизму, еще тяжелее путь от него ".

 

Под словами “отравленный, бесплодный полигон” Герольд Бельгер подразумевал территорию, что хотели выделить российским немцам под национальную автономию. Немецкие активистам, полным надежд на восстановление Автономии российских немцев, уже виделись: “возрожденные школы, институты, печать, родной язык, культура, ментальность многомиллионного народа, развеянного державной волей по всем закоулкам несуразно огромной империи”.

 

В начале 1990-х активисты немецкого движения обивают пороги и проходят километры в коридорах власти, добиваясь встреч с членами ЦК Политбюро, руководителями Комиссии Верховного Совета. Их хлопоты, связанные с восстановлением Автономии и беседы с сильными мира сего убедили писателя в том, что: “нет никакой возможности “пробить ” толстую кожу господ чиновников, остающихся абсолютно глухими к проблемам целого народа”. Новый президент России Б. Н. Ельцин, на которого возлагали надежды российские немцы, и вовсе заявил, во время визита в Саратовскую область: “Никакой автономии не бу-у-де-е-т... Пусть осваивают Капустин Яр, а Германия пускай им помогает”. Чудовищные слова покоробили активистов немецкого движения. Капустин Яр долгие годы был действующим полигоном, где в атмосфере было произведено одиннадцать ядерных взрывов. Растерянные, потрясенные цинизмом политиков российские немцы теряют всякую надежду обрести справедливость на этой земле, осознав, насколько “бездонна черная неблагодарность” тех, для кого трудились и кому служили они в течение столетий верой и правдой. Кощунственное отношение властей вызвало обиду среди немцев, некоторые даже готовы были пойти на крайние меры, дабы заставить правительство прислушаться к себе. В этой ситуации Бельгер доказывает в прессе, что проявление эмоций не лучший способ сломить “васькизм” властей (по Крылову: “Васька слушает, да ест”). Запись в дневнике от 15 января 1992 года: “В мире существует 6 тысяч этносов - прочитал я недавно в “Известиях ”. Подумалось: скоро их останется 5999. Российские немцы, как этнос, на грани исчезновения”.

 

Действия “автономистов” по немецкому движению добиться Автономии ни к чему не привели. Забрезжившая было надежда ушла в туманную даль, оставив в душах активистов немецкого движения горечь и терзания. Но это вдохновляет писателя на еще более упорное служение культуре -культуртрегерство. Уход в это прибежище обещал хоть малые, но реальные результаты: выходит составленный Бельгером сборник литературных портретов на немецком языке, где содержатся очерки о немецких писателях “Stimmen und Schicksale”(‘Голоса и судьбы”). Параллельно Бельгер с удвоенной энергией пишет статьи о культуре и литературе русс-ланддойче, организовывает совместно с Константином Эрлихом мероприятия в Центре, выступает на радио и телевидении, пишет книги, занимается творчеством - делает все, что в его силах. Основные задачи в “немецком вопросе”, исходящие из потребностей времени и общества, формулировались Герольдом Бельгером следующим образом: “а) консолидация конструктивных сил на основе осознания трагизма российских немцев и их места в современном мире; б) усиление контактов с российскими немцами, живущими в Германии; в) воспитание чувства духовной причастности к своеобразному этносу, каковым является российские немцы”. Это работа требовала и отнимала не один год жизни.

 

Год великого торжества - 1991-й, обретение Казахстаном независимости. По мере своих сил и умения, Бельгер активно включается в работу комиссий по разработке государственного флага, гимна, герба республики Казахстан. Такая честь выпадает лишь самым избранным представителям народов республики, в их число вошли: М. Симашко, И. Щеголихин, А. Гаркавец и многие другие. Дебаты вокруг того, каким должен быть флаг и герб республики, разгорались нешуточные. Работу комиссии курировал и участвовал в обсуждении мнений рабочей группы лично Президент страны. Интересная и скрупулезная работа над оценкой эскизов оптимальных вариантов флага длилась не один день. В эту ответственную и волнительную пору становления нового государства, перспективы открывались самые радужные. Романтика созидания нового мира овладевала творческой интеллигенцией, их радовала и одновременно накладывала огромную ответственность вера в то, что они стоят у истоков новой государственности древней и вновь возрождающейся Казахии и своими руками создают ее историю.

 

Среди этих волнительных событий вожделенные часы погружения в творчество казались мгновениями. В своем кабинете писатель остается наедине с героями из прошлого: отверженные Сейфи, Мария Петровна Егорова, незнакомец-самоубийца, они придут сквозь годы к писателю, чтобы навсегда остаться в рассказах из цикла “Тогда..Наиболее яркие выступления в прессе, очерки, публицистические статьи за период 1970-1980 годы были собраны и изданы в отдельном сборнике “Родство”: “Художник на все времена” (эссе о М. О. Ауэзове), “Разыщления в Байсунском тупике”, “Уроки старшего друга” (об А. Нурпеисове) - их объединял излюбленный Бельгером мотив единства и совместного созидания.

 

“Звездным часом” для Бельгера оказался 1992-й год - в этом году он был представлен к награде. Посреди пышного убранства огромного зала во Дворце Спорта Республики Г лава Казахстана лично вручил Президентскую премию мира и духовного согласия первым трем лауреатам - Мехлису Сулейменову, Дмитрию Снегину и Герольду Бельгеру. Мир и духовное согласие - слова эти дороги Бельгеру, они точно и полно доносят весь смысл творческих устремлений писателя, посвятившего вот уже больше 20 лет идее единения и сближения народов, создания мудрого и справедливого общества. Премия Мира и Духовного согласия явилась символом оценки трудов Герольда Бельгера в нескольких ипостасях: перевода, публицистики, литературы, общественной деятельности. Когда отгремели фанфары, и смолкли многочисленные поздравления друзей, писатель с удовольствием возвращается к неспешному каравану будней. Он по-прежнему отводит часы для литературы, перевода, публицистики, в которую теперь вкладывает весь пыл, обуревавших его терзаний. В публицистических произведениях Бельгера появляется тема трудармии и трудармейцев, оставшихся “без славы, почета, без орденов и медалей, в том же ранге спецпереселенца”. В статье “Репрессия в зеркале одной семьи” на примере трагических судеб двадцати человек, чьи имена, зафиксированы в генеалогическом древе Бельгеров -Гертеров, приводятся все лишения выпавшие на долю российских немцев. Он напоминает: в Иерусалиме, в Яд-Вашем имеется мемориал катастрофы и героизма европейского еврейства времен Второй мировой войны. “Мемориал этот расположен на горе памяти... И где-то я читал, что за сорок лет собрано около двух миллионов листов”. Публицист предлагает: нечто подобное надо бы соорудить в память о невинно убиенных в трудармии и в тылу российских немцах. Публицист говорит о том, как важно посвятить этому и книгу, ибо количество погибших в трудармии насчитывает не менее 300 тысяч имен, и упоминая традицию казахов, знать своих предков до седьмого колена с младых ногтей, Бельгер пишет: “к сожалению и не по нашей вине, мы похвалиться этим не можем. Но и манкуртами мы не должны стать. Назло всем тиранам и черным указам”. С обретением статуса Независимого государства в Республике Казахстан началась активная работа Ономастической Комиссии при Кабинете Министров Республики Казахстан. Бельгера пригласили принять участие в работе комиссии, где с первых дней он заявляет себя человеком, чуждым всякому проявлению насилия. Ветер перемен принес новшества - улицам во многих городах и селах присваивались имена славных сынов казахского народа - ханов, батыров, биев, деятелей культуры, искусства и науки - обо всех них Герольд Карлович знал не понаслышке, читал о жизненном пути, переводил их произведения и потому был всецело за эти меры. Яростный скандал, раздуваемый многими русскоязычными вокруг переименования улиц и городов, расстраивал писателя. Многие из них даже не желали верно, без искажений, произносить названия городов: Алматы, Жамбыл, Кокшетау. . . Еще за год до работы в комиссии, в 1991 году Герольд Бельгер опубликовал статью на казахском языке под названием “Я оскорблен тем, что живу на улице Калинина”, где всем своим существом восстает против того факта, что именем “козлобородого” политика Калинина названа улица. “Всесоюзный староста” одним росчерком пера обрек целый народ на страдания, подписав указ от 1941 года о выселении немцев из Автономии. Публицист возмущается: каким непостижимым образом имя ничтожного “серенького, сталинского клеврета” было присвоено прекрасному городу Кёнигсбергу, в котором родился и вырос выдающийся немецкий ученый, философ - Эммануил Кант. Заседая в зале с другими членами комиссии, обсуждая те или иные решения, Бельгер вспоминает факты из истории: как только последний депортированный немец покинул Поволжье, за одну ночь все немецкие села и кантоны были переименованы на русский лад. Нечто подобное случилось и на казахской земле, где на территории республики в течение нескольких десятилетий запестрели русские названия. За годы освоения целинных земель исчезли с карты вековые названия казахских местностей и никто из русскоязычных не возразил “против такого повального перименования с русификационным уклоном, не выступил ни устно, ни печатно ни один русский”.

 

Говоря об этом в газетных статьях, Бельгер призывает общественность “не возмущаться и оскорбляться, а терпеливо и разумно развеять несправедливость и обиды, доставшиеся нам в наследство от гнусной идеологии и несправедливой политики”. Часто в процессе работы Ономастической комиссии разгорались нешуточные споры о материальных затратах, связанных с переименованиями, все это грозило полной остановкой начатой работы. Во время одного такого спора Бельгер взял слово и поведал присутствующим поучительный и реальный факт: во время войны, сразу после депортации, по воле Сталина все села в немецком Поволжье были переименованы за одну лишь ночь и никакие затраты советскую власть тогда не остановили.

 

Командировки вносили приятное разнообразие в рабочий ритм писателя. В июне 1992 года он оказался в Бишкеке. Верный принципу - непременно знакомиться с местной прессой, он читает кыргызские газеты: “Байге” - республиканскую спортивную газету, “Бишкек шамы” - общественно-политическую газету, “Турк ааламы” - газету Академии Международных обществ. Ее материалы сразу привлекли его внимание. Бельгер прочитал газету на одном дыхании и написал благодарственное письмо на казахском языке главному редактору Адахаму Кимсанбаю: “Уважаемый Адахам - мырза! Я прибыл по делам в город Бишкек, и мне сразу попался на глаза номер газеты “Турк ааламы ”, я настолько обрадовался, что тут же ознакомился со всеми материалами. По национальности я немец, с шести лет рос и воспитывался среди казахов, позже стал писателем. Являюсь автором нескольких книг, с казахского и немецкого языков перевел на русский более 200 произведений. Потому культура тюркских народов, мировосприятие и вообще тюркская вселенная для меня —моя стихия и не чуждые вещи. Я очень хорошо понимаю, что проблемы казахского языка, его развитие, его лексическая сила, его несметное богатство, его роль в человеческой цивилизации, также относятся и к кыргызскому языку. В это неспокойное время, когда происходит смешение цивилизаций, необходимо изучение тюркских языков с научной точки зрения, для их же консолидации, и надо доказывать его неизмеримое богатство всему человечеству. Нужно донести до большинства, что термин “пантюркизм ” не несет в себе негативного заряда. Его необходимо использовать для объединения народов, и это должны понимать все представители человечества, потому Ваша газета “Турк ааламы ” - “Тюркский мир ” проделывает в этом плане немалую работу. Я приветствую Ваши начинания. Я всем сердцем воспринимаю все данные, напечатанные в Вашей газете. Особенно мне понравилась статья Усенбека Асаналиева о Махмуде Кашгари. Также статья тюрколога Дикан улы Карбоза “Алфавит - задает направление, или навигатор языка ”. Я полностью поддерживаю мнения, высказанные в этих статьях. Мне кажется, что в этом плане крупные ученые-тюркологи должны проявлять активность. Если Ваша газета найдет распространение в Алматы, я постарасъ находить ее и читать. В заключение хочу пожелать доброго пути “Турк ааламы”. С наилучшими пожеланиями, Герольд Бельгер”. Подобное послание мог написать человек, истинно болеющий всем сердцем и душой за консолидацию всего тюркского мира, той огромной и безмерной сферы, некогда несправедливо оклеветанной тоталитарной системой, а теперь ждущей своих неутомимых исследователей.

 

Многие вопросы современности находят свое место в статьях Герольда Бельгера, представляющих собой сгусток мысли - энергичной, мускулистой, сжатой, заключающей в себе конкретное рассмотрение проблем, вставших перед молодым суверенным государством: продажа земли в частную собственность, роль оппозиционных партий в политической жизни нашего государства, двойное гражданство, чеченский кризис, ономастические переименования. Когда общество будоражил вопрос о продаже земли, Бельгер всего в 20 строках четко и определенно расставил все точки над i: "От проблемы этой не отмахнешься. И решать ее надо тогда, когда казах - разбогатеет. И потом девять десятых казахской земли должен купить Шерхан Муртаза. А одну десятую Герольд Бельгер. Именно в таком порядке и в такой пропорции. Но поскольку в карманах этих достопочтенных азаматов гуляет ветер, резонно, полагаю, с этим вопросом повременить”.

 

Активно ратовали за продажу земли некоторые казахские бизнесмены, говоря о них, публицист отмечал насколько когорта этих молодых людей отдалена от народа: “... Если мать - Ақша (деньги), а отец — Пул (Товар), то сыновья -Кредит и Банкрот, а дочь - Инфляция. На каком языке изволите с ними говорить?”

 

Проницательный ум, деловая хватка, основательность в деле - эти черты привлекали в Герольде Бельгере многих, кто желал иметь подле себя такого единомышленника: уже в 1992 году он совмещает обязанности в нескольких организациях: становится членом правления “Интерэтнос”, во главе с Султаном Сартаевым; входит в состав редсовета журнала “Заря”, не обходится без его участия и деятельность общества “Казахстан - Германия”. В декабре 1992 года на форуме народов Казахстана Президент Нурсултан Назарбаев внес предложение о создании Ассамблеи народов Республики Казахстан. Писатели и поэты поддержали данную идею и, став членом Ассамблеи народов Казахстана, Герольд Бельгер неоднократно выступает с конструктивными и ценными предложениями по вопросу совершенствования межнациональных отношений: “Свободный дух стремится к возрождению, и чаще всего ему это удается. В Казахстане я это вижу на конкретных примерах истории и культуры народов, которые (включая казахов), по сути дела, все прошли через репрессии и геноцид. Но возрождаться легче опятъ-таки не в отдельности, не разрозненно, а вместе, подставляя друг другу плечо, протягивая друг другу братскую руку Мир и духовное согласие - в этом наше единственное спасение”.

 

Печаль и радость, счастье и горе, как день и ночь ходят рядом рука об руку. Яркий, солнечным днем 15 мая 1992 года Бельгер, в ожидании Әбе, прогуливался у Верховного Совета. Вдруг из здания вышли мрачные Абиш Кекильбаев и Нурлан Оразалинов. Кекилбаев, бросил короткий взгляд на Бельгера, глухо сообщил: “Мне только что позвонили: умер Аскар”. Ошеломленный горестной вестью Бельгер еще долго кружил в одиночестве на площадке у входа. Не стало славного друга юности и студенческих лет, эрудита, замечательного писателя Аскара Сулейменова. В тишине кабинета, перед посеревшими вдруг рукописями и переводами, писатель вспоминал дни, часы и минуты, составившие 35 лет дружбы с Аскаром. Ушел из жизни светлый и добрый человек, никогда не мирившийся с косностью, со стереотипами, мечтающий о разумном обществе и о победе человеческого интеллекта.

 

После ухода Аскара из жизни Герольд Карлович сожалеет, что не смог в полной мере оценить своего друга при жизни. Между тем, Аскар был феноменом, своеобразным явлением в казахской культуре.

 

В истории мировой литературы были такие уникальные, неповторимые личности, которые, будоража умы целых поколений, протестуя против рутинности мышления, становились связующим звеном между прошлым и будущим, между уже сотворенной гениальной мыслью и еще пока нарождающимися пластами будущих откровений и прозрений. Как всегда эти умы бывают не удовлетворены настоящим, они стоят на стыке эпох, на вершинах интеллекта, и их трагедия в том, что они не успевают выразить себя в настоящем полностью, так как преждевременно уходят из жизни.

 

Таким явлением в казахской литературе и был Аскар Сулейменов. Но его можно назвать счастливым, так как еще при жизни стал путеводной звездой для молодых казахских литераторов...

 

А жизнь продолжалась. Среди общественных перемен Г ерольд Бельгер отметил атмосферу уныния в Содружестве и в Республике воцарившуюся после эйфории нововведений: “Уныние — один из семи смертных грехов — вновь разливается губительной ржой в обществе. Дух подавлен, растерян, он не дерзает, как подобает свободному Духу, а терзается, - мучается, изводит себя. Хорошо еще если терзание духа приведет к дерзанию, а не к тлению, прозябанию. А такая опасность, по-моему, существует реально”. В ту пору, когда любая зрелая личность уже начинает обращать свой взор на свой закат, писатель, через преодоление в пути терзания тела и души, цементировал в себе дерзость духа. Сию дерзость Бельгер свободно и бесстрашно выражает в открытом, честном Слове. Это ценится им более всего.