Этот этап развития гражданского законодательства начинается с принятия Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. (далее: ГК). Данный нормативный акт содержал соответствующий раздел, посвященный вещному праву, который начинался с положений о праве собственности. Статья 52 ГК различала три вида собственности: государственную (национализированную и муниципализированную), кооперативную и частную. Ряд объектов были отнесены к исключительной собственности государства (ст. 53). Перечень объектов, которые могли находиться в частной собственности, был подробным и исчерпывающим (ст. 54). Предприятия на этом этапе рассматривались в качестве объектов права, и некоторые их виды могли находиться в частной собственности только на основании концессии (ст. 55). Эту совокупность правовых норм можно объединить в одну группу под общим названием объекты права собственности. Причем согласно статье 21 ГК земля была изъята из гражданского оборота и владение ею допускалось только на праве пользования. Было упразднено и деление вещей на движимые и недвижимые, так как это становилось невозможным в связи с изъятием земли из гражданского оборота. Создатели кодекса в этом видели одно из принципиальных отличий советского гражданского права от буржуазного.

 

Статья 58 ГК определяла понятие права собственности как совокупность трех правомочий: владения, пользования и распоряжения. Две последующие статьи (59 и 60) содержали нормы о защите права собственности. Статьи61-65 ГК регулировали отношения общей собственности. Заключительные статьи (66—70) были посвящены способам приобретения и прекращения права собственности. Примечательным является то обстоятельство, что вся совокупность норм права собственности не содержала в себе более никаких других структурных элементов, что, по нашему мнению, свидетельствует об отсутствии единой, теоретически разработанной модели построения нормативного материала.

 

Другим вещным правом наряду с правом собственности в Гражданском Кодексе 1922 г. названо право застройки. Кодекс не давал его определения. Не было в нем и положений, которые бы раскрыли содержание этого субъективного права. Только две статьи кодекса говорят о праве застройщика пользоваться имеющимися на участке застройки строительными материалами, их добычей (ст. 77) и праве пользования имеющейся на участке водой (ст. 78). Значительная часть норм о праве застройки посвящена обязанностям носителя этого права, прежде всего, перед государством и его органами (ст. 74—76), что, несомненно, свидетельствует о комплексном правовом регулировании права застройки. Статьи 80—83 ГК регламентируют вопросы прекращения права застройки.

 

Следующим вещным правом Гражданского кодекса 1922 г. называет право залога (ст) 84). Залогодателем кодекс называет только собственника имущества, устанавливая правило о том, что в противном случае вещь может быть истребована настоящим собственником (ст. 86). В то же время статья 87 ГК указывает, что предметом залога может быть и право застройки, т. е. наблюдается противоречие между указанными статьями этого нормативного акта. Очень показательна норма статьи 101 ГК, согласно которой преимущество залогодержателя уступает перед претензиями других кредиторов, обычно государства и его органов.

 

Относительно содержания субъективного права залога можно отметить несколько статей кодекса. Во-первых, вещь, как правило, передавалась залогодержателю во владение (ст. 92). Во-вторых, имелась норма диспозитивного характера, согласно которой залогодержатель был не вправе пользоваться вещью, если иное не было установлено законом или договором (ст. 96). В-третьих, залогодержатель имел право истребовать вещь в случае утраты им своего владения над нею от всякого фактического владельца, включая самого собственника. Вместе с тем допускалось преимущество государственных органов, являющихся залогодержателями, перед остальными обладателями этого же субъективного права, которое заключалось в том, что государственный орган в случаях, когда заложенное имущество оставлено у должника, мог истребовать вещь от всякого приобретателя, остальные же — только от недобросовестного (ст. 98). Это положение было связано с концепцией преимущественной защиты права собственности государства в процессе виндикации, согласно которой государственный орган мог истребовать вещь от любого приобретателя независимо от добросовестности или недобросовестности последнего (ст. 60 ГК).

 

Итак, Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. содержал раздел, посвященный вещному праву, где система субъективных вещных прав была сведена к трем видам — праву собственности, праву застройки и праву залога. За скобками кодификации остались такие важные элементы объективного вещного права, как владение и другие субъективные права на чужие вещи. При этом нормативный материал был построен по принципу дозволения, т. е. разрешалось делать управомоченному лицу только то, что было предусмотрено позитивным правом. Значительное место отводилось обязанностям собственника, которые имели по своей юридической природе публично-правовой характер (например, ст. 76 ГК), в результате чего этот раздел, несомненно, приобрел комплексный характер. Показательным в этом плане является позиция одного из разработчиков Гражданского кодекса 1922 г. А. Г. Гойхбарга, который считал, что появление в кодексе трех видов собственности и соответственно трех правовых режимов для каждого вида вещей существенно отличает его от кодификаций других стран. Особо подчеркивается, что если в отношении государственной собственности нет практически никаких ограничений, то что касается кооперативной и частной, то ограничения все более возрастают. Применительно к праву частной собственности (т. е. как раз к субъективному гражданскому вещному праву) можно сказать, что она (собственность) допускается в таких пределах, в каких это допускают особые отдельные законы.

 

Таким образом, теоретическую модель права собственности, по которой построен Гражданский кодекс 1922 г., можно назвать разделенной, так как он содержит три вида субъективного права собственности, каждому из которых свойствен особый правовой режим. Указанные тенденции возобладали и при последующей кодификации, которая проходила с 1961 по 1964 г., но которая имела все-таки свои особенности. Интересна одна из причин, обусловивших ее проведение. Ряд зарубежных исследователей, проводивших анализ нормативных положений Гражданского кодекса 1922 г., пришли к мнению о том, что этот нормативный акт содержит ряд типично частноправовых явлений, характерных для буржуазного права, и поэтому оценивали нэп как переход к капитализму. Остались нерешенными также проблемы сущности государственной собственности и прав государственных органов на закрепленное за ними государственной имущество. Возможно, эти, а также другие не указанные здесь причины и обусловили необходимость новой кодификации гражданского законодательства.