Весной с. г. приблизительно в марте месяце Алаш-Орда двигалась из предела Кустанайского уезда в город Тургай, где в это время существовала еще Советская власть. Остановившись верстах в 70—80, алаш-ордынцы прислали в город в уездисполком делегацию, состоящую из трех лиц: Ахмета Байтурсунова, Мерз и Омара Алмазова, которые, явясь в исполком, обманным путем заявили, что военный совет алаш-ордынского отряда прервал всякую связь с казаками и теперь идет в город Тургай с целью признать Советскую власть. Не желая потерять авторитета джигитов перед делегатами других областей, они просят исполком, чтобы таковой разрешил им прийти в город в полном вооружении. После долгих прений, впустить ли отряд в город вооруженным или таковой обезоружить, последнее в особенности поддерживалось военкомом Имановым, т. е. отряд алаш-ордынцев пустить в город обезоруженным. Тогда Алаш-Орда, в свою очередь, распинаясь в признании Советской власти, заявила исполкому, что она, если бы не желала признать Советскую власть, то не послала бы своего лучшего представителя и вождя Байтурсунова в центр для переговоров. По приходе в город Алаш-Орда никаких активных действий по отношению к Советской власти впредь до 18—19 апреля не принимала. Нужно сказать, что перед этим неоднократно получались телеграммы с Актюбинского фронта о эвакуации учреждений города Тургая.

 

Военкомом Имановым по этим данным были даны распоряжения об эвакуации учреждений и приказ по эскадрону о выступлении. На первый день пасхи, т. е. 20 апреля, находясь на квартире военкома Иманова с переводчиком Идрисом Исуповым, к нам зашли двое русских, которые при рекомендации назвали себя делегатами от повстанцев Кустанайского уезда. 1-й Таран и 2-й Иноземцев, заявляли военкому Иманову, что таковые пришли к нему за разрешением, чтобы ввести в полном вооружении находящийся в 30—40 верстах от города их отряд. Иманов, боясь и думая, чтобы не произошла какая-либо авантюра со стороны прибывшего отряда, предложил делегатам, т. е. Тарану и Иноземцеву, чтобы они сдали оружие. Со стороны повстанцев Тарана и Иноземцева последовало полнейшее согласие. Тогда Иманов сказал им, что они действительно являются защитниками Советской власти, и предложил им написать телеграмму Чрезвычайному комиссару Тургайской губернии тов. Джангильдину для того, чтобы получить тот или иной ответ для введения в город Тургай отряда в полном вооружении. В это время по улицам раздались крики: «Алаш!»— с выстрелами, после чего Таран и Иноземцев, услышав это, удалились из квартиры Иманова. Оставшись одни с Имановым, к нам вбежал инструктор эскадрона Валерьян Денисов с сообщением, что турецкий подданный Хидаэт сделал измену и город занят алаш-ордынцами. На другой день на заседании исполкома Омаром Алмазовым было заявлено, что алаш-ордынцами арестован военком Иманов, как тормозящий и мешающий работать, а также и все красноармейцы, стоящие на платформе Советской власти, поддерживающие военкома Иманова. Совместно с этим были арестованы представители повстанцев Кустанайского уезда: Таран, Иноземцев и проч., а также был арестован представитель от повстанцев Атбасарского уезда. После ареста Тарана они обманным путем обезоружили отряд, направляя его под конвоем в Атбасарский уезд навстречу карательному отряду.

 

По прошествии некоторого времени город с боя занял повстанец Жиляев, который, разбив на голову алаш-ордынцев, взял у таковых пулеметы и частью оружие. Во время боя между Жиляевым и алаш-ордынцами последними было получено сообщение от Алмазова и Темирова, чтобы они продержались некоторое время, так как они со станции Аксуат ведут отряд казаков (как выяснилось после, отряд назывался Могилевским). Ведя по дороге отряд, Алмазовым и Темировым были выданы люди, признающие Советскую власть, в частности был расстрелян Бикжан Джакимбаев. По прибытии в город отряд производил расстрелы, причем было расстреляно 18 человек, главным виновником которых является вставший по прибытии отряда управляющий уездом Омар Алмазов.

 

В дополнение показаний Гусман дал следующее объяснение: в мае месяце по приходе Могилевского отряда в город ко мне явился алаш-ордынец Музафар Касымов и объявил мне, что я с сего числа считаюсь мобилизован и обязан работать в Алаш-Орде, т. е. помогать ей в починке оружия.

 

Настоящий опрос очевидца о действиях Алаш-Орды заслушан на заседании Тургайского уездного ревкома и запротоколирован в протоколе заседания ревкома от 12 декабря № 2.

 

Член Реввоенсовета Кирстепкрая

 

и военком Джангильдин